Нет, не полный, совсем не полный будет цикл "Эх, дороги" без этих трех коротких историй под общим названием "Три дня (ночи) в июне"…
В 16.15 Нижегородская командировка была успешно завершена, теперь – скорее домой, домой, через 48 часов я уже должен сидеть в поезде, что повезет меня "в далекие края, где хатка есть моя". Все, считай, я уже в отпуске, завтра только отчитаться на работе по делам, "подчистить пару хвостов" и все. Стою на вокзале в Нижнем в очереди за билетами, возьму на 22.20, в семь утра я в Москве, в 9 на работе… Появляется мужик: "кто хочет через пять часов быть в Москве?" Вообще-то заманчиво, я сейчас в поездах сплю плохо, а так уже в 11 вечера дома лягу, да, конечно, перед дорогой надо отоспаться, а, может, еще что-то по дому успею сделать. И вот я уже перед вокзалом в кабине перегоняемой новой "Газели" без кузова в компании еще трех мужчин, которым не терпится поскорее попасть в Москву. По мобильнику водителя предупредил родственников, которые ждали меня через час в гости (до поезда), и машина стала петлять по улицам города. Пошел дождь, один из попутчиков закурил, и при закрытых окнах это был не лучший вариант. Проехали Автозавод, наконец, выбрались из города с его светофорами и небольшими заторами. Дорога до Владимира реконструируется – расширяется полотно, ставятся пролеты новых мостов через речки. И это – очень хорошо, года через два тут будет автобан. Но это будет через два года, а сейчас строительная техника то справа, то слева на довольно узком и разбитом полотне, так что это сплошная головная боль для водителей, и машины порой ползут, а то и стоят на всех узких местах, которые через каждые 10 километров. Оптимистический прогноз с прибытием в Москву явно не оправдывается. Ну, да что делать. Рассказ представителя строительной фирмы с переднего сидения о том, что он месяц назад доехал из Москвы в Нижний за 2 часа 40 минут (правда на Мерседесе) не ускорил нашего движения, а пара разбитых машин на обочине, тем более, не добавила нам оптимизма. Перед Владимиром двухкилометровая пробка вообще вынудила нас … Фирмач раза четыре звонил по сотовому жене в Москву. Сначала это было: "Выезжаю, скоро буду, целую", затем: "Еду, жди", далее: "В дороге я, в дороге!", и, наконец: "Ну что ты? Я позвоню сам, как подъеду!". Было заметно, как с каждым часом настроение его портилось. После Владимира на дороге не было ремонтных работ, полос было не менее двух, машин – не слишком много, однако отрегулированная на заводе скорость машины не могла превышать 80 км, так что нас периодически обгоняли фуры, ГАЗоны с досками, и все, кому не лень, включая драндулеты типа старых "Москвичей". Единственное утешение, - за все время пути нас не обогнал ни один "СМЗ" – инвалидная коляска с мотором. На границе Владимирской области неожиданно тучи разошлись, выглянуло солнце, и мы на радостях остановились и съели, кто пирожок (я), а кто и сосиску с пивом. И снова наш "болид" (не из "конюшни Ferrari") рванулся к Москве, даже не поменяв резину. Вот уже и указатели "МКАД-юг" и "МКАД-север". Фирмач связывается со своей милой и выходит под дождь, она сейчас подъедет на машине. Второй также выходит на МКАД, а третий слезно уговаривает, чтобы его подкинули в Дзержинский, мол, это совсем рядом. Действительно это не очень далеко, но в другую сторону от того, что мне нужно. Наконец, "ударяем по газам" и "через 15 минут будем на месте", как обещает водитель. В 00.50 мы у Ленинградского вокзала, кажется, последняя электричка идет в час ночи, так что все нормально! Ах, нет, ненормально, двери на перрон закрыты, женщина через стекло говорит, что последняя электричка ушла 5 минут назад. Тут и выясняется, что в час ночи она проходит Петровско-Разумовскую. Молча и задумчиво иду мимо ЦЖБ, неожиданно привлекая внимание милицейского патруля, интересующегося моим паспортом. Спрашиваю, с чего такая честь. Один из них отдает паспорт, извиняется и говорит, что на моем лице что-то написано (психолог чертов!). хотел было ответить как Карлсон: "Пустяки, дело житейское!", - и тут же вспоминаю, что, будь я Карлсон, действительно, все было бы пустяки, нажал на кнопку на животе – и все, и электричка мне не нужна, через 