ISBN 978-617-596-038-7.
© М.Ю. Темнов, 2011
© Полиграфцентр «Лира», 2011
САДЫ ХАОСА
Фантастический роман
Книга седьмая
ФОРМУЛА ПАДЕНИЯ
Издание второе,
исправленное и дополненное
Посвящаю светлой памяти Анатолия Комарова,
моего друга, замечательного человека, правозащитника
Я знал о том, что ясно видел.
Писал о том, что четко знал.
Любил, жалел и ненавидел,
Смеялся, плакал и страдал.
Я видел: рвутся все завесы –
Миры дозревшие грядут:
Хитросплетенье интересов
Меняет игры там и тут.
В борьбе гармонии с Хаосом
Творили, жили, гнали боль
Фаэты, люди, марсиане
За честь, свободу и любовь.
Автор
Краткое содержание прошлых изданий.
Захватывающая история о том, как молодой россиянин Денис Ребров во время пребывания в Перу в древнем храме инков нашел необычный кристалл, принадлежащий офицеру Космофлота Фаэтона Ки Локки, где герой записал мыслефильмы об истории своего народа.
В первых главах романа читатель знакомится с предсказаниями фаэтской ведуньи и хранительницы озера памяти Чиканы о будущем и последних временах, связанных с технократической цивилизацией Фаэтона. О предстоящих войнах фаэтов с легионами Великой Марсианской Империи и жрецами Темных миров.
События получают свое бурное развитие на галактолете «Адмирал Кро», на котором Ки Локки, главный герой воспоминаний, проходит службу. Во время учений погранфлота в дальней галактике у Ки Локки после столкновения корабля с необычным космическим явлением частично открывается память прошлого. Он видит свое рождение и жизнь в вымирающем древнем племени Тату на Фаэтоне. Тогда, в прошлой жизни, его звали Паино. Как было предсказано ведуньей Чиканой, Паино – последний, рожденный в племени с редкими природными отклонениями. Придя в мир слепым, глухим и немым и, зная его только через восприятия матери, Паино учится «видеть» и понимать окружающее без привычных органов чувств, доводя новые возможности до совершенства. Затем следуют его рождения в мире звуков, света. Последним происходит рождение Паино в мире слова. В день совершеннолетия он начинает закреплять понятия словами, рождая символы.
Судьба уготовит ему учебу в жреческой школе Света Ши Тай, где Паино становится воином-учеником. Постигая себя, в процессе обучения он сдает различные экзамены, проходя путь... капли воды, дерева. И только потом, дав поединок своей внутренней тени, сдает главный экзамен смертью на одной из планет галактики в технократической цивилизации. Там душа Паино (с закрытой памятью о жреческих знаниях) оказывается на операционном столе, в умирающем теле командира разведывательного звездолета Драга Хорга, которого, после спасения, согласно пожизненной страховке, помещают доживать свой век в психиатрическую клинику. Там душа Паино борется за спасение тела, личности – и полностью восстанавливает память… Драга Хорга.
В психбольнице он знакомится с девушкой, в которую влюбляется. По ее просьбе спасает гибнущую в архивах планеты последнюю сказку и отвозит ее на родину сказок. По возвращении домой его арестовывают, судят и казнят за измену родине.
Сдав экзамен смертью, Паино представляет жреческий храм на традиционном празднике красоты и воинской доблести, где в критической ситуации одерживает победу над рыцарем Темных миров Хо-Фаром, сумевшем, с помощью магии, победить сантарского генерала Лиана Торра. Возлюбленная Паино, ученица Акли с духовной планеты Эклиана, на празднике красоты побеждает свою соперницу из Темных миров…
Над древним Фаэтоном висит угроза двенадцатого вторжения легионов Великой Марсианской Империи. Паино, по поручению настоятеля храма Ши Тай верховного жреца Ко Ца Хора встречается с королем Фаэтона Кардом, с которым обсуждает планы подготовки отражения.
В это же время император древней марсианской империи Аши Шор, находясь на Марсе, проводит последнюю встречу с сенаторами.
Параллельно развиваются события на технократическом Фаэтоне. Галактолет, на котором находится главный герой Ки Локки, подвергается необычному нападению со стороны космического флота Темных миров. Во время коротких переговоров представители Темных миров предъявляют фаэтам ультиматум – полная и безоговорочная капитуляция Конфедерации космических государств, возглавляемой Фаэтоном, как главной деструктивной в их галактике силы.
Тем временем на галактолете кипят бои между экипажем и мутировавшими фаэтами. В самый последний момент, при загадочных обстоятельствах, корабль удается спасти. Экипаж, уничтожив мутантов-соотечественников, возвращается на космическую базу Тулун – спутник Фаэтона.
Готовится к войне и вторжению на Фаэтон технократическая Великая Марсианская Империя.
Жрецы Темных миров завершают подготовку ко взлому межпланетного пространства между древним Марсом и Фаэтоном. На Марсе, одновременно во всех храмах Смерти, приносят в жертву тысячи рабов для обеспечения переброски армии на Фаэтон. С началом солнечного затмения на Фаэтоне легионы вторгаются на планету, сходу атакуя столицу королевства Шатрэ. Одновременно лазутчики захватывают центральные ворота крепости. Казалось бы, исход битвы предрешен…
Неожиданно для наступающих легионов Великой Марсианской Империи, из подземных укрытий в бой вступают элитные полки сантаров и летучие отряды на саблезубых хонхах, срывая план молниеносного захвата столицы фаэтов.
Чтобы выиграть время и провести перегруппировку, император Марса проводит поединок. Командующий сантарами генерал Лиан Торр дает бой рыцарю Темных миров Хо-Фару, которого и побеждает. Активная защита сантаров не позволяет императору Марса Аши Шору за один день сломить сопротивление фаэтов и ворваться в город. Однако находится предатель – приближенный короля Карда, который передает императору Марса схему подземной крепости со всеми секретами, что и решает исход битвы за Шатрэ. Одновременно с последним боем за столицу Фаэтона, воины-жрецы Темных миров захватывают королевский дворец, где берут в плен королевского мага и жрицу Акли с планеты Эклиана.
Утром следующего дня легионы марсианской империи входят в Шатрэ. Император движется к дворцовой площади, а навстречу ему выходят юные акентары, которые в этот день должны были сдавать экзамен своим отцам на зачисление в сантарские подразделения. Сто фаэтов и их руководитель – юный Атрес, вступают в переговоры с императором, который, соблазнившись театральным зрелищем и личными интересами (у него на Марсе гладиаторская школа), разрешает мальчишкам принять присягу и погибнуть как воинам.
Атресу, во главе акентаров, при поддержке возлюбленной Петрис, которая вывела девичьи отряды на крыши города, нанося легионам потери, удается прорваться в королевский дворец. Так Атрес, даже не подозревая об этом, становится королем Фаэтона.
Вечером того же дня Атрес с отрядом успешно отражает штурм марсианских легионеров. После неудачи к захвату королевского дворца подключается магистр Темных миров Шантакан. Перед жреческим штурмом появляется жрец храма Света Паино, который убеждает Атреса, во избежание бессмысленных потерь, вывести сантаров по подземным туннелям за пределы Шатрэ для организации сопротивления марсианским захватчикам.
Атрес отпускает отряд. Паино дает первый урок Света. Атрес без оружия побеждает полчища мертвецов, которых поднял с помощью магии великий магистр, и, ведомый Паино, выходит на дворцовую площадь, которую Шантакан поспешно покидает.
В это время марсианский генерал Ли Хаф, отвечающий за безопасность в империи, задерживает возлюбленную короля Петрис и, с одобрения мага Марса Ши Хрона и императора, вступает в переговоры с королем Атресом, которого пытается подкупить. Юный король, в обмен на свободу Петрис, добровольно сдается в плен, чтобы стать королем гладиаторов и сразиться за свободу своего народа на арене марсианского Колизея.
В случае его победы, согласно Хартии о правах и свободах граждан и рабов Марсианской Империи, все пленные фаэты получат свободу и смогут возвратиться на родину.
Во время обмена Петрис отравили по указанию императора Аши Шора. В королевском дворце король Атрес проводит обряд бракосочетания с Петрис, после чего сдается в плен. Воин-ученик храма Ши Тай и друг Паино Сионоко выводит Петрис по подземным туннелям из города. Яд начинает действовать. К спасению обреченной Петрис подключается воин-жрец Паино. Оторвавшись от марсианской погони, девушку на лагазаре (летающей рептилии) доставляют в храм Ши Тай к Цветку Жизни. Утром следующего дня короля Атреса в клетке везут к Звездным вратам для переброски на Марс. Фаэты провожают его цветами. Легионы марсианской империи выдвигаются в Ущелье Умерших Надежд, где намерены разгромить жрецов храма и захватить Цветок Жизни, как источник знаний, силы и власти…
Параллельно древней линии события происходят и на технократических Фаэтоне и Марсе.
Президент концерна «Бессмертие» Тарти Тарх спешит к президенту Фаэтона Ту Гару с важной информацией. Открытие феномена «бессмертие», а также научные разработки концерна – клоны и биороботы, по данным разведки, подброшены враждебными мирами с целью тотального контроля цивилизации Фаэтона.
Президент Фаэтона, в связи с переходом на сторону врага межгалактического миротворческого корпуса всех космических вооруженных сил Конфедерации и фактическим блокированием Солнечной системы, соглашается на генетическое свертывание цивилизации – золотого миллиона со всеми имеющими страховку концерна «Бессмертие», и прорыв в другой мир. Возлюбленная Ки Локки Экмилия Ра также проходит генетическое свертывание.
Тем временем Служба имперской безопасности Марса начинает операцию «Двойник» по замене президента Ту Гара, его силовых министров и командующих родов войск. Фаэтон проводит контроперацию «Клон».
Ки Локки со своими друзьями на военных советах пытаются найти выход из сложившейся ситуации. По поручению военного совета, Ки Локки спешно выдвигается к храму Памяти, что находится возле Ущелья Умерших Надежд, для встречи с настоятелем храма и выяснения причин возникновения непонятных явлений. Но офицер опаздывает. Почти все служители уничтожены. Умирающий настоятель храма успевает произнести несколько фраз; внимание героя задерживается на слове хабирунги. Оно на Фаэтоне неизвестно.
К храму Памяти на Фаэтоне приковано внимание как императора Темных миров Чети-Фонто, так и великого магистра Тутаанти. Каждый из них, не доверяя друг другу, не понимает, что происходит в Ущелье Умерших Надежд. Когда Тутаанти выясняет, что там обнаружены хабирунги, он приказывает немедленно уничтожить ущелье.
Тем временем на Марсе, в результате проведения операции «Двойник», идут аресты. В числе влиятельных агентов Фаэтона оказывается личный секретарь императора Ти Шан, семья которого более четырех тысяч лет служила империи. Как рассказывает императору разведчик, его предок с двумя друзьями-сантарами попал на Марс при императоре Аши Шоре, как гладиатор одной из межгалактических школ. Они победили на Марсе во всех предусмотренных поединках и, согласно Хартии о правах и свободах, стали гражданами Марса, где сделали военную карьеру. Его же предок, Кастен Торр, стал секретарем императора. Не раз спасал ему жизнь, за что семья получила право наследования императорских секретарей. Император просматривает блокбастер про гладиаторские поединки фаэтов в древности.
В числе агентов фаэтов оказывается любовница императора Марса Эпли. К движению «Тату» причастен и сын императора, отпрыски других влиятельных марсиан. По распоряжению Ли Шора XV всех врагов империи казнят на арене Колизея. В число казненных попадает и императорский сын. Но Ли Шору мало: за стойкость сына во время казни монарх распоряжается уничтожить все его генетические матрицы, пленить душу в капсулу и похоронить ее на дне океана.
В это время события на Фаэтоне входят в завершающую стадию. Полным ходом идет спецоперация марсиан «Двойник». Все подразделения фаэтов на Фаэтоне переходят на сторону межгалактического миротворческого корпуса. Ки Локки задерживают и арестовывают. Офицер спасается и прорывается на базу, где, в ожидании удобного для старта момента, находятся три фаэтонских звездолета с генетическими контейнерами и душами фаэтов. На планету высаживаются спецподразделения Марса.
В это время разведчик Темных миров Теги-Толо проникает в мозг центрального координатора планеты и мутирует его. Все готово для захвата капсулированных миллиардов душ фаэтов, Цветка Жизни и, как считают жрецы Темных миров, его генетического ключа Паино – Ки Локки, с целью проведения эксперимента вселенского масштаба...
Книга третья
ФОРМУЛА ПАДЕНИЯ
Часть первая
УСКОЛЬЗАЮЩАЯ ПОБЕДА
Пролог
«Много знания – много печали! Это отчасти так и есть», – размышлял Денис Ребров, любуясь морской гладью.
Тент трепетал от легкого бриза, настроение было средненькое, хоть все отлично складывалось в его налаженной и теперь небедной жизни. Знания, которые подарил ему кристалл, позволяли знать, но как-то уж очень ограничивали. Раньше ему казалось: поскольку он старался обходить острые углы, не конфликтовать, не обижаться на людей, не нарушать заповедей, он, Денис, почти идеальный, нормальный, приличный человек. А теперь ему за многое в своей жизни было достаточно неприятно. Денис стал обращать внимание на то, что раньше проходило мимо сознания, не задевая по причине кажущейся малозначимости.
И если до этого Реброву было достаточно, чтоб человек, с которым он общался, адекватно вел себя, то теперь, неизвестно каким образом, он стал замечать и фальшь в отношениях между людьми, и маски, закрывающие суть личности, и роли, которые играют герои-статисты в период, называемый жизнью. Многое претило. Но постепенно проявлялась острая жалость к заигравшемуся человечеству. И к себе, как частице общего, которой, как он с холодком осознал, просто не может быть хорошо, если плохо тем, кто вокруг.
«В конце концов, я же индивидуалист и мне всегда хватало чтения, созерцания, творчества хотя бы в инженерном деле. Это тоже творчество! Все, что мы делаем с любовью и желанием – творчество!»
Но нет, теперь его, преодолевшего одну ступень, поставили перед выбором. Надо было шагнуть на вторую. А она таила в себе неизвестность, а неизвестность всегда пугает. Поэтому он с отчаянным азартом бросился назад – в жизнь, в которой находился раньше. Денису с неимоверной силой захотелось жить просто, проще некуда. Найти хорошую девушку. Полюбить, обрести смысл спокойной семейной жизни и забыть все, что видел. Хотя бы на время. Но, к сожалению, и здесь мало что получалось. Поскольку он был завидным женихом, претенденток на его руку, сердце и прочие достоинства было достаточно много. И все они беспощадно подставляли друг дружку, рассказывая о соперницах такое, что уши вяли. И у всех были улыбчивые лица, а в глубине глаз – затаенная охотничья напряженность и тоска, прикрытая манерами и макияжем.
«Вот она, обратная сторона медали», – сетовал Ребров. Иногда ему хотелось бросить все и укатить в какую-то глухую деревню и смотреть, как изменяются времена года и делать грубую мужицкую работу среди неотесанных, но искренних поселян. И там найти свою суженную, которая будет любить его так же естественно, как земля любит небо, которое посылает ей солнечные лучи и дождь, снег и все, что положено принимать благодарно. И народят они детишек, и будут мальцы бегать босыми ногами по некрашеным половицам и греться у теплой печки зимой. И мать споет им колыбельную, а он, Денис, расскажет сказку, когда подрастут.
Ему очень хотелось чего-то такого, вероятно, до смешного попахивающего толстовщиной, а может – просто несбыточного, потому что в этих условиях невероятного…
Но кристалл, его тайна, благословение, секретный друг-враг манил. Он манил его отношениями между инопланетянами. Они были не такими запутанными и сложными, как на Земле. Плохое было еще хуже, зато лучшее было чище и оно меньше смешивалось в тусклую земную неразбериху, где мало что поймешь именно по причине прилепленности, встроенности противоположностей одна в другую.
Денис заплыл далеко в море. Отсюда казались мелкими все его огромные для него переживания. Горько-соленая вода нескончаемой рябью окружала со всех сторон, берег оголил очертания и на песке растворились отдыхающие. Сейчас Реброву было просто здорово. Море лечило взбудораженные нервы, и он наполнялся уверенностью, что все будет прекрасно. Надо только досмотреть все и принять знания. И тогда может быть… Сейчас он доплывет до берега, отдышится и пойдет в номер. Кристалл звал его.
Денис ускорил шаг, обходя шипастый цветущий кактус. Уже не долго. Вот его терраса с пузырящимся на ветру полотенцем. Наполненное солнцем тело излучало энергию и здоровье. Ощущение благополучия и счастья сначала тонкой струйкой, а потом потоком хлынуло куда-то в область сердца. «Да, чужая душа потемки. А своя – полный мрак. Парадокс!» – улыбнулся Ребров, открывая дверь в свое пропахшее свежим бельем и солнцем временное жилище. Как бы там дальше ни было, а тайны кристалла стоили того, что бы о многом позабыть…
Глава 1
Технократический Фаэтон.
Размышления великого магистра Темных миров
о военной кампании. Хабирунги.
Великий магистр Темных миров Тутаанти, потянувшись, удовлетворенно откинулся в удобном кресле. Корректирующие поля, уловив его желание, мягко подкатили под спину, обволокли затылок. По телу разлился легкий, приятно успокаивающий холодок. Почувствовав благодушное настроение хозяина, из вытянутого серого черепа водного хищника пиану, перебирая десятками лапок, выползла его изящная мохнатая любимица – сизая самка ауака – обманчивая подруга.
Эти маленькие свободолюбивые хищники, живущие в пещерах Гальгиона, не каждого признавали хозяином, а только сильного духом. Претендента на господина, который оказывался внутренне слабым, ждала смерть. В галактике Темных миров держать самку ауака считалось признаком власти, уверенности в себе и своих силах. Малейшее сомнение либо нетвердость – тебя нет. Властелины, знавшие это, дарили самку своим противникам. Они были злее…
Существо, становящееся за один вечер ласковым и нежным другом, внезапно выпустив струю усыпляющего газа, введет в полость рта гибкое щупальце и медленно проникнет в мозг. Там самка отложит яйцо. Пройдет немного времени, из яйца вылупится детеныш и начнет сосать из жертвы соки, незаметно подчиняя тело. Паразит может жить в теле жертвы годами, пока не подточит его окончательно. В тот день, когда детеныш станет полноправным владельцем тела, жертва, доведенная галлюциногенным ядом до сумасшествия, кончает самоубийством. Тогда, выползая изо рта, детеныш ауаки покидает тело, – чтобы со временем найти новую жертву и отложить очередное яйцо.
Император не забывал о своей любимице, образчику с очаровательно отсвечивающим ультрамарином глазом, периодически балуя ее свежей кровью врагов. Сегодня он в качестве поощрения подарит ей сначала кровь пленного фаэта с сильной душой. А потом и его самого, именно такого, какого она заслуживает…
Тем временем ауака, покинув раковину, цепляясь когтистыми лапками за одежду, взобралась на плечо Тутаанти и, тихо зашипев, замерла. Она с первого дня полюбила его и только ему была по-своему предана. Если позволял хозяин, она откладывала яйца в телах его врагов…
Тутаанти поднес самке пиалу со свежей кровью. Существо, довольно щелкая, подбежало к ней и, развернув хоботок, присосалось к посудине, жадно втягивая в себя содержимое.
Великий магистр, поглаживая любимицу по шершавой спине, был доволен. Все развивалось по плану. Его специалисты, готовя падение Фаэтона, собрали для этого все необходимые данные. Потрудись на славу. Он, как единственный владелец и творец формулы падения цивилизации, высчитал этот день. Капитуляцию Фаэтона вчера, в зале славы фаэтских королей, принял император Великой Марсианской Империи Ли Шор XV. После капитуляции на него вышел президент Фаэтона Ту Гар со своими предложениями. Сделка состоялась. Жизнь президента и его окружения, которое заблаговременно уполномочило его на переговоры, будут обменяны на контейнеры с почти тремя миллиардами душ фаэтов. Это победа. Три миллиарда душ – это фантастическая энергия! Это реальная власть над Вселенной. Это гарантия невиданного военного похода за пределы существующего мироздания, в другие Вселенные…
На Фаэтоне по случаю победы были запланированы большие торжества. Готовился военный театрализованный парад марсианских частей. На несколько часов оживет, правда, слегка откорректированная, древняя история. Прошлое в декорациях пройдет и пронесется по площади, удовлетворяя амбиции новых правителей империи. Но без него, великого магистра Темных миров, и его подданных. Они, как и император Чети-Фонто, на время останутся в тени. Причина – не только затаившееся движение «Тату», которое он использует в борьбе за контроль над Марсом, а то, что пока ему непонятно…
Где-то там, по пути в Шатрэ, марсианского императора ожидает сюрприз, предсказанный жрецом во время их последней встречи. Эта мысль приятно согревала…
Тутаанти протянул руку к жалу ауаки. Подруга выпустила на палец капельку яда. Она была сыта и благодарна.
Великий магистр размазал яд по ладоням и мохнатым пальцам. Приятное блаженство волнами окатило его. Мысли вновь вернулись к марсианскому императору, шокированному несколько дней назад предсказанием. Предупрежденный Ли Шор XV выводов не сделал. Значит, такова судьба, решил Тутаанти. Но марсианскому повелителю понадобится помощь. К тому же – неожиданная. Он, как великий магистр, непревзойденный охотник за душами, позаботится и об этом…
Тутаанти предвидел, что благодарность императора в безвыходной ситуации не будет иметь границ. Театр марсианского великодержавного абсурда он, как верховный жрец Темных миров, сумеет использовать как для себя, так и для огромной империи. После этого Марс станет управляемым и подконтрольным.
Тонизирующее и слегка возбуждающее действие подарка любимцы пошло на убыль. В сознание вернулась ясность и острота восприятия поступающей информации. Мысли возвратились к Фаэтону. Цивилизация пала без единого выстрела. И, тем не менее, что-то неуловимое вот уже несколько дней не давало Тутаанти покоя. Он чувствовал притаившуюся угрозу. Ему казалось, что он, великий гений расчетов падения любых цивилизаций, чего-то не учел. Чего? Тутаанти поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется посещать Фаэтон. Но придется…
Ответ пришел, как удар. В ошибке, которая всплыла, были виновны не его подчиненные, собравшие все, что только можно по Фаэтону, а проклятые хабирунги. Они, как элемент обстановки, при расчете даты падения Фаэтона не учитывались. Тутаанти вставил в формулу эффект присутствия хабирунгов. Результат потряс его. К тому же, там были и варианты. Фаэтон пал! И в то же время это ничего не значило. Победа могла ускользнуть в любой миг. В это не хотелось верить, но так утверждали неумолимые цифры.
– Айтаан, – мысленно обратился Тутаанти к старшему жрецу, командующему тайным легионом.
Его фаворит, вооруженный самой современной техникой и лучшими специалистами, вот уже несколько столетий занимался отловом и уничтожением хабирунгов.
– Я вас слушаю, великий магистр! – Тотчас отозвался подчиненный, и вскоре его худощавый, нескладный силуэт выплыл на выходе из портатора в просторном, слегка затемненном кабинете Тутаанти.
Айтаан хорошо знал, что великий магистр не любит общаться виртуально. Он предпочитал доклад вживую, пристально всматриваясь в глаза подчиненных. Кто этого не понимал или пытался игнорировать, вскоре исчезал... Великий магистр считал: пренебрегающие его желаниями игнорируют и его самого, что растлевающе влияет на остальных.
– Что у вас нового по хабирунгам? – хмуро спросил Тутаанти приблизившегося подчиненного.
– Подразделение жрецов вчера вечером прибыло на Фаэтон и приступило к их поиску, отлову и нейтрализации. Есть видеоотчет.
Тутаанти даже не успел распорядиться о его просмотре, как Айтаан уже подал видеоматериалы на пространственный экран. Великий магистр выглядел изрядно уставшим. Мысленное созерцание для него было утомительным и, скорее всего, неприятным, что с первого взгляда определил жрец.
– Присаживайся, Айтаан, мне нужно услышать твои комментарии.
Перед Тутаанти сквозь густой, сизый туман огромной темной громадой выплыло Ущелье Умерших Надежд. Оно пахло смертью, тысячелетиями жившей здесь. Ущелье стало ее домом. Здесь, как свидетельствовали летописи, нашла вечный покой не одна армия завоевателей. В глубинах пещер томилась сотни тысяч неприкаянных душ. Когда-то свою смерть нашли здесь и жрецы Темных миров. Это произошло давно, в начале эпохи кровожадного Гау. Именно сюда почему-то и устремились хабирунги.
