Глава 12.
В снежном городе
Идти по дороге оказалось просто: она тянулась ровной лентой, и была хорошо видна; когда же поворачивала – в стороне вдруг начинали сверкать снежинки, словно обозначая стрелку, указывающую направление. Подружки шли, с удивлением оглядываясь по сторонам. Тут и там среди белых полей как голубой туман возникали вдруг какие-то фигуры, замысловато изогнутые, будто желающие что-то сказать, или о чём-то предупредить. Но стоило приостановиться и внимательно вглядеться, чтобы их разглядеть, как туман, словно дым рассеивался, и за ним снова вставало белое поле снега, и только искристые снежинки, указывающие путь, подлетали, и, кружа, словно манили за собой вернуться обратно на дорогу. Даже одна белоснежная картина навевала холод, а Фоня с Нункой прилетели сюда из лета, где светит тёплое солнышко, а ночью - лишь приятная прохлада. Зима для них оказалась неожиданной, и поэтому летняя шубка не грела Нунку, как и перья – Фоню. Нунка уже приподнимала и сжимала лапки, стараясь делать это незаметно – из скромности. Фоня же давно подпрыгивала на своих птичьих лапах, словно бы хотела на идти пешком, а перепархивать. Но поскольку совам это делать сложно, да и перепархивать тоже непростая задача, Фоня, наконец, остановилась и сказала:
- Ну я совсем замерзла! Нунка, ты-то почему не замерзаешь? – сказала и чуть не прыснула, увидев несчастные глаза и дрожащую мордочку катунки.
- Ой, смех смехом, - проговорила она, - но что-то надо делать. Как думаешь, долго нам ещё идти?
- Нн-е знаю… - ответила дрожащая Нунка.
- Ты чего это? Ну-ка не замерзай, а то вот сейчас тебя схвачу, да ка-ак подниму в небо! – И Фоня кинулась на Нунку. Та, не ожидая нападения, резво увернулась и помчалась на всех четырёх лапках по дороге. Фоня замахала крыльями и полетела вдогонку. Лететь было ещё тяжело – изломанные перья не помогали в полёте, но она часто махала крыльями, и поэтому могла удержаться в воздухе. Наконец, она настигла подружку, легонько толкнула её лапой и обе с визгом кубарем полетели в снежную перину. Взъерошенные, тяжело дыша, подружки долго смеялись, отряхаясь от снега. Наконец, согревшись, они переглянулись. Где же дорога?
- Фоня, где корзинка? – спросила подружку Нунка.
- Да вот она! Всё на месте, - заглянула внутрь Фоня. – Давай-ка лучше оглядимся, где эти серебристые снежинки.
Они стали кружиться по белой полянке, и серебристые снежинки заплясали вокруг – казалось они везде: и справа, и слева, и спереди, и сзади!
- Ой, больше не могу, в изнеможении остановилась Фоня. – Ну как, увидела дорожку?
- Нет, - скромно ответила Нунка, - То есть, увидела, но она везде.
- Ну как это везде? Она должна быть в одном месте, идти откуда-то, куда-то, то есть – в город! – убеждая скоре себя, чем споря с Нункой, уверенно провозгласила Фоня. – А знаешь, давай будем вместе не кружиться, а просто пойдём в одну сторону, пошли! – она схватила Нунку за лапу и они шагнули вперёд. Сделали пять, потом ещё пять шагов, но серебристые снежинки всё также равнодушно кружились вокруг, и их становилось всё меньше.
- И что же нам делать? – нахмурилась Фоня.
- Ой, я кажется придумала! – воскликнула катунка.
- Что?
- Дай, пожалуйста, мне камушек из корзинки.
Фоня подала Нунке камень. Та подержала его в руках, потом легко дунула на ладошку. Вихрь серебристых снежинок взвился вверх и прямой узкой дорожкой лёг прямо у ног подружек, указывая путь вперёд.
- Молодец! – восхитилась подругой Фоня, - Идём же скорее, может быть нам уже совсем немного осталось до города.
Фоня положила камушек обратно в корзинку, но вдруг её внимание привлек листик, который Нунка взяла с собой. Сова достала его и сказала Нунке:
- Слушай, а ведь этот листик тоже может быть волшебным, давай-ка мы им накроемся, может он нас согреет! – и, не дожидаясь ответа, сгребла Нунку в объятья, и накрыла головы листком. Подружки просидели под листком минуту, но ничего не произошло. Наоборот, холодный ветер ещё больнее стал задувать в бока.
