МОИ ЖЕНЩИНЫ Август 1957 Фея глистов.
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
(Иллюстрации: сайт "Все девушки "Плейбой" с 1953 по 2010 годы").
Последний летний месяц 1957 года не принёс ничего хорошего. В августе я заболел и долго провалялся на койке в больнице у мамы. У меня болел живот. Мне ничего не говорили, но все очень переживали и говорили, что надо делать операцию.
Какой-то огромного роста доктор с жутко волосатыми руками долго мял мне живот и всё спрашивал: «Здесь больно? А здесь больно?». Мне было очень больно, но я отвечал, что мне щекотно. Доктор улыбался и говорил мне, что я молодец.
Когда доктор и мама уходили по делам, мне становилось грустно, страшно и очень неловко. Я ощущал себя страшно одиноким…
По ночам я звал себе в сон мою Фею красоты и страсти, но она не приходила. Зато приходила боль – тупая, ноющая и тяжелая. Было такое ощущение, что внутри в животе случился заворот кишок. Они завернулись в узел и через них ничего не проходило. Я давно уже ничего не ел, но было такое ощущение, что живот чем-то наполнен до предела.
Во сне мне представлялось, как меня будут резать и распутывать кишки. Потом снова их укладывать в живот и зашивать рану. Я буду лежать весь забинтованный и стонать, как раненый зверь. Все будут меня жалеть, а я буду мужественно переносить боль и успокаивать маму…
А потом оказалось, что анализы показали наличие в моих кишках глистов. Говорили, что я заразился этими паразитами от уличных котят. Гладил и играл с котятами, а потом ел пищу немытыми руками. А теперь эти глисты живут у меня в кишках и питаются моей пищей.
Это известие меня сильно потрясло, а маму и волосатого доктора наоборот успокоило…
Я никак не мог себе представить, как во мне живут белые острые червяки. Как они лазают по моим кишкам и сосут мою кровь. Более жуткой картины я не мог себе представить!
Из соседних палат на меня, носителя глистов, приходили поглазеть другие больные мальчишки и девчонки.
Вскоре в мою палату поместили двух ребят. У одного была паховая грыжа, а у другого было что-то с яичками. Обеих уже прооперировали и они несколько дней лежали в койках и потихоньку приходили в себя.
Когда эти ребята окончательно пришли в себя после наркоза и операции, они поинтересовались, по какой причине я попал в больницу. При этом оба гордились своими операциями, но очень стеснялись, когда их перевязывали медицинские сестры.
Я рассказал им, что упал в канализационный колодец и несколько дней просидел там, питаясь пойманными мышами и крысами. От этого у меня в животе завелись глисты…
Услышав эту историю, оба героя забыли про свои раны и ошалело смотрели на меня, как на человека с того света.
Не знаю как, но эта история стала известна в других палатах и ко мне повалили толпы больных. При этом все хотели сами услышать подробности этой жуткой истории. Я рассказывал и каждый раз припоминал всё новые подробности.
Волосатый доктор сначала жутко рассердился на меня. Мама вообще слегка отшлепала, но потом все махнули на меня рукой. Я продолжал рассказывать историю возникновения глистов у меня в животе. Эх, если бы моя Фея красоты и страсти могла видеть, как меня слушали!
Наконец наступило и моё время.
Днём пришла мама и Волосатый доктор. Они стали уговаривать меня не волноваться. Мол, все будет хорошо. Они только посмотрят через маленькую дырочку в животе, что мне мешает кушать и переваривать пищу.
Я не хотел маленькую дырочку. Я хотел, чтобы меня всего перебинтовали и чтобы вокруг меня стояли капельницы, аппаратура, насосы, звонок тревоги. Я хотел страдать, чтобы меня все жалели…
Волосатый доктор в последний раз стал мять мне живот и давить так глубоко, что я еле сдержался от крика боли. Но я сдержался, потому что видел мамины страдальческие глаза и волнение. Я терпел и старался не напрягать живот, а доктор всё мял и мял мне кишки.
Наконец он потрепал меня по голове и сказал, чтобы я готовился. Правда не сказал к чему и что мне надо делать.
Волосатый доктор и мама ушли, а через несколько минут в палату вошла … Фея красоты и страсти собственной персоной.
Я сразу её узнал. Это была новенькая медсестра. Очень молодая и очень красивая…
Фея-медсестра была в белом халатике и белой круглой шапочке. Её совершенно чёрные волосы были собраны под шапочкой в пучок. У неё были идеально полукруглые чёрные густые брови и длинные ресницы. Её щеки были как два спелых красных яблока. Её маленькие пухлые губы были как вишни. Её курносый носик был почти девчоночий. Она вся была, как юная девчонка. Только халатик у неё на груди заметно вздымался то вверх, то вниз.
