ЗИМНЯЯ ДИСПЕРСИЯ (рассказ)
Т.О.
«… Для того чтобы вместе дышать
Нужно сделать как минимум шаг…» (с)
(«Человек 33 черты» гр. Fleur)
«…И где-то хлопнет дверь,
И дрогнут провода.
Привет! Мы будем счастливы теперь
И навсегда…» (с)
(«Романс» гр. Сплин)
Серый унылый городской пейзаж медленно проплывал за грязным окном троллейбуса. Зима пришла лишь номинально, не принеся с собой ни снега, ни мороза. Холодная морось мелкими каплями стучалась в стекло, недовольно стекая вниз кривыми ручейками, разбавляя дорожную слякоть. Невысокая девушка в наушниках стояла в салоне, прижавшись к поручню спиной, и даже пыталась читать книгу. От тесных соприкосновений с другими пассажирами, которых было слишком много для небольшого пространства, она недовольно морщилась, но терпела неудобство. До дома путь предстоял неблизкий, а погода к прогулке явно не располагала.
- Вы слышали, парни? – чернокожий гигант разразился презрительным смехом, - ей нужно всего лишь пересечь пески Аразад-Лушара!
Два десятка глоток разбойников дружно вторили своему атаману.
- И она не будет возражать, если в качестве платы за дорогу ей придется нас охранять! – продолжил он рокочущим басом. Очередной взрыв хохота был гораздо громче.
Черная Хельга неподвижно стояла в кругу гогочущих мужиков, скрестив руки на груди, и спокойно взирала на Ронха. И только ее глаза сквозь прорезь черной бархатной маски внимательно ловили каждое движение, каждый жест.
- Знаешь что, шлюха, - отсмеявшись, чернокожий шагнул к ней, - пожалуй, мы тебя возьмем с собой. Вот только на счет оплаты… - он осклабился, - уверен, что ты сможешь предложить нам кое-что другое.
- Я подумаю, - низким грудным голосом произнесла девушка и нежно потянула из ножен за спиной парные клинки…
Солнышко в высоком голубом небе весело подмигивало маленькому ежику. Тот, семеня маленькими ножками, топал по мягкой травке к своему домику под старой корягой, неся на спинке румяное яблочко. Будет вкусный компотик на обед. Птички, сидя на ветвях деревьев, звонко пели утренние песенки, поглядывая на колючего путешественника глазами-бусинками сквозь зеленую листву.
- Доброе утро, птички, - поздоровался ежик с крылатыми певцами.
- Доброе, доброе, - ответили ему жаворонок, пара синиц, сойка и поползень. А дятел поправил съехавшую на бок красную шапочку и отозвался гулкой дробью:
-Тра-та-та-та-та! Он несет яблочко на спине. Тра-та-та-та!
Трава закончилась, и малыш выскользнул на тропинку, ведущую к ручейку.
На перекрестке случился затор. Или светофор сломался, или авария – сквозь стекло видно толком ничего не было. Народ в салоне начал возмущаться задержкой, активнее пихаться. Кто-то стал требовать, чтобы водитель открыл двери и дал возможность желающим выйти. Ругань усиливалась. Девушка поморщилась и сделала звук плеера громче. Серое мокрое небо тоскливо смотрело на нее.
- «…Во вселенной только мы одни…» - обреченно сообщал Сплин.
Песок противно скрипел под ногами и на зубах. Очень хотелось пить, но воды не осталось ни капли. Пирамида, возникнув три дня назад на горизонте, теперь заслоняла половину небосвода. Нависала с мрачной неотвратимостью.
Хельга сильно пнула сапогом в дверь калитки рядом с массивными Вратами и стучала до тех пор, пока та, наконец, не распахнулась, и не появилась заспанная рожа охранника.
- Ну, чего надо? – злобно прокашлял он, - чего колотишь? Вот как дам щас!
- На Испытание, - сухие потрескавшиеся губы буквально выплюнули слова и добавили, - дай воды.
Охранник недоверчиво пялился на незнакомку.
- Так ты - девка? – часто моргая, удивился он, наконец, разглядев ее, - дык это, воды я, конечно, дам, пожрать тож. Но ехала б ты отсюда подобру-поздорову. У меня дочка вроде тебя. А Испытание это, слышь, не прошел никто еще, да!