«Что они чувствовали, как определили это место? – размышлял Тутаанти. – Возможно, что за их скоплением здесь скрыто что-то другое. Обнаружь жреческие службы хабирунгов раньше, проблема обернулась бы преимуществом. Память прошлого своей энергией только умножила бы силы жреческих легионов».
Кадры сместились. Вдоль всего ущелья, где застыла лава, виднелись ловушки – огромные хрустальные шары с сотнями отверстий. В каждом из них находились существа анум с планеты Пуантон. Ленчатые рептилии анум были заполнены душами павших жрецов Темных миров, не сумевших пройти по лезвию испытаний, – они годились как приманка.
Ближе к полуночи хабирунги маленькими темно-синими туманными клочьями поползли из щелей, где они укрывались днем, и потянулись на запах темных душ.
Жрецы-ловцы свое дело знали. Они были из потомственных семей охотников на хабирунгов, которые из поколения в поколение передавали своим детям тайны отлова опасных существ.
Внимательно вглядываясь в темноту, ловцы, руководствуясь выучкой, совершали отлов существ, питающихся душами. И вот хабирунги уже в ловушках. Сместились сдвоенные стенки шаров. Над ущельем зависли крейсеры службы отлова. Шары исчезали в ангарах. Корабли улетели к матке-звездолету, находившемуся на дальней орбите. Там хабирунгов в специальных камерах, под невероятно высоким давлением расщепят и превратят в энергию, которую направят на борьбу с их сородичами, взбунтовавшимися на окраине Темных миров.
– Что произошло на Тауле? – спросил у старшего жреца великий магистр.
– Никто не знает, ваше святейшество. Службы наблюдения и контроля за хабирунгами в затруднении.
– Что, нет версий?
– К сожалению, нет.
– Но объяснение их активности должно быть. Вот уже вторую декаду хабирунги выползают из своих пещер и улетают в дальние миры. Фаэтон – не исключение. Что-то в этой Вселенной произошло. Я хочу знать, что! Подключите жрецов, смотрящих в бездну. Мне нужен ответ. И как можно быстрее. Иначе произойдет непредвиденное… А нам нужно только запланированное. Понятно?
– Будет исполнено.
Тутаанти задумался. Он отпустил потоки сознания и, как ему показалось, ухватился за тоненькую нить, которая, не исключено, приведет к ответу.
– Подготовьте мне отчет обо всех историях странных взаимоотношений животных Фаэтона с фаэтами.
– Именно животных?
– Да, Айтаан. Это может быть все, что угодно. Начиная от академических материалов, и завершая сказками, преданиями, легендами, мифами. Возможно, что следы посещения хабирунгами Фаэтона затеряны в его прошлом. Если это так, то нас ожидает еще не один сюрприз. Вы свободны.
Поклонившись великому магистру, старший жрец, облегченно вздохнув, скрылся в портаторе.
Тутаанти вновь предался размышлениям. Ему не давал покоя Фаэтон с хабирунгами. Ошибка в расчетах выступала все выпуклей. Ответ следовало искать не только на Фаэтоне, но и в древних архивах ордена, затерявшихся в пещерах туманного Гальгиона. Следы потерялись в древности, именно там, перед закрытием Звездных врат, после неудачной военной операции великого магистра Шантакана на Фаэтоне по захвату храма Ши Тай.
Как гласили воспоминания великих жрецов той эпохи, причин этому было много. Нити вели к некой жрице Акли с планеты Эклиана и к воину-жрецу Паино, находившихся в то время на Гальгионе...
Тутаанти не раз пытался отыскать в потустороннем мире дух великого магистра Шантакана. Но верховный жрец не откликался. Все свидетельствовало, что он где-то рядом, но не может ответить, скорее всего, – заточен. Как его найти и вызволить хотя бы на время, Тутаанти не знал. Над этим работали его жрецы. Но безрезультатно. Пока.
С душами некоторых его врагов было проще. Особенно с душой Паино. Ее реинкарнационный путь вычислили. Ки Локки – Паино, одна из тайных целей военной кампании на Фаэтон, сегодня скрывался на военно-космической базе фаэтов в горах. Его звездолет с кораблями сопровождения выжидал, готовясь к прорыву. Тутаанти, как и обещал президенту Фаэтона Ту Гару, даст ему возможность ускользнуть вместе с Ки Локки... Но только на время. Потом он заберет все, что ему полагается... Операция по задержанию души Ки Локки – Паино была просчитана до мелочей. Осталось только пленить и подчинить.
Тутаанти ждал. Предсказанное время подходило. С ним он связывал все свои надежды и планы. Он знал, что Ки Локки не сможет покинуть Фаэтон, не посетив храма Ши Тай, который уже сегодня утром освободится от вод озера, на тысячелетия затопивших его. Этот фаэт покинет свое укрытие и, сам не желая того, как генетический ключ, откроет врата в храмовый комплекс, где живет этот непонятный Цветок Жизни, к которому Тутаанти никак не мог прорваться и получить его силу. А с ней и знания. Поэтому Тутаанти и здесь. Великий магистр удовлетворенно закрыл глаза.
С душой жрицы Акли также не будет особых проблем. После обнаружения Ки Локки, ее, в отличие от фаэта, быстро вычислили. На нее вывел ничего неподозревающий Ки Локки. Теперь оставалось малое: заманив жертвы, захлопнуть ловушку, потом извлечь пленников и заставить их работать на себя…
Тутаанти знал, что, захватив души Акли и Паино, он сумеет, во-первых, найти затерянные древние манускрипты на Гальгионе и разгадать причины появления хабирунгов в Солнечной системе; во-вторых, овладев Цветком Жизни, получить доступ к духовным планетам Вселенной.
Великий магистр выключил пространственный экран. Видящий все, читая желания великого жреца, через транспортное поле передал ему газовый коктейль. Тутаанти несколько раз глубоко вдохнул. Легкий дурман обволок сознание и закружил фрагменты приближающихся событий. Видения будущего дразнили его и возбуждали, властно требовали реализации...
Глава 2
Древний Фаэтон.
Авангард марсианской армии выходит
к Ущелью Умерших Надежд. Паино и Аши Шор.
Императорские войска после разгрома армии короля Карда и падения Шатрэ двинулись на королевство актаваров. В голубом небе, чуть ниже стай падальщиков Фаэтона – жахуров, сопровождая марширующие легионы, кружили одинокие фархи с разведчиками.
Впереди, за пиками гор, марсиан ждали несметные богатства и сотни тысяч фаэтов – будущих рабов империи. Там находился и таинственный храм Ши Тай – мечта великого магистра Темных миров Шантакана. Именно ради храма он вооружил марсианскую армию вторжения, усилил ее тремя сотнями лучших воинов-жрецов, боевыми животными.
Правитель империи высоко оценил жрецов Темных миров. Только благодаря их стараниям, без боя пал королевский дворец в Шатрэ. Они, по замыслу великого Шантакана, будут штурмовать стены храма Ши Тай. Там Цветок Жизни, открывающий империи таинственные духовные миры, которые еще предстояло покорить.
Император Аши Шор, отдыхая в походной кибитке, установленной на спине боевого варпаха, пребывал в приподнятом настроении. Все шло как по маслу. Войска короля Карда и полки сантаров разгромлены. То, что на уничтожение главных войск фаэтов ушло два дня вместо одного, планируемого, императора уже не смущало, как, впрочем, и потеря почти ста тысяч легионеров. Король Кард и его маг Адри стали пленниками и уже осваивались на Марсе. Сегодня вечером к ним присоединится и новый король фаэтов – Атрес.
С первой же победой, как Аши Шор и обещал влиятельным сенаторам марсианских домов, караваны с золотом, драгоценностями и тысячами рабов направились к Звездным вратам, ведущим на Марс. Единственное, что несколько напрягало Аши Шора, так это узкая дорога между безжизненными горами, что пролегала к храму Ши Тай и королевству актаваров. Она не предусматривала движения такого количества легионеров, но другого пути просто не существовало. Это обстоятельство не оставляло выбора, вынуждая генералов перестраивать легионы, растягивая колонны на добрых полдня пути. Это не только делало армию марсиан уязвимой, но и не позволяло эффективно применять боевых животных.
Генералы успокаивали Аши Шора сообщениями воздушной разведки и разведчиков из Актаварского королевства, что путь свободен. Сами же актавары, хотя и знали о вторжении легионов Марса, не успевали перебросить в горы своих воинов. Их немногочисленную армию, спешащую на помощь Шатрэ, уже ждали воины-жрецы Темных миров…
Обычный распорядок царил и в храме Ши Тай. Да император и не принимал этих жрецов за серьезных противников. Они были так немногочисленны… Уже завтра, в Ущелье Умерших Надежд с ними предстоял бой, о чем ему сообщил первый маг империи Ши Хрон и магистр Темных миров. Но разве это бой? Скорее – разминка.
День таял. Стаи проголодавшихся жахуров по-прежнему кружили над марширующими легионами. Они ждали падали. Уставшее Солнце, цепляясь за вершины гор, спешило спрятаться и отдать власть света своей сестре Тулун.
Передовой отряд марсиан уже вышел к широкой долине, раскинувшейся между гор. За невысоким кустарником и редкими деревьями мрачно выступало Ущелье Умерших Надежд. Дальше была равнина с землями жрецов храма Ши Тай и двумя дорогами. Одна вела к горной гряде, где и находится храм, вторая – через болото к столице Актаварского королевства, крепости Кин. На этом болоте великий магистр Темных миров и планировал дать бой десятитысячному войску актаваров.
Перед ущельем император планировал сделать привал и подтянуть армию в двести сорок пять тысяч легионеров.
– Ваше величество, – неожиданно отвлек его от раздумий маг Ши Хрон, подъехавший на тауне к императору, – нам нужно посоветоваться.
Аши Шор вопросительно посмотрел на мага.
– Я прошу извинить, ваше величество, что потревожил вас, но вы сами дали мне указание при поступлении любой информации о жрецах храма Ши Тай докладывать вам лично.
– Засада?
– Нет. Я чувствую приближение жреца. Это фаэт и воин. Необычный. Без оружия. Мысли закрыты. В нем много силы и знаний. Он идет к вам с посланием от настоятеля храма Ши Тай.
– Он опасен? – спросил находящийся всегда рядом с императором начальник императорский охраны генерал Ли Хаф.
– Нет, – ответил маг. – Опасность я почему-то вижу со стороны окружающих нас скал... Но лично императору ничто не угрожает.
– Кто в скалах, почему молчит разведка? – заволновался император.
– По последним докладам, там безлюдно, – поспешил доложить Ли Хаф.
– Там действительно никого нет, ваше величество, – подтвердил маг. – Опасность в ином – в самих скалах. В них притаилась угроза. Это не землетрясение, а нечто другое…
– Вы, Ши Хрон, говорите, но не заговаривайтесь!
– Как вижу, так и объясняю.
– И что делать?
– Здесь – ничего!
– Как вас понимать, Ши Хрон?
Маг замолчал. Его взгляд был устремлен на скалы: там, укутав вершины, клубился туман, обыкновенный вечерний туман. Император и генерал Ли Хаф невольно подняли глаза.
– Что там? Что угрожает? – положив руку на ножны с мечом, настороженно спросил Ли Хаф.
В походной кибитке растерянно заерзал император.
Маг молчал. Он тщательно обдумывал, как объяснить знаки и послания звезд, открывшиеся ему.
– Так и понимать, ваше величество! Горы спят. Звезды вещают, что их нельзя будить, тревожить. Иначе вечные камни принесут смерть нашим воинам.
– Опять намудрили! – Облегченно вздохнул Аши Шор. – Вот и объясните через генералов нашим воинам, как им следует относиться к этим скалам. Ну, ладно, хватит об этом. Так, где этот ваш обещанный посланец?
– Сейчас выйдет из тумана, – Ши Хрон показал рукой в сторону огромного валуна, виднеющегося впереди.
– Генерал Ли Хаф, встретьте посланца, – распорядился Аши Шор.
– Будет исполнено, ваше величество.
Действительно, не успел императорский варпах сделать и нескольких шагов, как из клубящейся дымки показался силуэт фаэта.
Это был юноша, одетый в белую монашескую одежду с изображением Цветка Жизни на груди. Он не спешил. Шагал спокойно и уверенно. Такую же уверенность и скрытую силу излучало натренированное, привыкшее к большим нагрузкам тело.
Внимательно наблюдающего за посланником мага обеспокоило поведение тумана, который, словно живое существо, зацепившись за посох юноши, потянулся за ним.
Несколько стрел, пронзительно просвистев, вонзились в каменистую почву перед сандалиями фаэта.
– Стоять! Не двигаться! – Из-под черного забрала грозно крикнул легионер, восседающий на покрытом латами варпахе. Десятки лучников предупреждающе натянули тетиву.
Маг Ши Хрон напрягся.
Юноша остановился. Нагнувшись и собрав стрелы, легким движением отбросил их в сторону. Стрелы, небрежно выброшенные фаэтом, как в масло вошли в придорожные валуны. Одна даже пронзила камень насквозь…
Вскоре юноша был окружен и тщательно обыскан. Кроме костяного посоха с головой птицы мудрости Та и одежды, при нем ничего режущего и колющего не оказалось.
– Я Паино, воин-жрец храма Ши Тай, представитель настоятеля храма Ко Ца Хора, – к изумлению марсиан обратился к ним фаэт на их родном наречии. – Прибыл с посланием к императору Великой Марсианской Империи Аши Шору.
– Где оно? – потребовал подъехавший Ли Хаф.
– Оно устное, личное и очень значимое, – невозмутимо ответил Паино. – Доложите об этом императору. Немедленно!
– Немедленно?
– Да, генерал Ли Хаф. Или вы плохо слышите? – произнес Паино и внимательно посмотрел в глаза начальника личной охраны императора.
Их взгляды встретились – на мгновение, которое показалось Ли Хафу бесконечным.
В прямом, честном, по-детски открытом взгляде была какая-то неодолимая мощь, сила искренности и правды. Ли Хаф отшатнулся. Он считал себя тонким психологом, но этот фаэт был для него загадкой.
– Этот вопрос касается существования вашей армии, – коротко разъяснил странный фаэт. – Наступательный пыл не в ваших интересах.
Генерал резко развернул тауна и поспешил к Аши Шору.
– Ваше величество, – доложил генерал Ли Хаф, – фаэт без оружия. Говорит, что он посланец настоятеля храма Ши Тай Ко Ца Хора. Требует немедленной встречи с вами. Утверждает, что послание касается жизни и смерти нашей армии. Обратите внимание на его глаза. Будьте осторожны с ними. Что-то в его взгляде мне не нравится…
– Что именно?
– Такая смесь, что ничего не поймешь!
– Это уже становится интересным. Приведите.
Посланец приблизился: под монашеской одеждой, подпоясанной обычной веревкой, угадывалось крепкое тело воина.
Тем временем марсианские легионеры из авангарда, обступив придорожные камни, внимательно осматривали торчащие стрелы. Поражало не само нахождение их в камнях, а то, что они словно вросли туда. Но как?
– Разойтись! – послышался за спиной легионеров властный голос.
Марсиане, подчиняясь приказу, отошли. К ним направлялись жрецы Темных миров в черные одеждах. Их лиц за время похода из под высоких капюшонов так никто и не видел. Те, кто осмеливался посмотреть в глаза жрецов, обычно теряли сознание. Бывали случаи и похуже…
Тем временем три воина Темных миров внимательно склонились над камнями с вросшими в них стрелами.
– Надо это показать великому магистру, – тихо послышалось из-под капюшона. – Он будет приятно удивлен.
– И не только удивлен, – понизив голос до шепота, добавил второй. – Надеюсь, это фрагмент того, что ищет наш орден все эти тысячи лет.
Глава 3
Мать Фаэтон.
Воспоминания и настоящее.
Она, планета, не помнила, когда именно и как осознала себя, но вначале бытие в этой форме было крайне неприятным. Нестерпимый жар охватил материальное тело, которое, рождаясь, встало на место, отведенное Создателем, и начало свой путь по предопределенному маршруту.
Ей казалось, что раньше (она не знала, чем и кем была раньше, но знала, что была) все происходило не так. Спокойствие и внутренняя гармония – ее естественное, изначальное состояние, помнились смутно. Сейчас она не знала себя такой. Но, возможно, это были ложные воспоминания, которые она со временем быстро забыла, – постоянно приходилось заботиться о теле.
Осознав себя в Творении, планета впервые сама начала Творить. Она формировалась, остывая. Внутренний жар еще часто выходил наружу извержениями вулканов, пертурбациями горных пород и образованием океанов, морей и озер. То, что она делала – ей нравилось.
Когда этот период, наконец, закончился, она получила короткую передышку и поняла, что Солнце нещадно жжет ее нежную кожу, высушивая и разрушая. Ветер разносит пыль, закрывая небо. Ей стало одиноко и тоскливо. Моральная поддержка соседних и дальних планет, в огромную семью которых она вступила, слабо утешала ее. Да, эта поддержка, с заверениями, что все скоро измениться, что она многому научиться, что на ней появиться жизнь, приятно грели душу, но не больше. Надо было учиться дальше. И планета продолжила совершенствоваться в своем Творении.
Жизнь на Фаэтон пришла неожиданно, когда она вновь попробовала Творить. Вначале она услышала музыку, льющуюся прямо с небес. Кто-то, очень далеко, услышав и увидев ее одиночество, делился с нею своими знаниями и Любовью.
В водоемах, где недавно конденсировалась вода, по ее желанию стали появляться растения. Это были травы, цветы, кустарники и деревья. Ее засаживали. За ней ухаживали. О ней заботились. Их – этих таинственных Садовников, она не видела, но ей было приятно. И она как могла, помогала им в Со-творчестве, создавая все новые и новые растительные виды. Для того чтобы Творить, надо было только полюбить себя. И планета с каждым днем любила себя все сильнее и сильнее.
Первые растения вскоре защитили ее кожу. Появилась атмосфера, жить стало приятнее. Солнце уже не уничтожало, а питало. В один из дней, когда она поняла, что готова к принятию другой жизни, на ней внезапно распахнулись десятки водных, воздушных и земных Звездных врат. Тысячи разнообразных рыб, птиц, животных и насекомых пришли к ней… А она не могла нарадоваться, налюбоваться на них. Наверное, тогда она впервые испытала и познала, что такое настоящие Счастье и Любовь.
Так ее первые леса приняли многочисленных поселенцев. К ним она добавила тысячи новых видов, которые создавало ее желание и видение сути Жизни и всего Живого.
Птицы переносили семена на большие расстояния. Одинокие деревья становились родоначальниками рощ. Животные удобряли землю продуктами своей жизнедеятельности, накапливался плодородный слой чернозема, и скоро планете стало даже уютно. Она знала свою дорогу – орбиту, общалась с другими планетами, слушала музыку звезд и была бы совсем счастлива, если бы имела имя. Ей втайне очень хотелось, чтобы кто-нибудь оценил, как правильно и целесообразно все на ней устроено, какая она щедрая и красивая. Как умеет Любить. Томление и легкая нервозность заставили действовать на свой страх и риск… Много раз убедившись в том, что она может Творить, планета решила еще раз попробовать себя, но уже в новом Творении…
Она сформировала их быстро. Они были красивыми, большими, эмоциональными. Но оказалось, что эти громадные, совершенные физически дети – первая ошибка. Их захлестывали ощущения. Если сорванный ими плод оказывался невкусным, они испытывали чувство личной обиды к дереву и вырывали его с корнем. Не получалось у них и с отношениями. В период размножения они любили особей противоположного пола, а самцы убивали себе подобных в брачных стычках.
Это было еще полбеды. Новорожденных детей родители кормили и защищали до тех пор, пока им этого хотелось. Но никто не знал, когда перехочется. Они были непредсказуемы и опасны для самих себя и нее. У них явно чего-то не хватало. Они не задавались вопросами: откуда они, зачем, а тем более, совершенно игнорировали ее – мать... И, самое печальное, – о ее существовании даже не подозревали, думая, что все устроено только для них, а все остальное – не стоит внимания.
Мать-планета облегченно вздохнула, когда они как-то незаметно исчезли с ее лица. Осталась всего одна особь. Женщина. Она бесцельно бродила и не могла понять, что они не так сделали, потому что все вымерли. Однажды она, оставшаяся, легла на землю и горько зарыдала. Она плакала о том, что не знала, как правильно.
Мать-планета приняла первые слезы разумной и оставила ей жизнь. Жизнь призрачную, с притушенными эмоциями и невозможностью двигаться. Но жизнь. И она не стала для оставшейся пыткой, так как мать наградила ее даром спокойного созерцания. Так эта женщина и застыла, наблюдая за развитием всего живого на планете, напоминая огромную статую...
Неспешно текло время. Все так же грело светило, эволюционировал, приспосабливаясь к климату, растительный и животный мир, маленькие трагедии которого проходили для планеты незамеченными, – равновесие сохранялось, а это и было главным условием ее нормального существования. Но чего-то все же не хватало. И она, когда осознала, что ей подвластно многое, но далеко не все, смиренно обратилась ко Всеединому.
День планеты был годом для живности, которая заселяла ее. И не один день прошел, и не одна неделя, и не один год жаждущей общения молодой планеты, пока в Со-творчестве с Всеединым не появились следующие. Сначала близкие к животным, похожие на них, потом – избранные. Всеединый дал ей детей, которых она будет развивать и питать. Она подсказала Творению, что собирать корни, овощи и фрукты – приемлемо, но засевать землю – лучше. С развитием земледелия новые жители все чаще смотрели на небо: они зависели от погоды. На небе, кроме облаков, было Солнце днем, а ночью – ее меньшая сестра и звезды. Так земледелие стало началом религии, хронологии и астрономии.
Однажды планета услышала, как ее дети, обращаясь к ней, благодарят за собранный урожай и просят доброго следующего года, удачного и счастливого. Они назвали ее «мать Фаэтон», а себя – «фаэтами».
Успокоенная и исполненная новыми смыслами, мать Фаэтон исправно плыла по своей орбите, гордая собой и мыслящими, которые любили ее и бережно с ней обращались. С того дня она в своей памяти хранила каждого живущего. Все его мысли, желания, первые Творения. Больше всего она радовалась Со-творчеству.
Так проходили тысячелетия, но в последнее время все шло не так. И чем дальше – тем больше. Она ничего не имела против, когда они выясняли отношения между собой – это было ей неприятно, но особенно не беспокоило. Хотя в течение многих тысячелетий радужно светящаяся ноосфера несколько потускнела и покрылась серыми пятнами от деструктивных мыслей. Они порой не давали ей дышать.
Она оправдывала их действия тем, что они еще недостаточно взрослые. Но… подростковые игры становились все изощренней.
Следующие оказались смышлеными и изобретательными. И, хотя вначале уважали проявление ее стихий, в конце концов, решили, что справятся с ними, не понимая, что провоцируют гнев земли, огня, воды и воздуха…
В своем неразумном любопытстве фаэты пробурили все, что могли, добрались, куда получилось, и нанесли ее нежному телу незаживающие, кровоточащие водой и нефтью раны. Пытаясь сделать свою жизнь комфортней, они отравляли ее, мать Фаэтон.
Дымили трубы заводов, овощи и фрукты росли на искусственных удобрениях. Все глубже в непроходимые джунгли, до окраин которых уже добрались жадные до наживы умы, уходили, казалось, ненужные представители флоры и фауны.
Мегаполисы теснили все живое. Стилизованные под скалы инфраструктуры, в которых можно было жить, не выходя из своего микрорайона, радовали фаэтов синтетической природой и залитым полимером улицами, – так гигиенично, удобно, а значит – хорошо. Изменились и отношения между мыслящими. Если на заре своего существования они знали, что женщина – носитель интуитивной мудрости, а мужчина – исполнитель ее стратегических планов и разработчик тактики их выполнения, то потом они это напрочь забыли. Как забыли простую, ранее известную всем истину: мужчина оплодотворяет женщину в физическом плане, а женщина мужчину – в духовном. И без взаимной работы двух разнополых над телом и душой не может быть фаэта…
Куда все это ушло? И почему они, ее дети, так упорно старались не замечать очевидного, вытравили из души память об истине? Кто закрыл им глаза и заткнул уши? С годами они уже не видели и не слышали ее, мать Фаэтон. Как-то исподволь и незаметно разработчик превратился в интеллектуального монстра, а женщина-богиня – в служанку и игрушку. Теперь они играли чужие роли уродливых и гротескных персонажей. Самое удивительное – им это нравилось. Извращенно-порочное существование превратилось в норму, уничтожающее все вокруг них и их самих.
Фаэтов стало слишком много; и они уже мешали матери Фаэтон своим безумием, недальновидностью, заносчивостью и верой в то, что именно они – хозяева этой планеты, ее смысл. Все реже они обращались к матери, все меньше верили ей и не слушали ее советов. Они ее просто не замечали: так непрошеных гостей мало интересуют заботы хозяев.
