От автора
Листая старые тетради, я обнаружил в одной из них свой детский фантастический рассказ «Следы» - наивное повествование о первой экспедиции к Плутону, навеянное работами советских художников-космистов Андрея Соколова и Алексея Леонова. Был этот рассказ вместе с двумя открытками из набора открыток Соколова и Леонова представлен на конкурс, получил сочувственный отзыв рецензента, но в финал не попал. И поделом! Но я все-таки решил преподнести его вам, но, конечно, после основательной переделки. Так что я буду представлять не столько рассказ, сколько процесс его модификации...
Очень трудно переписывать рассказ, написанный в конце января 1969 года мальчиком, которому не было тогда даже 14 лет, обычным советским мальчиком из достаточно благополучной семьи разночинцев, проживавшей в некогда могущественной стране - Советской Социалистической Империи - и являвшейся ее вполне законченным продуктом. Тем не менее, весьма немалая часть общегуманистических идей того мальчишки, воспитывавшегося на песне «Пусть всегда будет солнце!» и произведениях Аркадия Гайдара, в определенной мере созвучна с сегодняшними идеями выросшего из мальчика взрослого человека.
И не простого человека – а всамделишного законченного «совка», трудно выживающего в условиях жестокой псевдо-рыночной постсоциалистической эпохи, характеризующейся хищническим и бездушным отношением индивидов-лидеров к обществу в целом. И всё-таки, несмотря на вышеизложенные соображения и вопреки всему вышесказанному – читайте! Хотя и не завидуйте тому, что все это написано гражданином Советского Союза...
Автор долго думал, стоит ли переписывать рассказ набело, и все-таки переписал рассказ заново, решив показать читателям весь процесс этого переписывания, носящего название «редактирование» (в виде убирания излишне «розовых» и чересчур просовковых прогнозов, а также добавления ряда более современных научных объяснений). Это так называемое редактирование было выполнено спустя более сорока лет с момента написания рассказа...
«На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы»...
(из популярной советской песни
первой половины шестидесятых
годов 20-го века)
«Основные события, описанные в рассказе, произошли в середине 2160 года. К этому времени на Земле многое изменилось». Фу, разве вообще так можно писать? И к чему эта ни к чему не обязывающая и не ведущая фраза – «многое изменилось»? Конечно, должно было измениться! Это все равно, что сравнивать 1770 и 1970 годы... Неплохо было бы начать в духе повествования «Полдень. 22-ой век». Как у братьев Стругацких. Попробую что-либо сделать с неудачным началом. Например, изменю его вот так: «Люди, проживавшие на Земле в конце 60-х годов 20-го века, будучи перенесенными удивительной машиной времени вперед на два столетия, обнаружили бы, что на их любимой планете произошло очень много изменений». Очень даже витиевато и вполне заумно.
А что там дальше? «В результате победно завершившейся борьбы коммунизма против остатков капитализма и его последствий на Земле образовалось единое развитое коммунистическое государств». Вот это нонсенс – «коммунистическое государство»... Государство при коммунизме – это посильнее чем «Фауст», как сказал бы товарищ Сталин. Ну, и все остальное – в духе бесплодных решений пленумов ЦК КПСС и бесчисленных постановлений, принимавшихся в 60-ые и 70-ые годы, которые вешались как лапша на уши бедного пионера, занимавшегося политинформацией в своем классе и находившегося на хорошем счету у руководства пионерской организации школы...
Но как же это изменить, чтобы не выплеснуть вместе с грязной водой и самое мое детище эпохи развитого социализма? Черт подери, не так-то это просто. Тем более что сейчас тот коммунизм сохранился только в Северной Корее... А если так? «В результате ожесточенной борьбы, имевшей место в первой половине 21-го века, между приверженцами социализма и капитализма, победил коммунизм, сумевший преодолеть пороки борющихся социальных укладов и сохранить то ценное, что у них было».