- Не помогает! – разочарованно сказала Фоня, укладывая листик в корзинку, - Какая жалость, он оказался не волшебным. Нунка сокрушённо кивнула подружке.
- А что мы собирались делать? – вдруг спросила Фоня.
- Н-не знаю – развела лапками Нунка.
- Это от холода, - решила Фоня, - давай-ка оглядимся, может и вспомним.
Они стали осматриваться вокруг и заметили дорожку из серебрящихся снежинок.
- Вот, мы хотели идти в город! – крикнули они одновременно, - Вперёд, может он совсем близко!
Подружки не ошиблись. Только они двинулись в путь, как за поворотом, за небольшой горкой, покрытой снегом, им открылся город с очень странными домами.
Они все были какими-то круглыми – со скруглёнными углами, почти шаровидными крышами. Окна в домах тоже казались круглыми, да и двери, небольшие и узковатые тоже были без углов в проёмах.
- Пойдём вот в этот постучимся, - показала на ближайший дом Фоня, и не дожидаясь согласия Нунки, взяв её за руку, решительно двинулась вперед.
Однако, постучать оказалось совсем непросто. Когда девочки подошли к дому совсем близко, они поняли, почему дома казались круглыми, без углов: все они были занесены толстым плотным слоем белого снега, словно в этом городе метёт бесконечная вьюга, и наметает всё новые о новые слои снега. Конечно же, стучать в снеговую шубу было бессмысленно – глухой звук начисто терялся в толстой ледяной шубе.
- Ну, и что же мы будем делать? – возмущённо спросила Фоня, - Не орать же нам тут на всю округу! Это неприлично.
Нунка смущённо пожала плечами.
- О! Придумала! – воскликнула Фоня, - Давай-ка сюда дудочку – говорила она, сама доставая её из корзинки.
- Вот! – удовлетворённо проговорила сова, поднесла к клюву дудочку и дунула.
Удивительная сильная, уверенная и нежная мелодия вырвалась на свободу и вместе с ней словно прорвался весёлый весенний ручей, зазвенев высокими нотами по заснеженному дому. Вихрь звуков окутал дом, и тут же снег начал таять, а у крыльца появилась вода, с весёлым журчанием утекавшая вниз, к дороге. Дверь совершенно оттаяла, и теперь вполне можно было стучать в неё, но как раз этого подружкам и не понадобилось. Она сама скрипнула и приотворилась. В образовавшуюся щель высунулся нос и часть очков, обрамлённая нимбом белым седых волос. Из-за очков на девочек смотрел внимательный испуганный глаз.
- Здравствуйте! – как можно вежливо и с радостью поздоровались подружки.
- Ничего не понимаю… - пробурчал кто-то из-за двери.
- Понимаете, мы тут у вас случайно оказались. Летели и прилетели! А теперь хотим выбраться назад, но не получается – наперебой стали объяснять хозяину дома подружки своё присутствие у порога.
- Ничего не понимаю… - снова пробормотал незнакомец, и скрипнул дверью, открыв её чуть шире. В проёме появилась целая голова – большая, круглая, с маленьким крючковатым носом, который был, казалось бы, только для того, чтобы было на что привесить очки.
Подружки переглянулись. Чего это он не понимает? Ну прилетели они, мало ли кто не прилетает. Ошиблись. Так чему тут так удивляться?
- Простите, чего вы не понимаете? – спросила Фоня.
- Вы, кажется, сова? – спросил голос из-за двери.
- Ну да! – ответила Фоня.
- А вот вы – голос словно опустился ниже, - вы – мышь?
- Я катунка, - робко поправила Нунка.
- Катунка? Что ещё за… Едите растительную пищу, преимущественно зёрна и семена, живёте в норе и любите досаждать соседям?
- Ну-у… - неопределённо проговорила Нунка, не зная что ответить – она ведь очень любит разные семечки, сочную душистую травку с огорода тётушки Нутрии, частенько живёт в гостях в норках, но вот никогда в голову ей не приходило, что может быть она всем этим досаждает соседям? Тётушке Нутрии? Неужели?!
- Молчите, значит так оно и есть. А если так оно есть, значит вы – мышь. А значит быть такого не может, чтобы СОВА разгуливала вместе с МЫШЬЮ и не закусила ею! – уже громогласно заявил голос из-за двери.
- Во-первых, она никакая не мышь, а катунка! Во-вторых, мы подружки, а друзья друг друга не едят! – возмущёно парировала Фоня.
- Едят, и ещё как! – не успокоился голос.
