Большинству так называемых храбрецов недостаёт воображения. Они как будто не способны представить, как будет, если что-то пойдёт наперекосяк.
Чарльз Буковски, классик американского андеграунда
Все персонажи данного текста вымышлены, любые совпадения с реально существующими людьми случайны.
Глава-пролог. Москва и москвичи
1
В бывшей Москве главнее прочих Духовный Лидер и Команданте Кремля. Властью данной по заслугам Лев Иванович Духовный занимает обе должности.
В Смутное Время непросто призвать к единому порядку фашистов, анархистов и коммунистов. Неприсоединившиеся граждане, жившие одним днём, тоже не отличались дисциплиной.
Раньше врагов пускали «в расход». Хороший такой аргумент для убеждения! Ныне каждый человек ценен. Послужить обществу – почётная обязанность: идёт борьба за выживание цивилизации. А население Подмосковья как дети: совсем заигрались в «местечковость». Рейх организовали, и вообще… На Святой-то Руси!
«Делом, любезные, заниматься надо!» – объяснил непонятливым Духовный и сделал предложение, от которого никто не смог отказаться.
«Чёрт с вами! Оставайтесь со своими игрушками, но отныне живём по правилам», – на этом и порешили.
По праву сильной стороны Духовный забрал в управление отвоёванную часть Кремля и добавил к фамилии титул «Лидер».
Лев Иванович почти не отдыхает. Он часто и допоздна засиживается в офисе, недалеко от торгового центра «Охотный Рай». В кресле под огромной картой Москвы вершит руководство, независимо от времени суток.
Все посетители этого часа - звенья в деле государственного масштаба. Надлежало принимать срочные меры. Несколько часов назад, над Подмосковьем взошла звезда нового монстра, террориста и врага людей доброй воли – Йона Мако.
2
В зале совещаний Духовный оставался в одиночестве.
На столе – самое необходимое: символ власти – золотая статуэтка, стопка документов и снайперская винтовка, с глушителем и разбитой линзой прицела.
Команданте по очереди дотрагивался до предметов и столешницы. Тёр рукой подбородок и лоб. Дёргал усы. Хмурился. Незримые нити, соединяющие вещи и события, не приводили в рассуждениях к однозначному решению. Иначе подчинённые не ожидали бы распоряжений, оставаясь в приёмной.
Первым вызвали Петровича, Начальника Кремлёвской типографии. Полиграфист, пожилой мужчина в очках с треснувшим стеклом, принес с собой желтоватый лист ватманской бумаги. На пробном экземпляре афиши художник изобразил лицо бородатого мужчины. Портрет, выполненный в стиле «дикого Запада», дополняла надпись:
«Объявлен Врагом Подмосковья и разыскивается Йон Мако.
Состоял на службе Альянса, зоны Троестанция, дивизии им. Чехова.
Совершил многочисленные преступления, в том числе:
1. Хищение прибора для спасения Человечества;
2. Убийство и покушения на убийство.
Без особых примет.
Хорошо вооружён.
Взять живым или мёртвым.
Награда – ОДИН ЦИНК 7,62 ».
Снизу – подпись: «Л.Духовный». Ещё ниже крупными буквами должность: «Команданте Кремля».
Духовный долго изучал изображение на афише, иногда посматривая на бумаги перед собой. Поверх служебной переписки первым документом – официальное прошение от властей Троестанции. Требовалось содействие Кремля в розыске и задержании Мако, бывшего подданного и пионера второй категории.
Верхнюю часть бланка украшал герб – трёхконечная звезда, заключённая в окружность. Письмо от Троестанции смотрелось бы солидно и с намёком на немецкую обстоятельность, если бы не отсутствующие небольшие фрагменты дуги окружности. Выходила – трёхконечная свастика. Для сомневающихся в самом низу имелась подпись: «Первый Заместитель СС Троестанции – капитан-гауптман Немо».
Команданте хранил молчание.