Это ее обескураживало, порой шокировало. Ведь без нее, за пределами ее воздушных океанов, они никто. Даже не обычные игрушки. Их ментал, задолго до рождения, как и все живое, стал неотъемлемой составляющей единого информационного поля. Уникальной кладовой знаний, которую они бездумно отвергли, отдав предпочтение каким-то чипам, позволившим им оставаться разумными при перелетах от одной планеты к другой. Но эта разумность была виртуальной. Такой же хрупкой, как и их жизнь, отравленная чуждыми идеями иллюзорного «бессмертия». Ее дети – фаэты, имея реальное бессмертие – реинкарнацию, отвергли ее; отказавшись, таким образом, от эволюции души. Они, не заметив как, потеряли себя, свою духовность, превратившись в жалкий придаток технократического монстра, полностью контролирующего и даже эксплуатирующего их.
Все чаще она задумывалась над тем, откуда появилось это невидимое оружие самоуничтожения, заложенное в каждом из них. Может быть, причина скрыта в ней или в воздухе, воде, цветах, еще не родившихся детях? Или что-то не так было в Со-творчестве, при их Творении?
Почему это все-таки произошло, мать Фаэтон не понимала. Да и как к долгожданному Творению, она к ним уже относилась скорее по привычке. Равнодушие и недоброжелательность заменили жалость и сожаление. И нет возврата в прошлое. Стремительна и неумолима река времени. Она изменила ценности фаэтов. Деньги, вещи, драгоценные металлы и самоцветы – только они владели их сознанием. А величие духа, понимание, мудрость угасали… превращая великое Творение из Творца-Созидателя в обычного, никчемного Созерцателя…
А ведь были времена, когда она все терпела и сносила. Прощала ошибки и недоразумения, не беспокоила детей последствиями их неразумной деятельности. Стремясь свести на нет разрушительные результаты их деяний, она, где можно, затягивала, а где не получалось – связывала, штопала и латала. Если требовалось – пробивала и поднимала, опускала и заращивала. И так из года в год, из столетия в столетие.
Судорожно задыхаясь, в последние годы она все интенсивнее и напряженнее, выбиваясь из последних сил, старалась восстановить раз¬рушенное, понимая, что многое уже не подлежало восстановлению и восполнению.
Ее сердце уже давно на пределе. Оно изношено перегрузками, стрессами и тоской. Бактерии уже не в состоянии перерабатывать биллионы тонн отходов, созданных разумными, играющими в свои игры.
Мать Фаэтон мелко задрожала от невеселых дум. Неужели она ошиблась тогда? В чем? Может, это неудачная версия? Нет! Среди них много светлых и добрых, она их чувствует, они – это островок ее надежды. Но если остальные не изменятся, произойдет катастрофа…
В последнее время к ней часто подлетали чужие сооружения с других планет – от них веяло злобой и ненавистью. А сегодня они зависли над ней. Их оказалось много…
Скорее всего – их руками она избавится от обузы. Она могла бы еще предотвратить катастрофу, но еще не знала, хочет ли этого и стоит ли вмешиваться. Инстинкт самосохранения диктовал нейтральность. Да и ни на что другое сил уже не осталось. Больная планета дремала, предпочитая ничего не видеть и не знать.
Глава 4
Древний Фаэтон.
Верховный жрец Ко Ца Хор предлагает
императору Аши Шору покинуть Фаэтон.
Аши Шор с нескрываемым интересом рассматривал посланца храма Ши Тай, пытаясь угадать его скрытые намерения и определить подлинную цель визита. Но загорелое, обветренное лицо фаэта не выражало никаких эмоций. Юноша опирался на посох с головой птицы мудрости Та, равнодушно взирающей на происходящее.
Следуя совету начальника охраны, император еще раз внимательно ощупал взглядом посланца и, пренебрегая рекомендациями генерала, посмотрел ему в глаза. И очень удивился. У него даже дыхание перехватило. Взгляд юноши был чуть ироничным и при этом добрым, светлым и мягким. В бездонных зрачках Аши Шор увидел себя, великого, прибывшего покорять Фаэтон, таким маленьким, игрушечным императором, сидящем на грозном боевом варпахе. Ему стало крайне неуютно. Неуверенность и неприятие увиденного заставили внутренне сжаться еще больше.
– Ваше величество, я вас предупреждал, – словно издалека, послышался голос начальника личной охраны.
– Да, спасибо, Ли Хаф, – вынырнув из мира посланника храма Ши Тай, ответил император и с трудом отвел глаза в сторону.
Великий магистр Темных миров был прав. Это огромная сила! И не зря перед ней трепещет жречество Шантакана и стремится любой ценой ее уничтожить.
– Кто ты такой и кто послал тебя? – стряхнув оцепенение, спросил Аши Шор.
– Воин-жрец храма Ши Тай. Прибыл с личным посланием от настоятеля ордена Ко Ца Хора, – спокойным голосом ответил Паино.
– От Ко Ца Хора? – наигранно удивился император. – Почему он сам не прибыл? Я наслышан о его мудрости, силе, возможностях и принял бы его со всеми полагающимися почестями.
– В этом нет надобности, – из уст Паино послышался другой, более жесткий и властный голос. – Сейчас Паино – это я.
– Почему я должен этому верить?
– Потому, что Паино уже я, – ответил Ко Ца Хор.
Перед императором стоял высокий, тонкокостный старец. Как это произошло, Аши Шор не смог бы объяснить. Пока он моргал, что ли…
Лицо старика, испещренное годами, было невозмутимым. В его глаза Аши Шор заглядывать не хотел. Достаточно ему и предыдущего опыта. Эти жрецы вызывали в нем недоумение и страх. Он пока не понимал причин своего состояния. Но знал – все, что пугает, должно быть уничтожено. Прав был великий магистр Шантакан, утверждая, что жрецы храма Ши Тай – главная угроза могуществу Великой Марсианской Империи и Темным мирам. Их удел – смерть. Любой ценой!
Присутствие до зубов вооруженной личной охраны и более трех десятков легионов с тщательно отобранными воинами почему-то не прибавляло уверенности. У Аши Шора возникло неприятное чувство, что это не жрец прибыл к нему на переговоры, а он, император, находится на чужой территории. Жрец давил на него. И это он, парализовав его мысли и волю, рушит великие планы, ради которых пришла его армия на эту планету.
– Подайте гостю походный стул, – опомнился повелитель.
– В этом нет необходимости, – ответил Ко Ца Хор.
– Вы ведь мой гость, мудрый и великий Ко Ца Хор… Это для меня большая честь. С чем вы пожаловали? – обратился к верховному жрецу император и жестом руки приказал опустить походный трон со спины варпаха на землю.
– Вы вторглись на Фаэтон. Две луны тому назад сожгли столицу королевства Шатрэ. Теперь вы движетесь на королевство актаваров по дороге, пролегающей через наши земли. Мы против ваших действий на Фаэтоне и через наши земли вам пройти не позволим. Я хочу предупредить, что в случае преодоления вами Трех Скал, у входа в Ущелье Умерших Надежд мы будем вынуждены не только встретить вас недружелюбно, но и защищаться.
– Вы обладаете могучей армией? – не скрывая улыбки, съехидничал Аши Шор.
Императору самому очень понравилось, как он унизил этого старика и отомстил ему за свой страх.
– Вы не ошиблись…
– И сколько в ней легионов?
– Три, – коротко отрезал Ко Ца Хор.
– А сколько воинов насчитывает ваш легион?
– Семь! – спокойно ответил жрец.
– Семь?! Да у меня личной охраны в десять раз больше, чем воинов в твоих легионах, старик! – Сорвался на крик император. – Ты сумасшедший или просто смеешься над нами?
Аши Шор не мог сдержаться. Над ним издевались!
После несдержанной выходки повелителя маг Ши Хрон стал подавать императору знак немедленно остановиться, что его действия опасны. Но правитель огромной звездной империи никакой опасности в словах настоятеля храма Ши Тай не видел и отмахнулся от предупреждения мага.
Аши Шор разразился визгливым истерическим смехом. Вместе с ним потешались и генералы. Хохотом заразилось и войско. Эхо, многократно усиливаясь, полетело вдоль ущелья и колонн воинов к последнему легиону, который еще только втягивался в длинное ущелье…
Вскоре Аши Шор, вытирая слезы, выступившие от смеха, слегка наклонился в сторону жреца. Но сказать настоятелю храма Ши Тай он ничего не успел.
– Император! Я прибыл сюда не угрожать, а предотвратить большую кровь – напрасную гибель твоих воинов. На Марсе их ждут дети и жены. Пожалейте их!
– Мои воины прибыли на Фаэтон, чтобы умереть во имя великой империи! Во имя бога войны Марса! Для этого они и стали легионерами. Об их детях позаботится империя, а жены будут утешены другими воинами. Я же, из уважения к вашей мудрости, о которой только и говорят на планетах Великого звездного пути, предлагаю добровольно пропустить мои легионы в дальнее королевство и не мешать нам. Мы вам вреда не причиним. Слово императора.
– И оно имеет силу? – поинтересовался Ко Ца Хор.
– Ну да, – не уловив скрытой иронии, отрезал Аши Шор. – В противном случае вы будете уничтожены. Ваш храм Цветка Жизни мы сотрем с лица Фаэтона. А на его месте построим храм бога войны Марса.
– Уничтожим! Сотрем! Так много грозных и ничего не значащих слов и эмоций, – ответил Ко Ца Хор. – Я вновь взываю к вашему разуму и предлагаю остановиться. Иначе вы все останетесь здесь, в Ущелье Умерших Надежд…
Со всех сторон послышались ехидные смешки. Первый маг империи из-за спины генералов внимательно следил за главным жрецом храма Ши Тай и желал только одного – скорее бы все это закончилось.
– Это расценивать как вызов? – воскликнул император, которому все это уже изрядно поднадоело.
– Как предупреждение для правителя. Великий император не понимает, куда ведут его темные силы бога войны. А они ведут к смерти.
– Это ты говоришь о смерти, великий Ко Ца Хор? Зачем ее звать, когда она уже стоит у тебя за спиной.
Ко Ца Хор улыбнулся.
– Простите меня, великий император. И перед собой, и за собой я сейчас вижу только неразумную пустоту.
– Ты дерзишь, жрец, мне, императору великой династии Аши, избранному марсианским богом войны! Может, ты хочешь спровоцировать меня на поединок?
– Мы не равны! Вы, любимец бога войны, жаждете принести на его жертвенник сотни тысяч жизней. Мне же разрешили прикоснуться к великой истине. Поэтому сейчас я могу приоткрыть для вас несколько страниц будущего, – и Ко Ца Хор пристально посмотрел в глаза императора.
Генералы – командующие легионов с охраной вмиг притихли, наблюдая за повелителем. Надменный Аши Шор действительно что-то видел. Подданные, открыв рты, смотрели, как менялось лицо императора. Напыщенность и самоуверенность исчезли. Победный блеск в глазах угас, а на смену ему пришел ужас. Император побледнел и осунулся, щеки впали. На лбу выступили капли пота.
– Не-е-ет! Этого не может быть! – Закрыл трясущимися руками лицо Аши Шор. – Ты применяешь магию. Ты внушаешь мне образы! Я тебе не верю!
– Это ваше право. Я показал вам самую малость, но этого может и не произойти. Пока еще в ваших силах изменить будущее. Вы его пишете сейчас. Но как только зайдет Солнце, будет поздно. Вами будет руководить только Тьма. Подумайте. Говорить больше не о чем.
– Я так не думаю! Ты не уйдешь отсюда…
– Император мне угрожает? – поднял бровь Ко Ца Хор. – Это действительно так или мне показалось?
Верховный жрец Ко Ца Хор исчез, а на его месте стоял невозмутимый Паино.
– Что еще желает услышать и увидеть неуязвимый, непобедимый, несокрушимый, великий полководец всех времен и народов? – слегка наклонив голову, спросил он у императора.
– Какая наглость! – В гневе воскликнул повелитель империи, которого трясло от ненависти. – Я желаю поединка! Сейчас! Вы оскорбили… Ответите!
– Со мной лично? – уточнил Паино. – Но я не императорской крови. Впрочем, поединок со мной – это такое же безумие, как и ваше вторжение.
– Вы все здесь сошли с ума! – Заорал император. – Не понимаю я вас и весь этот Фаэтон. Мы покорили вас. Вы что, не поняли еще, что ваш выбор: либо подчиниться и жить, либо биться и погибнуть. Ведь это так просто! Пусть нас рассудят боги, – сказал уже спокойнее Аши Шор. – Я не буду сражаться с тобой, а предоставлю достойную замену. Я предлагаю тебе поединок с лучшим воином марсианской империи – Хати Шором. Это мой сын и наследник трона. Он не знает, что такое поражение. Если ты победишь его, то мы, может быть, и изменим свои планы. Ну, а если проиграешь, то все вы будете уничтожены.
– Пустые слова, – улыбнувшись, ответил Паино. – Вы выбрали путь. Да будет так… Но я должен вас, ваше величество, предупредить: за все, что здесь произойдет, я снимаю с себя ответственность. Моя же рука не лишит жизни ни одного из ваших воинов…
Аши Шор удовлетворенно хмыкнул про себя. Такой ход событий его вполне устраивал.
Глава 5
Технократический Фаэтон.
Канти рассказывает Танису о последней встрече
с кукольным мастером Тапино.
Планета безмолвствовала, словно вымерла. В эфире – тишина. Такого раньше не было никогда.
– Вот и все! – Произнес Танис, отключив пространственный экран службы новостей. – Фаэтон молчит. Неугомонный киборг-диджей Пампала пропал. Его утомило время.
– Ты знаешь, скорее, это он его утомил! – Уточнила Канти. – Я, кажется, всю жизнь мечтала об этой волшебной, звенящей тишине, когда не будет мысленовостей, замолкнут все пустопорожние развлекательные каналы. Это произошло в тот день, когда мне ввели наночип. Я его запомню на всю жизнь. Я жила в своем маленьком, спокойном мирке. А тут у меня... словно украли меня. Мое детство. Мой маленький, тихий мир, которым я жила и радовалась. У меня было много игрушек. И все настоящие. Мама доставала их, где только могла. Она говорила, что не все современное хорошо и кое-что может негативно повлиять на мою психику. А я с игрушками путешествовала, выдумывала разные истории для них… Но так было недолго. Однажды родителей попросили привезти меня на Фабрику Жизни. Знаешь, такое красивое приглашение прислали. Яркое! Ну, мы с папой и поехали туда.
Старший специалист Фабрики Жизни по воспитанию детей подошел к нам и поздравил меня:
– У тебя сегодня день рождения!
– Нет, я родилась летом. Правда, папа?
Отец, словно чувствуя мой внимательный, вопрошающий взгляд, почему-то отвернулся, а специалист хитро улыбнулся и сказал:
– Канти! Через несколько минут ты станешь членом огромной, замечательной цивилизации под названием Фаэтон! Ты получишь паспорт маленькой гражданки и свой личный код. С ним ты никогда не потеряешься. С его помощью ты всегда будешь на связи с родителями. Ты получишь доступ к первой базе данных. И каждый последующий год для тебя будут открываться новые информационные горизонты и кладовые знаний. Уже завтра не захочешь прежних игрушек, – с ними станет скучно! У тебя появятся новые друзья, – подмигнув, улыбнулся старший специалист.
– Я брошу свою куклу королеву Петрис? – спросила я и, прижав к себе игрушку, чуть не заплакала.
– Тебе с ней будет неинтересно.
Я еще крепче обняла Петрис.
– Уже сегодня для тебя откроется увлекательный мир, в котором ты будешь путешествовать. Дружить, с кем захочешь, делать, что хочешь.
– Но я не хочу других игрушек.
– Стоит тебе только пожелать, и у тебя в гостях – добрый киборг Чампо, – не отступал специалист. – Он расскажет Канти смешные и познавательные истории из жизни машин, роботов, киборгов, сказки о космических войнах. Ты противишься потому, что этого еще не пробовала. Попробуй, уверяю – понравится! Только предупреждаю – не увлекайся. А то знаю я вас, детей. Вы, как только получаете доступ к первой ступени информации Фаэтона, так сразу забываете, что надо еще и учиться! – И он захохотал, грозя мне пальцем.
– Я не хочу, чтобы ко мне приходил Чампо.
– Почему? – округлил глаза специалист.
– Он недобрый. Он притворяется хорошим…
– Откуда ты набралась таких глупостей? Кто тебя этому научил?
– А я и сама не знала, почему так сказала. Я видела Чампо на пространственных экранах, он мне просто не понравился… С годами я нашла ответ и на этот вопрос. Но понимание моей неприязни к персонажу пришло только со временем, что создало мне в детстве множество проблем. Вот так проявились первые признаки моей нестандартности.
Отец обеспокоено посмотрел на специалиста центра воспитания. Тот также был несколько озадачен и явно удручен. Сквозь улыбку просвечивало недоумение и обида.
– Канти, почему ты так считаешь? – уставился он на меня. – Чампо хороший! Он сделал много добрых дел.
– Пусть он их делает дальше, но я хочу свою Петрис. Она настоящая, а ваш Чампо ненастоящий. Он только чужое повторяет. У него нет своего.
Специалист озабоченно посмотрел на отца.
– Что-то серьезное? – встревожился папа.
– Да! Девочка педагогически запущена, капризна и неадекватна. Пожалуй, нуждается в немедленной психиатрической реабилитации. У нее прогрессирующее детство. И это в четыре года! Болезнь редкая, но к счастью, мы ее научились лечить…
– Какая болезнь? – у отца задрожали губы.
Мужчина презрительным взглядом окинул моего отца.
– Детство! Гадкая болезнь! Мешает детям быть настоящими патриотами Фаэтона и полезными членами общества.
– А причины?
– Неправильное воспитание родственников и родителей, дефекты.
– Но она здорова! – Кинулся оправдываться папа. – Мы с женой старались купить ей самое лучшее, дорогое, чтоб развивалась…
Специалист сочувственно качнул головой.
– Если не ошибаюсь, эту куклу ваша жена приобрела в мастерской Тапино?
– Да! – Удивленно воскликнул мой отец. – Но как вы догадались?
– Это было несложно. Почти у всех детей, которым добрые родители подарили его игрушки, – эта болезнь. Мы пытались запретить Тапино распространять свою вредную продукцию, но нашему департаменту морали и воспитания ребенка этого не позволили. Мол, будут нарушены права и свободы граждан. К тому же, мы знаем, что мастер Тапино на Фаэтоне один такой... И это радует, что один. Но и он мешает.
Он долго подбирал слово, а потом выпалил:
– Вредитель! Живет под горой, на окраине Шатрэ в небольшом домике. Все комнаты превратил в музей, где собрал игрушки ручной работы всех эпох. Он отказался подписывать с концерном «Бессмертие» контракт «Вечность». Представляете? А возраст у него преклонный. Будем надеяться, ему недолго осталось…
Было заметно, что этот таинственный Тапино застрял у специалиста, как кость в горле. Сглотнув, он добавил:
– Поэтому мы на его творческие выкрутасы закрыли глаза. Хотя, скажу откровенно, с его игрушками мы достаточно повозились, пытаясь разобраться в причинах возникновения болезни под названием детство.
– И как? Что-то удалось найти?
– Полностью разобрали их, но так ничего и не нашли. Непонятно: это самые примитивные игрушки. Они ручной работы, – сказал специалист с пренебрежением.
– Но в чем тогда дело?
– В том, что дети воспринимают их как друзей и защитников. Они им верят, вот глупость!
– И как лечить эту болезнь – детство?
– Способов много. Родители могут дать согласие на стерилизацию сознания, и тогда записываются воспоминания с новыми, более позитивными образами и прививается влечение к виртуальным игрушкам, – закинул удочку специалист.
– Я против стерилизации. Да и супруга не позволит.
Специалист сожалеюще посмотрел на отца – подкаблучник. И чуть громче сказал:
– Есть другой путь. Девочка должна сама распрощаться со своим детством.
– Это как?
– Канти надо помочь понять, что она переходит на первый информационный уровень развития. Что она уже большая, у нее есть свой персональный паспорт-наночип. Она должна этим гордиться. И здесь все в руках родителей. Если есть понимание, то мы везем маленького гражданина Фаэтона в мастерскую Тапино. Ребенок туда заходит сам. Он должен сознательно оставить куклу в мастерской и выйти. Вместе с ней он оставляет и свою болезнь.
– Так просто!
– Все гениальное – просто, – бахвалился повеселевший специалист.
Танис глубоко вздохнул.
– У меня от этих слов мороз по коже пробежал, – обняв Канти, произнес юноша. – Как все это страшно. И тебя жалко, бедная девочка.
– Это и было страшно! – Подтвердила Канти.
– А дальше?
– Специалист долго беседовал со мной, объяснял, рассказывал. Показывал какие-то фильмы, – рассказывала Канти. – В итоге я, совершенно запутанная и запуганная страшной болезнью под жутким названием детство, согласилась отнести куклу в мастерскую Тапино.
– Это ты должна сделать сама, – поцеловав меня в щечку, сказал папа. – Мы приедем к Тапино. А остальное сделаешь ты. Я даже не сомневаюсь, что ты сможешь сделать это, моя самая любимая и умная девочка. Гражданка!
– Да! Конечно. Несомненно! – Затараторил с пространственного экрана неугомонный Чампо. – Канти очень стильная и современная девочка. Она сделает этот шаг. А я буду рядом. Мы вместе победим эту страшную болезнь так же, как ее победили сотни других мужественных девочек и мальчиков.
– Мы победим.., – глотая слезы, промямлила я.
– Запомни: отказавшись от куклы, оставив ее, ты отдашь мастеру и противную болезнь. Обратно ты выйдешь совершенно здоровой и сильной. Все будут гордиться Канти, – напутствовал ведущий специалист по воспитанию граждан Фаэтона.
В этот же день я тихонько открыла дверь магазинчика Тапино и вошла в комнату, уставленную стеллажами с куклами. Все они смотрели на меня. А мне было ужасно стыдно и неловко.
– Еще одну принесли, – послышалось или показалось мне.
Я обвела взглядом полки, на которых теснились сотни кукол с живыми и понимающими глазами.
– Я, – вырвалось у меня, но продолжения не получилось.
Куклы молчали. Они ждали. В мастерской было так тихо, как вот сегодня на Фаэтоне. Сейчас, вспоминая тот день, я понимаю, что магазинчик мастера Тапино был полем битвы, а я – маленьким солдатиком, которого отправили воевать с куклами. Я вынула из ранца Петрис. Вместо того чтобы положить ее на пол, как учил меня специалист, я заглянула ей в глаза. Моя Петрис, как мне показалось, сейчас заплачет. У мастера Тапино куклы простые, они не умеют плакать и зажигательно смеяться, как современные киберкуклы. Я подняла взгляд и увидела, что у всех игрушек грустные личики. А в глазках застыли готовые сорваться слезинки. Куклы молчали... Пройдут годы и я, пытаясь понять, что же тогда произошло, буду вновь и вновь возвращаться в мастерскую Тапино. И только познакомившись с тобой, я поняла, что они плакали не о кукле, которая теряла подругу. Они плакали обо мне, обо всех нас, преждевременно потерявших детство. Я прижала Петрис к груди. Сбоку всхлипнула дверь. Послышались чьи-то мягкие, но уверенные шаги. Я оглянулась. Передо мной стоял пожилой мужчина с пепельными волосами, спадающими на плечи. Тогда он мне показался и вовсе стариком. Морщинистое лицо, а в глазах – какой-то огонек, ершистость, что ли. Вот, наконец, нашла – он был непокорным, этот мастер Тапино.
– И как зовут девочку? – с интересом посмотрел он на меня.
– Канти.
– Какое красивое, сказочное у тебя имя. Оно с древнефаэтского переводится как девочка из радуги. Они привели тебя?
На мои глаза набежали слезы и были готовы вот-вот закапать.
– Ты собираешься отдать мне что-то? – спросил он.
– Да, – глотая слезы, тихо прошептала я, показав на куклу.
– Это Петрис! – Тепло сказал Тапино.
– Петрис! Королева Петрис домой вернулась, – со всех сторон послышался шепот.
– Как тебе жилось у этой милой девочки? – спросил мастер у куклы.
– Весело, – впервые в жизни я услышала мягкий голос моей Петрис.
– Вспоминала дом?
– Конечно! – Ответила Петрис.
Кукла, улыбаясь, говорила здесь свободно. У меня – только иногда. Я же подозревала, что мне это кажется.
– Привет, Петрис, – поздоровалась кукла-блондинка с бирюзовыми глазками в голубом атласном платьице.