Тоже весьма косноязычно и иносказательно, но не так уж и плохо. Разве что коммунизм здесь – это нечто напоминающее съедание вареников гоголевским кузнецом Вакулой. И к тому же мы знаем, что тот коммунизм мог бы победить только с помощью ракет, бомб и автоматов Калашникова, ибо не обладал гибкостью, и неминуемо скатывался в диктатуру правящей партии...
Что же мы напишем дальше после редактирования? «Коммунизм, как известно – это внеклассовое общество, и большинству наших современников было бы весьма непривычно узнавать истины, которые для жителей этого коммунистического общества стали привычными и повседневными. Исчезли кризисы, беспокоившие с периодичностью раз в десять лет все человечество с самого начала 19-го века.
Государств на Земле в старом понимании уже не было, хотя люди помнили, что когда-то существовали США и СССР, Франция и Великобритания, Китай и Индия. Конечно, эти географические названия сохранились, но различия между людьми становились всё менее ощутимыми. Некогда лишь представительная, но бессильная ООН превратилась во Всемирный парламент, а все бывшие международные организации стали выполнять функции министерств и ведомств во всемирном масштабе.
Не стало ни белых, ни черных, ни цветных. Впрочем, разделение мира по расам перестало быть актуальным уже к началу 21-го века, ибо главами тогдашних государств зачастую становились представители так называемых нетитульных наций и рас. И хотя в далеком 19-ом веке некий Мальтус пророчествовал, что Земля не способна прокормить человечество, к концу 21-го века был искоренен голод, и страшные эпидемии прежде неизлечимых заболеваний, косившие непросвещенное человечество в темные века, перестали беспокоить людей. Люди научились производить столько пищи, столько ее реально требуется, понятие неурожайных годов минуло в прошлое. А от всех страшных болезней, включая человеконенавистничество и стяжательство, были изобретены эффективные прививки». И на этот раз написано не очень внятно, но сойдет...
А как там было сочинено 40 лет назад? «Родился стомиллиардный житель планеты и миллиардный житель столицы мира, носящей имя Ленина. Столица расположилась на площади 640 тысяч квадратных километров и заняла весь центр Восточно-Европейской равнины. Большая часть населения столицы мира – до 800 миллионов человек – сосредоточилась в районе старого Подмосковья». Ну, не фига себе! Этот пионер захотел в маленьком Подмосковье поселить людей больше, чем живет сегодня во всей Европе! А насчет 100 миллиардов – так это вообще бред! Даже при тех темпах роста народонаселения, которые были достигнуты в конце 20-го века, то есть плюс миллиард людей за 12 лет, за двести лет (в период с конца 20 века до конца 22 века) можно будет достичь уровня народонаселения максимум в 23-24 миллиарда жителей. А ведь о ста миллиардах землян писал юноша, собиравшийся тогда поступать учиться в математическую школу...
Ой, а там еще написано было про экспериментальные города – один из которых был построен на глубине пары сотен метров в Тихом океане, а другой – на дне лунного кратера Коперник. И про 5-ое, 6-ое и 7-ое измерения пространства-времени, открытые в 22-ом веке, тоже было написано.
И про то, что от бензина в качестве топлива люди тоже отказались, заменив его альтернативными видами энергии. И про полеты СССР и США на Марс и Венеру в начале 21-го века. И про пассажирские экспрессы на межпланетных трассах.
Ладно, что этот Павлик Морозов еще там понаписал? «В центре столицы мира находятся здания – гиганты: Дворец Правительства, двухсотметровое здание Дворца Науки, Всемирная библиотека человеческих знаний, занимающая десять стоэтажных домов и непрерывно расширяющаяся». Насчет библиотеки – это еще не очень плохо... Хотя ничего об альтернативных носителях информации. А ведь о так называемых домашних информационных машинах, подключенных к единой сети, писалось в советской прессе уже в те давние времена... Вера в науку – в духе покойного Сахарова, о котором автор «Следов» тогда практически ничего не знал. А вот Дворец Правительства – это очередная демонстрация издержек коммунистического воспитания... Конечно, огромной общеземной коммунистической державе требуется огромное правительство...