В живот Петровичу чёрным немигающим зрачком смотрело дуло винтовки. Руки старого рабочего потихоньку опускались: держать на весу развернутую афишу не слишком удобно. Чтобы отвлечься, он принялся было изучать оперативную карту Москвы, ровно в половину немаленькой стены помещения. Карта, склеенная из листов старого атласа, напоминала посетителям диковинный плед в шотландскую клетку. Разноцветные линии, нанесённые от руки, обозначали туннели и прочую подземную обстановку.
Духовный, заметив взгляд полиграфиста, задумчиво пошевелил усами и изрёк, прерывая молчание:
– Да! Вот такое дело получается: велика матушка-Россия, а отступать из Москвы некуда!
Затем без паузы и по-деловому перешёл к вопросам:
«Похож? – спросил он, кивая на портрет. – Суворову и этому… как его, терминатору толстому, показывали?»
«Гоголю? Так точно! С их слов сделано, – ответил Петрович. – И остальные смотрели! Только лица не видели. Говорят, темно было».
«Идиоты, – прошептал Духовный и уже громче: – А что Троестанция? Они как?»
«Понравилось! – И уже с понятной гордостью в голосе: – Наши художники что надо!»
– Ну, ну. Когда тираж отпечатаете? Надо к сегодняшнему вечеру, когда население проснётся, чтоб было! Да?
«Лев Иванович! – И Петрович всплеснул руками. Плакат одной стороной выскочил и тут же свернулся в трубочку.
– Ну как же это? Невозможно! Не вырежем линотип за день. Вы же сами передали, что б в этот раз похоже было. Смотрите, как детально!
Петрович разошёлся! Не обращая внимания на субординацию, вновь развернул рисунок и попытался через стол показать Духовному количество деталей в изображении.
Духовный оторвался от государственных дум, поднял глаза и по-отечески произнёс, завершая разговор:
– Всё! Иди, Петрович. У меня от тебя голова разболелась. Просто возьми и сделай тираж к вечеру. А я тебе новые очки выпишу со склада. Всё!
3
Вызова к Духовному ожидали ещё трое.
Самый молодой, лет сорока, имел могучие габариты и заплывший от удара глаз. Тот самый боец Гоголь, чью фамилию не смог вспомнить Духовный.
Второй больше походил на старика и сидел рядом, с забинтованной головой. Несмотря на возраст и повязку, он производил впечатление физически сильного и привыкшего командовать другими. Старший группы захвата, Александр Александрович Седой, в мирной жизни вышел на пенсию полковником. После Апокалипсиса, Смутного Времени и прихода к власти Духовного довелось ему возглавить лучшее боевое подразделение Кремля – отряд «Аллигатор».
Седой, что-то шептал своему подчинённому и косился на третьего, чужого в их компании.
– Значит, так. Ты поднялся из засады, когда услышал шум борьбы. Начал преследование и захват. Удар нечеловеческой силы свалил тебя с ног, и ты потерял сознание. Нечеловеческой! Понял? Так и докладывай.
Боец Гоголь потирал ушибленный глаз и кивал головой. Мнением Гоголя обычно никто не интересовался. А то он бы рассказал, как ему хотелось есть и спать. Во всеобщей сумятице последних часов случилось с ним недопустимое дело! Покормить его, Гоголя, просто забыли!
Наконец дверь приоткрылась, пропуская человека с бумажным рулоном в руке и адъютанта Духовного.
– Лев Иванович просит заходить, Сан Саныч. С бойцом вашим. Вдвоём.
Седому Духовный кивком предложил сесть. Боец Гоголь оставался стоймя, в положении «смирно». Изучив могучую фигуру Гоголя, Команданте переключил внимание на Седого. Старый спецназовец продолжал сидеть навытяжку, сосредоточив внимание на статуэтке. На винтовку он старательно не смотрел.
Наконец Духовный заговорил. Речь оказалась краткой и эмоциональной:
– Ну что же это вы обделались-то так, ребятушки – бравы солдатушки?! Вдесятером против одного! Послушать Суворова – так парень тот смирный! А у тебя в докладе сражение с лох-несским чудовищем описано! Хоть кино снимай! Нестыковочка. Иди и изложи ещё раз, со всеми подробностями. Всё! Свободны. Да! И винтовку свою заберите! А то я грех на душу возьму да и застрелю кого-нибудь.