Спрыгнув с полки, она подбежала к Петрис и протянула ей маленький букетик искусственных цветов.
– Здравствуй, Лантинка! – Ответила Петрис и обняла свою подружку.
– Как здорово, что ты вернулась! – Послышалось с нижней полки. – Сегодня по случаю твоего возращения мы устроим большой бал. Правда, папа Тапино?
– Естественно! – Улыбнулся мастер.
– Ура! Ура! Ура! – Послышалось со всех сторон.
Раздался тихий выстрел. Это игрушечный мальчик расстался с последней хлопушкой. В воздухе запахло порохом и фруктовой карамелью, хороводом закружились разноцветные конфетти…
Танис, положив голову на плечо Канти, молчал. Он заворожено слушал ее рассказ.
– Но больше всего мне запомнились другая сценка, – чуть громче сказала девушка. – С верхней полки спрыгнул мальчик с маленьким игрушечным мечом на боку, и подошел к Петрис.
– Я скучал по тебе…
Глазки у Петрис радостно заблестели, щечки окрасил нежный румянец. Только теперь я поняла, что у моей куклы была и своя жизнь, о которой я ничего не знала…
– Иди, бедный ребенок, ты не виновата, – сказал мне мастер.
Я опять заплакала. Вдруг захотелось остаться здесь и никогда никуда не уходить. Дом Тапино был убежищем и для меня.
– Канти! Поторопись! – Послышался из-за двери встревоженный голос отца. – Что ты там так долго?
Куклы замерли. В их мир вторгся чужак. Я оглянулась. У открытой двери в магазин стоял отец.
– Ты умничка, Канти! Ты все сделала правильно. Нам пора идти домой.
Я, роняя слезы, замотала головой и, сама не понимая, что делаю, схватила двух встретившихся кукол, кинулась к мастеру под защиту, спрятавшись за его спиной.
– Что вы себе позволяете, Тапино? Канти, немедленно ко мне!
Мастер, погладив меня по голове, перевел взгляд на отца, а потом на вошедшего специалиста по вопросам воспитания фаэтов. Тот чуть не кричал:
– Я буду жаловаться на вас в департамент морали и нравственности. Требовать закрытия мастерской. Вы калечите детей. Вы не даете им развиваться в духе времени.
– Поступайте, как считаете нужным, – ответил мастер. – Иди к отцу, Канти!
– Я останусь здесь! – Завопила я и сама испугалась своего крика.
– Иди! – чуть тверже произнес Тапино. – Ты все правильно поняла. Маленький король Атрес будет охранять свою королеву…
– Да как вы смеете! – Взорвался специалист.
– Вы нарушаете ее права, – спокойно ответил мастер.
Специалист тут же умолк, хоть внутренне закипал все сильнее.
Обняв кукол, я покинула мастерскую Тапино и гордо пошла за расстроенным отцом и взбешенным дядей из департамента по воспитанию фаэтских детей...
У родителей дома была истерика. Впервые я видела, как они ссорились. Отец обвинял маму в том, что она меня неправильно воспитывает, а она его – в эгоизме. Но по закону они мне ничего сделать не могли. Это все-таки было мое право. И родители вынужденно смирились с тем, что в нашем доме, кроме куклы Петрис, появился еще и Атрес.
Вечером я уложила их на подушку рядом с собой и под их тихое перешептывание уснула. Когда ночью проснулась, увидела их танцующими на полу. Так до утра я и пролежала на боку, сквозь полуприкрытые веки наблюдая, как они без устали кружатся в танце, о чем-то беседуют и смеются. С этого дня они больше не скрывали от меня, что могут говорить.
– Ты знаешь что-то еще о мастере Тапино? Ты видела его после этого? – спросил Танис.
Канти улыбнулась и на миг закрыла глаза, не зная: говорить или нет.
– Мы встретились с ним спустя много лет в той же мастерской. Но это уже другая история, которая связана уже с нами, мой любимый Танис.
– С нами? – удивился юноша.
– Да, мой хороший, с нами!
Глава 6
Древний Фаэтон.
Паино принимает вызов императора. «Удар бога».
Воин-жрец храма Ши Тай предлагает новый поединок.
Великий магистр Шантакан, спешно вызванный жрецами, инкогнито прибыл в лагерь императора Аши Шора. Он желал лично присутствовать на поединках Паино. Повышенный интерес имел свое объяснение: уже завтра жрецы Темных миров вступят в бой с учениками и воинами-жрецами храма Ши Тай.
Шантакан, притаившись в кибитке позади императорского варпаха, внимательно наблюдал за начинавшимся действом.
Из-за колонны уставших таунов, прикрываясь огромным прямоугольным щитом со сменной конфигурацией, не спеша, вышел сын императора Хати Шор. Гора мышц, увешанная всевозможными орудиями убийства, впечатляла. В руке боец держал длинное копье, наконечник которого играл бликами в лучах заходящего солнца.
Шантакан высоко оценил наследника Великой Марсианской Империи. Он слышал о нем много лестного. Это был сильный и опытный воин. Это он под стенами Шатрэ убил командира первого полка сантаров Акина Рану, чью дочь Петрис император Аши Шор с генералом Ли Хафом неосмотрительно поспешили отравить. А жаль, он нашел бы ей более достойное применение…
Грозно взмахнув щитом с изображением бога воны Марса и грохнув по нему копьем, Хати Шор прокричал боевое приветствие отцу-императору и поклонился Паино. Хауты из числа императорской охраны почтительно расступились, выстроив круг из плотно прислоненных друг к другу высоких щитов, с которых на центр ристалища сурово взирал бог войны Марс.
– Я готов к поединку, – спокойно ответил Паино, выходя в центр.
– А я – тем более! – Возвысил голос Хати Шор и двинулся на фаэта.
В двадцати шагах от юноши он резко метнул в него копье. Однако Паино не шелохнулся.
Копье, не долетев до предполагаемой цели, разлетелось на куски. При этом руки воина-жреца по-прежнему неподвижно покоились на рукояти посоха с изображением птицы мудрости Та.
Легионер, словно прицеливаясь, пристальным взглядом окинул стоящего Паино. Затем издал боевой клич, и на фаэта обрушился град кинжалов.
Хати Шор был великолепен. Сын императора напоминал механизм с быстро вращающимися лопастями в виде сноровистых рук: миг, когда он доставал из колчана кинжалы и миг полета, казалось, слились воедино.
Но и эта великолепная атака, достаточная, чтобы поразить десяток воинов, завершилась фиаско. Тонкие кинжалы повторили участь копья.
Великий магистр окинул взглядом фаэта, чуть дольше задержавшись на посохе с птицей Та. Сомнений не было. Фаэт использовал посох для защиты, о чем свидетельствовали многочисленные темные отметины, оставленные на нем кинжалами. Такого Шантакан не ожидал. Реакция воина-жреца храма Ши Тай, его неуловимые для глаза движения рук многократно превышали возможности даже великолепно подготовленного легионера. Или в этом было скрыто нечто другое? Возможно, магия… А посох – вспомогательное орудие…
Только сейчас, после последней атаки кинжалами, великий магистр понял причины готовности фаэта без доспехов, с одним посохом, на поединок. Паино в совершенстве владел тайными знаниями, которые Шантакан так хотел заполучить.
От юноши не отводил глаз и Аши Шор. Он многозначительно кивнул сидящему на варпахе магу Ши Хрону. Им удалось задолго до сражения втянуть в поединок воина-жреца храма Ши Тай, так как хотелось убедиться в их боевых знаниях и мастерстве. Теперь предстояло грамотно раскрыть их возможности, чтобы за оставшееся время успеть подготовиться к генеральному сражению, и не только разгромить орден, но также захватить в плен его жрецов. А дома, на Марсе, они сумеют вытащить из них все тайное и недоступное. Пока недоступное.
Император дал знак сыну продолжить поединок.
Признавая мастерство противника, Хати Шор поклонился Паино. Потом прижал к груди боевой щит. Тот, на глазах изменив свою высоту и ширину, войдя в боковые пазы, пристегнулся к доспехам, прикрыв двойным панцирем грудь. Выхватив из ножен два длинных меча, горой двинулся на Паино.
За пятнадцать шагов от фаэта Хати Шор начал подготовку к знаменитому имперскому приему «Удар бога». Легионеры притихли в ожидании зрелища. Его могли продемонстрировать только члены императорской семьи. Подбадривая генерала, они ритмично застучали мечами о боевые щиты.
С каждым шагом императорского сына ритм учащался. За десять шагов до фаэта марсианин, разведя руки в стороны, принялся интенсивно вращать мечами. Стальные лезвия в лучах солнца вспыхнули, и отражения ударили в глаза Паино. Хати Шор, набрав необходимое ускорение, в моментальном прыжке через голову нанес молниеносные удары мечами по, казалось бы неподвижному, фаэту.
Легионеры взорвались восторженными воплями. Они не раз видели поединки членов императорской семьи с лучшими воинами армий противника, и знали, что «Удар бога» неотвратим. С брызгами крови он на десятки шагов разносит на куски тело, оружие, обрывки доспехов рискнувшего сразиться с представителем династии Аши.
Но на глазах марсианского воинства произошло невероятное – лезвия мечей в момент удара, сопровождаемого фонтаном искр, разлетелись на мелкие осколки. Нескольким легионерам они выбили глаза, иссекли лица и руки... Из толпы шокированного воинства послышались вопли раненых и ругань.
Посох Паино, его единственное оружие, покрылся глубокими вмятинами.
Взбешенный Хати Шор, выхватив два длинных клинка, один за другим метнул их в невозмутимого фаэта. Со свистом пролетев сквозь Паино, клинки вонзились в деревянный походный трон – у ног Аши Шора. Личная охрана, выполняя команды начальника охраны, запоздало поспешила прикрыть императора щитами.
– Извините за беспокойство, ваше величество, – в оправдание произнес Паино и отошел в сторону на несколько шагов.
Сын императора, отстегнув щит, в ярости бросил его в фаэта. Железный щит, словно деревяшка, рассыпался на части. Через мгновенье на землю упали боевые доспехи и остатки амуниции. Одежда, изорванная в клочья, разлеталась. Сам он, как мячик, отлетел от Паино и распластался на камнях, у ног обступивших его легионеров.
Еще не понимая, что произошло, Хати Шор попытался встать, однако ноги не держали. Он долго бы еще возился, издавая тяжелые прерывистые стоны, если бы бой не сочли законченным.
Легионеры уложили сопротивляющегося на щит и унесли с ристалища.
– Я выиграл! Поединок закончен. Что дальше? – смотря в глаза императора, спокойно произнес Паино.
Шантакан перевел взгляд с фаэта на Аши Шора. Самое интересное только начиналось.
– Ты так считаешь!? – Воскликнул император.
– Не вижу смысла в продолжении. Даже вся ваша личная охрана не в силах причинить мне вред.
– Ты высокомерен и заносчив! И будешь убит! Здесь и сейчас!
Шантакан сверлил взглядом Паино.
– Пусть будет так, как вы желаете. Поединок так поединок. Я дам вашему величеству еще одну возможность восстановить изрядно протертую на троне воинскую честь и доблесть…
Глаза императора налились кровью. Он что-то хотел сказать, но от ярости не нашел нужных слов.
– Но и это не столь важно, – теперь Паино уже обращался непосредственно к легионерам. – Если я проиграю, ничто не сможет предотвратить кровопролития. А если выиграю, то вы должны будете отступить и вернуться в свой мир. Надеюсь, что великий император хоть на этот раз не забудет о том, что он дал слово…
От пробежавшего по спине легкого холодка Аши Шора передернуло. Все происходящее было ему неприятно.
– Так кто рискнет защитить подмоченную репутацию императора всех времен и народов? – обратился к притихшим легионерам Паино.
Великий магистр напрягся. Скорей бы уже этого Паино убили!
Глава 7
Технократический Фаэтон.
Канти рассказывает Танису о последней встрече
с кукольным мастером Тапино.
Канти ласково провела пальцем по лбу Таниса. Слегка нажала на кончик носа. Улыбнувшись, поцеловала его в подбородок.
– В прошлом году, – загадочно улыбнулась девушка, – в тот день, когда мы познакомились, и я сразу же ухитрилась в тебя влюбиться, меня просто потянуло зайти в мастерскую Тапино. Дверь, как и тогда, была открыта. Помещение с небольшим королевским дворцом в центре заполнили куклы. Они были везде: на плоской крыше дворца, крепостных стенах, даже в оборонительном рве. Детвора в национальных костюмах разных эпох и народов плотными рядами теснилась на полках. Девочки сидели, а мальчики почтительно стояли на полу, где нашли место и животные Фаэтона. Все, что могло летать, зависло в воздухе.
– Мастер Тапино? – позвала я хозяина.
– Иду! Иду! – Послышалось из глубины помещения, где, скорее всего, находились мастерская и жилая комната мастера.
Мастер Тапино постарел. Время согнуло спину, но оказалось бессильным перед его глазами, такими же мудрыми, добрыми и молодыми.
Внимательно окинув меня теплым взглядом, мастер улыбнулся. Мне показалось, что куклы повеселели. Они доброжелательно смотрели на меня и ждали продолжения. Сказка не умерла в маленьком сердце Фаэтона, и спустя годы вновь приняла меня. Я была дома. В безопасности. Здесь было тепло.
– Здравствуйте, – поклонилась я мастеру и помахала рукой куклам.
– Проходи, – ответил он.
– Добрый день, – тихо ответили мне куклы, наблюдая за нами.
Я молчала, не зная, как перейти к сложному разговору, из-за которого и пришла сюда. Но Тапино опередил меня.
– Канти, девочка, неужели ты так быстро выросла? – сказал он так, будто мы расстались вчера, а не лет двадцать назад.
Я удивленно взглянула на мастера.
– Это действительно я. Вот это память!.. Я пришла поблагодарить вас.
– За что? Я делал свою любимую работу. Прежде всего, ты должна благодарить Всеединого и мать Фаэтон, которые дали тебе часть своей силы.
– Спасибо за кукол. Они не дали мне стать такой, как другие. Благодаря этому я многое поняла и многому научилась. И теперь вижу мир иначе…
– А его и не могут все одинаково видеть и воспринимать. Так что, все-таки, тебя тревожит? – спросил мастер.
– Мне нужна ваша помощь…
– Чем может помочь опальный кукольный мастер? Тем более в наше время…
Взгляд Тапино скользнул по игрушкам, которые ловили каждое его слово.
– Все, что могли, Канти, вы для себя уже сделали. Это ваша личная победа.
Он с любовью и жалостью посмотрел на свое маленькое королевство с мужественными сантарами, важными благородными генералами, галантными дамами и симпатичными животными.
– Так много детей возвращает кукол? – сказала я печально.
Внешне Тапино был спокоен, только слегка дрожали руки.
– Вернули почти всех. Департамент воспитания торжествует, празднует победу. Радуются, потому что сами не знали детства. Они его боятся.
Мастер зашелся в приступе кашля, вытер покрасневшие глаза и замолчал.
– Хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать кукол, которые десятилетиями живут в семьях, – произнес юноша с огненным катриандром на плече. – Я, поэт Астик, тоже жил в одной семье. По ночам летал по комнате. Играл с мальчишкой и парочкой калисов в прятки. Рассказывал им интересные истории. Читал стихи. Мы вместе сочиняли сказки и играли в них. Потом пришел день взросления. С наночипом в этой семье умерло все: воображение, фантазия, сказка. Стало скучно и одиноко. Почему взрослые фаэты не понимают, что такая жизнь – пытка? Я не понимаю их. Они слепцы.
Одна из игрушечных рептилий расправила припавшие пылью крылья, тихонько чихнула. Катриандр, пискнув, распушил огромный хвост. В отличие от рептилии, он за ним тщательно ухаживал.
Со всех сторон послышалось одобрительное перешептывание. Куклы вспоминали о своей жизни в семьях фаэтов и том дне, когда их приносили сюда, уничтожая болезнь под названием детство.
– Сказка умерла на Фаэтоне. Она живет только здесь, у мастера Тапино, – дополнил поэт Астик. – И в сердцах некоторых фаэтов, сознательно отказавшихся от «бессмертия».
Слова мальчика вернули меня к действительности, и я вспомнила, что обязана была сделать. Из открытого мною рюкзачка первым выбрался король Атрес. Потом показалась Петрис, которой он подал руку.
– Король Атрес! – Радостно крикнул Астик.
– Королева Петрис! – Послышалось сверху.
– На ка-ра-ул! – Протяжно донеслось из глубины комнаты.
Справа ожил барабан. Мальчик в форме акентара выбивал дробь. Подтянулись королевские гвардейцы. Выпрямили спины хонхи с боевыми друзьями-сантарами. Куклы разных эпох почтительно расступились, освобождая проход королевской чете и командующему сантарами генералу Рику Миану, спешившему к королю. Сейчас он доложит о последних событиях, происшедших в период его отсутствия в королевстве.
– А я знаю, зачем ты пришла, – зашелестел чей-то голосок с нижней полки.
Тут же послышались легкие пошаркивающие шажки, и на солнечную дорожку, проникшую в мастерскую Тапино, вышла погреться кукла. Это была пожилая женщина в одеянии древней фаэтки, в башмачках с загнутыми заостренными носками. На ее плечах примостились птица и ящерица.
– Хранительница озера Памяти, ведунья Чикана, – представилась женщина.
Я с удивлением посмотрела на нее.
– Большая любовь! Тайна, – затараторила птица на ее плече.
Маленькая черная ящерица, блеснув глазками-бусинками, окинув пернатого спутника презрительным взглядом, предупреждающе щелкнула длинным хвостом. Мол, опять болтаешь лишнее…
– Ты здесь из-за Таниса, – ошарашила меня ведунья.
Я смущенно посмотрела мастеру в глаза.
– Для сказки нет ничего тайного, – послышалось из глубины комнаты.
Смешно переваливаясь, показался пушистый розовый пузлик.
– Мы всегда лечили души фаэтов, – веско добавила зверюшка. –Они же об этом и не догадывались…
– Мы знаем всех на Фаэтоне, у кого в сердце еще не умерла сказка, – тихо прошелестела Чикана.
– И у кого не заболела равнодушием душа.., – дополнил пузлик и облизнулся.
…Канти глубоко вздохнула и погладила по щеке внимательно слушающего ее рассказ Таниса.
– Ты действительно приходила к мастеру из-за меня? – спросил юноша.
– Да, милый.
– Я, кажется, догадываюсь, почему.
Глаза девушки заблестели…
– Тогда, – продолжила Канти, – произошел такой разговор: «Мой любимый Танис – клон, – обречено сказала я. – Он мечтает быть фаэтом. То есть, чтобы у него тоже была душа. Порой я плачу по ночам от собственного бессилия. Если б только я могла, то подарила бы ему это самое дорогое, что может быть у живущего в этом мире».
– О, как я тебя понимаю! – покачала головой ведунья Чикана. – Даже у нас, кукол, есть душа. Ее в нас вложил мастер…
– Что мне надо сделать? Могу ли я хоть чем-то помочь Танису? – спросила я.
– Прежде всего, – любить! – Слегка наклонив милую, аккуратную головку, повернувшись ко мне, произнесла Петрис.
– Верить! – Дополнил король Атрес.
– Надеяться и не забывать про хорошие старые сказки, – дополнила Чикана. – Рассказывай их Танису при любом удобном случае.
– Читай древние молитвы! – похлопывая по бубну, произнес шаман Гатуко. – Они очень сильные. Тьма боится их. Убегает.
– Каждый день выжигай свою внутреннюю тень, делай себя лучше, – посоветовал воин-жрец Паино.
– Попробуй написать сказку о клоне, – посоветовала кукла-жрица Акли. – Все утверждают, что клоны не фаэты, что они неэмоциональны и бесчувственны, потому что у них нет души. Измени стереотипы, и ты сможешь сделать то, что не удавалось никому.
– Но мой Танис не такой! Он пишет музыку.
– Знаем, – послышалось дружно со всех сторон.
– Да, он у тебя удивительный, – заключил мастер Тапино. – Верь в него. И он поверит в себя тоже. У всего живого есть душа. Ее просто надо разбудить…
– А многим фаэтам душа и не нужна. Поэтому-то мы здесь, а не в их семьях, – вздохнул Паино.
– Однажды придет день, – разложив на полу диковинные маленькие карты, – кусочки звездного неба, бубнил маг Адри, – когда твой любимый Танис почувствует, что в его сердце… Тогда в нем и проснется…
Дальше было неразборчиво. Но куклы уважительно смотрели на мага. Он всем им предсказал судьбы. И все сошлось!
– Спасибо, друзья! – Поблагодарив кукол и мастера, я ушла.
И Тапино больше никогда не видела.
Танис задумчиво гладил девушку по руке. Выражение его лица Канти не совсем понравилось – очень уж невеселое.
– Дорогой, если ты вдруг решил, что это я такая героическая, что так много для тебя сделала, то это все не так! Я тебе рассказала эпизод из своей жизни! Наверное, чтобы ты меня любил еще больше!
И она взъерошила юноше волосы, заставив его улыбнуться.
– Это ты для меня и себя все сделал. Нашел себя. Все сам! Ты – талантливый и замечательный. А к Тапино я тогда ходила, потому что не знала, что делать. Мне было так тоскливо. И еще мне очень хотелось увидеть мастера, ощутить атмосферу, в которой мне уютно и спокойно.
Канти замолкла. Потом тихо сказала:
– Я сказку написала. Она так и называется: «Сказка о клоне». Ну, мой хороший, займусь-ка я своими делами. А ты отдохни.
Девушка, оставив ему кристалл со сказкой, легко выпорхнула в другую комнату.
Танис развернул лист электронного блокнота и набрал название. На экране появился текст…
Глава 8
Древний Фаэтон.
Паино принимает второй бой.
Небрежным взмахом руки император Аши Шор подозвал к себе мага Ши Хрона и начальника личной охраны.
– Что скажет на это великий маг?
– Советую, ваше величество, прекратить поединок. Сейчас мы бессильны противопоставить Паино что-либо.
– И это слова первого мага империи? – зло прошипел император.
– Мы на чужой планете! Здесь другие законы! И мы так мало знаем о них, – ответил маг.
– Вы, наверно, забыли, Ши Хрон, зачем мы сюда прибыли... Или вам напомнить?
– Я знаю! Но считаю своим долгом предостеречь императора от ложного шага.
– О каких шагах вы говорите? – не сдержался император. – Мы на войне. Шатрэ покорен. Дорога теперь у нас только одна… Делом лучше займитесь, Ши Хрон, обязанностями. Вы меня раздражаете!
Повелитель демонстративно отвернулся от мага.
– Ли Хаф, – обратился Аши Шор к начальнику охраны. – Выполнить все условия этого наглеца. Его чучело сегодня же должно быть в моей коллекции. Ясно?
– Будет исполнено, ваше величество.
Великий магистр Темных миров, внимательно наблюдающий за Паино, не без удовлетворения отметил, что на последнюю фразу, сказанную подчеркнуто громко императором, воин-жрец отреагировал легкой улыбкой и полным спокойствием.
– Эй, ты! – Крикнул фаэту Аши Шор. – Я оставляю за тобой право выбора оружия и легионеров. У нас не принято без воли императора защищать его честь. Это моя привилегия. Но я разрешаю всем желающим от моего имени сразиться с тобой.
– Меня устраивает ваше решение, – ответил Паино. – С каким оружием будут умирать ваши воины, их забота. А вот легионеров для нашего поединка я хочу выбрать достойных, – и окинул взглядом обступившее его воинство.
Перед Паино вырос лес рук с мечами. Они жаждали сразиться за честь императора…
– Видишь, сколько опытных, умелых смельчаков хочет тебя убить? И ты их всех удовлетворишь? – ехидно рассмеялся повелитель.
– Я удовлетворю всех. Без исключения!
Глянув на окруживших его легионеров и, на миг задержав взгляд на укрытии великого магистра, Паино сказал:
– Чтоб было справедливо, пусть для начала из каждого находящегося здесь легиона выйдет самый сильный воин. А потом посмотрим. Я хочу проверить подготовку легионеров из числа личной охраны императора. Лучших, если не ошибаюсь. Кроме того, добавлю к ним две первые шеренги лучников и парочку генералов для осуществления общего руководства поединком. Будут вот этот долговязый с бесстрашным взглядом. И его коллега, что рядом со срезанными перьями на шлеме. В итоге у нас получается сорок девять воинов с генералами. Мое место – в центре.
После чего жрец храма Ши Тай очертил посохом вокруг себя круг.
– Это мое поле боя, – объяснил Паино. – Буду сражаться с завязанными глазами. Это вам фора. Пусть любой из генералов завяжет мне глаза.