Он замялся, когда воспаленные глаза гостьи встретились с его взглядом и заглянули в самую душу, выворачивая наизнанку, выкручивая. Испуганно дернул головой, пробормотал неуверенно:
- Так, это… может…
- Я подумаю, - бросила, перебив его, Черная Хельга и, толкнув плечом растерянного стражника, шагнула в черный проем Пирамиды.
Ежик аккуратно ступал по бревнышку, перекинутому через ручей. Прозрачная вода весело журчала, перебегая по камушкам. Радужные брызги приятно холодили лапки, ярко сверкая на солнце. Главное - не потерять равновесия. Намокшая древесина была скользкой, и лишь цепкие коготки позволяли малышу уверенно продолжать свое утреннее путешествие.
- «Ничего, - думал он, внимательно смотря под ноги, - вот уже, считай, и ручеек позади. Не так долго осталось и до домика. Как хорошо, когда у тебя есть свое теплое, уютное гнездышко. Можно смотреть в окошечко, покачиваясь в кресле-качалке, и не спеша попивать из маленькой фарфоровой чашечки яблочный компот».
На очередной остановке зашли контроллеры. Застучали компостеры. В салоне стало немного просторнее, так как некоторые безбилетники поспешили покинуть троллейбус. Девушка, заложив свою книгу пальцем, достала из сумочки проездной и сунула под нос женщине лет пятидесяти, алчно озирающейся по сторонам в поисках «зайцев». Та скривилась и, процедив сквозь зубы «хорошо», уверенно двинулась вперед, расталкивая пассажиров грузным телом.
За окном потемнело. Тучи надвинулись на город, тесно прижимаясь сверху. В капли дождя вплелись редкие мокрые хлопья снега, падавшие в грязь под колесами и тут же таявшие.
- «Путник милый, ты далече, но с тобой я говорю…», - печальным голосом пела Сурганова в наушниках. Девушка вздохнула и вновь открыла книгу.
- О, храбрая воительница, освободи меня! Я буду служить тебе верой и правдой, - неожиданный возглас заставил Черную Хельгу остановиться и повернуться на голос.
- А ты кто такой? – девушка, поднеся руку с факелом к прутьям решетки, попыталась разглядеть в темноте подземелья заключенного. Куча лохмотьев, спутанные волосы неопределенного цвета, грязное, но определенно молодое мужское лицо. В пляшущем свете блеснули зубы и белки глаз.
- Я… путник. Жертва коварства и вероломства, - парень горестно попытался развести руки в стороны, звякнув кандалами.
Хельга прислушалась. Погоня видимо была еще далеко. По крайней мере, крики преследователей сюда не доносились.
- И что мне с тобой делать? – пробурчала девушка, срубая замок с двери зачарованным мечом, - тоже мне, путник милый… Руки давай сюда, чучело, или так и будешь с кандалами бегать? И учти, - добавила она, расправившись с цепями, - нам не по пути!
- Но я могу пригодиться Вам, отважная госпожа, - в отчаянии затараторил освобожденный, - изучил четыре языка и девять наречий, кое-что смыслю во врачевании, владею почти всеми видами оружия…
Хельга презрительно фыркнула и повернулась, чтобы продолжить свой путь.
- Знаю множество песен, занимательных историй и великолепно готовлю…
Девушка замерла и после пары секунд раздумья промолвила:
- Я подумаю.
В темноте подземелья не было видно, как разбитые губы путника тронула едва заметная улыбка.
Возле старого раскидистого Дуба ежик повстречал двух сестер белочек: Рыжулю и Хвостеньку. Пожелав ему доброго утра и узнав, что малыш собирается варить яблочный компот, рыжие попрыгушки в два счета метнулись в свое дупло и вернулись обратно с гроздями ягод.
- Добавишь в воду, когда будешь варить, - процокала Рыжуля, нанизывая гроздь на колючки рядом с яблочком, - вкуснее компотик получится, да!
- И душистей, - согласилась Хвостенька, пристраивая свои ягодки с другой стороны.
- Спасибо вам, - засмущавшись, поблагодарил ежик, - обязательно так и сделаю. Приходите в гости, угощу!