«Город был крупнейшим на Земле научным и культурным центром». Правильно, самое лучшее – это советское! «Здесь люди стали проектировать города на дне океана и в кратерах на Луне». Словесный понос... «Здесь ученые открыли секрет долголетия...» А почему именно здесь, а не в Китае или Индии, или на худой конец, в Америке? «...тут же были синтезированы элементы таблицы Менделеева до 150-ого включительно». Но они же нестабильны, черт подери! Кому они вообще, на фиг, были нужны? «В Академгородке в Сибири население перевалило стомиллионный рубеж». Боже, кому нужно столько ученых или персонала, обслуживающего науку? Неужели всех ученых собрали только в Новосибирске? Так не бывает...
«Отсюда была проложена первая межконтинентальная магистраль по маршруту: Академгородок – Астроград - Центральный Космодром – Лениногорск – Волжский – Кавказская-1 – Кавказская-2 - Орджоникидзе – Тбилиси – Анкара – Гелиополь (бывший Стамбул) – Коммуноград (бывший Белград) – Рим – Марсель – Париж – Дублин – Океанская-1 - Океанская-2 - Океанская-3 – Бостваш (агломерация, объединившая города от Бостона до Вашингтона) – Флоридский космодром – Централ-Америкен-Таун – СанСан – Чилийская – Тихоокеанская – Новозеландская – Эйр – Сингапур – Катманду – Гималайская – Новосибирск-2».
Очень любопытно, нашелся ли бы в середине 20-го века столь дотошный человек, решивший проследить по карте такой абсолютно глупый маршрут? Зачем столько океанских станций? Автор повествования – горячий приверженец Маглев - впоследствии согласился с маршрутизацией, предложенной главой Шиллеровского института Хельгой Зепп-Ларуш. Так что сегодня для автора главная трасса Маглев идет от мыса Доброй Надежды через всю Африку, Ближний Восток, Кавказ, Южную Россию, Сибирь, Берингов пролив, Аляску, Северную и Южную Америку до мыса Горн.
Еще что там было? «С Центрального космодрома (бывшего Байконура), переименованного в «Земля-1», в августе 2080 года был произведен запуск пилотируемого корабля «Марс-1». Ныне корабли «Марс-87», «Марс-90» и «Марс-93» за сорок восемь суток доставляют ученых на Марс. Не пустуют и другие планеты: ракеты типа «Меркурий», «Венера», «Луна-пассажирская», «Луна-товарная», «Юпитер» регулярно курсируют с учеными, инженерами, техниками и рабочими на борту. Ежегодно лучшие космонавты удостаиваются премий имени Юрия Алексеевича Гагарина – первого человека, полетевшего в космос 12 апреля 1961 года. Награждение производится в здании Дворца Науки, в присутствии миллионной аудитории зрителей и на глазах многомиллиардной аудитории телезрителей». Ладно, фиг с ним, с Марсом. Но процесс превращения Венеры в планету, пригодную для жизни землян, столь популярно именуемое ныне терраформингом, продлится не одни век и не два...
Насчет премии Гагарина – не столь уж и плохо. Нейл Армстронг – первый человек, побывавший на Луне, любил поговаривать: «Он всех нас позвал в космос». Любопытно, как дальше этот пионер рулил к экспедиции на Плутон?
«Но мы отступили от основного события, произошедшего в мае 2160 года. Этому событию предшествовало решение Всемирного совета космонавтики. Итак, 14 марта 2159 года Всемирный совет по исследованию космического и Комитет наблюдения за космосом совместно с Государственным контролем безопасности космонавтов приняли решение впервые в мире произвести запуск пилотируемого космического корабля в сторону Плутона...». Фраза в чисто советском духе – «в сторону». Если, значит, не долетит, то запускали в сторону. «...с целью высадить там космонавтов и произвести исследования поверхности холодной планеты, о которой было известно так мало». Стоп! Не надо суетиться и хаять все, что было написано раньше! Ясно ведь сказано – высадить космонавтов на Плутоне, и ни в какую сторону!