4
Последний посетитель ожидал вызова в одиночестве. Настоящий сотрудник спецслужбы – ничего примечательного, кроме дорогих часов на запястье. Звание «разведчик» и новая подходящая фамилия Суворов появились у него недавно. Раньше числился он простым агентом, по фамилии Чапмен. Но сам он – ох как не прост! Не зря Духовный оставил аудиенцию с Виктором Наумовичем на потом.
Пока соседей не вызвали в кабинет, Виктор Наумович Суворов рассматривал дорогие часы. Но, оказавшись в одиночестве, быстро осмотрелся, снял часы и спрятал их подальше, в нагрудный карман.
Недавно Команданте уже вызывал Виктора Наумовича на ковёр по случаю юбилея. Начав тогда с поздравлений и пожелания долгих лет службы, вплоть до фельдмаршала, Духовный сразу же и без обиняков перешёл к обвинениям.
«Смотри, Наумыч! – ласково вразумлял Духовный именинника. – Вот будет переаттестация – потрясём тебя! Делиться тебе пора. Добра, небось, уже полные подвалы с твоим агентом Мако на пару набили! А?»
Виктор Наумович делал честные глаза и не спорил, а только разводил руками в стороны. Жест такой можно понимать по-разному. В первом варианте: «Мол, поклёп на меня, никаких подвалов знать не знаю». Во втором варианте: «Ну да. А кто же не ворует? Да и подвалы те – совсем маленькие».
Обошлось, но пришлось уступить своего агента – Йона Мако.
«Нужен он, – задумчиво сказал Духовный. – Вот его и отдашь. Да не жмись! Ты теперь в другой доле, покруче! Всё остальное – не твоего ума дело. Возьмёшь две бутылки, для Мако, как договаривались. Хороший алкоголь. Из Кремлёвского запаса. Передать надо обе, я повторяю спе-ци-аль-но-для-те-бя! Обе: и большую, и маленькую! Понял? Вызовешь Мако на внеплановую встречу, но встречать будем мы. Инструкции и бутылки заберёшь в секретариате позже. Я распоряжусь».
Поначалу Мако не являлся конечной целью операции. Мелкий жулик из команды Чапмена большого интереса не представлял. Конфликт наметился на более высоком уровне – между Кремлём и Альянсом во главе с Троестанцией. На Троестанции, в бывшем и поверженном Рейхе, привечали любых учёных. Тамошние власти надеялись обрести «вундерваффе» – чудо-оружие и вернуть утраченное могущество. Кремль не терял бдительности. Получив информацию об очередном учёном с прибором, решили провести операцию и выкрасть объект. Вступать в открытую конфронтацию никто не собирался. Остановились на Чапмене и его агенте Мако, служившем на Троестанции. Чапмена сначала прижали, напомнив о старых грехах, затем повысили в звании и присвоили фамилию Суворов. Его агентом, ради государственной безопасности, решили пожертвовать. На Мако и предстояло повесить всех собак, выкрав его одновременно с учёным. Так выглядел план предстоящей операции.
Виктор Наумович выполнил поручение руководства: бутылки с алкоголем и вызов на внеурочную встречу доставил в условленное место. Но с одним маленьким упущением!
Всё решил подарок к юбилею – дорогой механический хронометр. С нарушением принципа конспирации, часы лежали поверх записки от Мако: «Наумыч! Долгих лет. Держи на память».
Суворов вытащил из тайника подарок Мако, своего старого подельника, и провёл в сомнениях бессонную ночь: то ли под нажимом Духовного пострадало самолюбие Виктора Наумовича, то ли совесть замучила? Возможно, он просто побоялся, что Мако на допросе в Кремле раскроет кое-какие общие коммерческие операции. Неизвестно! Но, видимо, решил не сдавать своего агента, потому что на следующий день вернулся и оставил знак – предупреждение об опасности.
Вот так и сорвалась задуманная в Кремле лично Духовным тайная операция! Учёного и его прибор захватить не удалось! Сам же Мако исчез в неизвестном направлении. Исчез на удивление громко, со стрельбой и взрывами! К счастью, эту часть операции на Троестанции приняли за чистую монету и обратились в Кремль с просьбой объявить Мако в розыск.