– Принято! – ответил император. – Генералы Ти Вай и Хи Танг, принять легионеров, организовать поединок. Ли Хаф, используйте черную повязку, если он так хочет.
– А воинов с генералами действительно пятьдесят один, – заметил первый маг императору. – Как быстро он установил количество прибывших легионов.
– И вас он тоже заинтересовал, мой любезный Ши Хрон… – ответил император. – Меня это радует. Надеюсь, наконец-то вы включитесь в нашу борьбу.
Шантакан улыбнулся. Он уважал мага Ши Хрона. Но его советы и рекомендации, благодаря кропотливой работе верховного жреца храма Смерти Хокана, в этой военной компании не учитывались.
– Ваше величество, у нас нет черного шелка, – услышал Аши Шор полушепот растерявшегося Ли Хафа.
– Так пожертвуйте фаэту одну из своих наградных лент, – процедил император.
Тем временем хауты из подразделения личной охраны императора, сомкнув щиты, взяли ристалище в двойное кольцо. Генералы Ти Бай и Хи Танг, разделив легионеров поровну, также окружили фаэта. Первыми стояли легионеры, вооруженные тяжелыми мечами и боевыми секирами. За ними заняли позиции лучники.
– Я готов, – возвысил голос Паино после того, как лента марсианского генерала покрыла его очи…
Аши Шор дал отмашку. Оглушая ущелье и небольшую долину, заревели рога.
– Во имя императора! Вперед, доблестные воины! – крикнули генералы Ти Вай и Хи Танг.
В воздухе просвистело несколько десятков стрел и копий. Убийственный металл со всех сторон устремился к Паино. А лучники тем временем вновь натягивали тетиву. Войдя в азарт, они все стреляли и стреляли. Центр ристалища покрылся стрелами и частоколом копий, среди которых по-прежнему стоял Паино.
Отовсюду слышалась ругань и пронзительные вопли. Стрелы и копья, пролетев сквозь фаэта, поражали марсиан из оцепления. Генералы дали команду прекратить...
Паино выглядел по-прежнему невозмутимым. У императорского трона пять охранников, выдернув стрелы, зажимали руками кровоточащие раны.
– Я не буду возражать, если выбывших легионеров заменят не менее достойные воины по одному, нет, лучше по три из каждого легиона.
Голос фаэта с черной лентой на глазах звучал холодно и равнодушно.
– Убейте его! – Не выдержал император.
Три десятка легионеров, подняв секиры и обнажив мечи, скопом бросились на Паино, горя одним желанием – убить.
Когда мечи воинов должны были коснуться тела фаэта, пронзить и разрубить его на части, легионеры напоролись на собственное оружие. Кто вопил от боли, зажимая искалеченную руку, кто корчился от травмы, а кто испускал дух с мечами и боевыми секирами в груди. Изрыгая брань, окровавленной грудой они копошились на том месте, где только что стоял воин-жрец. Девять из нападавших оказались мертвыми.
Шантакан замер в ожидании продолжения.
– Доблестные воины великой, могущественной, непобедимой империи! Ваш император жаждет продолжения бойни, – невозмутимо обратился Паино к оставшимся в живых легионерам. – Ну, кто там первый? Или, может, вы нападете все сразу? Проявите воинскую доблесть. Вперед, во имя императора! Во имя Великой Марсианской Империи! – Паино жестом поманил к себе марсиан.
Но теперь на его призыв никто не отреагировал. Над ристалищем стояла мертвая тишина. Легионеры переваривали увиденное. А посмотреть было на что. Из числа оставшихся в живых марсиан, выбранных для поединка Паино, как отметил про себя великий магистр Темных миров, ранеными оказались практически все. Многие – достаточно серьезно.
– Считаю, что теперь состязание закончено, – подойдя к щитам заградительного кольца, ближе к императору, констатировал Паино, не снимая с глаз повязки. – Все условия мною выполнены. Моя рука не поразила ни одного воина империи. И вины моей нет, что они такое сотворили с собой.
Аши Шор молчал. Он потерял дар речи.
Шантакан слегка приподнялся в своем укрытии.
Легко раненый генерал Хи Танг, вытянув из земли копье, метнул его в спину Паино, но фаэт легко уклонился. Копье со свистом пронеслось над головами марсиан и, задев предплечье верховного жреца Хокана, вонзилось в спину боевого варпаха. Обезумевший зверь, взревев от боли, рассекая клешнями и сметая панцирным хвостом ряды легионеров, бросился к скале и вскоре там затих.
– Удачный бросок! Сразу видно руку мастера! Не только верховного жреца повредил, но и варпаха убил, – одобрительно заключил Паино, и, подняв с земли одно из копий, кинул его генералу. – Может, еще одну попытку?
Взгляды всех присутствующих в этот момент были прикованы к черной генеральской ленте на глазах жреца храма Ши Тай…
Бедняга Хи Танг, зная, что злопамятный Хокан ему никогда не простит, закололся коротким мечом.
Около позеленевшего от потери крови и злости Хокана вертелся лекарь, дрожащими руками накладывая тугую повязку. Все растерянно молчали. Впечатлили возможности противника и императора.
Аши Шор тем временем пытался проанализировать ситуацию, в которую попал. А она оказалась патовой. С одной стороны, он испытывал огромное желание продолжить, чтобы выявить очередные скрытые возможности воинов-жрецов; с другой, – разумнее казалось немедленно прекратить состязание. Увиденное пугало, и результат поединка дерзкого Паино с армией, окружившей его, теперь был ему ясен. Да, с этими нужно применять другое оружие. К примеру, – огонь, катапульты и то, что сразу уложит наповал.
– Что скажет по этому поводу Ши Хрон? – наконец, обратился император к магу.
– Я разделяю мысли его величества, – задумчиво ответил тот.
– Мои мысли? – удивился Аши Шор.
– Да! Они слишком открыты. А здесь много лишних глаз и ушей. Одно дело сражаться с воинами, окружившими тебя и при этом быть значительно сильнее их. Другое дело противостоять более сильным. Пусть уходит. Избавим наших легионеров от страха. Рекомендую что-то пообещать.
– Пожалуй, ты прав, – согласился император.
Аши Шор поднял над головой руку с открытой ладонью. Легионеры опустили мечи. Вызов, брошенный Паино всей армии вторжения, был отклонен.
– Воин-жрец Паино могущественного храма Ши Тай! – Стоя, обратился к нему император.
Тембр голоса, жесты Аши Шора свидетельствовали о другом. Он обращался скорее к легионерам, чем к Паино.
– Я отклоняю твое предложение о поединке со всей моей армией, – продолжил повелитель. – Ты воин-жрец и, без сомнения, очень сильный. А они всего лишь простые воины, не владеющие и тысячной долей того, чем владеешь ты. Это поединок неравных. Кроме того, ты, без сомнения, маг, влияющий на время и пространство. Достойным противником тебе может быть только подобный тебе воин-жрец. У меня в армии таких нет… Теперь о главном. Мы не намерены нарушать покой обитателей храма Ши Тай. Наша цель – Актаварское королевство. Поэтому я надеюсь на понимание настоятеля Ко Ца Хора. Жрецам – вечное. А воинам – настоящее. В королевстве актаваров много воинов. Их армия в состоянии на поле брани доказать, что они не только мужчины, но и хорошие воины, которые не прячутся за спины воинов-жрецов храма Ши Тай. Так и передайте великому и уважаемому мною Ко Ца Хору.
– Я передам ваши слова настоятелю. От меня императору Великой Марсианской Империи скромный подарок – посох с птицей мудрости Та. Когда императору нужен будет совет, он его получит. Главное, чтобы вопрос, интересующий императора, не содержал зла.
Паино направился к трону. Воины из подразделения личной охраны императора расступились без команды. Поцеловав посох, воин-жрец подал его императору.
– Я благодарен за этот ценный подарок. И постараюсь прислушаться к вашим советам, – ответил Аши Шор.
– На этом откланяюсь. Во избежание ненужных жертв рекомендую освободить дорогу.
Великий магистр Шантакан, запомнив каждое движение Паино, проводил воина-жреца внимательным, изучающим взглядом.
Так и не сняв генеральской ленты, Паино прошел сквозь строй расступившихся легионеров и направился в сторону утонувшего в густом тумане Ущелья Умерших Надежд.
Генерал Ли Хаф скомандовал лучникам, копьеносцам, дротикометателям приготовиться. Послушное многотысячное марсианское воинство изготовилось.
Взмахом руки император приказал опустить оружие. Нет, он не держал данное слово. Он не боялся, что стрелы, выпущенные в спину неуязвимого фаэта, искалечат и убьют сотни легионеров. Он боялся, что этот эпизод перед решающим сражением надолго потушит в его легионах боевой дух.
Паино исчез в тумане так же внезапно, как и появился.
– Ли Хаф, – после тягостной паузы выдохнул император, – объявляйте привал. Принять меры повышенной безопасности. Всех генералов ко мне, на экстренное совещание.
Верховный жрец храма Смерти поспешил исчезнуть с императорских глаз, но... был остановлен.
– Несмотря на ваше ранение, любезный Хокан, я прошу вас остаться. Завтра нам будет не до разговоров…
– Да, да, ваше величество.
Общение с Аши Шором после показательной трепки, устроенной Паино его воинам, не сулило ничего хорошего. Превозмогая боль в плече, он, верховный жрец, вынужден будет выслушать все. Молча.
Глава 9
Технократический Фаэтон.
Из сообщения службы новостей Ки Локки узнает
об исчезновении озера Хо. Тайны храма Ши Тай.
Тысячи информационно-развлекательных каналов, сотни военных станций связи, десятки телепатических линий ожили одновременно, взрывая устоявшуюся в последние дни эфирную тишину Фаэтона. Технократическое общество проснулось. Но… им управляли уже другие хозяева. Хотя с первого взгляда это было незаметно, особенно если об этом не задумываться. О наличии враждебных программ, рассчитанных на контроль подсознания фаэтов, предупредила система безопасности корабля. Противник под видом новостей, технических сообщений и передач пытался проникнуть в командный пункт последнего оплота цивилизации Фаэтона. Война будто бы закончилась. Но для нас она только начиналась. И мы были готовы к ней.
Враги блокировали боевыми кораблями пространство над базой. В горах внешней активности не проявляли. Ничто не свидетельствовало о готовящемся штурме последнего бастиона фаэтов. Не было и попыток вступить в переговоры. Все это свидетельствовало либо о достигнутой договоренности между правительством Фаэтона и миротворческим межгалактическим экспедиционным корпусом чонтов с марсианами, либо о планировании захвата базы другим способом. Не исключалось, что с применением мутационного оружия, как это случилось на галактолете «Адмирал Кро».
Включив защитные фильтры, я бегло просмотрел новости. Без комментариев было ясно: цивилизация Фаэтона подняла лапки вверх: все процессы на планете теперь держали под контролем марсиане вместе с киборгами-координаторами. Захватчик видел всех и каждого через наночипы оставшихся жителей.
На одном из правительственных каналов я остановился. Тревожно замигали системы информационной безопасности, предупреждая об очередной информационной атаке. Противник, используя звуковые частоты, видеокадры, пытался проникнуть в подсознание смотрящего...
Популярный диктор – киборг Каниса – все так же бойко, не хуже, чем при прежнем президенте Ту Гаре, взахлеб вещал последние новости. Сообщалось о подписании еще вчера президентом Фаэтона акта о полной капитуляции и передаче полномочий временному переходному правительству. Был ли Ту Гар настоящим или марсианским двойником, а может – фаэтским клоном, судить не берусь. Сейчас это уже не имело никакого значения. Война оказалась проигранной: одних марионеток заменили другими.
По телепатическому каналу на меня вышел бывший шеф – адмирал службы безопасности Фаэтона Ри Диат. Фильтры безопасности молчали, что свидетельствовало о подлинности канала и пользователя.
– Я рад вас приветствовать, Ки Локки.
– Во вверенном мне подразделении без происшествий, господин адмирал, – доложил я.
– Сидите, Ки Локки. Сидите. Еще настоитесь и набегаетесь… – Мы с президентом Ту Гаром и президентом концерна «Бессмертие» Тарти Тархом с некоторыми его специалистами и нашими военными будем у вас через несколько часов. Есть договор с марсианами о беспрепятственном отлете оставшихся кораблей. Обсудим это потом. На базу никого не пускать. Я сам вас найду.
– Будет исполнено, господин адмирал.
Ри Диат из моего сознания исчез. Подозрения подтвердились. Торг состоялся. И не трудно догадаться, на каких условиях… Но это мы еще посмотрим… Я вновь погрузился в новости.
Киборг Каниса, констатировав нормализацию жизни в кластерах Шатрэ, заявил об отмене комендантского часа. Оказалось, что он на Фаэтоне был, но об этом никто не знал. Да и был ли он вообще? Я понимал, что это продолжение игры, по правилам которой победители сейчас сделают все возможное, чтобы убедить фаэтов в улучшении жизни. Хотя, зачем они выдумали пресловутый комендантский час, если, активизировав координаторов или иные спутниковые системы, можно контролировать действия всех фаэтов, имеющих чипы?
Вчера в кластерах было поголовное невежество, преступность, протестные погромы и мародерство. С отключением координаторов фаэты в одночасье лишились базовой информации о простом: зажечь свечу, вскипятить воду, остановить кровь, потушить пожар… Это, как и многое другое, им в школах не преподавали. Да и зачем, когда это знает искусственный мозг или совершенная киберсистема, к которой через наночипы подключен каждый. Нас же этому в академии Службы безопасности Фаэтона учили. Я вспомнил практические занятия по давно отмененным в детских учебных заведениях Фаэтона уроках правописания, труда с примитивным забиванием молотком гвоздей, рубке дров… и улыбнулся. Тогда, мы все смеялись на этих уроках. Сейчас же я осознал всю ущербность технократического общества, формирующего фатальную зависимость от энергоресурсов и киберсистем. Этот сбой произошел. Вначале по сознательному решению правительства Фаэтона, пытавшегося путем отключения координаторов и киберсистем продлить свою агонию. Да, фаэты перестали быть подконтрольными службам планеты, что привело к хаосу, и как следствие, миллионным жертвам. Но не перестали быть подконтрольными враждебным цивилизациям, разработавшим и подкинувшим нам жидкокристаллические наночипы. Они, как я это видел, работали в автономных режимах, поддерживая постоянную связь со своими создателями, что зависли на орбите Фаэтона…
В технократическом обществе все легко и просто: вчера был хаос, сегодня – уже нет. Главное – контролировать наночипы. Невидимая война продолжалась через каналы связи. Ее объектом теперь оказались стерилизованные умы фаэтов, которым не приходилось думать уже на протяжении длительного времени, – за них и так все решали наверху. Зачем инопланетной цивилизации это серая, примитивная масса, я не знал, но чувствовал, что и на этот вопрос вскоре получу ответ…
Диктор сообщил об очередном заявлении временного переходного правительства, конституционных гарантиях всех прав и свобод граждан Фаэтона. Потом – о военном параде, который состоится на дворцовой площади Шатрэ. Перечислялось количество личного состава и военной техники; сколько ожидается гостей из дальних галактических миров. Естественно, приглашались все желающие.
«До парада осталось три часа», – я поймал себя на мысли, что час восстания назначили сами оккупанты... Остальное уже как-то мало интересовало. Но то, что я вскоре услышал и увидел, лишило меня покоя. Ведущий сообщал о разломе коры в горах и уходе озера Хо под землю. Действительно, утром я проснулся от того, что нашу базу хорошенько тряхнуло.
На дне озера, как говорил Каниса, тысячелетиями находился таинственный храмовый комплекс Ши Тай. Четыре тысячи лет назад он внезапно погрузился под воду. Диктор рассказывал о многочисленных загадках и тайнах, связанных с ним, исследованиях, планируемых новым правительством Фаэтона в этом направлении.
Как только храм показали с близкого расстояния, я увидел на стене у основания центральной пирамиды надпись, которую очистили от ила бурные потоки ушедшей воды. Я всмотрелся... Она показалась знакомой: копия надписи хранилась в архивах научного центра по изучению прошлого Фаэтона. И еще что-то… В молодые годы древний, полуистлевший манускрипт с изображением храмового комплекса не раз приходил ко мне во сне, назойливо маяча перед глазами.
Храм, обросший водорослями, настойчиво звал меня. Его внезапно проснувшийся требовательный голос я услышал сейчас. От этого призыва во мне что-то стремительно зрело, просыпалось, готовилось вырваться на свободу. Для меня это был призыв к действию.
«Убей страх – и ты станешь собой!» – неожиданно прочитал я на стене. От волнения даже привстал. И сглотнул, хоть горло пересохло. Там, под надписью, должен располагаться вход, ведущий в центральный храм. И невидимая стена, которую еще никому из исследователей не удавалось пройти. За ней, гласило предание, находится Цветок Жизни. Я откуда-то знал, как преодолеть защиту...
– Генерико! – Обратился я к другу.
– Я слушаю тебя, Ки Локки, – тут же на пространственном экране показалось его отрешенное лицо.
– Воды ушли из озера Хо. Храм Ши Тай открыт…
– Знаю! И что с того?
Я молчал, не зная, как объяснить ему необходимость, не медля ни секунды, отправиться к храму.
– Мне надо туда... – Не выдумав ничего более веского, произнес я.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Зачем? Там сейчас наверняка куча марсиан.
– Пока нет, все заняты парадом. Я должен там быть... Не знаю, как тебе объяснить, но там находится то, что может нам помочь!
– Что? И чем оно поможет?
Генерико знал меня не первый год и доверял мне, понимал силу врага и не питал иллюзий относительно успеха восстания. Но без восстания не обойтись. Мы просто перестали бы уважать себя. К тому же экипажи всех трех звездолетов были укомплектованы исключительно потомками древних сантаров. Их долго искали, подбирали, готовили. Соответственно и боевые корабли назвали в память о великих предках именами героев.
– Ты знаешь цену вопроса, – ответил Генерико.
– Да! И все понимаю. Но, пока не поздно, я обязан проникнуть в храм. Не зря к нему во все времена рвались захватчики и инопланетные разведки.
– Это не аргумент. Говори все, что знаешь, – одолело любопытство!
– Я как-то связан с храмом. Там что-то есть такое, я не знаю что, но это поможет нам. Не знаю, каким образом, но я просто так чувствую. Я когда-то там уже был, и это придает мне уверенности…
Я замолчал. Рассказывать о воине-жреце Паино, который этой ночью во сне советовал мне отправиться в храм, я не стал. Друга это вряд ли убедило бы.
– Ты считаешь, что имеешь право рисковать? Именно сейчас? – парировал Генерико.
– Знаю! Но я должен там быть, пойми. Поверь мне, в конце концов.
– Если бы я мог, то запретил бы. Но пока у тебя нет командования… Хотя очень скоро может появиться, – сказал он с тревогой.
Генерико замолчал. Размышляя, прикрыл глаза. Он понимал, что очень скоро на базу прибудет президент Фаэтона Ту Гар с правительственной свитой. Все это не очень радовало. Каждый из высокопоставленных особ мог привезти на базу сколько угодно замаскированных инопланетных десантников, если не чего-то еще похлеще.
– Ты наделен полномочиями, – не отступал друг.
– Пока… С прибытием Ту Гара все может измениться, и, к тому же, в худшую сторону. Мне надо спешить.
– Поэтому прошу тебя: помни о восстании. Неизвестно, как после него поведут себя марсиане. Защита базы выдержит все удары с земли и космоса, а вот с нашим стартом, как ты знаешь, не все так однозначно… После прибытия президента команда может поступить в любое время. Все определяет дислокация кораблей противника на орбите. Как только она изменится в нашу пользу, мы стартуем сами. У нас нет права на риск! Будет глупо, если тебя не окажется рядом…
– До восстания я вернусь на корабль.
– Где ты будешь к этому часу, только Всеединому известно.
– Полностью согласен! Но я должен, поверь, должен быть в храме. Это рядом, в горах. Местность пустынная.
– Что об этом думает твое руководство, имею в виду «Тату»?
– У меня нет возможности сообщить им. Считаю, что они бы одобрили мое решение.
– Одобрили?
– Думаю, что да.
– Поступай, как знаешь. Не забудь предупредить своего заместителя.
– А я тебя и предупреждаю.
– Спасибо! Ты меня бесконечно осчастливил.
– Прости, если что не так.
– Так уж и быть – прощаю.
– Я все предусмотрел. К храму вылетаю один, на ранцевом гравитолете. Так безопаснее. Маршрут просмотрел. Он пролегает почти везде по дну горного ущелья. Надеюсь, они не успеют меня засечь.
– А если засекут?
– Тогда полетите без меня. Незаменимых командиров не бывает.
– А вот друзья – бывают! Береги себя. И не шали там.
Он нарочито громко засмеялся, чтобы подбодрить меня.
Глава 10
Древний Фаэтон.
Император Аши Шор принимает решение
атаковать воинов-жрецов храма Ши Тай.
Военный совет у императора Аши Шора проходил вечером в спешно развернутом походном шатре. Его состав был далеко не полным – большинство генералов находились в своих легионах, которым еще предстояло преодолеть ущелье, тянувшееся от столицы Шатрэ до земель храма Ши Тай.
Под треск ярко пылающих факелов входящие генералы располагались полукругом напротив императора, восседавшего на высоком троне. Пришел и раненый верховный жрец храма Смерти Хокан. Сейчас он пребывал в добром здравии. И даже намека на недавнюю травму не было в свободных движениях жреца. Он, как и предусматривал этикет, сидел слева от императора. С другой стороны расположился начальник императорской охраны и внутренней безопасности генерал Ли Хаф. Рядом с ним – маг Ши Хрон.
Император обвел внимательным взглядом подданных, на миг остановился на пустующих местах.
– Я собрал вас, чтобы обсудить и скорректировать план намеченного на завтра боя, – обратился он к присутствующим. – Вы сегодня увидели, что представляет собой противник. Пострадал даже мой сын. Жду ваших докладов и предложений.
Встал генерал Жо Атх, занявший этот пост после исчезновения генерала Атрина Барка; теперь он отвечал за разведку империи. Но не успел произнести ни слова, ибо внимание совета привлек странный, стремительно нарастающий шум. Послышался неестественно громкий смех, грохот падающих камней, шум сходящих лавин.
– Что это? Объяснит кто-нибудь, что происходит? – раздраженно переводил взгляд с одного подданного на другого император.
Генералитет переглядывался, кое-кто непонимающе пожимал плечами, многозначительно кивая в сторону мага Ши Хрона.
– Все за мной, – распорядился Аши Шор.
В вечерней долине, возле тысяч разведенных костров легионеры, встревоженные непонятным явлением, спеша, надевали амуницию и вооружались. Никто не понимал происходящего. Странный шум, напоминающий громовой смех, доносился из недавно покинутого ущелья.
– Священное число три, – просто сказал маг Ши Хрон. – А я все не мог понять, что за угроза…
– Какое число? При чем здесь три к этому грохоту? – ничего не понимая, переспросил император.
– Три, ваше величество! Это наша плата за смех, за неуважение к скалам, – маг взглянул в глаза Аши Шора. – Я пытался вас остановить, мой император, но вы отмахнулись, не обратили внимания на мои знаки. Это эхо, отразившееся от скалы с пещерой, через которую мы прошли в это ущелье. И теперь наш смех и смех легионов, многократно усиленный, возвратился. Почему он так долго летел к нам обратно, я не знаю. Возможно, что это связано с особенностями этих гор, расположением ущелий, их протяженностью. Вы слышите грохот падающих камней – это лавины накрывают наши легионы.
Император растерянно посмотрел на мага. Сейчас он вспомнил разговор о угрозе, притаившейся в скалах, диалог с Ко Ца Хором и его предупреждение. Ши Хрон в очередной раз оказался прав.
– Противник у нас страшный, – подытожил Аши Шор. – Опытный. Он знает законы этой земли. Мы несем потери, еще не вступив в бой. – Ли Хаф, немедленно успокоить легионы. Все в шатер. У нас нет времени.
Генералы вновь заняли свои места.
– Помочь легионам в ущелье мы уже не успеем, – тихо произнес повелитель империи. – О потерях будем знать к утру. Надеюсь, что они не окажутся фатальными. Но мы знали, что нас здесь не встретят с распростертыми объятиями. Сейчас время – наш враг. Надо поторопиться. Завтра на рассвете мы вступим в бой со жрецами храма Ши Тай. Иначе будет еще хуже. Генерал Жо Атх, доложите военному совету обстановку.
– Ваше величество! Воздушная разведка над королевством актаваров установила, что сегодня войска под руководством генерала Киона, численностью в десять тысяч, выдвинулись на помощь жрецам. Войска элитные, но значительно уступают нашим легионам в вооружении, и в подготовке. Ожидались сегодня к вечеру… Но застряли на болоте…
– Этой ночью с ними разберутся жрецы Темных миров. Считайте, что актаваров уже нет. Продолжайте, генерал.