20 минут был бы дома. Настроение мое вильнуло в другую сторону и, напевая: "Опять от меня сбежала последняя электричка…", я отправился в зал ожидания вокзала. Там все было, как всегда, - регулярные обходы милиции, передвигание скамеек для мытья полов и громкие объявления по радио "Прибывает…" или "Отправляется…". Таким образом, обещанная за 4-5 часов дорога до Москвы вылилась в восемь с лишним, я не посидел вечером с родственниками в Нижнем. Вместо семи часов сна дома или пяти часов сна в поезде, я был награжден четырьмя часами НЕ сна на жестком вокзальном стульчике. Зато я еще раз убедился в том, что в период рынка грамотный маркетинг может все. С другой стороны, есть "естественные издержки производства", в конце концов, фирмач оказался дома, тот, что все время спал в машине, - думаю, тоже не остался под дождем, Алексея вообще к подъезду подкатили. Так что, на один минус (увы, мой) вполне достаточно плюсовых результатов перегонки одной "Газели" из Нижнего Новгорода в Москву.
Что же, худо-бедно, все уже сложено, ничто не забыто, взят даже телевизор к неудовольствию жены. Правда, её неудовольствие было бы куда больше, знай она, что по чьей-то просьбе среди моих вещей находится около 15 кг химикатов, которые следует перевезти через границу. Плюс к тому, все эти канистрочки и бутылочки были завернуты в мои майки, рубашки и прочие тряпки, дабы не разбились и, что греха таить, не вызвали ненужного интереса при случайном досмотре. Оформление химикатов – дело длинное и муторное, если испытания на заводе пройдут успешно, то далее все будет оформляться так, как положено, а если нет, то плюнем и разотрем, будто и не было. Ну, все, прощание, автобус, сейчас подойдет электричка. Вот она, зелененькая, уже тормозит. Сейчас на мне пузатый и широкий рюкзак, тележка с сумкой, на которую водружена коробка с телевизором, и сумка с едой. Конечно, в обоих вагонах, что рядом со мной, открывается только одна дверь, так что народ выходит медленно, ожидающие начинают заходить под текст: "Осторожно, двери закрываются!" Я поворачиваюсь спиной и пытаюсь втиснуться, - рюкзак явно мешает. Наконец, изловчился, и рюкзак, да и я за ним оказываемся внутри. Теперь надо втянуть тележку, а уровень вагона сантиметров на 40 выше платформы, да и расстояние – не меньше. А я не могу наклониться вперед, чтобы удобно ухватить тележку – рюкзак не дает. Ладно, пробую так тянуть – очень неудобно. Ну, упираюсь изнутри рюкзаком в не открывшуюся дверь, и тележка уже пошла вверх. Еще немного…, в этот момент дверца неожиданно открывается, лишая меня точки опоры, тележка пошла было вниз, норовя попасть между вагоном и платформой, я дергаюсь, пытаясь выправить положение, тележка оказывается на платформе, но мой центр тяжести уже сместился и я плавно начинаю валиться вперед. Тележка уже плюхнулась на платформе (там же телевизор!), и я грудью оказываюсь на ней, подставив руки. В этот момент двери закрываются, больно прищемив мои ноги, и электричка трогается. Как здорово, что тележка лежала на платформе ручкой к Москве! Я ухватился одной рукой за стойку колес, другой – за коробку телевизора. Помнится, в цирке видел этот номер, когда по арене несутся лошади, а наездники, соскальзывая с седла, висят почти горизонтально, слегка касаясь рукой ограждения манежа, обитого, как правило, красным плюшем. Увы, в моем "номере" я выглядел не столь эффектно, так что женщина на перроне закричала, да и в вагоне кто-то сразу нажал на кнопку связи с машинистом. Поэтому я проехал не более 10-15 метров, даже не успел подумать, что будет в конце платформы – там ограждение и…, нет, лучше не надо о грустном. А так – была обычная проза жизни, - состав остановился, двери открылись, я даже умудрился не провалиться между вагоном и платформой. Секунд 5 еще полежал на платформе, а затем стал действовать. Помощник машиниста, подбежал с потерянным лицом. Однако, увидев, что я бодро встаю и запихиваю свой багаж в полностью открытые двери, он так обрадовался благополучному исходу, что на радостях запустил в меня что-то непечатное. Но даже эта ситуация не вынудила меня ответить ему взаимностью. Еще через час с небольшим я уже заходил в поезд Москва-Киев.