А Суворов готовился к неприятностям по служебной линии.
5
«Ну, что скажешь, Оскар? Что-то не стыкуется. От таких молодцев не уйдёшь. Суворов, чёрт старый, недоговаривает где-то!» – обратился Духовный к статуэтке. И уже громче, встречая следующего посетителя:
– Заходи Виктор Наумович! А я не знал, что ты у нас – великий учитель Йода. Ты кого там воспитал на нашу голову? Где ловить его теперь будем?
Суворов не стал валить вину на других.
– Абы кого не воспитываем! Эх! Надо было мне с бойцами сходить! На захват. Глядишь – не ушёл бы!
Рассуждая вокруг да около, он продолжал делиться идеями о всеобщем розыске и усилении бдительности.
Договорить Духовный не дал. Он поморщился, словно от зубной боли, и махнул рукой. Суворов замолчал. Речь Духовного сопровождалась движениями указательного пальца:
– Очень хорошо. Вот ты и займёшься. Чтоб к вечеру был на Черкизоне, у хоббитов. Они там торговаться будут. Ну на то ты и Чапмен у нас. Картинку потом пришлём. Если всё понятно, свободен. Иди, Виктор Наумович, спасай свою шкуру. Ты с этим лучше всех справишься!
На недоумённый взгляд Суворова Духовный Лидер, Команданте Кремля и просто большой начальник Лев Иванович Духовный добавил, повышая голос:
– Шкуру спасай, сука! Бегом!
6
Путь на Черкизон неблизкий. Облегчённо вздохнув, выйдя из начальственного кабинета, Суворов отправился в секретариат по соседству, на ходу надевая роскошные часы. Предстояло оформить проездной на красную линию и до вечера добраться до Черкизовской. Добиться встречи с Самсунгом, главарём хоббитов и старым знакомым по тёмным делишкам, сложности не представляло. А дело того стоило – выгодное дело!
Через каких-то пять часов Виктор Наумович Суворов, использовав всю силу кремлёвского авторитета, оказался на Черкизовской. Изложив доверенному секретарю цель визита, посланник Кремля ожидал аудиенции у господина Ка Кхоа, больше известного среди «партнёров» под кличкой Самсунг.
7
Самсунгу снился один и тот же сон.
Во сне, как и много лет назад, он вглядывался в небольшой экран радиолокатора. За толстым и выпуклым стеклом наматывал круг за кругом зелёный луч индикации целей. Через полчаса на огневую позицию поступила команда и Самсунг мог наблюдать две яркие точки, стартовавшие в направлении вражеского штурмовика. Пилот штурмовика успел выполнить собственную боевую задачу и произвести ответный залп. Ещё мгновение и на месте самолёта расцвело огненное облако.
Онг Ка Кхоа, он же – «Господин Главный в Москве», он же – Самсунг, проснулся глубоко под землёй, в катакомбах под Черкизовским рынком. Раз за разом Самсунг переживал во сне последний бой, в котором потерял левую руку. К счастью для него, сон всегда обрывался на моменте боя, не добавляя воспоминаний об операции с ампутацией, о последующей демобилизации и о тяжёлой жизни военного инвалида в нищей стране.
Новым временам – новые сны! В них безжалостный главарь этнической группировки единственной рукой отправлял противников в мир иной, оставаясь по-азиатски спокойным.
Вернуться ко сну не удалось. Господина Ка Кхоа осторожно разбудили и доложили о важном посланнике из самого Кремля, с заказом на розыск. Помощники успели подготовить доклады, в которых иносказательно изложили своё отношение, как и положено тайным советникам. Информация, полученная из надёжных источников, обещала сложное дело и трудного «клиента».
Самсунг, отвернувшись к стене со священными реликвиями, держал в единственной руке оба листка. Подчинённые не должны видеть лицо хозяина в момент принятия решения. А продумать ответ надлежало до приглашения важного гостя!
Перед Самсунгом находилась старинная гравюра, обладающая тайным свойством охранять и подсказывать. На гравюре – бенгальский тигр отдыхал в зарослях бамбука, положив умную голову на передние лапы.