– Как сообщают наши разведчики, во всех королевствах Фаэтона проводят мобилизацию. Когда она закончится, а это дня через два-три, король актаваров Тамин получит подкрепление в сто пятьдесят тысяч воинов и девяносто тысяч наскоро вооруженного и необученного ополчения. Оно, скорее всего, будет только мешать. Теперь относительно храма Ши Тай. Генерал Атрин Барк отправил в храм разведчика. Тот сообщает, что Ко Ца Хор выставит против нас двадцать одного воина-жреца. Руководство он берет на себя. Что собой будет представлять боевой порядок воинов-жрецов, установить не удалось. Они встретят нас на выходе из Ущелья Умерших Надежд, за третьей скалой. Мы не знаем об их вооружении. Известно, что они в совершенстве владеют всеми существующими видами оружия. Каждый из них – маг. Что он может конкретно, мы уже видели. Удалось выяснить, что их шпионы находятся в десятках звездных миров, даже на Марсе. Им запрещено вмешиваться в ход событий: разрешено только изучать и наблюдать. Дополнительно на каждого звездного разведчика возложена тайная миссия. Какая – мы еще не разобрались. Служители храма Ши Тай настроены еще задолго до полудня завершить разгром наших легионов. Жрецы более обеспокоены фактом взлома Звездных врат, нежели нашим вторжением. Они считают, что это приведет к большим возмущениям пространства во всех галактических мирах с непредсказуемыми последствиями. В храме ордена постоянно находится двадцать один воин-ученик. Уровень их подготовки ниже уровня воинов-жрецов храма Ши Тай, но значительно выше, чем у наших легионеров. Оборона храма доверена ученикам. Все они, как сообщает разведчик, получили посвящение на смерть…
– Это еще что?
– Для них наше вторжение – экзамен, а смерть – инструмент реализации поставленной задачи. Через нее – очищение, освобождение, переход в какое-то другое состояние. Каждый воин-ученик из множества вариантов будущего выбирает себе только один. Его он вплетает в задание. Выполняя его, он должен достойно умереть, а потом – возродиться вновь. Только после успешной сдачи экзамена ученика ждет посвящение.
– Но в таком случае храм будет наш! – Воскликнул император.
– Они уверены, что со смертью последнего ученика погибнет и последний марсианин.
– Заманчивая перспектива, – думая о чем-то своем, пробормотал себе под нос Аши Шор, – мы учтем и этот вариант…
– Разведчиком сделано все, чтобы по подземному туннелю пропустить в храм наших легионеров-штурмовиков. Генерал Киокан уже на месте. Он покажет, где помещение со всеми их тайными знаниями и лабиринт к Цветку Жизни.
– Неплохо поработали, Жо Атх! Империя оценит вашу работу, – похвалил генерала император.
– Мои заслуги весьма скромны. Это все наработки исчезнувшего генерала Атрина Барка.
Вспомнив одного из своих любимцев, Аши Шор замолчал.
– Будем надеяться на лучшее… – многозначительно произнес он, потом добавил. – Руководить штурмом будет великий магистр Шантакан. – Генерал Жо Атх, переброску на фархах легионеров-штурмовиков завершить до рассвета. Вы поступаете в распоряжение верховного жреца Темных миров.
– Будет исполнено, ваше величество! – Слегка приподнявшись с походного стула, произнес командующий разведки.
– Да, Жо Атх, еще один вопрос, – произнес император. – Почему у этого ущелья такое зловещее название?
– Ваше величество, – встрепенулся генерал, – На Фаэтоне в разные времена было много желающих завладеть сокровищами и знаниями храма Ши Тай. Но ни одна армия не смогла пересечь рубеж ущелья и выйти в долину к землям жрецов, не говоря уже о самом храме. Никаким другим путем попасть в долину невозможно – ее закрывают непроходимые заснеженные горы и коварные болотные топи. Так что нашим легионам предстоит пройти по вековым наслоениям костей всех, пытавшихся овладеть сокровищами храма Цветка Жизни. Да и само ущелье, затянутое паутиной с костями животных, не способствует подъему боевого духа. Пауки куну, которыми кишат окрестности, весьма ядовиты и опасны. Взрослая особь с легкостью может утащить легионера. Это следует учитывать.
– Что скажет начальник безопасности генерал Ли Хаф?
– Ваше величество! Легионеры потрясены увиденным. Их боевой дух в смятении. Они страшатся боя с воинами-жрецами храма Ши Тай. Поэтому я предлагаю провести передислокацию легионов, заменив тех, кто видел поединки, новоприбывшими. Дополнительно я принял меры по пресечению распространения информации о поединке…
– Вы меня удивляете, генерал! – Повысил голос император. – В любых других условиях, возможно, я бы вас поддержал, но только не сейчас. У нас нет времени заниматься передислокацией и изоляцией. Хокан!
– Да, ваше величество, – оживился верховный жрец.
– До утра вправить мозги легионерам. Пусть ваши жрецы заменят негативные воспоминания на позитивные, в которых Хати Шор в труднейшем поединке убил воина-жреца Паино. Размазал его, уничтожил физически и морально! В дополнение пообещайте легионерам повышенное вознаграждение за каждого убитого жреца. За живого пленного – офицерский чин со всеми прилагаемыми привилегиями для семьи в империи и за ее пределами.
– Будет исполнено, ваше величество.
– А теперь слово нашему главному стратегу и аналитику генералу Ти Ваю! – Обратился к своему любимцу Аши Шор.
– Ваше величество, я не склонен драматизировать обстановку и сетовать на результаты поединка, – приступил к докладу начальник штаба армии вторжения. – Мой вывод: у жрецов храма Ши Тай есть проблемы. Но они их тщательно скрывают…
– Интересно, интересно. Пожалуйста, подробней.
– Начнем с вступления жрецов в переговоры. Нельзя расценивать их увиливание иначе, как тщательно продуманные шаги, чтобы выиграть время. После удачного взлома межпланетного пространства, покорения Шатрэ и стремительного броска нашей армии к Ущелью Умерших Надежд всем королевствам Фаэтона очевиден факт, что мы – лучшие. Они понимают, что, разгромив оплот Фаэтона, – армию короля Карда с сантарами, – мы пойдем до конца, пока не падет к ногам императора его последнее королевство. Жрецы храма, навязав поединок Паино без оружия и с завязанными глазами, пытались подорвать боевой дух наших легионеров, запугать нас и заставить отступить. Считаю, что нам удалось раскрыть их план, принудить продемонстрировать скрытые боевые возможности. О них можно рассказать много интересного, только опираясь на наблюдения. Жрецы, – повысил голос генерал, – меняют положение своего тела в пространстве и времени, а также владеют искусством перевоплощения. Это по части уважаемого первого мага империи Ши Хрона. Не сомневаюсь, что ему есть, что сказать… Демонстрируя свои возможности, служители храма умышленно обратили наше внимание на то, что расположение их жреца на ристалище – фактор неслучайный и смерть легионеров от рук своих же воинов – более чем закономерность. Это тонкая игра, в которой воином-жрецом просчитан как взмах руки легионера, так и бросок дротика, копья, удар мечом. И в то же время это возможность видеть будущее и накладывать на него нужные события. Я бы сказал, что мы имеем дело с универсальными бойцами, соединившими в себе высокое мастерство, физическую подготовку и закрытые пока для нас магические знания, которые и позволяют им, как я предполагаю, контролировать кое-какие моменты будущего. Весьма вероятно: наш смех был просчитан и спровоцирован ими же. Ко Ца Хор предвидел, как на семь жрецов, условно названных легионом, отреагирует ваше величество! Их шпионы собрали о вас подробную информацию, как, впрочем, и о каждом из нас... Нетрудно определить и место пребывания шпиона: императорский дворец на Марсе. Он, вероятнее всего, знатного рода. Но это уже другая тема, – и генерал выразительно перевел взгляд на генерала Ли Хафа. – Они спешат. Будь жрецы храма Ши Тай всесильными магами, то они разгромили бы наши легионы и вообще не допустили прорыва через межпланетное пространство на Фаэтон. Мой вывод: жрецы блефуют. Полагаю, что решение императорского совета о вторжении на Фаэтон принято правильно. Нам необходимы все знания храма Ши Тай. Освоив их, мы сможем захватить другие Звездные миры, все более расширяя владения Великой Империи. С этими древними, неизвестными нам знаниями мы можем начать покорение и машинных цивилизаций, которые кичатся своими возможностями. Они, как сообщает наш недавно внедренный разведчик, не в состоянии без этих машин сделать бросок с одной планеты на другую. Но для нас представляет интерес только их оружие… Больше там ничего полезного не возьмешь, – победно улыбнувшись, завершил свой уверенный, полный оптимизма отчет генерал.
– Я читал ваш доклад, Ти Вай, – несколько ухудшил настроение генерала Аши Шор. – Все, о чем вы так складно рассказываете, пока подождет. Меня больше интересует Фаэтон и Ущелье Умерших Надежд. Завтра нас там ждет непростой бой.
– Я приношу свои извинения, ваше величество, – сбавил тон начальник штаба. – Теперь о главном. Перед военным советом, с фарха я осмотрел место, выбранное воинами-жрецами храма Ши Тай для боя. Это на выходе из Ущелья Умерших Надежд. Оно прекрасно подходит для обороны, когда у тебя мало сил. И очень невыгодно для нас. Справа и слева – высокие отвесные скалы. Недалеко от дороги протекает бурная река. Проход между рекой и скалами настолько узок, что в состоянии вместить цепь только в шестьдесят легионеров. Наши центурии, усиленные на флангах лучниками и метателями дротиков, идеально вписываются в этот проход. При этом мы лишаемся возможности маневра и не сможем одновременно задействовать все рода войск. Это единственное преимущество служителей храма Ши Тай. Если учесть, что защитникам необходимо пространство для боя, то мы приблизительно можем представить, каким будет их боевой строй. Чтобы не допустить прорыва по флангам и избежать риска атаки сзади, они вынуждены будут перекрыть все ущелье. Как верховный жрец Ко Ца Хор завтра расположит свои так называемые три легиона – двадцать одного воина жреца, – предположить сложно. Определяющими будут их воинское мастерство и скрытые возможности. Ответ на этот вопрос получим только утром. И будем корректировать свои планы по ходу боя. Его я вижу так. Предлагаю начать атаку утром, с катапульт и фархов. Снаряды и сосуды с огненной смесью, что упадут на позиции жрецов храма Ши Тай, возможно, уже на этом этапе поставят на них точку. Одновременно с огненным ударом, в бой вступит центурия. Напряженность боя усилят четыре сотни лучников, размещенных по ее флангам. Считаю необходимым перебросить по два десятка метких стрелков на скалы. Ланхи будут находиться за боевым строем воинов-жрецов. Неожиданный удар метких стрелков в спину с воздуха, в сочетании с огнем, осложнит оборону, отвлечет силы и заставит их показать еще неизвестные нам скрытые боевые возможности. Это сделает картину боя еще насыщенней и красочней, создаст жрецам условия, к которым воины-жрецы не будут готовы. Либо они сгорят живьем, либо отступят. Затем в бой, если это потребуется, пойдут штурмовые варпахи-броненосцы. Они, как таран, сметут все, что еще сможет стоять. В запасе останутся тяжелые катапульты… В любом случае, учитывая пожелания великого магистра Шантакана, бой завершат его адепты. Если не мы сумеем пленить хотя бы одного воина-жреца храма Ши Тай, то это сделают они. Если, конечно, еще будет кого…
Генералы рассмеялись. Хокан расплылся в довольной улыбке. Маг Ши Хрон обреченно уронил голову. Он не разделял радости и оптимизма подданных императора.
– Есть ли возможность перебросить на фархах пару сотен легионеров за скалы, в тыл фаэтов? – уточнил у генерала Аши Шор.
– Возможность есть. А смысл? Мы уже видели, с какой легкостью жрецы используют наше же оружие против нас. Подразделения лучников, копьеносцев и метателей дротиков могут уничтожить своих. Это лишь внесет неразбериху в управление нашими войсками и создаст хаос, – засомневался генерал. – Мы ведь ставку делаем на огонь, тяжелые катапульты, боевых животных.
– Согласен. А что думает об этом плане Ши Хрон? – обратился к нему император.
Маг приподнялся, внимательно всматриваясь в высокопоставленных военных. Верховный жрец храма Смерти Хокан весь превратился в глаза и уши. Пришла очередь высказаться его заклятому врагу…
Глава 11
Технократический Фаэтон.
Ки Локки направляется к храму Ши Тай.
Первые неожиданности.
Оставив военную базу, я по туннелю, прорытому строителями под соседним хребтом, выбрался на поверхность, благо база находилась в том же горном массиве, что и озеро с затонувшим храмом Ши Тай.
Здесь меня ждали первые неожиданности. Экологическая защита работала на полную мощность. Оккупанты энергии не жалели. Над Шатрэ, раскинувшимся за горными хребтами, сегодня сияло безоблачно чистое небо. Тучи клубились далеко за защитным куполом и уже не были такими угрожающе свинцовыми, как несколько дней тому назад.
Запустив ранцевый гравитолет и стараясь лететь как можно ниже, я поспешил к храму. Не прошло и нескольких минут, как нарисовалась первая нештатная ситуация. Над горами, в противоположной стороне от Шатрэ, послышался быстро нарастающий рокот. Я прекратил полет и притаился за камнями, опасливо вглядываясь в темные щели. Здесь всегда было много ядовитых пауков куну. Встречаться с ними не хотелось, хотя с годами они измельчали. А теперь, наверное, исчезли. Похоже, последние химические ливни добили и живучих неприхотливых куну. Я расслабился, – хоть пауков нет.
Над ущельем в направлении Шатрэ пролетел тяжелый марсианский крейсер. За ним неторопливо проплыл звездолет, потом еще один. Корабли, скорее всего, спешили на военный парад в столицу Фаэтона. Как только они скрылись из виду, я продолжил полет.
И вот храм Ши Тай. Пока все спокойно. Пахнуло илом и гниющими водорослями. Приметив надпись, я подлетел к ней, у входа отключив двигатель.
От архитектурного комплекса, изображение которого я видел, веяло стариной и чем-то притягательно близким. Я сделал первый шаг в открывшийся после землетрясения вход и, не задумываясь, заспешил по ступенькам, подземным переходам, совершенно не размышляя над тем, куда иду. Удивительно, но я знал куда. Причиной этому был воин-жрец Паино: вооруженный его памятью, я шел в нужном направлении. Казалось, он идет рядом.
Вот она, середина пирамиды, где есть тайный вход, ведущий к Цветку Жизни. Там Паино был не раз. У меня все должно получиться. У нас все должно получиться!
…Возле невидимой стены я остановился. Прозрачная защита, надежнее мощной бронированной стены, никого не пропускала в святая святых храма.
«Иди вперед!» – Послышался в моем сознании голос Паино.
Я шагнул... Острая невыносимая боль появилась внезапно и, словно хищник, жадно впилась в мое тело. От болевого шока в голове заметались разрозненные обрывки мыслей, появились медленно нарастающий гул и огромные темно-зеленые волны.
«Преодолей страх и боль. Стена вспомнит тебя!» – Настаивал Паино.
Бушующие, все сметающие со своего пути осколки моих и чужих воспоминаний налетели на меня, подхватили, словно пушинку, и закружили в неведомом водовороте пространств и времен. Ожидание смерти, дикий животный страх, хаотично мелькающие картины моей жизни, желание вернуться обратно – все перемешалось.
Неожиданно стало легче. Сознание очистилось, и наступила относительная тишина. Острая боль медленно сдвинулась, возвращая телу и сознанию зыбкую ясность.
Почувствовав себя лучше, я медленно поднял отяжелевшие дрожащие веки. Защитная стена осталась позади. Храм принял меня. Глаза давила темнота. Она обступила со всех сторон и застыла, оставив в томительном ожидании. Впервые появилось чувство, что в этом помещении я не один, что кто-то притаился в глубинах мрака и теперь следил за мной. И этот невидимый был очень близко.
Спустя минуту, когда глаза привыкли к темноте, я осмотрелся и заметил едва различимый луч света. Тонкий, словно паутинка, он мягко струился из узкой щели в потолке, высвечивая смутные контуры помещения. Я дал мыслекоманду. Ожил наплечный прожектор. Луч света, упав на грубо отесанные каменные блоки, ударился в серый потолок. Здесь было очень сухо.
Я осмотрелся: короткий туннель, многочисленные письмена и рисунки на стенах, изображения каких-то древних животных...
Что-то блеснуло в свете прожектора, и я еще раз посмотрел туда. Увидел обвитый паутиной скелет, а – рядом контуры рукояти короткого меча. Наверное, это блеснуло лезвие. Оно выглядело гладким, почти глянцевым.
Попробовал сориентироваться. По информации ранцевого локатора, выхода там не было. Большие пустоты, ведущие на поверхность, находились в противоположной стороне. Я медленно двинулся вглубь темного туннеля. Не успел сделать и нескольких шагов, как тело вновь прошила адская боль, появились все те же тошнотворные темно-зеленые волны. Стремительно нахлынув на меня, они принесли с собой голос Паино. Он что-то шептал. Что именно, я так и не разобрал.
Вскоре боль слегка утихла, и я решил подойти к останкам. Направился к скелету. Боль притупилась, волны утихли. Истекая холодным потом и мелко дрожа, я кое-как достиг цели.
Немного передохнув, осторожно взял в руки меч и осмотрел его. Судя по роскошной отделке, оружие когда-то принадлежало состоятельному марсианину. Выбитый с обратной стороны лезвия символ потускнел. Это был герб Великой Марсианской Империи времен правления Аши Шора. Оружие пролежало здесь почти четыре тысячи лет, считая от последнего вторжения легионов Марса на Фаэтон и штурма храма Ши Тай, который после этого погрузился на дно озера.
Я попытался восстановить ситуацию, возникшую в этом лабиринте в те незапамятные времена. Жертва лежала у стены лицом вниз. Истлевшая левая рука была неестественно вывернута и прижата к камню. Создавалось впечатление, что умирающий пытался что-то прикрыть своим телом. Я отодвинул скелет. Он рассыпался.
Среди праха заметил странный предмет. В моих руках оказалось нечто, инкрустированное драгоценными камнями, с причудливыми изгибами и завитушками на конце. Предмет напоминал огромный фигурный ключ.
Как только этот загадочный предмет овладел моим вниманием, на меня навалилась слабость. Глаза застелил легкий туман. Я попытался отойти от плохого места. Но появившиеся волны опять подхватили и понесли в очередную неизвестность. Передо мной все поплыло, зашаталось, действительность теряла контуры и очертания. Внезапно волны исчезли. Но рядом уже не было скелета и меча. Да и в окружающей обстановке что-то изменилось. Что именно, – не смог сразу определить. Самое странное, что при всем этом во мне крепла необоснованная уверенность, что я не только выберусь из этого лабиринта, но и найду вход в храм Цветка Жизни.
Пока пытался разобраться в своем состоянии, туннель ожил, кто-то или что-то, тускло отсвечивая, двинулось в мою сторону. Я увидел смутные силуэты.
«Марсиане», – мелькнула тревожная мысль. Стараясь быть незаметным, я отступил за колонну. Рука потянулась к бластеру, но через миг вернулась обратно. Вглядевшись в темноту, я заметил, что они, кто бы они ни были, скорее всего, не из нашего времени – уж очень одежки непривычные.
«Галлюцинация», – заключил я и попытался отогнать видение. Но появившиеся призраки не исчезали... Идущий первым поднял над собой светящийся кристалл и осветил им туннель.
Моя спина в очередной раз взмокла. Я затаил дыхание. Предательски громко стучало сердце.
Тусклый свет, скользнув вдоль стен и, отбрасывая причудливые тени, осветил прибывших. Оба невысокие, стройные. Один из них в длинном бархатном плаще и обут в мягкую, удобную обувь. Может, воин. Второй был в длинной, серой монашеской одежде с изображением Цветка Жизни на груди. На смуглых лицах застыло настороженное ожидание.
– Тианаки, долго еще? – разорвал тишину подземелья хрипловатый голос обладателя тихой обуви.
– Нет, господин. Впереди два поворота, один длинный коридор, и считайте, мы на месте, – бодро произнес юноша и, что-то сверяя с металлической картой-пластиной, внимательно посмотрел вглубь туннеля.
– Надо идти быстрее.
– Я бы и рад, господин, но это опасно.
– Почему?
– Эти туннели охраняют слуги жрецов. Я их никогда не видел, но говорят, что лучше с ними не встречаться.
– Против них есть оружие?
– Есть. Но они – еще не самое страшное.
– А что?
– Дух храма Ши Тай, огненные хранители.
– Слышал. Изучал все эти предания и легенды... А ты не боишься встречи с ними? – спросил марсианин.
– Боюсь. А вы?
– У меня есть магический камень. Он оградит меня от разных духов.
– От духа подземелий нет защиты, – тихо ответил фаэт. – Предания и легенды не могут обманывать...
– Это только слова, Тианаки. Самое главное, что у нас есть ключ и карты с пометками скрытых механизмов.
– Господину Киокану известна тайна храма Ши Тай? – удивился Тианаки и повернул голову с лихо вздернутым носом к марсианину.
– А ты что, не знал? Тысячи лет мы засылали разведчиков и по крупицам собирали сведения о тайнах этого храма.
– Надо было просто захватить храм!
– Ты не знаешь всей нашей истории. Мы пытались. Но что толку, если воины-жрецы всегда почему-то побеждали. О вашем умении владеть оружием рассказывают невероятные вещи. Но, даже ты, преданный империи и желающий ей помочь, не знаешь всего о тайных приемах боя.
– Господин! Если бы это зависело от меня! – Принялся ныть Тианаки. – Я не могу рассказать о самом главном – методике обучения. Ее секретами владеет настоятель храма. Все происходит во время транса, после которого мы ничего не помним. Только в экстремальной ситуации знания просыпаются, и мы начинаем разить врагов, сами не зная, как…
– Я что-то приблизительно такое и предполагал. Нам бы эти знания не помешали. Но мы, – выдержав паузу, добавил марсианский генерал, – вырвем их...
Киокан замолчал и о чем-то задумался. В прищуренных, темных глазах на миг промелькнул хитрый блеск и тут же исчез. О чем думал марсианин, догадаться было нетрудно по ненависти, исказившей на миг лицо.
– Есть ли надежда, что на этот раз войска императора сумеют захватить храм Ши Тай? – спросил Тианаки.
– Уверенность есть! А не надежда. Сегодня на штурм кроме легионеров-штурмовиков пойдут воины-жрецы Темных миров. Начало атаки – вывод из строя механизма затопления храма.
– А если мы не сможем повредить защиту?
– Вряд ли... Но, даже в случае локальной неудачи, воины-жрецы в назначенное время все равно пойдут на штурм храма Ши Тай, будоражащего население Звездных миров своим учением и знаниями.
При этом серое лицо Киокана расплылось в широкой самодовольной улыбке, оголив желтоватые редкие зубы.
– Как бы нам, господин, не погибнуть еще до того…
– Что случилось? Ты что-то слышал? – спросил марсианин и испуганно завертел головой.
– Подойдите ко мне ближе. Возможно, что к нам приближается страж темных пещер и подземелий.
– Что, хрук? – марсианин побледнел, суетливо выхватил меч и, испуганно вглядываясь в темноту, отступил к стене.
Легкое потрескиванье донеслось из темноты, и, часто мигая светящимися зеленью глазами, показалось крупное насекомое. Быстро перебирая многочисленными мохнатыми лапами по каменному потолку, оно спешило к нам. Ничего подобного я, Ки Локки, даже в музеях древности не видел. Была легенда, что подземелья этого храма охраняли различные существа, свезенные на Фаэтон с других планет. Тварь строением тела чем-то отдаленно напоминала гибрид гигантского паука с неведомым ядовитым насекомым иных миров, заселивших подземелья древнего Фаэтона.
От жуткого вида насекомого стало не по себе. Омерзительная гадость! И опасная. Дыхание сперло. Я, совершенно забыв, что все происходящие – далеко за пределами реального мира, с ужасом наблюдал за движениями древнего обитателя подземелья.
Тем временем тварь приблизилась ко мне, открыла надо мной вытянутую пасть с выступающими рядами острых тонких зубов, и угрожающе защелкала свисающей парой длинных клешней. Я не успел сообразить, как себя вести, когда на уровне моего лица закачались две извивающихся когтистые лапы и гибкий панцирный хвост с утолщением на конце. Внезапно утолщение раскрылось на две половинки, и на меня уставился еще один глаз.