Фея-медсестра, не обращая внимания на остолбеневших грыженосцев, подошла прямо ко мне и одновременно ласково и строго приказа следовать за ней.
У меня почти перестал болеть живот. Я молча и послушно одел тапочки и пошел за Феей-медсестрой в процедурный кабинет.
Здесь Фея-медсестра дала мне выпить какие-то таблетки, надела на меня через голову какую-то женскую длинную белую рубаху-платье и повела меня в туалет. Потом сказала, чтобы я посидел и потужился, а она меня подождет.
Тут я и очнулся. Она не была Феей…
Она была просто медсестрой-практиканткой и готовила меня к операции.
В туалет я идти отказался, потому что уже много дней и ночей я не мог сходить в туалет «по-большому». Мне казалось, что об этом знают все в больнице. Было обидно, что эта «новенькая», ничего не знает о моих приключениях «на дне канализационного колодца».
Новенькая медсестра фыркнула и повела меня обратно в палату. Затем проследила, чтобы я лёг в постель и ушла. А мне вдруг стало всё равно. Вообще всё равно…
Мне вдруг стало так хорошо и спокойно, что все страхи куда-то исчезли. Возникло только беспокойство в животе и странное щекотание или зуд в попе. Я долго терпел и остро жалел, что не послушался новенькую медсестру и не посидел в туалете. Потом терпеть стало не в мочь и я стремглав помчался в туалет.
Господи, никогда я ещё так не страдал и не радовался одновременно! Только теперь я понял, что значит слово «облегчился».
Из меня выходило что-то большое, объёмное и выстреливалось, как теннисные мячики.
Мне не было страшно. Я только боялся, что в соседних палатах или в коридоре услышат, как я «стреляю» в унитаз.
Наконец всё кончилось. Живот освободился от чего-то лишнего. Сразу стало легче, хотя я весь взмок и очень устал. Я поспешно дёрнул за ручку унитаза и в последний момент увидел, как в водовороте мелькнули маленькие беленькие червячки. Из меня вышли глисты!
Еле передвигая ноги от внезапно возникшей слабости, я поплёлся в палату и лёг на койку. Буквально через несколько минут в палату вошли гурьбой Волосатый доктор, мама, какие-то другие медсёстры и люди. Вместе с ними была эта новенькая медсестра. К моей койке подкатили носилки на роликах и сказали, чтобы я лёг на неё.
Доктор стал задавать всем вопросы о моей готовности. На его вопрос «сходил ли я в туалет» новенькая медсестра сказала «нет», а я сказал «да». Все удивились и я рассказал, как и что со мной произошло в туалете.
Никто мне не поверил. Волосатый доктор опять стал сильно мять мне живот. Мне уже не было больно, и я легко вытерпел эту пытку.
Волосатый доктор сказал, что у меня всё нормально и нет «никакой паталогии», а я сказал, что «хочу есть».
Тут все разом заговорили, засмеялись, стали меня тискать и поздравлять непонятно с чем, а мама заплакала и повела меня к себе в кабинет, чтобы накормить вкусненьким.
Напоследок Волосатый доктор меня спросил: «Как же это всё произошло?».
Тут ко мне пришло озарение и я сказал, указывая на новенькую юную медсестру: «Это она меня вылечила».
Все опять засмеялись, заулыбались и стали расходиться. Новенькая медсестра вдруг перестала быть строгой и так мне улыбнулась, что я сразу влюбился в неё по уши.
После этого случая я быстро пошёл на поправку и ел за четверых! Мама постоянно кормила меня всякими вкусностями, а я все ел, ел и хотел есть.
Иногда в палату прибегала новенькая медсестра. Мы сидели с ней на кровати и разговаривали. Она гладила меня по голове, угощала конфетами и убегала. Потом она исчезла и мама сказала, что её практика закончилась.
Ночью мне впервые за многие дни приснилась новенькая медсестра в облике Феи красоты и страсти.
Она была опять полностью обнажённой и лежала левым боком на какой-то морщинистой кроваво-красной ткани.
Она лежала вытянувшись в одну линию с поднятыми руками и вытянутой правой ногой. Её правое плечо, грудь, талия, круглая попка, бедро и ноги были ярко освещены и гладко блестели.
Только правая нога опять была согнута в колене так, чтобы скрыть «сокровенной тайное место» и касалась другой ноги острой маленькой ступнёй.
Фея искоса, строго и с прищуром смотрела на меня и была красива «аки глиста».
Где-то я уже слышал это выражение…