«Вылет был назначен на 22 апреля того же года». Вот шустрые ребята! Порешили, значит, запустить людей к Плутону через месяц и восемь дней, к очередной годовщине со дня рождения великого вождя всех трудящихся, и тут же это сделали... Ковбои... «Необходимо было к указанному сроку смонтировать космический корабль. Для выполнения этого задания потребовались самые искусные инженеры, рабочие и техники» Опять пошли первомайские лозунги... Однако одними лозунгами за 39 дней космический корабль не построишь. А что же тогда написать вместо всей предшествующей галиматьи? Наверно, новую галиматью... Хотя бы так...
«Около 25 миллиардов землян проживало в середине 22-го века на планете Земля. И хотя темпы прироста населения несколько замедлились с самого начала 21-го века, люди все-таки множились, и необжитых мест на Земле стало значительно меньше. По-прежнему значительная часть людей проживала в крупных городах, но было немало и тех, кто предпочитал быть ближе к природе.
Поскольку государства в старом понимании исчезли, каждый город был столицей самому себе. Число мегалополисов, то есть городов с населением свыше 10 миллионов человек, исчислялось многими десятками и приближалось к численности городов-миллионеров в середине 20-го века.
К числу крупнейших таких мегалополисов относились Бостваш (город, охвативший всю урбанизацию от Бостона до Вашингтона), Фрилос (калифорнийская сверхурбанизация), Большой Токио, Большой Мехико, Большая Москва, Большой Пекин, Большой Бомбей... (Хотя кому нужен этот популярный футурологический обзор?)
Супермагистрали сверхскоростных грузопассажирских поездов на магнитной подушке охватили всю планету. Они связали все континенты, перешагнули через все проливы, пересекли многие моря и океаны. Эти поезда пришли на смену старым пассажирским и грузовым самолетам, которые не исчезли совсем, а стали сверхзвуковыми и очень просторными.
Еще в середине 21-го века люди впервые высадились на Марсе. И в течение всего одного века на этой планете была построена крупнейшая база землян. К середине 22-го века Марс оказался изученным гораздо лучше, чем земная Антарктида - к середине 20-го века. О Луне же вообще нечего говорить – с 20-ых годов 21-го века на этом спутнике Земли стала функционировать постоянно действующая обитаемая научно-исследовательская станция, а к середине 22-го века число постоянных станций на Луне возросло до 5. В начале 22-го века первые космические поселения появились на астероидах, затем – на спутниках планет группы Юпитера. И вот, в середине 22-го века Всемирный Совет Науки решил, что наступила пора штурмовать Трансплутон – небольшой планетоид на окраине Солнечной системы, в поясе Койпера.
Всего за каких-то восемь лет мощная ракета для полета к Трансплутону была смонтирована на околоземной орбите трудом самых искусных инженеров, рабочих и техников. 14 марта 2159 года Всемирное агентство по освоению космического пространства (ВАСА) приняло решение произвести запуск пилотируемого космического корабля к Трансплутону 22 апреля 2160 года.
Почему в качестве даты запуска была выбрана 190-ая годовщина со дня рождения Ленина? Некоторые земляне, интересующиеся древней историей, вначале предположили, что свою руку к выбору даты старта приложили бывшие русские, однако ВАСА развеяло эти подозрения, сославшись на энергетическую выгодность запуска именно в конце апреля...» Ну, ВАСА так ВАСА... Ничем не хуже НАСА или Роскосмоса... И космонавтов послал подальше – не к Плутону, а к Трансплутону...