Словно поразмыслив, хрук зашевелил щупальцами-клешнями и, не обращая внимания на меня, медленно направился к марсианину и фаэту…
Глава 12
Древний Фаэтон.
Великий магистр Шантакан обсуждает с императором
план сражения и приоткрывает некоторые тайны.
Маг Ши Хрон, у которого от волнения пересохло во рту, хрипловатым голосом обратился к императору:
– Ваше величество! Я поддерживаю все сказанное генералами. Будь иные предложения, я бы принял и их. Не потому, что они хороши. Все имеет какие-либо изъяны. Но у нас нет выбора. Даже при том, что противников мало, нам будет нелегко. Во время совещания на меня телепатически вышел главный жрец храма Ши Тай Ко Ца Хор и показал некоторые эпизоды завтрашнего сражения. Они ужасны. Он напомнил, что далее Ущелья Умерших Надежд ни одна армия завоевателей не проходила. Его история богата подобными эпизодами. Вердикт Ко Ца Хора таков: Фаэтон нам не покорить! Он скорее погибнет. Нельзя не учитывать, что все жрецы – сильные маги. Им подвластны телепортация, левитация, чтение мыслей, предвидение и многое другое…
– Это все хорошо с познавательной точки зрения, но меня интересует ваше мнение о завтрашней битве, – прервал доклад мага Аши Шор.
– Свое мнение по поводу вторжения я высказал при встрече с первыми лицами империи. Как маг, я буду выполнять свои обязанности. Но противник сильнее нас. Об этом предупреждал великий…
– Вы как всегда, Ши Хрон, – оборвал мага император. – От пророчеств Ко Тартари в вашем исполнении меня уже тошнит. Мы пришли на Фаэтон завоевать его. И у нас достаточно легионеров. Или вы чего-то недопонимаете?
Маг промолчал. Спор с повелителем не входил в его планы.
– Что скажет Хокан? – спросил Аши Шор.
– У меня, ваше величество, было видение. Фаэтон вместе со жрецами падет уже завтра! Он покорится Великой Марсианской Империи. Мы сумеем добыть тайные знания жрецов храма Ши Тай. И, благодаря этой великой победе, нам не будет равных во всех звездных мирах. Да исполнится воля бога войны Марса. Мои жрецы с утра до вечера молятся за победу императора.
– Великий Хокан!
– Да, ваше величество! – Почтительно склонившись перед правителем, смиренно ответил первый жрец империи.
– Что вы можете сказать мне о потерях?
– Каких? – Хокан сделал вид, что не понял Аши Шора.
– Легионерах, что остались под камнями в ущелье.
– Они незначительны, ваше величество.
– А что по этому поводу думает наш маг?
– Ваше величество! Мы потеряли более пяти тысяч убитыми и одиннадцать с половиной тысяч ранеными. Сюда же следует приплюсовать и четверть боевых варпахов.
– Это все?
– Нет! Ущелье в узких местах напрочь перегорожено камнями. Последние легионы подойдут к лагерю только к полуночи.
Аши Шор вопросительно посмотрел на верховного жреца. Хокан сделал вид, что император его не понял: не такие уж большие потери.
– Славно посмеялись! – Заключил император. – Мы надолго запомним и Фаэтон, и жрецов храма Ши Тай.
– Я пытался вас предупредить, – склонив голову, уронил маг, еще раз напоминая императору о его неосмотрительности.
– Вас, Ши Хрон, никто не винит! У нас противник далеко не простой. И цели, как вы понимаете, не из легких. Но мое решение неизменно. С восходом Солнца мы атакуем жрецов. Да поможет нам бог войны Марс.
У входа в палатку послышался шум, который вскоре перешел в крик.
– Ли Хаф! – Обратился император к генералу. – Разберитесь, что там за возня.
Генерал не успел сделать и нескольких шагов, как на пороге показалась высокая, какая-то усохшая фигура, укутанная в длинный черный плащ. Плотный высокий капюшон закрывал лицо незнакомца. Даже в свете факелов создавалось впечатление, что у обладателя плаща вообще нет лица, – там, где оно должно бы находиться, просматривалось зыбкое пятно, теряющееся в складках темной ткани.
Воины императорской охраны, выхватив мечи, преградили дорогу незнакомцу. Схватились за оружие и генералы.
– Прошу всех успокоиться, – произнес Аши Шор. – У нас гость издалека. Совещание закончено. Прошу оставить нас.
– Это касается и охраны? – уточнил начальник императорской безопасности.
– Да, генерал.
– Ваше величество!..
– Можете быть спокойны! Идите, Ли Хаф. Позаботьтесь, чтобы вблизи моего шатра было пусто…
Как только начальник императорской безопасности вышел, незнакомец, склонив голову, подошел к императорскому походному трону:
– Император Темных миров Ата-Фонто передает вам свое приветствие и желает победы в завтрашней битве.
– Мы благодарны императору Темных миров, великому и могущественному Ата-Фонто за искренние пожелания. Но еще более признательны ему за то, что он сдержал обещание и отправил к нам на помощь великого магистра Шантакана. Присаживайтесь, – и Аши Шор указал рукой на ближайший раскладной стульчик.
Шантакан, прежде чем принять приглашение императора, обошел походный шатер и внимательно осмотрел его. У посоха с символом птицы мудрости Та, подаренного Паино, он остановился. Взяв его в руки, внимательно рассмотрел.
– Это он, – чуть слышно заключил Шантакан. – Все идет так, как мы и предполагали…
Не выпуская посоха и все еще ощупывая выбоины и царапины, он сел возле императора. Шантакан выглядел взволнованно.
– Что так встревожило великого магистра? – уточнил император.
– Что вы! Все хорошо! К вам приходил жрец Паино, но здесь присутствовал и дух настоятеля храма Ши Тай Ко Ца Хора.
– Да, – подтвердил Аши Шор, – они предупреждали о последствиях вторжения. Потом состоялся поединок.
– Я в курсе. Это действительно было предупреждение. Все, кто входит в Ущелье Умерших Надежд, там обычно и остаются.
– У нас есть шансы разгромить жрецов ордена? – настороженно осведомился император.
– Шанс есть всегда! Но не все умеют им воспользоваться.
Магистр Темных миров замолчал. Посох по-прежнему покоился в его руках: предательское волнение уже не беспокоило.
– Я прибыл сюда не для подсчета завтрашних потерь. Нас всех интересуют только тайные знания воинов-жрецов храма. И мы их получим любой ценой.
– Даже ценой жизней всех легионеров армии вторжения! –Чувствовал себя вершителем судеб император Аши Шор.
– Даже так. Если потребуется, мы всех до одного положим на алтарь бога войны. Знания того стоят. За них надо платить – иногда высокую цену. Поэтому я здесь. В горах три сотни воинов-жрецов Темных миров. Мы будем наблюдать. В наиболее удачный момент атакуем. Основной отряд подключится к штурму храма Ши Тай параллельно с легионерами. Ваши планы мне известны. Я их поддерживаю. Каков бы ни был исход боя, мы у истоков победы. Меня интересует любая информация о Паино.
– Насколько мне известно, он с Фаэтона. Вырос здесь и только потом попал в храм Ши Тай. Он достойно показал себя на последнем турнире рыцарской доблести.
– И при штурме королевского дворца… Но это уже детали.
– Как поживает красотка Акли?
– Жрица уже на Гальгионе, в моей резиденции.
– Через два дня у нас праздник – День завоевателей. Готовится большое гладиаторское представление. Два короля Фаэтона будут сражаться за свободу своего народа. Надеюсь увидеть вас с императором на торжествах.
– Благодарю, ваше величество, но пока не обещаю...
– Постарайтесь найти время. Зрелище обещает быть занимательным…
– Уверен. Однако повторюсь: меня, прежде всего, интересует Паино. Буду признателен, если генерал Ли Хаф подключит всех своих людей к сбору информации.
– Мы не успеем так быстро.
– Речь не идет о завтрашнем дне. Но и затягивать не следует. Смотрящими в бездну из Темных миров и прядильщиками судеб соткан план. Если он окажется удачным, то вскоре мы получим все, что захотим… В завершение беседы кое-что покажу.
Как только магистр произнес эти слова, в походный шатер императора вошли два воина-жреца из Темных миров. На носилках они несли камни с торчащими из них стрелами.
– Что это? – поинтересовался Аши Шор.
– Совершенное оружие!
– Оружие?
– Да. Равного ему мы не знаем.
– Но это всего лишь камни со стрелами! – Искренне удивился недоумевающий Аши Шор.
– Да, – произнес Шантакан и встал. – Но вопрос в другом: что произошло с гранитом, когда Паино отбросил стрелы? Видите ли, камни каким-то образом изменили свою структуру. Стрелы словно вросли в них. Не разбив камни, их не извлечь. Мне непонятна скорость, с которой воин-жрец проделал это дважды, в одно мгновение. Вы понимаете, что это значит? Какой ценности эти знания! Это и есть власть над миром. И за эту власть мы готовы заплатить любую цену. А ведь это далеко не все, что они могут, – с завистью и желанием обладать, почти застонал представитель Темных миров.
– Да, я понимаю вас, – Аши Шор по-настоящему заинтересовался жреческими чудесами и реакцией гостя.
– Недавно мои подчиненные проникли в машинный мир, – сменил тему магистр, – предложили захватить там оружие. Это мощная разрушительная сила. Это – не стрелы и не копья. Но зачем она нам? Мы сильнее этих цивилизаций, хотя наши воины сражаются мечами. Пока так будет, нашим мирам ничто не угрожает. Но напыщенные глупцы машинного пошиба верят в силу своего разума и рукотворные чудеса! Роковая недальновидность! Поэтому меня больше интересуют секреты изменения структуры камня, управления пространством и временем, чем иллюзорное машинное могущество. Оно – дорога в никуда. И мне приятно, что вы это тоже осознаете, – подсластил он пилюлю, скормленную императору.
Глава 13
Древний Фаэтон.
Беседа императора Аши Шора с магом Ши Хроном. Обращение к предкам. Видение будущего.
Завершив беседу с великим магистром Темных миров Шантаканом, император Аши Шор по давно установившейся древней традиции, в ночь перед боем пригласил к себе Ши Хрона. Общение магом не придало ни сил, ни уверенности. Но так всегда поступали его предки, так он сделал и теперь. Маг в очередной раз напомнил предостережение Ко Тартари о вторжении на Фаэтон. Но больше всего его задели слова Ши Хрона, сказанные на прощание:
– Мне очень жаль вас, ваше величество! Видит великий бог и мои предки, что я, как первый императорский маг, сделал все возможное, чтобы остановить вас у последней черты. Нам порой трудно найти ответ на вопрос, почему мы сегодня поступаем именно так, а не иначе. Что довлеет над нами и не позволяет поступить по-другому? Я бы сказал, что это злой рок. Подозреваю, что Фаэтон – та чаша, которую мы все должны испить до дна. Прочувствовать всю горечь настоя, приправленного местью и кровью. Чтобы что-то в этой жизни понять, надо за эти знания чем-то заплатить. Для меня это одна цена, для вас – совершенно другая. Но и для меня, и для вас, – непомерно большая.
Маг внимательно посмотрел императору в глаза. Казалось, Аши Шор не слышал его.
– Если понадобится моя помощь, – продолжил он, – я всегда готов. Рекомендую вам пообщаться с предками. Может, они сообщат вам нечто важное. Да поможет нам всем бог войны Марс.
Ши Хрон, поклонившись, покинул походную палатку императора. Аши Шор, проводив его взглядом, предался размышлениям и анализу всего услышанного и увиденного за сегодняшний день.
Как император великой империи, он все понимал и где-то в душе уже даже готов был согласиться с магом. Но военные обязательства перед Темными мирами были выше личных желаний. Они цепями приковали императора к военной кампании против Фаэтона. Великая Марсианская Империя была слишком многим обязана Темным мирам. Настал черед платить. Счет оказался большим. Правители Темных миров грезили обладанием знаниями жрецов храма Ши Тай об окружающем мире, скрытых возможностях, фактическом бессмертии и многом другом, наполнявшем галактические миры легендами. Получить эти закрытые знания их союзники жаждали любой ценой. Это была скрытая часть айсберга, известная только Аши Шору и нескольким приближенным. Влиятельные марсианские дома, наслышанные о живописных пейзажах Фаэтона, его удивительном растительном и животном мире, жаждали видеть эту планету сто двадцать первой провинцией империи.
Совсем недавно масла в кипящий котел интриг и интересов подлил разведчик Ланк, красочно поведавший о несметных богатствах королевств, непонятной продолжительности жизни фаэтов в шестьсот лет, что в три раза превышало марсианскую. Сообщил он и о воинах-жрецах храма Ши Тай, овладевших, по его словам, эликсиром молодости и тайными знаниями Вселенной. Они же, как гласили мифы и легенды Фаэтона, охраняли скрытые переходы в Божественные миры, попасть в которые можно было только через Цветок Жизни. Об этих сказочно богатых мирах с невероятными возможностями такое рассказывали! В частности, в этих мирах исполнялись любые желания. Там не было смерти. Вновь прибывшему Божественные миры даровали абсолютную власть. В чем она заключалась, никто не знал, не понимал и не мог объяснить. Восполняла этот существенный пробел личная фантазия каждого...
Вердикт совета первых домов Марса прозвучал единогласно: старт двенадцатой военной кампании при любых обстоятельствах. На кон поставлено существование всех легионов армии вторжения. Для захвата богатств фаэтов и получения тайных знаний его жрецов военный совет Марса дал согласие на переброску семидесяти легионов марсианской армии через подготовленное ко взлому межпланетное пространство. Тогда никто из них, членов совета первых домов Марса, не верил, что несколько десятков воинов-жрецов храма Ши Тай могут создать проблемы. Не верил в это и император…
То, что он сегодня заметил, наблюдая за поединками Паино, его удивило и насторожило, но не остановило. Преградить путь военной махине в сотни тысяч легионеров, усиленных боевыми животными и метательными машинами, несколько десятков фаэтов бессильны.
Вторую половину ночи Аши Шор посвятил молитвам богу войны Марсу. Он просил победы. Впервые пообещал богатые жертвоприношения через жрецов храма Смерти. И лишь затем приступил к общению с предками. Это тоже традиция. Тайный обряд императорской династии Аши. В последний раз он общался с праотцами во время военного похода против даварцев. Тогда его дед Талан Шор показал направление ложного и основного ударов по армии противника. Это и предрешило исход битвы: планета пала. Жертвоприношения, организованные Хоканом, продолжались три дня. Количество вырванных сердец приблизилось к ста тысячам. Они лежали трепещущими и истекающими кровью горами. Тогда верховный жрец впервые в истории храма Смерти совершил невозможное: из тел, принесенных в жертву, чередуя их с дровами, он соорудил огромную пирамиду. Она, под грохот жертвенных тамтамов и рев рогов, пылала пять дней. Черные, густые клубы дыма, словно при извержении вулкана, потянулись к небесам, где торжествовал бог войны Марс. Он был доволен и сыт…
Аши Шор достал из походного сундука несколько металлических сосудов. В одном из них он поджег смесь трав для обряда вызова предков. Из второго сосуда налил в серебряный стаканчик древнего вина, настоянного на таинственных, напоенных магией травах, и выпил его. Последним открыл ларчик с любимыми личными вещами предков. Здесь было много необычных предметов: от перстня с магическим камнем властелина планеты Атрун – любимого церемониального атрибута всех императоров, до ритуальных кинжалов, лишивших жизни многих врагов рода.
Аши Шор бережно надел перстень и взял в руки ритуальный кинжал деда. Великий Талан Шор с симпатией относился к своему потомку и обычно быстрее всех откликался на его призывы. Император, сфокусировав мысли на интересующем его вопросе, глубоко вдохнул. Благовония дразнили обоняние, приятно кружили голову. Свидетельствуя о готовности к контакту с миром мертвых, слегка заслезились затуманенные глаза.
– Танти та, Танта ту, Танту ти, – прошептал Аши Шор заклинание.
– Шимми ма! Шимма му! Шимму ми! – Послышалось в ответ.
Воздух перед ним уплотнился, и свет факелов обозначил темное окно, в котором смутно виднелась призрачная фигура грозного императора-завоевателя Талана Шора. С очередным вдохом дурманящего дыма предок сложил руки на груди: он готов слушать.
– Мне нужна помощь.
Предок поднял левую руку, уточняя, что же интересует императора.
– Завтрашний бой в Ущелье Умерших Надежд.
Затрещали факелы. Тень предка зашаталась и заструилась. Он молчал. Складывалось впечатление, что Талан Шор озадачен сложностью вопроса и не знает, как на него ответить. Такое Аши Шор при общении с душами умерших предков наблюдал впервые.
– Во мне нет прежней уверенности, – тихо произнес Аши Шор. – Битва за Шатрэ поколебала боевой дух легионеров. Не дают покоя мысли о воинах-жрецах храма Ши Тай – завтрашних противниках. Их немного, всего чуть больше двух десятков. Но они так сильны. И непредсказуемы!
Молчание тени свидетельствовало: древний предок вследствие запрета свыше не может ничего сообщить.
– Что будет завтра?
Талан Шор поднял руку и развернул ее ладонью вверх. На ней билось сердце, из которого медленно капала густая кровь, затем она заструилась, а в конце видения уже хлестала потоками. За спиной предка образовалось большое кровавое озеро, над которым нависла огромная тень. Аши Шор опустил плечи. Ему все было понятно…
То, что произошло потом, почти испугало императора. Теперь грозный Талан Шор простирал длань к арене Колизея. На ней возвышалась пирамида из тел мертвых воинов: на вершине стоял императорский трон. Он шатался, грозя вот-вот свалиться если не в одну, то в другую сторону.
Аши Шор похолодел. В этом знаке видел для себя гораздо большую опасность, чем кровавое озеро. Это видение он не хотел воспринимать, не хотел расшифровать. Он отказывался понимать.
– Что угрожает моей власти?
В потустороннем окне показалась пирамида храма Смерти. На ее вершине сидел Хокан…
– Что мне предпринять?
И вновь перед ним кровавое озеро. В нем, в четкой последовательности друг за другом появляются знаки Зодиака… Его, императора Аши Шора, ждали большие испытания, которые он обязан был пройти.
С последним видением окно в потусторонний мир растаяло в клубах редеющего дыма. Аши Шор глубоко вздохнул. Решение принято. Он воин! Он император сильной и могущественной империи. Свой путь он пройдет до конца, как это из века в век делали его великие предки. Обещания, данные Темным мирам, он выполнит, чего бы это не стоило империи.
Глава 14
Древний Фаэтон.
Тианаки усмиряет стража подземелий хрука.
Киокан подозревает воина-ученика в измене.
Стоя у серой стены, обросшей бурым мхом, я невольно оказался свидетелем событий в подземелье храма Ши Тай, которые происходили здесь, как я определил, в начале эпохи кровожадного Гау.
К этому времени Киокан, отступив к противоположной стене, поднял булыжник, обрызгал его из кожаной фляги какой-то жидкостью и, не обращая внимания на жесты Тианаки, бросил камень в пасть существа. Хрук проворно подхватил булыжник плоским щупальцем и, расколов его клешней на мелкие камешки, двинулся на марсианина.
Расстояние неумолимо сокращалось. Растерянный Киокан извлек из внутреннего кармана костяной амулет и принялся что-то нашептывать. После заклинания марсианин выхватив меч, с опаской двинулся навстречу ужасу подземелий. Это был смелый воин. Но то, что произошло через несколько мгновений, удивило меня.
Тианаки, находившийся сбоку, неожиданно остановил Киокана с мечом, высоко поднял руку со светящимся кристаллом, сделал шаг вперед и начертил перед глазами хрука какой-то знак. Выдержав паузу, он еще раз повторил это движение. Хозяин подземелья остановился. Тианаки в третий раз начертил знак.
Существо, разочарованно зашипев, выпустило в сторону посетителей клуб сизого газа и, щелкнув хвостом, скрылось в глубине лабиринта.
– Вот, – с облегчением вздохнул Тианаки.
– Быстро ты его... Никогда бы не подумал, что этот хищник усмиряется так просто.
– Наши знания позволяют вступать в контакт с любым существом. Намного сложнее остановить подобных себе, особенно, если те безумны.
– Но в этом и есть сила безумия. В том, что его не остановишь.
– И слабость тоже.
– Раньше все стремились к укрощению стада разумных, хотели привести его в нормальное состояние. А мы первыми определили, что легче всего управлять обезумевшими.
– Опасно. Безумие может стать заразным, и тогда от него не будет спасения. Оно поразит всех.
– О таком я не знаю, – ответил Киокан.
– Мне рассказывали о трагедиях некоторых миров. Их правители в своей власти и могуществе становились безумными, хоть думали, что их мудрость превосходит все, – и неожиданно вымирали. Нам надо спешить, мой господин. Хранитель хода уже заждался нас.
– Он в своем решении тверд?
– Да. К тому же, он мечтает быть верховным жрецом храма Смерти на Фаэтоне. Ему нравятся жертвоприношения. При первой же возможности он принесет богу войны много жертв.
– Как к нему относится настоятель Ко Ца Хор?
– Агиуно – лучший ученик, очень способный и схватывает все на лету. Ему доверено хранение ключа от храма Цветка Жизни. А карту я выкрал сам. Никто об этом даже не догадывается.
– И Ко Ца Хор ничего не заподозрил?
– Это исключено. Сегодня битва в Ущелье Умерших Надежд. Все воины-жрецы там.
– Кто остался в храме?
– Сионоко с учениками.
– Сколько их?
– Двадцать один, вместе со мной и Агиуно.
– Но ученики не владеют знаниями жрецов.
– Да.
– Это хорошо. Бой будет коротким.
– Я бы не был так уверен.
– Почему?
– Любой воин-ученик нашего храма сильнее нескольких десятков легионеров. Откровенно говоря, господин, – задумчиво произнес Тианаки, – при всем уважении к вам и империи, я сомневаюсь в успехе штурма храма и считаю, что тут явно что-то непродуманно.
– Да как ты посмел усомниться в военном гении императора и могуществе воинов-жрецов Темных миров?
Темные зрачки Киокана гневно расширились, густые брови недовольно взлетели вверх, а потом грозно насупились. Рука легла на эфес меча.
– Господин, – упав на колени, воскликнул Тианаки, – я прошу простить меня. Я не сомневаюсь в военном гении великого императора.
– Чем ты объяснишь свое недостойное поведение? Как ты посмел?
– Я предан империи. Я верный слуга. Я все исполню, а если надо, то и погибну, – заискивающе звучал голос Тианаки.
Подняв голову, он взглядом, полным мольбы, просил о прощении.
Холодные, хищно прищуренные глаза марсианина оставались неподвижны.
– Ты не веришь в нашу победу? – раздраженно загремел голос вельможи, и он приблизил меч к груди фаэта.
– Нет, я верю, господин, верю. Если б я не верил. Но я знаю их. Они столько могут!
– И я могу, – лезвие меча рассекло кожу юноши.
Тианаки закусил губу от боли. Серая одежда окрасилась растекающейся кровью.
– Ты прав, Тианаки, в том, что они многое могут и знают. Но лучшие умы империи и Темных миров долгие годы работали над тем, как быстро уничтожить нашего извечного врага. Победа будет наша, и мы навсегда сотрем в памяти галактических народов упоминание о храме Ши Тай и его жрецах.
– Конечно, я знаю. Но потому, что я не знаю наверняка, а у вас даже спросить боюсь. Неужели вы придумали, как победить природу, на силы которой они рассчитывают?
– Гений великого магистра Шантакана решил и эту задачу. В борьбу с союзником служителей храма вступит новая сила. И мы посмотрим, чьи знания и союзники окажутся сильнее.
Киокан самодовольно улыбнулся и задумчиво прищурил глаза.
Я, наблюдая за этой сценой, заметил, как внутренне собрался Тианаки. На миг загорелись его глаза, но он быстро притушил их блеск.
– Сегодня утром разверзнутся небеса, – напыщенно произнес Киокан. – На воинов-жрецов храма Ши Тай и его учеников с огнедышащих игуно упадут сосуды смерти. Они уничтожат все, что может расти, летать, ползать... Следом высадятся жрецы Темных миров. С появлением в небе глаза бога Хатагана будет покончено и с воинами-учениками храма Ши Тай…
– Вы приручили непокорных игуно?
– Да, Тианаки.
– Я потрясен, господин. И восхищен – это наверняка было опасно! – Оживился Тианаки. – Но тогда погибнут актавары, если ветер будет в их сторону!
– Пусть. Уничтожение королевств Актаваров только укрепит власть императора Аши Шора и жрецов Темных миров. А мы преподнесем это, как кару богов за непослушание. После жертвоприношений мы укротим смерть. И память о храме Ши Тай умрет – не сразу, но окончательно.