Бельчата, хихикая, устремились вприпрыжку по стволу Дуба, а довольный малыш затопал дальше к своему домику.
Темнело все быстрее. За мокрым стеклом загорались огни. Но им не хватало силы рассеять мокрую и унылую слякотную непогоду. Вечерняя серость высасывала из фонарей и лампочек разноцветные краски. Свет выглядел бледным и больным. Однако огоньки не сдавались, а с каждой минутой их становилось все больше. Включили свет и в салоне троллейбуса.
Девушка оторвалась от книги и взглянула в окно. Скоро уже выходить. Она зябко поежилась, представив пронизывающий ветер со снежно-дождевыми вкраплениями, ждущие с наружи, хлюпанье грязи под ногами. Одно хорошо: от остановки до дома идти недолго. А там ее ждут. Мама и попугай…
- «…Должна я сказать. Я - тридцать два шипа. Шипы - поступки, шипы – слова…», - тем временем ставила в известность Fleur.
Звон клинков, крики раненых и умирающих, вспышки света, яркие росчерки заклинаний, свист стрел и арбалетных болтов, топот ног – все это сплеталось в жуткую песню смерти. Разжигало кровь, заставляло хохотать, разя направо и налево, сея гибель повсюду.
Долгие странствия подошли к концу. Никогда еще Черная Хельга не была так близко к завершению своей миссии. Ступень за ступенью, коридор за коридором – она неудержимым вихрем стали и магии прорубалась сквозь ряды защитников Бастиона. К палатам Великого Властелина. И ничто уже, казалось, не было способно ее остановить.
Лучшие воины Империи, именитые ветераны, закаленные в сотнях боях. Те, кто не отступал перед врагом никогда, и сейчас не роняли своей чести. Они делали все что могли. И даже больше. Но этого не хватало для того, чтобы одолеть нападавшую. И стражники умирали один за другим, устилая своими телами лестницы и переходы, задерживая Хельгу. Давая своему Господину драгоценные минуты для того, чтобы успеть подготовиться к ее приходу.
Воительница могла бы двигаться быстрее, но приходилось оберегать своего спутника, к которому она успела непонятным образом привыкнуть. К собственной злости и удивлению. А тот упрямо считал, что отлично машет своей железкой и доблестно защищает спину девушки, при этом едва поспевая за ней.
С каждым этажом волшебные мечи в руках наливались тяжестью, магические формулы отзывались все более чувствительно в уставшем и израненном теле, но близость к цели придавала сил.
Последний защитник оказался великим воином и почти полминуты сдерживал Черную Хельгу в одиночку, прижавшись спиной к двери в Тронный Зал. Однако пал и он, приняв оба клинка в грудь, благодаря чему успел-таки ранить девушку в плечо. А мощная зачарованная дверь разлетелась в щепки от шипящей фиолетовой молнии, посланной чародейкой.
- Так, так, так – высокий худой человек в просторном желтом одеянии стоял посреди огромного зала и медленно хлопал в ладоши. Черные глаза с неприязнью смотрели на вошедшую, - неужели сама Черная Хельга удостоила меня своим визитом? – тонкие губы скривились в презрительной усмешке. На спутника воительницы он не обращал внимания. – А знаешь ли ты, что ни твоя, ни чья-то другая магия здесь не причинят мне вреда?
Он развел руки в стороны, и стены зала замерцали великим множеством золотых Символов Власти. А волшебные мечи воительницы, жалобно всхлипнув, пролились из ее рук на зеркальный пол двумя разноцветными лужицами.
- Слишком много слов, колдун, - ловя взгляд Великого Властелина своими глазами, широко улыбнулась девушка, - все будет проще. Гораздо проще. У меня есть для тебя подарок от Магистра Хиггса, - и она улыбнулась еще шире, видя, как бледнеет лицо колдуна.
- Ты!.. – захрипел он, и черты благородного лица перекосились от ярости смешанной с испугом, - ты не могла пройти Испытание! Но даже если и прошла, никакие фокусы выжившего из ума шарлатана тебя не спасут! – он грациозно махнул широким рукавом.
- Да ну? – хмыкнула Хельга, поднимая руку с гранатовым перстнем и в этот миг верный спутник, с которым она успела пройти уже через столь многое, изо всех сил обхватил ее, закрывая собой Великого Властелина.
