- Скидывай сапоги, контра! Больше они вам не понадобятся.
Голос красноармейца простужено хрипел в морозном воздухе.
Значит всё-таки расстрел! До последнего момента капитан надеялся, что их отправят в штаб дивизии. И вот где настигнет его смерть. На крошечном, безымянном сибирском полустанке, окружённом со всех сторон тайгой.
- Ну, чего расселся? Особого приглашения ждёшь?
Трёхгранный штык с пятнами ржавчины, а может и крови, упёрся Политковскому в грудь. Капитан стал стягивать свои хромовые сапоги.
- Алексей Сергеевич!
Отец Георгий уже без сапог, придвинулся к офицеру. Взглянул на конвоиров, которые сбились в кучу, увлечённые делёжкой сапог.
- Нас сейчас на реку поведут, к проруби, - зашептал он. – Тут недалеко, с полверсты, не больше.
- Откуда вам известно? – взглянул на священника Политковский.
- Когда нас вытащили из вагона, на дороге, что в саженях двадцати от «железки» стоял «Руссо-балт».
- Ну, да, кажется, и я его видел.
- Сидевший там комиссар в кожаной тужурке отдавал на наш счёт распоряжение.
- Как вы могли слышать? До них саженей тридцать было, да и паровоз пыхтел.
- По губам, - вздохнул священник. – Я прочитал по губам. Впрочем, сейчас это уже не важно. Самое позднее через полчаса нас расстреляют. Вы должны спастись.
- Почему я? – поднял голову капитан.
- Потому что вы молоды и полны сил. По моему сигналу падайте в воду и плывите по течению. Между водой и кромкой льда есть небольшое пространство воздуха, вы можете время от времени дышать. Вниз по течению в саженях ста есть ещё одна прорубь, я видел из окна вагона, когда подъезжали к станции. Бог даст, доберётесь до наших…
- А вы?
- Видать, суждено мне сгинуть в этой тмутаракани, - печально улыбнулся отец Георгий.
- Я без вас не побегу!
- Поймите, Алексей Сергеевич, со мной у вас нет шансов! Вы должны выжить и добраться до Свято-Введенского монастыря. Это в Оптиной Пустыне, в Калужской губернии, недалеко от Козельска. Именно там, в монастырских подвалах хранится третья книга Авеля. Те, кто совершил екатеринбургское злодеяние, будут искать её, ибо там говорится о возрождении династии. А значит дело, которому они служат ещё не окончено.
Всех подняли и погнали босиком по снежному насту. Их было девять человек, ехавших в одном вагоне в Маньчжурию. Ещё в том же вагоне было несколько десятков людей, бежавших на восток от наступающих большевиков. Но ссадили только их – офицеров и чиновников томского правительства. Политковский точно помнил, что из вагона высадили десятерых. Значит, своей смертью они обязаны недостающему, десятому. Капитан вспомнил невзрачного господина в пенсне и длинном до пят пальто из толстого сукна с каракулевой подкладкой. Он исчез, когда их под дулами винтовок держали на заснеженном перроне.
Смерти он не боялся. Но, как человек военный просчитывал свои шансы на побег, предложенный отцом Георгием. Шанс, судя по всему, был. Политковский вспомнил, какой фурор произвёл североамериканский маг и фокусник Гудини, которого бросили в прорубь, да ещё закованным в ручные кандалы. Вынырнул через несколько минут из ледяной воды со свободными руками. Я, конечно, не Гарри Гудини, но отчего же не попробовать?
- Почему же мы с вами бежали на восток, если нам надо под Калугу? – спросил он священника.
- Так ведь земля круглая, - отвечал отец Георгий. – Сели бы в Шанхае на пароход, идущий в Европу. А там бы уж изыскали способ попасть в Россию.
Неизвестная им речушка, шириной не больше двадцати саженей, была покрыта льдом.
- Вот и пришли, капитан. Ждите моего сигнала.
- Ну, что, контра? Сейчас крестить вас будем по-революционному, в ледяной купели.
Увидев прорубь, капитан почему-то подумал, что она размером была чуть больше ванны в его питерской квартире. Их построили в шеренгу, всех девятерых. Палачей было десять человек, и лишь один без винтовки, с маузером в деревянной кобуре, который он не торопился вынимать. - « Раненых, должно быть добивать будет», - подумалось Политковскому.
- Именем революции…
- Прыгайте! – выдохнул отец Георгий, делая шаг в сторону, закрывая своим телом капитана.
Политковский оттолкнулся уже ничего не чувствующими от холода ногами, и упал спиной в воду. И ещё не коснувшись ледяной сибирской водицы, услышал, как грянули выстрелы.
Вода всё равно была теплее морозного сибирского воздуха. Капитан энергично грёб руками и отталкивал воду ногами, моля Бога о том, чтобы мышцы не свело судорогой.
- Благодарю тебя, Господи!
Всё тело не слушалось, когда он, сдирая пальцы в кровь, выбирался на лёд из другой проруби. Тайга была близко, и едва передвигая одеревеневшими ногами, он бросился под её спасительные своды.