Мягкой осенью лета 1826 от РХ по узкой Поперечно-Воскресенской улочке г. "N" споро шествовал молодой, но уже ординарный профессор, декан одного из факультетов местного Императорского Университета.
Уйдя в себя в раздумьях о вещах, автору и читателю недоступных и совершенно неинтересных, он не сразу обратил внимание на препятствие, перемещавшееся впереди на некотором расстоянии от него и в одном с ним направлении.
Сосредоточившись на движущемся объекте, он вскоре сообразил, что перед ним, ловко огибая большие лужи и перепрыгивая через лужицы, оставшиеся после недавних дождей, поспешает дочка хозяйки дома, где он квартировал, фигурка которой, затянутая тесным корсетом «в рюмочку», и отвлекла его внимание от размышлений, означенных выше.
-Какая интересная поверхность - краем сознания машинально отметил профессор, оглядев узкую талию девицы - с отрицательной кривизной.
Остановившись перед одним из водоемов, разлитым на всю ширину улочки и поджидая, пока девица преодолеет преграду, он безотчетно наблюдал, как та, приподняв чуть не на аршин подол платья, чтобы не замочить его, ловко перепрыгивает с кирпича на кирпич, нарочно положенные поперек лужи.
Мелькание резвых ножек окончательно вытеснило алгебраические абстракции из профессорской головы, и она, привычно проанализировав ситуацию, выдала результат: «какие ровненькие… кто бы мог подумать… и совсем не кривые, а вовсе прямые… и параллельные»...
Несколько сконфуженный выводами, но движимый исключительно научным интересом, хозяин головы мысленно продолжил привлекшие его созерцание предметы вверх по фигуре и уткнулся взглядом в пятое геометрическое место точек, где те и соединялись, следуя хорошо знакомым ему уравнениям прямых…
Достигнув тем временем дальнего берега лужи, шалунья со своими ножками на секунду оказалось рядом с одним из прямых, как ему и положено, фонарных столбов, недавно поставленных отцами города в ожидании начала света, уже наступившего в европах.
И… словно разряд не открытого еще наукой электрического поля напряжением в 220 вольт пронзил профессора от макушки до пят, пригвоздив к булыжникам; плоский доселе мир приобрел невероятную объемность, по которой перед глазами застывшего мыслителя поплыли огненные слова:через каждую точку вне прямой проходят по крайней мере две прямые, не пересекающие ее.
Стряхнув остатки электронов с панталон и подпрыгнув, чтобы отлепиться от мостовой, великий геометр отступил несколько назад, гикнул, разбежался и, словно голыш по воде, во весь дух поскакал по кирпичикам на 585 страницу третьего издания БСЭ.