МОИ ЖЕНЩИНЫ Май 1957 Королева стройки.
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании.
(Иллюстрации: сайт "Все девушки "Плейбой" с 1953 по 2010 годы").
Май 1957 года пришёл к нам чередой прекрасных солнечных дней и заморозков.
Повсюду кипела работа. У всех было радостное настроение. Все обсуждали какое-то постановление о преобразовании колхозов в совхозы. Мой отец с воодушевлением говорил, что «перед нами стоит задача за четыре года перегнать Америку по мясу, молоку и маслу».
В городе строили новые большие дома, благоустраивали улицы, площади и бульвары. Дымили трубы электростанции и шамотного завода. На стройках работало множество разных людей.
Недалеко от нашего дома на окраине города строили здания автомастерских и лесопилки. Разновозрастные дети с нашей городской окраины часто приходили сюда, чтобы найти на стройке что-нибудь нужное для наших игр или полезное для наших домашних хозяйств. Одной из причин нашего постоянного шастанья по стройке были девушки…
Девушек и женщин на стройке было много. Одни работали штукатурами, другие малярами. Некоторые даже клали кирпичи в стены. Все они были какие-то весёлые, озорные, смелые и бесстыдные.
Мужики и женщины, парни и девушки на стройке постоянно задирали друг друга и шутили так, что нам становилось одновременно неловко и весело.
Все девушки казались нам самыми красивыми и весёлыми. Но среди них отличалась одна, которая превосходила всех своим весёлым и озорным бесстыдством. Она была одновременно и молодая, и зрелая. Это чувствовали даже мы, мальчишки.
У неё было круглое красивое лицо и очень чёрные блестящие волосы. Разделённые прямым пробором, они двумя крылами обрамляли её лицо и скреплялись на затылке крупной заколкой. У неё были круглые выпуклые ярко розовые щёки. Её крупные красные выпуклые губы постоянно улыбались. Она никогда не была грустной, только улыбчивой.
На работе она ходила всегда в удивительно чистом комбинезоне. Широкие лямки синего комбинезона плотно обтягивали её сильные плечи. Она всегда носила белую мужскую майку-футболку, под которой тугими шарами выпячивались её большие груди.
Но особенной выдающейся у неё была попка. Дольки её попки были идеально круглыми, как футбольные мячи…
Комбинезон был идеальной одеждой для этой девушки. Штаны комбинезона обтягивали её крутую попку, а широкие лямки при ходьбе гибко скользили по выпуклой крутизне её груди.
Все на стройке были влюблены в неё и все мужики особо настойчиво приставали к ней со своими пошлыми шуточками. Не были исключением и мы…
Мы, как свита королевы, преследовали её, помогали ей переносить вёдра с раствором, мастерок, шпатель и другие строительные инструменты.
Мы всячески старались ей угодить и ревниво оберегали её от обидных приставаний грубых мужиков.
Дело в том, что она была красивой, независимой и свободной. Все остальные девушки и женщины одновременно завидовали ей и восхищались ею.
Про неё рассказывали невероятные истории о том, как она «переспала со всеми, кто работал на стройке». Рассказывали, что она «вскружила голову самому главному архитектору города». Тот «бросил ради неё жену и детей», а она с ним «поматросила и бросила его».
Многие, очень многие мечтали прижать её в тёмном углу в лабиринте строительных объектов. Но, попытавшись, получали жёсткий отпор. Эта девушка умела за себя постоять.
Однажды почти жарким майским днём мы, как всегда, следовали за ней на некотором расстоянии по пути на плотину, где бригада строителей отделывала здание водосброса.
Солнце в этот день было таким ярким и жарким, что мир вокруг был ярко контрастным, почти чёрно-белым. Было очень жарко, и мы поснимали свои рубашки, чтобы побыстрее получить самый лучший весенний загар.
Наша королева тоже спустила лямки комбинезона и на ходу сняла с себя футболку. Под ней оказалась еще одна майка с лямками. Обнажились её сильные руки и плечи. Она лениво и гибко шла впереди нас, покачивая своими умопомрачительно крутыми дольками попки.
Ребята постарше из нашей компании изощрялись в эпитетах, которыми награждали её красоту и сексуальную привлекательность. Нам, мальчишкам, было жутко интересно видеть и слышать всё это. Особенно интересно было слушать полупонятные шуточки насчёт того, чтобы «покувыркаться с ней в постели».
Изредка королева стройки оборачивалась к нам и награждала нас улыбкой за наиболее удачную шутку или славословие в её адрес.
Шутки становились всё смелее. Наконец, кто-то из старших ребят воскликнул: «Эх, такие бы ножки, да мне бы на плечи!». Это была грань, за которую ребята переступили впервые…
Королева стройки быстро обернулась, остановилась и строго взглянула на всех нас сразу…
Она упёрлась своими кулаками себе в бёдра, отставила вбок ногу и громко, весело, но очень веско сказала: «Кто бы говорил! Да у меня пи*да шире твоих плеч!».
Сказала, повернулась и пошла дальше спокойной уверенной походкой королевы.
Мы облегчённо и радостно загоготали. Она отшутилась так же, как и мы.
С этого момента она стала нашей общей девушкой. Всех и никого в частности. Мы были восхищены, покорены и счастливы.
То, что эта красавица ответила матом, никого не смутило. Наоборот, все в нашей ребячьей компании стали только сильнее ею восхищаться.
Я знал, что то сказанное ею странное слово является одним из самых обидных матерных ругательств, но не знал точно, что оно обозначает. Однако смеялся вместе со всеми…
Ночью она приснилась мне как Фея красоты и страсти. Обнажённой.
Теперь она привиделась мне в облике загорающей на солнце девушки.
Она была почему-то на мохнатой и тёплой шкуре бурого медведя и загорала.
Она лежала на левом боку и опиралась на локоть. Солнце ярко освещало её круглые, как яблоки, груди и дольки попки.
Правую ногу она вытянула свободно в прямую линию, а левая была согнута в колене.
Она смотрела куда-то в никуда и густые тени скрывали выражение её глаз.
Правой рукой она массировала своё левое колено, которое, я знал это, было травмировано во время работы.
Она приснилась мне просто красивой и я относительно спокойно любовался красотой её тела.
Впервые Фея красоты и страсти предстала передо мной как объект женской красоты. Я с любопытством в деталях рассматривал все доступные взгляду её прелести.
Странно, но я ничего не испытывал, кроме радости и удовольствия от её вида. Ничего…
Может я ещё маленький?