Коренной петербуржанке Нелли Аркадьевне Бланк в эту ночь никак не удавалось заснуть. Мало того, что голова просто раскалывалась на части, гипертония в её возрасте обычное дело, так еще и ребенок за стенкой орал, как резанный! Разве здесь уснешь? Неужели мать его успокоить не может? Нет, не та нынче молодежь пошла - ни толком работать не умеют, ни детей растить. Не то, что раньше…
Прожив долгую и трудную жизнь, в свои семьдесят, с небольшим, лет, она была совершенно одиноким человеком. Отца арестовали в далеком тридцать седьмом, она его даже не помнила, так как была еще совсем маленькой. Мать, долго о нем скрывала правду, наверное, опасалась, что и их может постичь такая же участь. Члены семьи врага народа - это клеймо сильно перечеркнуло её дальнейшую жизнь. Даже потом, во времена Хрущевской оттепели, прошлое родителя и пресловутый пятый пункт, мешали найти достойную и хорошую работу. Они же помешали ей выйти замуж за парня, которого она любила. Родители жениха, попросту, запретили ему связывать с ней себя узами брака, чтоб не испортить себе карьеру. Сын высокопоставленного сотрудника МИДа имел блестящие перспективы на будущее, а тут на тебе, решил жениться на дочери английского шпиона. Хотя, какой из отца был шпион? Никакой! Он, действительно, никогда не работал против своего государства, и ни к каким важным секретам допущен не был. Его вина заключалась лишь в том, что он имел не очень популярную национальность и знал несколько иностранных языков. Этого оказалось достаточно, чтобы компетентным органам обвинить его в сотрудничестве с зарубежной разведкой. Десять лет без права переписки, таков был финал сфабрикованного против него дела. Позже, когда в стране началась перестройка и гласность, выяснилось, что ни в каких тюрьмах он не сидел, а был расстрелян почти сразу же после вынесения судом приговора. Отца расстреляли, а гонения против его жены и дочери продолжались. Сначала мать выгнали с работы так, что потом её попросту никуда не принимали. Кому из руководителей нужен был человек, за которым могут прийти в любую минуту? Никому, разве что самоубийце. Возьмешь, а затем сам за ней и отправишься, лес рубить или какой-нибудь канал строить. Так бы, скорее всего оно и вышло, месяц другой и их бы точно арестовали. Спасла война! После всеобщей мобилизации рабочих рук на предприятиях стало не хватать и на прошлое уже не смотрели. Сотрудникам ОГПУ , ведать, уже не до них было. Здесь бы настоящих шпионов и диверсантов поймать, а не с вымышленными бороться. Дальше была блокада, девятьсот дней холодного и голодного ада, как выжили не известно. За это надо благодарить Бога и мать. Видно, на небе их оберегал кто-то, помог не умереть с голоду и не стать жертвой обстрела.
После войны она окончила школу и поступила в ЛГУ на факультет иностранных языков, где и встретила свою первую любовь. Но свадьбе по независящим от нее обстоятельствам, так и не суждено было состояться. Позже, работая переводчиком в одном из издательств, она познакомилась со своим единственным мужем – Иосифом, который, так же как и она, изо дня в день корпел над переводами политических трудов и речей советских руководителей, публикуемых за бугром.
От этого брака у них родился сын, который сейчас живет в Израиле, и имеет маленький, но доходный бизнес. Несколько раз, он настойчиво предлагал иммигрировать и жить у него в доме, но она постоянно ему отказывала. Куда она без Ленинграда? Слово Петербург, ей как блокаднице, не нравилось. Зачем, вообще было менять название города, стойко перенесшего такую трагедию? В угоду политическим реалиям? Кто об этом просил? А если завтра к власти опять коммунисты придут?
Впрочем, в данный конкретный момент, её не это волновало больше всего. Второй час ночи, а ребенок за стенкой надрывается из всех жил? Мать за ним вообще, что ли не смотрит? А если у него болит что-то, столько времени успокоиться не может? Значит, скорую вызвать надо. В грудном возрасте за детьми особый уход нужен, мало ли что?
Свою соседку по площадке, она, если честно, недолюбливала. Приехала провинциалка в город, нашла обеспеченного мужика и живет у него на иждивении. В том, что он ей не муж вовсе, сомневаться не приходилось. Почти двадцать лет разница, какие там могут быть отношения? Да и появляется он здесь редко. Почти не ночует совсем. Несколько раз, она видела его в прокурорской форме. Вот тебе и мораль – прокурор, в тайне от жены, с любовницей встречается, еще и ребенка от неё нажил! Разве в советские времена такое было возможно? Там бы сразу за амаралку из органов вышвырнули! А теперь, с кем хочешь , с тем и живи. Хоть, гарем заведи целый, никто слово против не скажет. Перегибов тогда тоже хватало, но семья все же государством оберегалась. Не в Сталинские времена, конечно, тот людей миллионами истреблял. А вот при Брежневе, людям хорошо жилось и молодежь всей страной воспитывали. Пожилой человек войдет в троллейбус, ему место обязательно уступят. А ныне, весь маршрут на ногах простоять можно, никто даже не шелохнется. Нет, не те в души подрастающего поколения ценности закладываем , деградирует нация.