Что там было написано дальше? «Назначили и экипаж корабля в составе шести человек. Командиром корабля был назначен Александр Владимирович Линков, вторым пилотом – Джек Харвин, бортинженером – Киоти Насима, инженером-исследователем – Януш Барковский, биологом-исследователем – Джузеппе Конти, радистом – Алексей Сергеевич Васильев». Гениальный оборот речи – назначили, и все тут! Не отбирали, не Межгосударственная комиссия ВАСА решила, а просто «назначили». Четко видны плоды зомбирования в командно-административной системе.
«Линков – очень умный организатор, в обществе немногословен, даже молчалив, а порой – и угрюм. На лбу морщины – последствия тяжелой борьбы в середине 21-го века со врагами коммунизма».
Сколько же лет этому Линкову, если он успел побороться с врагами в середине 21-го века? Явно больше 120, чтоб он так жил...
«Джек Харвин – также умен (можно подумать, что в 22-ом веке дураков вообще не осталось!), очень общителен (явно эти строки писал комсорг класса и помощник секретаря комсомольской организации школы). Он – мастер на все руки». Короче – Самоделкин из клуба веселых человечков!
«Киоти Насима - очень жизнерадостный и рассудительный человек. Он – образец японца, хотя в паспорте у него (паспорт – это отрыжка совкового строя), как и у всех жителей планеты, написано «Гражданин коммунистического союза земли» (откуда взяться японцам в 22-ом веке, если произошло смешение наций и языков?!) Ему – 30 лет». И дальше в таком же духе написано было об остальных. Явно это выдержки из комсомольских характеристик. И чувствуется, что в мае 1969 года юного комсомольца избрали комсоргом класса и членом бюро комсомольской организации школы. Но как сейчас это опишу я?
«В экипаж космического корабля к Трансплутону включили всего восемь человек. Утверждение экипажа производилось едва ли не всем человечеством. Командиром корабля стал Санчес Линьков, вторым пилотом – Мурад Харвин, бортинженером – Хаим Насима, инженерами-исследователеми – Марк Линьбяо и Теймураз Баркаускас, биологом – исследователем – Санджив Конти, астрономом – Жан-Поль Василиадис, инженером по электронному оборудованию – Иоганн Саид. Рассказывать, за какие именно заслуги эти люди были включены в состав экспедиции к Трансплутону – слишком долгое занятие, поэтому от характеристик членов экипажа воздержимся. Все счастливчики были чемпионами или лауреатами, людьми, которых знали многие. Они прославились также как изобретатели и мастера на все руки, великолепные спортсмены (кое-кто успел стать победителем Олимпийских игр) и всесторонне эрудированные люди... (Без чеховского «В человеке все должно быть прекрасно» автор не может обойтись и поныне – ему нужны сразу Николай Валуев, Михаил Ботвинник и Леонардо да Винчи в одном флаконе – явно начитался ефремовского «Лезвия бритвы»).
Последние напутствия руководителей ВАСА (пассаж относительно слез родных и близких можно опустить, как и обратный отсчет времени!), и космонавты отправились на околоземную орбиту, чтобы пересесть в свой межпланетный корабль. Земляне не только видели старт корабля по системам всемирного телевидения, но и могли визуально наблюдать за полетом корабля с помощью околоземных, лунных и земных телескопов. И не в течение 48 суток, как предполагалось в первоначальном варианте, а значительно дольше, ибо такого варианта, как описанный в первоначальной версии («Связь почему-то прекратилась»), быть не могло. Это же не повести фантастов конца 50-ых годов прошлого века...
Полет к Трансплутону продолжался более трех лет. К концу второго года корабль обогнул Уран и, используя его гравитационное поле, направился к цели – шаровидному телу, открытому в самом конце 20-го века. Трансплутон был не только намного меньше огромных газовых гигантов юпитерианской группы, но размером уступал многим крупным спутникам планет. Он оказался очередным планетоидом, которых в солнечной системе оказалось очень много. Потому его и не назвали планетой, а крупным объектом пояса Койпера...