- Тогда значит никакие это не друзья, а просто ОБМАНЩИКИ! – выпалила Фоня, - А обманщики не бывают друзьями. Они вообще никем не могут быть, потому что всё время обманывают. Всех, и себя тоже.
Дверь удивлённо притихла, потом, подумав, скрипнула, и распахнулась наружу. На пороге предстал невысокого роста человечек с большой головой, на которой торчали в разные стороны белые седые волосы – словно это был одуванчик. Очки на носу человечка были чёрные, массивные, но смотрел их хозяин на подружек не через линзы, а поверх них.
- Позвольте представиться, господин Бо. Главный магический Волшебной страны. А вы, собственно, кто, и откуда здесь будете? Ах, простите! Что же мы стоим на пороге, заходите же в дом, прошу вас! - и человечек ловко повернувшись юркнул в дверь, приглашая за собой. Подружки переглянулись и двинулись следом. А что ещё было делать?
Как только они вошли, дверь сама по себе захлопнулась, и холод заснеженной улицы тут же закончился, на смену ему пришло густое, мягкое тепло. В маленькой узкой прихожей было темно, и Нунка совсем потерялась после яркого белого света снега. Фоня же, как настоящая сова, не испытывала дискомфорта и хорошенько огляделась. Прихожая представляла собой маленький квадратный коридорчик, позади которого была дверь наружу, а впереди – чёрный бархатный занавес, преграждающий путь в комнату. По бокам коридорчика висели какие-то странные для прихожей вещи: кнут с длинным бичом, большая подкова, прибитая на толстый гвоздь, топорик, торчала мохнатая еловая ветвь, словно стена была ёлкой, а не частью дома. Под потолком Фоня заметила большую люстру, которая, почему-то не была зажжена.
- Что же вы не проходите в дом, проходите же, прошу вас! – послышался приглушённый голос хозяина.
- Идём, - громко ответила ему Фоня, поглядела на беспомощно моргающую Нунку, собравшуюся шагнуть прямо в стену, взяла её за лапку и приоткрыла бархатный занавес.
В проём пробрался мягкий желтоватый, очень домашний свет и запах жареных орехов. Подружки шагнули вперёд, и попали в круглую большую, но всю заставленную комнату.
Вообще-то комната изначально не была круглой – обычной квадратной формы с прямоугольными окнами по бокам. Но хозяин дома очень любил книги и всякие интересные предметы, которые старался располагать на полках открытых шкафов, которые прилаживал где только мог. Самыми удобными для этого местами ему показались углы – поэтому сначала от комнаты были отсечены они и заставлены разными полезными и нужными вещами. Потом полочки были прибиты к углам, образовавшимся между угловыми шкафами и стенами, а потом – к углам этих углов… Так, постепенно, большая квадратная комната превратилась в маленькую и круглую, заставленную массой вещей и предметов, но довольно уютную, тем не менее. Было видно, что хозяин обитал прямо посередине. Там стоял массивный стол, совершенно свободный от чего-либо, а за ним, ближе к стене – уютный мягкий диван. Чтобы сидеть за столом, хозяин использовал большое деревянное лакированное кресло-качалку, на которое для удобства сверху была накинута мягкая, но уже местами протёртая, красновато-чёрная бархатная материя.
- Прошу! – обведя рукой пространство, хозяин с достоинством пригласил подружек в комнату. Девочки шагнули вперёд.
- Не стесняйтесь, проходите, пожалуйста, вот сюда, к дивану, и присаживайтесь. Я, пожалуй, угощу-ка вас горячим бадэ, он согреет и поднимет настроение.
Хозяин повернул вправо, к окну, и достал из шкафчика небольшие белые чашечки с блюдцами, а через минуту подружки услышали шум закипающей воды. Они присели на диван, и теперь им был виден выход – он напоминал сцену, поскольку был задернут тёмно-синим бархатом, свисавшим круглыми складками, в которых угадывались прикреплённые к полотну серебренные звезды.
- Ну вот, бадэ и готов! Прошу вас, - хозяин поставил перед подружками на стол чашечки с дымящимся напитком. – Да! Вот, ещё прошу хрустящие орешки к чаю, и поставил на стол чашу из прозрачного стекла, наполненную поджаренными ядрами лесного ореха, которыми так вкусно пахло в комнате.
Девочки аккуратно взяли чашечки, и дуя на горячий напиток, стали его прихлёбывать. Он оказался сладким, со слегка фруктовым вкусом и слабой терпкостью, когда же глоток бадэ был проглочен, во рту оставалась слегка болотистая нотка послевкусия. Напиток был мягким, он и вправду, успокоил, согрел и придал силы намёрзнувшимся подругам.
