В один из дождливых августовских вечеров 1919-го Матвей Васильевич, как обычно, пост¬роил отряд. На этот раз командир более внима¬тельно и, как Лариону показалось, даже придирчиво осматривал коней, состояние сбруи, вооружения бойцов. Результатами осмотра остался вполне доволен, но своего мнения вслух не высказал, подметив:
- Застоялись кони... По всему фронту канонада гремит, только наши командиры медлят с наступлением... Не пора ли, братцы, и нам на лихое дело сходить, еще разок Юденича ущипнуть?... Как на это предложение смотрят наши гусары?!
- А что! Товарищ командир! Дело не новое. Если нужно ущипнуть, значит ущипнем! – За всех ответил здоровенный, саженного роста боец с лихо закрученными пышными усами.
- Мнение бойца Егорова всегда известное, а что остальные бойцы скажут?
- Разрешите вопрос, товарищ командир? – Выкрикнул Михеев Кондрат. Известный в отряде шутник и балагур, получивший прозвище Кондрат-Потеха.
- Разрешаю!
- За какое место на этот раз мы генерала ущипнем?
По рядам кавалеристов пробежали сдержанные смешки. Командир, как бы ожидая такого вопроса, деловито пояснил:
- Щипали мы генерала за разные места и теперь нам известно: где самое больное место у него. Ущипнем его... за задницу!
- У генерала, как у всех мужиков, есть место и побольнее. Это бабу надо за задницу щипать, чтобы повизгивала. А генерала – носком кованого ботинка с другой стороны! Да посильнее, чтобы ухватился он обеими руками за это место и крутился волчком до полной потери памяти! – Под веселый смех бойцов заключил Кондрат.
Матвей Васильевич про себя ухмыльнулся: "Вот какой шельмец! На каждую шутку – у него своя появляется, да еще похлеще! Не случайно другие командиры подначивают, что в его отряде быстрого реагирования реагирует быстрее всех Кондрат-Потеха, особенно на запах кухни... Кухня – кухней, а в тяжелые моменты его шутки не один раз выручали...". Переждал, пока смех прекратится и тут же громовым басом скомандовал:
– Смир-р-но! Слушай мою команду! Еще раз проверить готовность. Всем дополнительно получить по четыре гранаты. Через четверть часа выступаем.
В назначенное время отряд скрылся в наступившие густые сумерки под надежной защитой плотно моросящего дождя.
На соседних участках фронта отчаянные наступательные бои ведутся уже четвертые сутки, но войска Красной Армии не имеют успеха. Атаки отражаются плотным артиллерийским огнем, а вражеские пулеметы, как будто соревнуясь с артиллерией, беспрестанно поливают красноармейцев смертоносным свинцовым дождем. «Наш полк, – размышлял Ларион, – контролирует линию фронта протяженностью боле трех километров. Видимо, понимая обстановку, командование Красной армии и не дает приказа нашему полку о наступлении». Да и в действительности, задача части была в том, чтобы не допустить прорыва Юденича на этом участке фронта при возможном контрударе противника.
Матвей Васильевич еще и еще и еще раз в деталях продумывал предстоящую операцию. О ней знали только двое: он и командир полка.
Еще два дня назад у Матвея созрел этот план: со своим эскадроном в три десятка сабель он скрытно пробирается в тыл противника на три-четыре километра, разворачивается, и на рассвете с тыла влетает в сильно укрепленную деревню Ожегино. Главная задача: забросать гранатами пулеметные гнезда, артиллерийские точки, вывести из строя пушки и пулеметы, посеять панику в рядах противника. Подтянувшийся к деревне отряд пехоты в этот момент идет в атаку...
Соблюдая все меры предосторожности, отряд шаг за шагом углублялся в тыл. Ларион с Сергеем и двумя опытными бойцами, тоже прошедшими школу войны с немцем, находясь на полсотни шагов впереди, прокладывали путь отряду. Им приходилось использовать каждую лощину, перелесок, кустарник, чтобы незамеченными пробраться рядом с невидимым в темноте противником.
Пройдя очередные две-три сотни метров, головной отряд останавливался, подавал условный сигнал своим и, удостоверившись, что те приближаются, продвигался всё дальше в тыл.