Но почему было принято решение лететь именно к этому небесному телу? Дело в том, что еще летом 2158 года крупнейшие в мире радиотелескопы стали принимать какие-то непонятные, но упорно повторяющиеся три раза в месяц сигналы. Судя по той частоте, которая упомянута в рассказе, это был не квазар. А люди – это такие скотинки, что им все надо узнать, да поскорее. Нет бы – направить к объекту автоматический зонд (лет за 15 он спокойно долетел бы), так решили людей послать. Умники такие...
В рассказе пионера ученые долго ломали головы над этими загадочными сигналами (действительно, что за фигня – три раза в месяц, нет бы – трижды в час), но потом все вместе (вот оно, коллективистское мышление) пришли к общему выводу. А именно - какая-то очень мощная станция (возможно даже – обитаемая) функционировала на планете и прекратила свое существование в прошлом году (опять вдруг, как черт из табакерки).
Даже не хочется смотреть на туфту, которой были заполнены следующие страницы рассказа. Там описано прекращение связи с космическим кораблем и ее внезапное восстановление. А температура космоса, составлявшая от одной до двух миллионных долей Кельвина – это вообще шедевр, особенно когда речь идет о полете внутри Солнечной системы, пусть даже в сотне астрономических единиц от центрального светила... Хотя Солнце выглядело чуть меньше, чем Юпитер с Земли...
И маршрутная карта Харвина, по которой он прокладывал путь корабля, выглядит очень умилительно. Если бы такое написал сугубый филолог, то ему, возможно, такое еще могли бы простить. Но не человеку, который направлялся учиться в математическую школу и поступил туда в августе 1969 года. А три витка над планетой на высоте 200 километров перед посадкой – тоже шедеврально... Как и описание процесса посадки...
А «в честь прилунения выпили по сто граммов» навеяно историями и байками о героях Великой Отечественной. Хотя далее автор добавляет, что пили фруктовый сок. Наверно, тоник для храбрости перед выходом на чужую планету. Не каждый же день на новые планеты приходится высаживаться...
Описание спуска планетохода «Холодок» (с включением противоослепляющих фар, а название ментоловых конфет, типа валидола для маленьких детей, многие совки еще помнят), восхода большого темного шара - спутника планетоида по прозванью Цербер (бывший Акрос), подъема планетохода на гору или холм - тоже лучше не повторять. Так сейчас не пишут. Сплошные совковые штампы, навевающие зеленую скуку.
И с водружением флага Коммунистического Союза Земли на холме высотой 812 метров, оказавшемся на расстоянии всего двух километров от места посадки, красиво было сказано. Опять в совковом духе. Впрочем, флаги водружать на пыльных тропинках далеких миров все мастаки. И американцы свой флаг на Луне водружали.
А дальше совсем перлы пошли. Отметина на скале в виде стрелки, указывающей вниз. Еще бы дорожный знак обнаружили. «Стрелка была высечена на камне и хорошо видна с 3-5 метров». Значит, маленькая стрелочка была. На уровне букв на таблице для проверки остроты зрения в кабинете офтальмолога. «Харвин предложил спуститься»». Резонно, не на горе же куковать Насиме, Барковскому, Конти, Харвину и Васильеву – экипажу «Холодка». «Так они и сделали». Понятно, почему оставшийся на борту планетолета художник-любитель Линков сразу же подумал, что его «ребята» направились на поиски инопланетян. При этом он продолжил вглядываться в экран, усилив увеличение и яркость, одновременно поглядывая на часы (видимо, хронометр, подаренный Главным конструктором) и констатируя, что с момента посадки прошло уже 11 часов.