Вечер 8 – утро 9. Надо сказать, что знакомая кассирша в железнодорожной кассе опять дала мне нижнее место. Когда же я стал выговаривать, что просил верхнее, она отпарировала, что, зная меня, специально дает нижнее место, так как уверена, что в вагоне наверняка будут женщины или пожилые люди, так что это место с гарантией им и достанется. Ну, рюкзак и тележку я положил в ящик под диванчиком, а коробку с TV – на видное место на третьей полке. Логика простая, – естественно, любой дотошный пограничник или таможенница (о, это особая статья!) задаст вопрос о телевизоре, мол, куда и почему? Я отвечу, что, в соответствии с таможенным положением, переносной телевизор является личной вещью и не подлежит оформлению, тем более, ему уже три года (паспорт с датой его покупки лежит в сумке с продуктами, да и коробка видала виды). Так что, до остальных вещей дело не дойдет. Не зря меня Игорь Бойков в 9 -10 классах называл "шпиён". Ну, тогда это произошло после истории с симпатическими чернилами, когда текст появлялся на бумаге при проглаживании горячим утюгом. Наш химик Александр Иванович еще тогда на меня "глаз положил", и, когда после 10 класса, я поступил на физическое отделение университета, он расстроился, говоря: "Нет, вам обязательно нужно быть химиком". Жаль, что я не смог потом ему сказать, что перевелся на химический факультет, и вся моя дальнейшая жизнь и работа проходила на предприятиях химической промышленности. Кстати, про Бойкова, - когда я лет через 20 отыскал его в Балашихе, оказалось, что он работает в КГБ, и теперь уже я стал звать его "шпиёном". Но не зря было сделано это отступление. На боковой полке в центре вагона сидела молодая мама с малышом 1,5- 2 лет. Она в любом случае оказалась бы на моем месте, но тут я уже прикинул, как Штирлиц, что ни один "Шуцман" не станет поднимать ночью женщину с маленьким ребенком, чтобы проверить, какие под ними вещи, если только эта женщина – не "радистка Кэт". Так что, я теперь спокойно лежал на боковушке, нисколько не беспокоясь таможенных формальностей при пересечении границы. Больше того, я рано заснул и спал так, как уже давно в поездах мне не приходилось. Рано утречком разобрал свой багаж, чтобы, выгребая всю химию, не перетряхивать в спешке свое белье. Когда выбирался из вагона на вокзале, худощавый мужчина уже поджидал меня, помог перебраться в кассовый зал, где я сразу взял обратный билет. Выгрузили "контрабанду" ему в "Газель", на которой он ждал меня в Киеве с пятницы. Ну, говорю, подкинь меня до автовокзала, чтобы не связываться с маршрутками, куда с моим оставшимся багажом заходить тоже проблематично. Но водитель Киева не знает, так что ехали, трижды останавливаясь для уточнения дороги, и каждый раз он мрачнел, и каждый раз мы попадали не туда. Наконец он чертыхнулся, сказал, где он меня видал, и что сейчас он едет на Харьков и высадит меня на кольцевой. Я его понимал, без меня он уже утром в субботу был бы дома, а теперь попадет только в воскресенье поздно вечером. Но мое понимание не добавляло мне энтузиазма в связи с ожидающей меня перспективой. Ни одной станции метро по дороге не попадалось. Когда, наконец, он четко освоил, как ему ехать, чтобы выбраться из Киева, справа по движению выплыло здание автовокзала. На этом наша совместная Одиссея закончилась, и попрощались мы весьма холодно.
Август 2003 Андреевка