- Позвольте узнать, кто вы и откуда? В Волшебной стране, боюсь, я вас ранее не встречал, - задал вопрос господин Бо.
- Мы здесь оказались случайно, - начала рассказ Фоня. Она подробно описала, как они собрались за волшебными цветами, как не нашли их, и как произошла катастрофа в воздухе, отчего подружки и попали сюда, в заснеженную страну, из которой выбраться не могут. А теперь они ищут того, кто подсказал бы им, как вернуться домой.
Господин Бо слушал Фоню очень внимательно. Он несколько раз поправлял очки, удивлённо взглядывая то на Фоню, то на Нунку, а то на обоих подружек сразу, словно не мог поверить в реальность их существования. Когда Фоня закончила рассказ, он задумался, а потом неторопливо начал свой рассказ.
- Ваше присутствие здесь удивительно. Вот уже много лет ни мы не можем покинуть страну, ни к нам не попадают гости. Даже птицы, летящие осенью на юг, печально облетают вершину Сохондо, а весной возвращаются другой дорогой… Теперь мне понятно, почему – никакие крылья не могут преодолеть силы заморозки…
- А что такое заморозка? – робко спросила Нунка.
- Заморозка – это редкое событие, - пояснил Бо, - которое случается только в самых крайних случаях, когда ничего уже сделать нельзя, но и продолжаться событиям тоже невозможно. Вот и в нашей стране уже давно заморожено одно событие. А вместе с ним – и вся страна.
- А как от неё избавиться, от этой заморозки? – спросила Фоня.
- Не знаю. Долго думаю над этим, но пока так ничего и не придумал. Знаю одно: нужно восстановить порядок событий и вещей. Но для этого нужно понять, какой порядок должен быть…
- Что-то не очень хочется такого порядка, - проговорила тихонько Нунка, помня то, как Бо говорил, что Фоня должна в соответствии с порядком вещей её съесть.
- Но ведь мы как-то смогли в Волшебную страну попасть, а значит – должны суметь из неё и выбраться! – воскликнула Фоня.
- Да, это так. Что-то вам помогло, не иначе. Но что? Может быть, у вас была какая-то особая диета?
Подружки переглянулись, потом прыснули. Бо внимательно смотрел на них без тени улыбки на лице.
- Ничего смешного. Надо разобраться, потому я задаю такие вопросы. Вы хотите попасть домой? – наконец, строго спросил он. Девочки перестали смеяться, и Фоня ответила:
- Ну конечно хотим! Не сердитесь, мы просто так смеялись. Мы и не думали никакую диету соблюдать, ели всё как обычно.
- Тогда быть может, вы какое-нибудь заклинание говорили? В шутку? А оно и сработало! – с надеждой продолжил Бо.
- Да нет же! Мы и не знаем никакие заклинания! Это тётушка Нутрия знает, она всякие царапины заговаривает-зашёптывает, а ещё подорожник прикладывает – и всё проходит. Только её с нами не было, наоборот, я собиралась Нунку к тётушке отнести после того, как мы за цветами слетаем.
- Хм, - задумался Бо, и снова пошел к окну. Вода зашумела в чайнике, послышался звон крышки на заварнике, и вскоре хозяин вернулся к столу с новой порцией бадэ. Разливая напиток, он снова внимательно посмотрел на подружек. Странная бечёвка на шее у Фони, с трудом просматривающаяся сквозь перья, привлекла его внимание.
- А что это у вас за верёвка на шее? – спросил он девочек.
- Это только у Фони, у меня нет, - дуя на горячий бадэ, сказала Нунка.
- Где? – встрепенулась Фоня, - А! Это! Тут у меня корзинка, в ней Нунка летела. А ещё мы взяли из дома разные предметы, и положили в неё, чтобы взять с собой…
- Чтобы вернуться обратно, на память о доме, так сказать, - договорил за сову Бо.
- Ну-ка, покажите, что там у вас!
- Сейчас, отозвалась Фоня, подняла на стол корзинку, глянула в неё, и вдруг ахнула! Бо вопросительно посмотрел на неё, а Нунка испуганно вжалась в диван.
- Мы совсем забыли! – выдохнула Фоня, - Ведь Неброн нам говорил про волшебные предметы, и что именно они нам помогли попасть в Волшебную страну!
- Что? Что? Что за волшебные предметы? – заволновался вдруг Бо.
- Мы взяли из дома Фони несколько предметов, которые лежали в сундуке у дедушки. А потом оказалось, что они – волшебные… - начала объяснять Нунка.