За пару часов до рассвета отряд благополучно вышел на исходную позицию. Бойцы, промокшие до нитки, угрюмо всматривались в си¬луэты построек расположившейся в полукилометре еле заметной возвышенности незнакомой деревни Ожегино.
– По десяткам! – Шепотом произнес командир.
Отряд неторопливо, без излишней суеты распределился на три подразделения. Бойцы знали, что Матвей сейчас каждой десятке поставит задачу, отдаст конкретный, приказ. Так уж у командира заведено: о задании, на которое отряд выступил, бойцы узнают только перед "лихим делом". Вот и сейчас командир подошел к первой десятке, шепотом долго что-то бойцам объяснял. Три бойца, передав винтовки и поводья лошадей своим товарищам, отделились от группы и направились в сторону деревни.
- В разведку! – Еле слышно прошептал Сергей. – На этот раз Матвей пожалел нас с тобой, нашел других разведчиков. Ларион, как думаешь: зачем нам сегодня столько гранат приходится таскать?
- А шут его знает! Видимо, собираются шумнуть как следует.
- Зачем же шуметь зазря в тылу у противника?
- Эх ты, Серега! Никогда из тебя не получится путящего охотника! Мы шумнем, вспугнем, а пехота перещелкает их, как куропаток! Уловил?
- Уловил, да не совсем. Пехота от нас не менее, как в двух верстах.
- Почем ты знаешь? – Не согласился Лирион.– Вчера была в двух верстах, а сегодня может быть и ближе.
- Тс-с-с! Тихо! – Послышался предостерегающий шепот командира.
Все затихли. Дождь постепенно ослабевал, но налетевшие откуда-то резкие порывы ветра, то и дело обдавали бойцов значительными порциями крупных дождевых капель. Бойцы зябко окутывались своими накидками, прижимались к коням, стараясь их теплом согреть промокшие спины. Как и всегда в такие моменты, время тянулось неумолимо медленно, а ожидание неизвестного предстоящего дела навевало в душах бойцов тяжелый осадок волнения.
Никто не может сказать: окольно прошло долгих минут, или часов, как со стороны деревни на фоне серого неба появились силуэты разведчиков. Чем ближе они подходили, тем становилось непонятнее: в разведку отправлялись трое, а возвращаются четверо, или пятеро... Они ли это???
Правая рука Лариона самопроизвольно потянулась к поясу, а пальцы мертвой хваткой обняли ручку неразлучной подруги-шашки.
– Эй! – Послышался сдержанный голос одного из разведчиков. – Свои!!!
Матвей Васильевич бесшумно метнулся навстречу приближающимся бойцам, долго о чем-то их расспрашивал, уточнял.
Выяснилось, что в ночной деревне разведчики повстречали и взяли в плен, украдкой пробирающихся беляков: офицера и солдата. Офицер пояснил командиру отряда, что они добровольно решили перейти на сторону Красной Армии, сопротивления при задержании не оказывали, а даже обрадовались, встретив разведчиков. Пояснил также, что в деревне находится штаб крупной дивизии армии Юденича, что взять этот штаб в настоящий момент не составит большого труда, охраняют его чуть больше десятка солдат, а офицеры расположились в двух домах посредине деревни.
- Солдаты в охране все русские, сопротивления оказывать не будут, – поддержал пленный солдат, – вот только с офицерьем придется повозиться. Я знаю, где расположены посты, смогу провести ваших солдат. Главное, чтобы не нашуметь преждевременно, офицерье не разбудить... Верните мне винтовку. В случае надобности я вашим ребяткам подмогну. Офицеров в штабе человек двадцать будет, а может быть и поболе. И у каждого наган...
- Поздно вечером начальник штаба дивизии собирал у себя командиров батальонов. Многие из них остались при штабе до утра. – Подтвердил офицер. – Разработан план наступления, которое начнется сегодня после полудня на этом участке фронта. У вас здесь дыра обра¬зовалась. Вот штаб и разработал операцию: с соседних участков Фронта снять десяток батальонов, чтобы ударить в этом направлении. Вы еще можете исправить положение, если возьмете сейчас штаб и находящихся там комбатов. Жаль, что у вас силенок маловато для наступления, но в любом случае вы должны опередить замыслы здешнего штаба...
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2012/01/27/812