Решение становилось всё более очевидным! Тигр, альтер эго Самсунга, не мог позволить себе преследовать Мако, принадлежащего к другой стихии.
Но малейшее сомнение в головах подчинённых о своём господине – мол, стал стар и потерял хватку– требовалось пресекать в зародыше!
8
Суворова пригласили в парадный зал, и переговоры начались. Через полчаса стороны удалились в приватное помещение и смогли перейти к обсуждению расценок. Бюджет выходил немыслимый, с любой точки зрения!
– Но если господину Суворову будет угодно? Жаль, очень жаль! Сразиться с врагами Кремля для нас большая честь. Но у великих и враги под стать. Поэтому дешевле просто нельзя! Из уважения к силе и могуществу Льва Ивановича.
И участники переговоров склонили головы в знак глубочайшего почтения к личности Команданте и Духовного Лидера.
Суворов, соблюдая все положенные формальности, дождался окончания приёма. Раскланявшись и извинившись за невозможность составить компанию за ужином, он срочно отбыл в Кремль для доклада.
Не остаться на ужин? Раньше за ним такое не водилось!
9
Проводив гостя, Самсунг перечитал информацию о возможном «клиенте». В русском переводе получалось примерно следующее: «Русский, имя Иоанн – от царя. Царь – Грозный очень! Убивал много…»
На втором листке значилось: «Русский, фамилия Мако – он есть кровожадный акула. Он плавает один в открытом море, очень быстрый, агрессивный и нападает! Он прыгает выше всех! Он есть везде! Как синий дракон, предвестник смерти».
10
Возникает ряд вопросов.
Пять часов в пути, из центра до Черкизовской?
Очень и очень быстро! Без проездного – уйдёт вдвое больше, если только пропустят дальше Сокольников. При обычном раскладе городом не пройти даже ночью. Маршруты там не проторенные, а сразу за метромостом над Яузой начинается территория пришвинов.
Или взять приграничную станцию Сокольники. Выход на поверхность один, к подножию третьей по высоте вершины Москвы. Рискнёте ли?
Какие ещё вершины гор? Первая – ВДНХ. Вторая – Парк культуры и отдыха. Третья, следовательно, Сокольники! Есть ещё четвёртая, а может, где-то и пятая с шестой.
Откуда в Москве горы?
А зачем люди живут в метро и под землёй? Заселяют подвалы, бомбоубежища и подземные парковки?
Значит, наверху что-то не так!
Какая катастрофа заставила людей прятаться под землю в течение нескольких десятков лет?
11
Не зря перед Апокалипсисом Россия предупреждала Запад о разработке ассиметричного ответа на новую гонку вооружений.
Однажды взбесившаяся система раннего предупреждения выдала ошибочные данные о начале ядерной атаки. Последовал приказ, и маховик войны набрал обороты. Договариваться оказалось поздно. Со стартовых позиций уходили в стратосферу баллистические ракеты. Подводные ракетоносцы обменивались залпами по континентам. Человечество оказалось стёртым с поверхности Земли.
Москва выжила под землёй, превратившись в Подмосковье.
Основная часть боеголовок, преодолев ракетные рубежи ПРО Москвы, упала на головы москвичей десятком неразорвавшихся корпусов. Сработал «ассиметричный ответ» российских физиков-ядерщиков. Направленное встречное излучение убило не только умную электронику наведения и подрыва, но и свело на нет физику явлений ядерного взрыва.
Трагедия людей, выживших в катастрофе, усугублялась последствиями самого «ассиметричного ответа». Излучение продолжало действовать: год за годом, неизвестно откуда направленное, не отключаемое, смертоносное.
Солнечные лучи смешивались с направленным потоком частиц секретного оружия и калечили ДНК всего живого.
Естественный ход эволюции был нарушен, и новые формы жизни быстро вошли во вкус городской среды обитания. По ночам обитатели подземелий выходили на городские улицы. Шла борьба за оставшиеся на поверхности ресурсы, территорию и пропитание. О событиях за пределами Подмосковья узнавали по слухам от неизвестных очевидцев.
А на ВДНХ, в Сокольниках, Парке культуры и Измайлово возвышались горы-термитники из остовов брошенных автомобилей.