И вот тут-то они (Харвин и Васильев, ибо Насима, Барковский и Конти остались в «Холодке» и возвращались к планетолету, где их ждали остальные), на которых, по словам Линкова, оставалась единственная надежда, увидели град неземной. Хотя в рассказе град увидел водила Конти с «Холодка», когда гору объезжал. Точнее, станцию инопланетян. Ясно, что «все ахнули (видимо, в унисон), пораженные увиденным», то есть городком, который расположился под прозрачным колпаком. Впрочем, такого пассажа читатель мог ждать. Какого хрена переться за миллиарды километров от дома, если не найти такого города под колпаком? Естественно, не под колпаком КГБ, о котором юный пионер тогда не имел ни малейшего представления. Потому и описал зрелищную красивость мертвых шаров из металла, напоминающего алюминит (почему не чугуний?), двух космонавтов в костюме из галактана (жаро- и холодостойкой ткани), прозрачного колпака станции инопланетян (нашли таки!) на фоне серой пустыни Трансплутона. И еще безапелляционно заявил, что городок был мертв (еще до того, как его посетили бравые коммунисты с Земли), и именно потому в нем начали хозяйничать и орудовать радист и второй пилот. Орудовали, видимо, молча – как воры-медвежатники.
«Первым нарушил молчание Харвин» (явно автор в диссиденты метит – у советского автора молчание должны были нарушить люди из наших – Васильев или, на худой конец, Барковский). Но что сказал Харвин? «Никого нет». Видимо, и этот бывший американец ждал каравая с солью. И вот тут в разговор вступает Васильев «с уверенностью в голосе»: «Однако здесь кто-то жил». Гигант мысли! Натыкается на циклопические сооружения и делает предположение, что они не перенеслись сюда волей мысли... И подтверждает свою гениальную мысль тем, что он видел следы. Он предлагает восстановить связь с Землей (а что, раньше нельзя было?), причем сделать это немедленно.
«Они вернулись на корабль и с трудом (все с трудом, и летели с трудом тоже) запустили почтовую ракету с сообщением. Ну да, почтовый голубь явно бы не долетел...
И ради чего ракету запускали? «Текст сообщения гласил: «Сегодня, 27 июля 2160 года (явная описка, ибо корабль за три месяца до Трансплутона не долетел бы – там должно было быть 2163) космонавты Харвин и Васильев (порядок их упоминания свидетельствует о том, что пионер буквально на глазах превращался в диссидента) обнаружили станцию на Плутоне (в новой версии – на Трансплутоне). Найдены следы живых существ. Прилагаем приборы, найденные на станции (так чесалось, что приборы впихнули в почтовую ракету, если эти предметы были приборами). Экипаж чувствует себя хорошо (а разве экипаж мог чувствовать себя иначе?) Ведем наблюдения. Ждем дальнейших указаний с земли (то есть, видимо, обратного почтового голубя). Экипаж корабля».
Через месяц пришла радиограмма с Земли (а чего же она раньше не приходила?): «Сообщение приняли (быстренько же долетела почтовая ракета!). Ваши родные и близкие живы и здоровы. Вылет назначен на 1 сентября. Земля». 1 сентября – знакомая дата. Не на учебу ли возвращаются космонавты?
Космонавты собрали станцию, оставили вымпел и простились с этой загадочной планетой.
«25 апреля 2161 года (опять описка – должно быть, вероятно, 2167, ибо за год обернуться туда и обратно более чем непросто, хотя автору очень хотелось приурочить возвращение к 200-летию полета Гагарина) Земля встречала своих героев. Во Дворце Правительства (очевидно, в Москве – столице Мира) был дан торжественный прием в честь возвращения космонавтов после длительного полета. На следующий день во Дворце Науки состоялась пресс-конференция (хорошо еще, юный автор не написал – для советских и иностранных журналистов). В конце мероприятия от имени и по поручению экипажа слово взял Линков и толкнул речугу в духе Леонида Ильича Брежнева. Ясно, что ее смотрела вся Земля и речь немедленно была размножена в 10 миллиардах экземплярах (для всех граждан, библиотек и потомкам в назиданье). Очевидно, что юному пионеру представлялось, что такую речугу должны запомнить все.
Вот этот перл.