- Что значит волшебные? И что это за предметы? Да показывайте же скорее! – нетерпеливо потребовал Бо.
Фоня аккуратно достала из корзинки камушки. Они сверкали и переливались разноцветным перламутром, словно радовались чему-то. За камушками последовала дудочка, и, наконец, сухой листочек, который почему-то вдруг стал … живым, только не зелёным, а жёлто-красным.
Господин Бо с удивлением смотрел на эти странные предметы. Глаза его расширились и выкатились наружу, очки совсем съехали на кончик носа. Наконец, он поднял взгляд на подружек и задумчиво сказал:
- Неужели это и есть те самые Волшебные вручья!
- Что? – недоумённо переспросили подружки.
- Не может быть… Я думал, они значительные, большие и драгоценные. А это же просто камни, лист и флейта.
- Дудочка, - поправила Фоня. – А что такое волшебные ручья?
- Вручья, деточка, Волшебные вручья, - поправил Бо.
- Это исходит к давним преданиям Волшебной страны. Когда-то, на гору Сохондо взошёл удивительный человек небольшого роста. Добравшись до самой вершины, он сел на самый большой плоский камень, и осмотрел величественный вид, открывшийся на лежащие внизу луга и тайгу, струящиеся серебром вниз горные реки и разноцветные поляны цветов. «- Бодайбо!» – удовлетворённо сказал человек, что мы должны понимать, наверное, как «вот то самое место». И потом на самой вершине появился удивительной красоты дацан, а камни, по которым человек поднимался наверх, вдруг выровнялись в ровные террасы, напоминающие огромные ступени, поднимающиеся вверх и ведущие к дацану. Внутри дацана было всё необходимое для жизни, и для природы. Каждая вещь в нём была волшебной и человек использовал её, чтобы создать ручьи, поднять ветер, пролить дождь, или, например, заставить забыть или вспомнить что-то. Когда всё было готово, человек позвал жить на вершину народ, который скромно обитал до этого в скалах. Он наказал им жить мирно, дарить доброту и спокойствие миру и следить за тем, чтобы умиротворение никогда не покидало бы окрестные места. А помогали людям в этом как раз те самые вещи из волшебного дацана, которые были наречены «Волшебными вручьями». Так появилась волшебная страна. А сам человек, с коротким именем, которое никто не помнит, и которое звучало почти как удар в шаманский бубен: «Буу!», сказал, что ему надо идти дальше, потому что на свете ещё много таких вершин, которые некому оберечь. Он сел, скрестив ноги и положив руки себе на колени. Мечтательно закрыл глаза, улыбнулся, и превратился в золотую фигурку. Её все знают в Волшебной стране, хотя никто не видел. Называют её уважительно – Бог.
Бо замолчал, и подружки вдруг почувствовали какую-то тайну, в которую безусловно они вовлечены, но о которой и сами ничего не знают.
Вдруг, Нунка вспомнила, как они с Фоней пытались согреться под листком, а потом никак не могли вспомнить про дорогу… «- предметы могли заставить забыть или вспомнить что-то» - повторила она фразу Бо. «-Так значит, листик этот волшебный?» Она тут же хотела сказать об этом Фоне, но всех отвлёк внезапный бой часов, которые звонили откуда-то с потолка. Подружки задрали готовы, и увидели на потолке, где обычно в домах висят лампы или люстры, круглые часы. Толстые стрелки ходили по кругу, а сейчас показывали ровно полдень. В верхней части циферблата открывалось небольшое окошко, из которого выпадал медный колокольчик и отзванивал ровно один удар. Потом он быстро втягивался внутрь, дверца закрывалась, и в следующую секунду все повторялось вновь.
После двенадцатого удара Бо сказал:
- Я не очень хорошо осведомлён о волшебных предметах, их предназначении. Знаю только, что именно с их помощью можно восстановить порядок. А как это сделать подскажет Хорон. Нам обязательно надо идти к нему. Думаю, вы не против?
Подружки в один голос подтвердили своё согласие, и Бо ответил:
- Вот и хорошо. Тогда прямо сейчас и выйдем. Здесь недалеко, за Снежной площадью. Если вы уже не хотите бадэ, то можем двинуться в путь. Да, а я с собой возьму столетних листьев бадана для бадэ – Хорон его очень сильно любит!
Через некоторое время, из круглого заснеженного дома вышли трое – седоголовый пушистый человечек невысокого роста, сова и маленькая катунка. Они повернули направо, и двинулись по протоптанной тропинке вперёд, в сторону Снежной площади.