- Предатель! – прошипела воительница, в долю секунды освобождаясь из цепких объятий, но ударить перебежчика не успела. Тот, что-то прошептав, улыбнулся и упал лицом вниз под ноги девушке, глухо ударившись об пол. В его спине, войдя по самую рукоятку, торчал удивительный нож. Прозрачный, но переливающийся при этом всеми цветами радуги.
А колдун злобно выругался и обрушил на противницу всю мощь своего злого колдовства…
Когда огненные всполохи поблекли, изумленный Великий Властелин висел в воздухе окруженный голубоватой мерцающей сферой Абсолютной Защиты, а Хельга, по прежнему живая, стояла на полу на коленях. Из прокушенных губ текла кровь, капая с подбородка. Она сплюнула красным на пол.
- Не тебе, тварь, тягаться со мной в Высоком Искусстве, – девушка вновь держала руку с перстнем в направлении врага, - в этом амулете заключен Бозон. Для тебя он также невидим, как для жертвы Радужный нож. Мой перстень дает власть над гравитацией. Ты, конечно, не знаешь, что это такое, да и ее тоже не видно. Но теперь, - ее взгляд на мгновение метнулся к мертвому товарищу, - я подумаю, что мне сделать для того, чтобы ты хотя бы это лучше почувствовал.
Хельга вновь сплюнула кровью. А затем, не смотря на магическую защитную сферу, обе руки колдуна против его воли взметнулись вверх, выворачивая плечи и суставы, разрывая связки. Треск костей и звук рвущейся плоти заглушил вопль Великого Властелина, отразившийся от стен зала. Безрукое тело упало вниз, щедро обагряя кровью зеркальные плиты пола. Теперь на колдуна словно навалилась невидимая тяжесть. Хрустнули, сминаясь внутрь ребра, дробящиеся кости ног и таза, позвоночник. Глухо лопнул череп. И наступила тишина.
На цветочной полянке пчелки, покружив некоторое время рядом с ежонком, аккуратно пристроили ему на колючки аппетитный кусочек медовых сот, бережно завернутый в лист лопуха. Чтобы компотик был слаще и вкуснее. А баловницы-бабочки попытались даже насыпать на малыша немного цветочной пыльцы, для аромата. Но тот, громко чихнув, вежливо отказался. Не смывать же ему потом эту пыльцу с себя, купаясь в компоте.
Солнышко поднялось уже достаточно высоко и начинало припекать носик, когда наконец-то показался Домик под старой корягой. Довольный ежик шустро юркнул в свое гнездышко и сложил утреннюю добычу на стол. Теперь нужно было налить воду в маленький котелочек, нарезать яблочко на дольки и ждать когда вода закипит.
- М-м-м-м, вкуснотища будет, - улыбнулся маленький хозяин, приступив к работе.
Телефон завибрировал в кармане неожиданно и недолго. «Смс-ка, - уверенно решила девушка, засовывая руку в карман и доставая мобильник. Она не ошиблась.
А потом холодный рыдающий вечер потерял свою мрачную силу и перестал быть таким безнадежно одиноким. Ветер, студящий лицо и руки, залезающий под осеннюю одежду, стал не способен проникнуть глубже, в сердце. Губы сами расползлись в милой улыбке, разом выдернув девушку из толпы мрачных безликих пассажиров. А в этом городе к маме и попугаю добавился кто-то третий.
Троллейбус остановился, распахнулись двери. Девушка, быстро захлопнув свой учебник по ядерной физике, засунула его в сумку и бросилась к выходу.
«…Держи меня за руку долго, пожалуйста крепко держи меня, я не пожалуюсь…», - просила в наушниках Диана Арбенина.
Черная Хельга сидела на полу и, положив на колени голову своего павшего товарища, тихо напевала какую-то песню. Окровавленный волшебный нож валялся рядом. Силы почти оставили девушку. В этот раз она выложилась практически полностью. Но Миссия завершена. Враг мертв. И… Почему же так больно и пусто на сердце? Больно? Что за вздор! Бессердечной, бесчувственной беспощадной Хельге не может быть больно! Ведь ее сердце – гранит. Алмаз! Ее сердце… У нее оказывается есть сердце.
