Глава 11.
Дни отдыха пролетали стремительно. И Генрих и Татьяна жалели о том, что время так быстротечно и неумолимо и старались почаще быть вместе. Излюбленным местом для встреч стали те самые камни, на которых Таня услышала историю жизни Генриха. Отсюда открывался замечательный вид на город, набережную, здесь и громкая музыка звучала тихо и не мешала их задушевным беседам.
Сегодня они пришли сюда на прощанье. На завтра Таня уже взяла билет на поезд. Им было грустно. Они сидели молча. Каждый понимал, что это не завершение их отношений. Но что ждёт впереди, они не знали. Если бы будущее зависело только от Генриха, всё было бы понятно. Он давно знал, что хочет быть с этой женщиной, он её любит. Это его вторая и последняя любовь, которой он рад бесконечно. Но настаивать на близости он не будет. Ведь видел, что Таня не горит желанием кинуться ему в объятия.
Татьяна и не собиралась этого делать. Потому что её чувства к Генриху были совсем другими, чем тогда к Геннадию. Страсть её не испепеляла, как в прошлом году. И вообще, если это любовь, то это иная любовь. Любовь-нежность, любовь -теплота... Она не знала как назвать это чувство. Потом придумала: любовь — прикосновение. Прикосновение к чему-то огромному, светлому, чистому..., такому, что нельзя разбить. Она не имеет право ошибиться...
- Знаешь, Генрих, я счастлива, что судьба свела меня с тобой. Я узнала, что в жизни бывает мужская трепетность и совершенно особенная нежность. Что любовь мужчины это не только стремление обладать, но радость отдавать себя, умение делать женщину счастливой своей заботой, взглядом, прикосновением...
Генрих молчал. Он понимал, что его любимая уедет, не приняв решения. Она не готова. Но то, что она сейчас говорила, вселяло надежду — они будут вместе. Что же, он будет ждать, хотя время им отпущено не так много. А Таня продолжала:
- Мне нужно о многом подумать, я не могу ошибиться ещё раз. Это будет серьёзным разочарованием в жизни, после которого ни ты ни я не сможем оправиться. Не обижайся. Я уеду, но в мыслях и чувствах буду с тобой. А когда придёт ощущение, что я уже больше не могу без тебя, я дам тебе знать.
- Я уважаю твоё решение. И хорошо, что ты не говоришь уже , что мы с тобой не пара.
Эта фраза несколько разрядила обстановку, они стали улыбаться и шутить и вечер прошёл замечательно. Они фотографировались на память на фоне моря и заката, на набережной, в ресторанчиках и даже винном погребке. Генрих сказал, что пришлёт ей на сайт фотографии и они договорились общаться по скайпу как можно чаще.
На перроне Генрих всё время держал Татьяну за руку, а когда объявили отправление поезда, впервые поцеловал её долгим настоящим мужским поцелуем в губы, на мгновение страстно прижал её к себе, потом нехотя отстранив её от себя, помог зайти в вагон. Стоя в тамбуре женщина ещё ощущала его крепкие объятия и немного мятный вкус его поцелуя. Только сейчас она как девочка залилась краской от смущения. А Генрих увидел это, идя за тронувшимся поездом, и довольно улыбнулся.
По приезду домой Татьяна обнаружила от Геннадия записку о том, что он от неё уходит и уезжает из города. На этом клочке бумаги не было ни «здравствуй», ни «прощай», и тем более не было «Прости». Хотя бы за то, что он истратил её деньги на свой отдых. Она понимала, что эти деньги теперь уже пропали. Он их никогда не вернёт.
- В этом вся твоя сущность, Гена. Ты попользовался мной, моим устроенным бытом и отбыл в другой комфортабельный дом. Уверена, что та жизнь, которую ты теперь будешь вести ещё больше тебе подходит. Иначе бы ты отсюда не сбежал, - рассуждала сама с собой Татьяна.
Денег было жаль, тем более, что они нужны были сыну именно этим летом. Но она понимала, что получить их назад не было шансов и это рождало в душе ненависть и презрение к Геннадию. Она никак от этих чувств не могла избавиться, хотя знала, что и её вина в этом есть. Но поправить положение можно. Нужно взять кредит и помочь сыну. Завтра она выйдет на работу и найдёт банк с наиболее выгодными условиями. Но настроение всё равно было испорченным и до самого вечера она хандрила. А потом вдруг поняла, что не только из-за потерянных денег она переживает и мучается. Она скучает по Генриху! Ей его не хватает, нет рядом его уверенных рук и никто не скажет слов поддержки, не улыбнётся ободряюще.
- Вот, Генрих, с самого первого дня я начинаю понимать, что ты для меня значишь и как мне без тебя плохо.
Так она разговаривала целый вечер, представляя, что он рядом с ней, слушает её и понимает. А потом включила ноотбук, чтобы не пропустить его звонок и, дождавшись вызова, с удовольствием поговорила с ним, поделившись тем, что Геннадий оказался непорядочным и уехал, не расплатившись с ней.
- Я, конечно, возьму кредит в банке и помогу сыну, но мне всё равно обидно.
Но Генрих почему-то испугался и сказал:
- Ни в коем случае! Не надо брать никаких кредитов. Сейчас не время для займов, поверь мне. Я что — нибудь придумаю обязательно.
Потом, обдумывая разговор, Таня решила, что Генрих что-нибудь знает о развивающемся кризисе и предостерегает её. Хотя она сама была экономистом и ничего страшного не видела в этом. Но прислушаться к нему надо, он просто так не станет пугаться за неё.
Ей было и невдомёк, что Генрих боялся совсем другого. Он опасался, что обременённая кредитом, Таня не сможет выехать в Германию, когда решится. Он надеялся на скорое развитие событий.