Промучившись еще пол часа, Нелли Аркадьевна встала с постели, накинула халат и направилась к соседке. Сколько можно над людьми-то издеваться, начало третьего, глаз сомкнуть невозможно!!!
Выйдя на лестничную площадку, она с удивлением обнаружила, что дверь соседской квартиры открыта, в коридоре горит свет, но ничего из неё, кроме раздирающего детского плача, не слышно - ни чьих-то шагов, не успокаивающих ребенка слов матери.
- Ира, ты здесь? – спросила она, осторожно заглянув в открытый проем. Но ей так никто и не ответил.
Переступив порог, она медленно двинулась в глубь квартиры туда, откуда отчаянно кричал младенец.
- Ира, где ты? – вновь произнесла она, чтобы невзначай не напугать хозяйку своим неожиданным появлением. Но результат и на этот раз оказался тот же. Ей снова никто ничего не сказал.
Зайдя в комнату, Нелли Аркадьевна чуть не потеряла сознания. Она ожидала увидеть что угодно – пьяную или заснувшую от нервного истощения мать, или вообще, никого кроме бьющегося в своей кроватке в приступе истерии малыша. Но реальность превзошла все ожидания. Ирина лежала на ковре посреди комнаты , без признаков жизни. В том, что она мертва, не было никаких сомнений. С таким, наполненным ужасом лицом, живой человек спать не может. К тому же, на шее была отчетливо видна красно-синяя полоса трансбуляционной борозды. Соседку явно задушили…
О том, что убита гражданская жена Левченко, Лена узнала от Щукина. Он позвонил ей в три часа утра и сказал, чтоб она одевалась. Через пол часа за ней должна была заехать машина.
- Вы думаете, что эти убийства между собой связаны? – с трудом переварив информацию спросила она.
- Нет, - вспылил тот. – В течении короткого времени, убивают прокурора, а затем любовницу, которая занималась его бизнесом. Причем, накануне проведения у неё обыска! Как ты думаешь, случайность это или нет?
- Я поняла, - согласно кивнула она, хотя собеседник её и не видел. – К приезду машины буду готова.
Спать хотелось ужасно. Они со Светкой засиделись на кухне допоздна так, что та осталась ночевать у неё дома. Не станешь, ведь, лучшую подругу за дверь выставлять, в час ночи. Тем более, что та из-за неё, в общем-то, и приехала. Пыталась, с помощью бутылки крепленного вина и женских слез, облегчить её страдания.
- Да, все они сволочи порядочные, - со знанием дела делилась опытом Светлана. – Не одного нормального среди них нет. Вон, вспомни, как мы в школе из-за парня поссорились. А толку-то что? Все равно, он на дочке банкира женился. Переспал с нами и за деньги вышел.
- А, Сережа не такой, - сквозь слезы пыталась возразить ей Лена.
- Ага, - в ответ усмехнулась подруга. – Он у тебя хороший, особенный!
- Да…
- Глупости, все это! Мужики всегда такие, какими мы сами хотим их видеть. Мы же им нимб над головами и вешаем! Понапридумываем себе, что они доборые, верные, порядочные, другими положительными качествами их наградим, а потом за это сами же и страдаем. Жаль, что понимание истинной их сущности иногда слишком поздно приходит. Откуда, столько матерей одиночек берется?
- Не знаю…
- Да, оттуда же и берется! – категорично заявила Светка. - Потому, что мы, бабы, когда влюбляемся, полными дурами становимся. У нас словно на глаза шторы опускаются, или мир правильно воспринимать перестаем. Все только в розовом свете и видим.
- Как это? – не поняла Лена. – По-твоему, нам любить нельзя?
- Льзя - нельзя! Разве в этом дело?! Если суждено, то все равно влюбишься, как себе не запрещай! Просто, когда наступит это, помнить надо, что все они сво… Ты уверена, что твой Сережа тебя потом не бросит?
- Ну и пусть, лишь бы он сейчас был рядом! А он же даже не смотрит в мою сторону!
- Как это не смотрит? – удивилась Светлана. – А чем же тогда вы занимались, когда я пришла? Блузка, у тебя была застегнута, как попало…
- Так то, случайно получилось! Мы лбами столкнулись вот и все… А потом, он взял себя в руки и ушел.
- Жаль, что ты со стороны себя не видишь! А-то б, сама сказала, что дура! Влюбленная дура!!! Запомни, у мужиков случайно никогда ничего не бывает! Подвернулся момент, вот он им и воспользовался. А холодность, это у него напускное. Я-то видела, как он на тебя смотрел!
- Как?
- Нравишься ты ему! Это я тебе точно говорю. Вопрос, только, надолго ли?