Глупый мальчик. Придурок! Герой хренов! Неужели он думал, что она, ОНА не разглядит какой-то там нож? Не разглядит. Не разглядела.
Радужный нож тем и опасен, что видим всем, кроме того, против кого его хотят использовать. Пока не найдет жертву.
Слова песни из далекого, забытого детства, сами находили выход из прежде закрытой, закупоренной души. Слетали с потрескавшихся кровоточащих губ.
Она вспоминала многочисленные вечера у костра, его веселый голос, взгляд, нахальную улыбку. Как он ловил рыбу своими штанами. Кажется, тогда она смеялась так, как никогда в жизни.
Почему в глазах все расплывается? Это же не слезы, нет! Конечно, нет! Это…
Она закрыла глаза и неожиданно для самой себя провела грубой рукой по его волосам. И еще раз. Надо же, какие они мягкие. Ее собственные космы гораздо жестче.
Губы предательски дрогнули, и воительница плотно их сжала, смакуя боль.
- Ты, оказывается, умеешь петь, - тихий шепот заставил ее подпрыгнуть на месте.
- Ты… Да… - одной рукой она лихорадочно вытирала лицо, а второй оперлась об пол, чтобы попытаться встать, но голова уже явно не мертвого товарища, начала соскальзывать с коленей на пол, и девушка замерла.
- Ты почему не умер?! – гневно выпалила Хельга, справившись с внезапным потрясением и изо всех сил сдерживая себя, чтобы не заорать от радости. Такой огромной и такой невообразимо сладкой.
- Потому, что я - кот, - с усилием улыбнулся парень, скривившись от боли, - и у меня девять жизней. Сейчас конечно уже гораздо меньше, но на один раз еще точно хватит.
- Я тебе!.. Дам!.. – девушка никак не могла подобрать слов, потому что, наверное, впервые не знала, что хочет сказать. – Такой раз тебе дам, на всю жизнь запомнишь!
Она задохнулась от возмущения, а путник после ее слов вдруг улыбнулся еще шире. Воительница почувствовала, что ее лицо становится непривычно горячим, захотелось хорошенько влепить ладонью по этой ухмыляющейся тут такой наглой роже! Да еще лежащей на ее коленях! Да еще…
Но смех зародился где-то в глубине. Там, где слепяще сияло счастье. И что-то непонятное, но еще более яркое и горячее. Обжигающее.
Смех выбрался через плотно сжатые губы. Сначала каким-то похрюкиванием, от которого только стало еще смешнее. А затем, прорвав плотину самоограничений, он выплеснулся, наполнив зал, отразившись от стен, с которых великое множество золотых Символов Власти бесстрастно взирало на двух окровавленных, но истерично хохочущих людей…
- В общем, так, - деловито заявила Черная Хельга, когда спустя некоторое время они верхом миновали городскую арку, - я тебя спасла, ты меня… спас. Мы в расчете. Никто никому ничего не должен. Поэтому я еду своей дорогой, а ты - своей.
Видимо девушка ждала, что спутник что-то скажет, но он молчал, внимательно смотря на девушку. Пауза затягивалась.
- Короче, - видно было, что воительница клещами вытягивает из себя слова, - я подумала и. Если ты. – Она сделала пару глубоких вдохов и выдохов, а затем скороговоркой выпалила, - так и быть я могу взять тебя с собой, если вдруг тебе по пути, надо же, в конце концов, за тобой приглядывать! Ну, ты согласен? – девушка с титаническим усилием протянула ему руку.
- Я подумаю, - белозубо улыбнувшись, ответил парень, и, видя, как от такой неслыханной наглости широко распахнулись самые прекрасные в мире глаза, крепко сжал ее ладонь своею.
Ежик сидел в своем кресле-качалке, любовался в окошечко и пил замечательный яблочный компот с ягодками и медом из фарфоровой кружечки. Он думал о том, как замечательно быть маленьким ежиком и иметь друзей, как хорошо, когда у тебя есть свое родное, уютное гнездышко, и как сладко пить компотик, любуясь природой и наслаждаясь теплым летним воздухом, наполненным лесными и цветочными ароматами.