Ольга много лет прожила с мужем. Вышла она за него по любви...
Ходили, ходили по городу после семи вечера почти год. Было куда пойти – и в кино можно было, и в консерваторию. И в кафе посидеть хотя бы разок, другой. Да видно денег не было у парня, а Ольга не заикалась, так как считала неприличным напрашиваться, если не предлагают. Да и был он у неё, можно сказать – первым официальным парнем. Постоянно, каждый день, в одном и том же месте – под часами, не сговариваясь, в одно и то же время, после работы. Она и не знала, как это приглашают в кафе...
В один прекрасный вечер, когда она очень сильно замёрзла, сидя на скамейке в каком-то скверике, он вдруг ей сказал, что не мешало бы им сходить в загс и подать заявку. Хватит мёрзнуть вечерами на скамейках. Дома она сказала и родителям, что подали заявку, и будут жить вместе, выделите, пожалуйста, мол, уголок им двоим для общения. Устали прогуливаться вечерами по городу, каждый переулок уже выучили назубок, каждую собаку знают, и они их уже не облаивают. Пора объединяться.
Он тоже дома сказал своей матери, что подали с невестой заявку, уходит на проживание к ней, так как дома еще три сестры и брат. Мать одна кормила детей, обстировала, и... не покладая рук... работала на фабрике.
Свадьба? Какая свадьба, так... название одно. Пришли пара подружек, которые были в загсе у неё свидетелями, да его друг, - тоже свидетель в загсе. Родители её, и мать его, сёстры с братьями. И всё. Платья свадебного у невесты даже не было. Подружка дала напрокат и... то - оно было голубое. Но сама Ольга была счастлива. Пашка, любимый её Пашка с ней теперь будет рядом всю жизнь.
Через год родилась дочь. И жизнь была уже совсем другой: иногда она мчалась, как быстрая река; иногда она текла спрятанным в высокой траве ручейком; иногда она занимала всё её душевное пространство, как большой океан.
Муж работал, она работала, дочь ходила в казённые учреждения, начиная с яслей, детских садов, школ, пионерских лагерей, летних дач и уж, после окончания средней школы, не попав в институт, дочь пошла работать. А потом её замужество, её дети. И стала дочь жить своей семьёй отдельно от родителей.
А Ольга почувствовала себя вдруг ручейком, который запрудили. И он стал искать выход, растекаясь всё шире и шире, выходя за рамки узкого русла.
Но, сегодня, Ольга сидя у окна, чувствует себя водой в трёхлитровой банке, которая стояла на подоконнике. Женщина физически ощущает жесткую, но прозрачную форму, сдерживающую её. Ей кажется, что если сейчас начать выливать воду из банки через край сначала на подоконник, то она потихоньку начнёт расплываться по нему, потом начнёт скатываться струйками с него по стене на улицу, со стены упадёт, слегка разбрызгиваясь, на землю и начнёт впитываться в неё. Ольга видела эту картинку, как она – вместе с водой, распластавшись, раскинув руки и ноги, подчиняется какой-то силе, переливается через подоконник прозрачной субстанцией, не подчиняясь своей воле.
Да, она всегда чувствовала себя, находящейся в рамках, в которые её загоняли складывающиеся обстоятельства. То - ручейком во время свиданий в девичестве; то - бурной рекой после рождения ребёнка; а то - океаном - до самого замужества дочери. А как же запруда? А-а, это когда у дочери рождались дети...И тогда развивался новый этап возврата чуть-чуть обратно...Вхождение в жизнь малышей приостанавливало течение жизни Ольги на определённый период - она принадлежала им. А потом... Вот, сейчас она растекалась мыслями, как вода, выхлестнутая из трёхлитровой банки, и смешавшись с ней ощутила пустоту, оставшуюся в банке на подоконнике. Почему именно в банке?
...Тут пришёл муж. Пока раздевался в прихожей, Ольга взяла себя в руки. Собралась мысленно по капле и..."вернулась" обратно в банку, как в замедленных кадрах в кинофильме, но в обратном порядке. Почувствовала себя опять в рамках, определённых обстоятельствами и, с улыбкой, выйдя в прихожую, подошла к мужу и чмокнула его в седые усы со словами:
- Привет, дорогой!
Изображение взято
из Интернета