«Товарищи земляне! Вчера был завершен полет нашего космического корабля. Вы называете меня и моих спутников по полету героями. Но вспомните события 200-летней давности – полет первого человека Юрия Гагарина, полет первой женщины Валентины Терешковой, первый полет многоместного космического корабля «Восход», первый выход в открытый космос (Алексей Леонов), автоматическая стыковка спутников и стыковка пилотируемых кораблей «Союз», мягкая посадка автоматов на Луну, Венеру, Марс, полет людей на Луну («Зонд» и «Аполлон»). А затем было многое впервые...»
Кстати, юный пионер в самом начале 1969 года был уверен, что первыми на Луну ступят советские космонавты. И это после облета Луна Борманом, Ловеллом и Андерсом на «Аполло-8» и всего за полгода до эпохального полета «Аполло-11». Вот чудак-человек... Так слепо верить в советскую технику...
Но продолжу брежневистскую и очень бронзоватую речь Линкова: «Вот и сейчас, подвиг горсточки храбрецов из другой планетной системы (можно подумать, что Линкову доподлинно известно, что этих существ была горстка, и вообще они исчислимы в единицах), высадившихся на Плутоне (или Трансплутоне) и возвратившихся на родную планету». Неясно, откуда Линков взял, что они вернулись. Впрочем, он тут же исправляет ошибку: «Возможно, они уже вернулись домой, так как их техника совершеннее земной». Странно, но юный пионер допускает, что может существовать нечто более совершенное, чем творения рук землян. Но что дальше? «Мы думали, что в наш спокойный (откуда покою взяться на Земле – ведь он может быть лишь только признаком застоя или регресса) век никто не совершает подвигов» В этот момент, как скорее всего думалось пионеру, Линков думал о том, что его экипаж – тоже славные парни и в некотором роде даже герои. А дальше пошла совершенно офигенная фраза: «Совершают подвиг все, но подвиг рядовой! Можно подумать, что подвиги делятся по разрядам и званиям – от рядовых и до маршальских. «Здесь же мы встретились с подвигом настоящим (ага, есть еще и настоящие подвиги!), подвигом живых существ (хорошо, что не мертвых), которые, преодолев триллионы километров, десятки световых лет (любопытно, откуда это Линкову известно?), высадились на Плутоне (или Трансплутоне) и оставили следы (наследили-таки!)». Какие следы? А, вот – «отпечатки нижних конечностей (а может, верхних, то есть инопланетяне ходили на руках?) не совсем правильной овальной формы (явно в перчатках или ластах действовали!), напоминающие человеческие». Сразу вспоминаю нацистов, утверждавших, что у недочеловеков даже дерьмо нечеловеческое... «Мы их не стерли» (Только этого не хватало!». «Наоборот, залили тонким слоем археолита» Вероятно, специальной фиксирующей пластмассы. «Подвиг их будет жить вечно! И мы, экипаж планетолета, верим, что и в будущем всегда место свое найдет подвиг!» Конец цитаты, конец рассказа! Красивостей много, смысла мало. Может, вообще не стоило переписывать и комментировать эти детские побасенки?
Вот так почти 57-летний дедок в лучших традициях советской дедовщины, хотя и без продувания макарон, расправляется с самим собой, но только с 14-летним. Тот мальчишка, обожавший не только Кассиля, но и Гайдара, все время думал о подвиге, самоотверженности, отдании жизни за светлые идеалы. А те, кто эти идеалы внушал, в это же время надсмехались над ним, запивая севрюжью икру настоящим французским коньяком в Кремле.
Юный пионер всячески стремился посвятить Отчизне души прекрасные порывы. И пописывал фигню в духе сценария крайне неудачного американского фильма «Большой взрыв» (2010), в котором несчастного героя актера Антонио Бандераса все время лупят. А потом эксцентричный миллиардер Кастрал (подозрительно напоминающий о рекламе масла «Кастрол») погибает во время взрыва суперпуперадронного коллайдера в Нью-Мехико (ну, не в паршивой Европе же должен быть построен такой коллайдер!), в попытке приблизиться к Богу и найти бозон Хиггса. Так-то... А тут, видишь ли, какие-то следы...