Киокан замолчал, следя за реакцией оглушенного услышанным воина-ученика. Глаза его торжествовали, лицо сияло от радужных перспектив.
– После всего, что господин рассказал мне, я совсем растерялся.
– Что тебе еще непонятно?
– Зачем империи какие-то сокровища и зашифрованные письмена, прочитать которые может только один Ко Ца Хор?
– Тебе знать этого не положено. Что-то твои вопросы мне не нравятся, Тианаки. Может, тебя подослали к нам?
– Зачем вы так обижаете меня, господин? Я доказал, что я верный слуга империи! Я мечтаю стать жрецом великой Тьмы, – дрожащим голосом произнес Тианаки, при этом он упал на колени и припал к стопам Киокана.
– Успокойся, Тианаки, и поднимись. Ты растерян, но я верю тебе.
– Нет, мой господин не верит Тианаки! – Тяжело вздохнув, произнес юноша. Плечи его печально опустились.
Подняв голову, он заискивающе посмотрел в глаза марсианина.
– Я не сомневаюсь в тебе. Прекрати, Тианаки, вставай, нам надо спешить.
Служитель храма медленно поднялся, развернул металлическую карту и, сверяя ее с поблескивающими метками на стенах, пошел по лабиринту. Шагающий за ним Киокан достал из-под полы плаща меч и вонзил его в спину фаэта.
Тианаки пошатнулся, а затем медленно повернулся в сторону Киокана.
– Ты предал империю и получил заслуженное. А сегодня мы покончим и с остальными.
Тианаки улыбнулся, хоть кровь окрасила уголки рта.
– Утешься надеждой, глупец, легче умрешь!
Киокан вытер меч и спрятал его в ножны.
– Оглянись! – истекая кровью, прохрипел Тианаки. – Ты видишь блеск? Это ушастый каракун. Он, что услышал – повторит Сионоко.
– Ах ты, мерзкий ученик! – С нескрываемой досадой прокричал Киокан.
Пошарив в складках своего плаща, он извлек из-за пояса короткий двухзарядный арбалет и выстрелил в сторону притаившегося летуна. Каракун, жалобно пискнув, скрылся в темени туннеля.
– И ты получай свое.
Он выстрелил в лицо Тианаки. Стрела впилась в глаз.
Тианаки уронил из-за пронзившей его боли светящийся кристалл. Поняв, что ему не настигнуть Киокана, фаэт издал протяжный крик:
– Я-у-ра!
Из темени туннеля в ответ послышался такой же крик.
Губы Тианаки застыли в улыбке. Сделав еще один шаг, он рухнул на каменные плиты.
– Яура, летучая смерть из пещер Тамагано, – наморщив лоб, испуганно прошептал Киокан и обреченно прижался к стене...
Вид убийцы был жалок. Руки и ноги лихорадочно тряслись, лицо побледнело и исказилось гримасой отчаяния, глаза выпучились и перепугано заметались в поисках убежища. Недавний победитель был растерян и теперь сам искал спасения.
Притиснувшись к стене, я с интересом наблюдал за завершением древней драмы.
Крик неизвестного существа усилился, и это в какой-то степени подействовало на Киокана. Он, словно отойдя от шока, принялся судорожно рыться в многочисленных карманах плаща. Вскоре достал какой-то предмет, похожий на небольшой орех, раскусил его. Лицо на секунду исказилось от отвращения, глаза блеснули, и теперь в них появилось что-то новое. Страх еще не исчез, но дрожь в теле прошла… Как мне показалось, оно обрело некую твердость и уверенность.
Рядом послышался нарастающий шум крыльев. Через несколько секунд, пронзительно закричав, яура, часто махая узкими, вытянутыми крыльями, приблизилась к Киокану, на миг замерла и выплюнула мутную струю.
Марсианин отскочил в сторону и закрылся полой плаща. Жидкость, попав на ткань, вспенилась и моментально проела в ней огромную дыру. Вторая струя пришлась на вторую полу. Оставшись без защиты, Киокан нервно оглянулся. Надо было действовать, а что делать, он, судя по его растерянности, не знал.
Яура, сделав небольшой круг, замерла для плевка. Киокан, понимая, что обречен, издал полный ужаса крик и бросился ей навстречу. Короткий плевок, судорожный взмах руки: яура жадно вцепилась когтями в выброшенную навстречу ладонь марсианина и принялась ее рвать мелкими, но очень острыми зубами. Истошный вопль потряс лабиринт. Киокан, от боли отчаянно замолотил пенящейся окровавленной рукой о стены. После нескольких безуспешных попыток убить хищника вдруг вспомнил о мече. Резким ударом разрубив летучую смерть, он осторожно подошел к телу воина-ученика.
Тианаки умирал. При подходе Киокана он попытался встать, но силы уже покинули его. В свете кристалла глаза воина-ученика теряли живой блеск – дымка небытия наползала на них. Он хотел что-то сказать, но хватило его только на несколько слов: «Экзамен я выдержал».
Киокан, глядя на умирающего, занес над ним меч, а потом, махнув рукой и презрительно бросив: «Сам подохнешь», осторожно двинулся вперед, предварительно подняв карту и тускло светящийся кристалл.
Не успел Киокан сделать и трех шагов, как под действием яда он, парализованный, рухнул на холод плит. Некоторое время в свете кристалла было видно, что он безуспешно пытается пошевелиться, но вскоре его лицо с открытыми глазами побледнело и застыло в скорбной маске смерти.
***
Как только Киокан умер, прямо из стены вышел воин-ученик Тианаки. Рядом с ним был еще кто-то. В момент их появления тело прежнего Тианаки с огромным кровавым пятном вокруг исчезло, будто испарилось. Теперь там находился только один Киокан.
– Марсианин! Глупый марсианин! И ничто не может научить их правильно думать и жить, – произнес незнакомец.
– С ними, Сионоко, даже играть неинтересно. Чуть что не так – сразу мечом в спину.
– У них свои нравы. Это только начало. Скоро, Тианаки, ты увидишь еще больше необычного.
Даже не взглянув на выступающий из-под тела марсианина фигурный ключ и карту с планом подземелий, воины-ученики исчезли так же быстро, как и появились.
Глава 15
Древний Фаэтон.
Воины-жрецы Темных миров атакуют войско актаваров.
Актавары, получив сообщение о вторжении армии марсианской империи на Фаэтон, поспешили выслать десять тысяч ратников в помощь королю Карду. За день пути до Ущелья Умерших Надежд они получили сообщение о падении Шатрэ, пленении короля Карда и выдвижении легионов на их королевство.
Командующий актаварскими полками генерал Кион, оценив ситуацию, принял решение встретить марсиан в Ущелье Умерших Надежд. Там захватчики не могли воспользоваться своим численным превосходством.
Актавары спешили. Разведка сообщала, что первые марсианские дозоры уже вечером подойдут к ущелью. Там, в небольшой долине, легионы, вероятнее всего, и заночуют, а с утра пойдут на королевство и, возможно, на штурм храма Ши Тай. Вместе с результатами разведки поступила информация от жрецов.
– Пока не поздно, возвращайтесь в королевство, – доложил неожиданно появившийся перед генералом воин-ученик. – Это просьба верховного жреца храма Ши Тай Ко Ца Хора. Иначе прольется много крови, а этого разумнее избежать.
– Мы будем биться с легионами Марса. Это наш долг, – возразил генерал.
Он не мог отказаться от битвы. Актавары слыли бесстрашными и сильными бойцами во все времена. Невысокие, широкоплечие, бородатые, с темными, глубоко посажеными глазами, они, не ведая страха, демонстрировали чудеса ратного искусства. Им, конечно, было далеко до сантаров, но они действовали гораздо искуснее гвардейцев короля Карда. Один актавар с легкостью справлялся с тем, что делали в бою пять гвардейцев.
– Это вам решать, – ответил воин-ученик. – Но в таком случае я советую вам поторопиться. Вы должны до захода солнца достичь Ущелья Умерших Надежд. Если вас застигнет в пути ночь, ждите беды. Тогда неминуема борьба с тьмой. Спасение принесут только факелы и костры.
– Кто нас атакует?
– Опытные воины – жрецы, служащие тьме. Их будет мало, но они изучили все ваши слабые места. Запомните, генерал, эти воины боятся только одного – света, как внешнего, видимого, так и внутреннего. Продержитесь до утра – будете очень долго жить, рассказывая детям и внукам о жрецах Темных миров и битве с ними.
– Благодарю за советы. Обязательно учтем их. Мы прибудем в ущелье задолго до захода Солнца.
С последними словами генерала воин-ученик, поклонившись полководцу, исчез.
– Поторопиться! Не растягиваться! Шире шаг! – скомандовал генерал Кион.
Колонна воинов оживилась. Впереди… еще один переход. Уже вдали показались горы, а за ними – ущелье. Они успеют. Это радовало генерала Киона. Ратники вступят в бой со свежими силами.
Но не все оказалось не так просто. Мост через реку, который еще вчера обеспечивал переправу, был сожжен, а воины, охранявшие его, – мертвы. Актаваров поразили широко открытые глаза, в которых застыли удивление и страх.
Кион подъехал к одному из еще живых охранников. Тонкая металлическая стрела, пробившая доспехи, пригвоздила его к стволу дерева.
Генерал подошел ближе. Ратник едва дышал. Услышав шаги, он попробовал поднять меч, который все еще держал в слабеющих руках. Тяжелое железо гулко упало на землю. Воин открыл глаза. Увидев соотечественников, он успокоился. Его искусанные до крови губы зашевелились. Он что-то хотел сказать.
– Остерегайтесь ночи, – с трудом шевеля губами, прошептал он наклонившемуся Киону. – Не доверяйте тени, даже своей...
– Кто они и сколько их?
– Они – как мгла! Как черная тень! Они дети тьмы.
Кровь заклокотала в горле у смертельно раненного воина и тонкой струйкой потекла по подбородку.
– Они без лица, темные, – тяжело выбрасывал слова боец. – Не смотрите им в глаза. Там бездна. Взгляд порождает ужас.
Воин замолчал. Кровь капнула на землю.
– Сколько их? – уточил генерал.
– Их немного. Они опасны, – прохрипел ратник и уронил голову на грудь.
Кион закрыл умершему глаза и распорядился совершить обряд захоронения.
– Начинаем готовить переправу, – распорядился командующий.
Застучали топоры, затрещали падающие деревья. Пополудни актавары переправились на противоположный берег и продолжили движение. Солнце стояло достаточно высоко. Они еще успеют.
Полки актаваров, преодолев редкий перелесок, вышли к последней преграде перед Ущельем Умерших Надежд – большому болоту. За ним виднелся вдали лес с небольшим полем, примыкавшим ко входу в знаменитое ущелье. Часа два пути, не больше.
Полки, перестроив боевой порядок, двинулись по узкой, выложенной бревнами дороге. Как сообщали вернувшиеся дозорные, путь впереди был свободным. Вот уже до конца болота и рукой подать. Уставшие актавары оживились. Последний бросок – и их ждет привал.
– Генерал! – Донесся встревоженный крик из авангарда колонны.
Растянувшиеся полки остановились.
– Что там у вас? – устремился вперед Кион.
Воины, освобождая дорогу, расступились.
Генерал увидел картину, которая ему очень не понравилась. Деревянный настил, увлекая сотню воинов, ступивших на него, на глазах уходил под воду. Булькая и пенясь, зловонная жижа накрывала воинов.
– Рубить лес, мостить гать! – Скомандовал Кион.
Стремясь завершить свой дневной путь, солнце неумолимо клонилось к горизонту. Генерал не терял надежды – времени оставалось достаточно. По колонне одно за другим поползли передаваемые воинами бревна.
Но вскоре их поступление закончилось: в конце колонны настил с несколькими десятками воинов ушел в топь. С берега тоже пытались восстановить дорогу. Но безуспешно.
Командующий, сплюнув, зло выругался про себя: они угодили в западню, устроенную в самом центре трясины. Его, Киона, провели! Переиграли! Зря он не прислушался к совету настоятеля храма Ши Тай…
Тут же из глубины болота донеслись неприятные булькающие звуки. Топь ожила, задышала, завибрировала. Густое зловоние, поднимаясь, резало глаза, спирало дыхание.
– Всем готовить факелы, – распорядился генерал. – Используйте все, что может гореть.
Вскоре Киону доложили, что отряд, рубящий перед болотом лес, больше не укладывает бревна. Генерал молчал, зная, что означает эта тишина… Тут, на болоте, где между бревен пузырится тина и дорога может уйти из-под ног в любой момент, они лишены маневра. Эта ловушка захлопнется ночью.
Тучи заслонили солнце. Как они набежали, никто и не приметил. Сумерки опустились на болото. Снизу поднимался холодный молочный туман.
Актавары настороженно вглядывались в темноту. Неизвестный враг уже здесь. Это он, шелестя одеждами, крадется в тумане и терпеливо ждет своего часа.
Кион бросил тревожный взгляд на солнце: коснувшись горных вершин, светило все еще просвечивало сквозь облака, окрашивая чахлые стволы в зловещие багровые тона…
Мгла навалилась внезапно. Но генерал ждал, внимательно вслушиваясь в болотное бульканье и тягучие жирные всплески. Еще не видя врага, он чувствовал его холодное дыхание. Так может дышать только смертельная опасность.
Над головами разнесся голодный крик духа болота Чуана, отозвавшийся в сердцах актаваров. Властелин предупреждал, что выходит осмотреть владения.
Топь тяжело вздохнула. По ней пошла зыбь. Отчаянный, душераздирающий вопль взорвал холод ночи, за ним – второй, третий... Вскоре раздались отчаянные крики гибнущих актаваров....
Генерал выжидал. Тьма густела. Непроглядный мрак обступил воинов со всех сторон. Все вокруг было черным: болото, небо, желанный берег, до которого они никак не доберутся.
Смутно виднелись бледные пятна лиц пленников болота.
– Зажечь факелы! – Прозвучала команда.
Топь озарилась робким светом. Мерцающая огненная змейка, петляя между кочками, рассекла болото. Тьма сопротивлялась. Корчась и извиваясь, она чуть отступила. Ее рваные обрывки клубились между кочками. А дальше она стеной замерла в ожидании…
– Лучники! – Гремел голос генерала.
На кончиках стрел вспыхнула пакля: освещая небо, тысячи стрел таранили мрак. Он корчился, сжимаясь. С хлюпаньем и разочарованным голодным чавканьем неохотно отступал вглубь болота. Отдельные стрелы вонзились в мечущиеся во мраке темные, фантастические тени.
Мрак отступил на расстояние полета стрелы. Над болотом пополз едкий дым, загорелись одинокие деревья. Вокруг них образовались свободные от тьмы островки.
– Прекратить стрельбу!
Воины, выполняя команду генерала, опустили луки. Тьма заволновалась, но дальше линии, освещенной пылающими деревьями, не двинулась.
Кион лихорадочно искал выход, понимая, что надолго огня не хватит. Не хотелось думать о том, что произойдет, когда последний факел погаснет.
– Пусть горит каждый десятый факел! Остальные беречь!
Воины выполнили команду. Генерал удовлетворенно окинул взглядом растянувшуюся колонну с сотнями пылающих факелов. Первый бой с мраком он выиграл. Осталось только дотянуть до рассвета, а там и тьма отступит.
Как только генерал Кион обрадовался первому успеху, над болотом поднялся ветерок. Вскоре он окреп, сдувая с пылающих деревьев снопы искр. Небо еще больше почернело. В его непроницаемых глубинах загремело, и тут же первые капли дождя застучали по болоту. Потом он окреп и перешел в сплошной ливень. Деревья гасли. Мрак оживился и двинулся на актаваров.
– Факелы! – Властно потребовал Кион. – Сберечь огонь! Закрыть от дождя щитами!
Тьма, получившая поддержку от неба, перешла в наступление. Ветер, протяжно завывая над болотом, стегал холодными мокрыми порывами. Мрак поглотила войско. Болото клокотало. Со всех сторон, булькая и почавкивая, к актаварам спешило неведомое…
– Факелы! Лучники!
Но огня нет! Как только мрак поглотил остатки света, враг набросился на защитников. Свистели стрелы, стонали раненые. Гулко звучали удары о щиты, звенели мечи. Кто-то невидимый вступил в бой и теперь методично вырезал актаваров.
– Факелы! – Что было сил, закричал командующий.
Но огонь умер. Что-то мокрое и скользкое шмыгнуло под ногами. Отрывисто вскрикнул ординарец и, повозившись в грязи, затих.
– Щиты! Копья! Занять оборону! – Эхом летят слова и вязнут в непроглядной тьме.
– Генерал! Дорога уходит из-под ног! – Слышится из глубины колонны. Там неразбериха, суета и отчаянные крики.
Командующий принял решение.
– Авангарду снять амуницию, копья и щиты – на топь. Акта-ва-ры, впе-ред!
И колонна медленно двинулась к берегу. Тина и плети болотных растений, истлевшие корни засасывали воинов, тянули в грязь. Тонущие подставляли руки и тела, а на них становились те, кто шел за ними, и делали следующий шаг, чтобы занять место в болоте рядом с упавшим товарищем и дать колонне возможность продвинуться дальше.
На болоте стало тихо. Мрак замер. Он растерялся, ибо ничего подобного не видел. Одни воины своими телами и жизнями прокладывали другим дорогу в трясине.
Генерал Кион вспомнил слова воина-ученика о свете. И о том особенном, внутреннем свете, побеждающем тьму...
Так, в стонах и бульканье болота, по телам друзей актавары шаг за шагом двигались к спасительному берегу. Они шли, зная, что кто-то из них достигнет его и с рассветом вступит в бой с ненавистными легионами Марса, пришедшими на их родной Фаэтон, чтобы грабить, убивать и жечь…
…Забрезжил неуверенный рассвет. С первыми лучами солнца обессиленный генерал Кион, шатаясь, вышел на берег и оглянулся. Той армии, что вышла из столицы, больше не существовало. Вдоль дороги, куда только достигал взгляд, шло несколько тысяч выживших воинов. Из тины видны были сотни рук, зажавших над собой кто меч, кто щит, а кто древко копья... Руки медленно погружались в грязь.
Генерал кинулся к топи. Он попытался спасти одного из ратников. К нему поспешили другие уцелевшие. Но старания оказались тщетными. Топь, взяв плату за свет, не желала отдавать то, что теперь принадлежало ей…
Кион до боли в пальцах сжал рукоятку меча.
Как только остатки армии выбрались на берег, генерал повел их к ущелью. Там вот-вот начнется бой. Он привел только две с половиной тысячи. Остальных, почти со всеми командирами, поглотило болото. Но оставшиеся исполнят свой воинский долг. Во имя тех, кого забрала ночь.
Глава 16
Древний Фаэтон.
Начало штурма храма Ши Тай.
Воины-ученики встречают легионеров.
Пока в Ущелье Умерших Надежд марсианские легионы завершали последние приготовления к бою, а великий магистр Темных миров Шантакан на вершине горы, возвышавшейся над храмом Ши Тай, готовился к заклинаниям, генерал Жо Атх, получив последние указания от великого магистра, внимательно всматривался в постройки храмового комплекса, раскинувшегося на огромном острове, закрытые высокие ворота, с примыкающим к ним подвесным мостом.
После того, как с утра пропели музыкальные пластины, там было спокойно. На площадках, словно в добрые старые времена, воины-ученики занимались хозяйственными делами и физическими практиками.
Солнце припекало. Ветер тихо шелестел листвой. Время таяло, а знака от разведчика Киокана все не было.
Неожиданно меж колонн блеснуло зеркало, и маленькие солнечные зайчики запрыгали в тени скал. Генерал подал чуть слышный звуковой сигнал. Марсианские легионеры-штурмовики, притаившиеся среди камней и редкой растительности под стенами храма, а кто и в воде, оживились: десяток крючьев с веревками взметнулись к стенам. Штурм начался. Сноровисто и бесшумно легионеры проникли на территорию храма Ши Тай, где рассредоточились. Одна из групп вошла в пещеру и двинулась по подземному туннелю к храмовому комплексу.
Вот уже на землю храма ступил командир десантно-штурмовой центурии Чик Тан с пятью легионерами. За колонной виднелась одинокая фигура воина-ученика. Он возился у цветника, напевая что-то себе под нос... Сейчас они его схватят.
Чик Тан тенью промелькнул за последней гранитной колонной. Достав духовую трубу с усыпляющими стрелами, навел ее на фаэта. На что способен воин-жрец, командир центурии видел вчера, в поединках Паино с лучшими легионерами империи. А это всего лишь ученик. Но, кто знает... Он должен его пленить. Тем более, что за каждого живого обещано немалое вознаграждение.
Тем временем фаэт продолжал рыхлить почву вокруг жестколистых кустов, усеянных огромными белоснежными бутонами, из которых, словно язычки, выглядывали красные треугольные пестики. Цветы источали бальзамический, приятно кружащий голову аромат.
Воины, следя за движениями центуриона, изготовились к нападению. Командир поднял руку. Бойцы замерли в ожидании команды.
– Братья! Марсиане, – не оглядываясь, спокойно произнес юноша. – Вы находитесь в святом месте – храме Ши Тай. Каждому, попавшему сюда, прежде чем что-то сделать, следует преклонить колена и вознести молитву великому Свету. В большом смятении ваши души: они жаждут крови. Но ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра здесь не будет кровопролития. Я вижу ваше будущее… Оно прекрасно! Никогда больше ваши руки не поднимут оружия. Скоро вы станете лучшими Садовниками Марса. Я вам помогу.
От последних слов воина-ученика храма Ши Тай бывалому легионеру Чику Тану стало не по себе. Он в жизни не ухаживал за растениями…
Притаившиеся рядом легионеры, не зная, как себя вести в столь неординарной ситуации, недоуменно смотрели на фаэта, который по-прежнему возился у куста. Командир центурии, готовый отдать команду стрелять, так и застыл с поднятой рукой.
– Чик Тан! Расслабь руку, и спрячь оружие, – предложил фаэт.
Марсианин, услышав свое имя, послушно опустил оружие. Его примеру последовали и другие легионеры.
– А теперь можете подойти ко мне. Я вам сначала расскажу про удивительное растение икати, а потом научу, как за ним ухаживать.
Марсиане окружили фаэта. И он стал рассказывать им легенду о божественном цветке икати. До сознания Чика Тана, перед глазами которого все это время стоял генерал Жо Атх, отдающий приказ о штурме храма Ши Тай, пленение либо уничтожение любого служителя, в зависимости от обстоятельств, периодически прорывались фразы воина-ученика:
– Божественный икати чувствует душу каждого. Его невозможно обмануть. Он сообщит пришедшему всю правду о прошлом и настоящем.
Чик Тан вновь поднял духовую трубу…
– Этот цветок, – прорвалась в его сознание очередная фраза фаэта, – видит все страхи. Даже самые первые, детские. Потому что с них все и начинается. Икати лечит их.
На глазах у Чика Тана десятки треугольных пестиков в цветках зашевелились и превратились в красных марсианских пустынных змей шуану. Широко раскрыв ядовито-желтые глаза с вытянутыми черными зрачками, они уставились на него и зашипели. Центурион почувствовал, как в его душу ворвался панический страх.
– Чик Тан боится змей шуану, – не поворачивая головы, констатировал фаэт. – Очень давно, когда он был еще маленьким, змея проникла в дом, ужалила старшую сестру, а потом заползла в его постель… Ты помнишь, как отец убивал ее?
– Помню, – ответил марсианин.
– Знаешь ли ты, почему сестра умерла?
– Нет.
– Потому, что твой прадед растоптал детеныша шуану. Предок мог стать хорошим Садовником, но не захотел. В вашем роду раньше, за три поколения до тебя, умели разговаривать с цветами и деревьями. Это редкий дар. Растения благодарили вас хорошим урожаем. Тебе родители не рассказывали?
Командир центурии вновь взглянул на цветки икати. Теперь они не казались ему такими чужими и враждебными. Исчезли и грозные змеи. Перед ним по-прежнему колыхались белые бутоны с длинными красными пестиками, источающие дивный аромат…
Внезапно Чик Тану открылась истина. Потрясенный командир уронил оружие и встал рядом с воином-учеником. Он станет Садовником. И самым лучшим. Так хотела когда-то и его мать…
– Крайние цветы хотят пить, – удивился центурион.
– Я это знаю, – кивнул фаэт. – Напои их.
Чик Тан, подняв большой кувшин с водой, напоил куст.
– Сегодня я научу тебя молитве цветов. Слова любви нужны им, как и всему живому.
– Сейчас прольется кровь! – Неожиданно произнес марсианин, вспомнив о других легионерах-штурмовиках своей центурии. – На вас охотятся…
Юноша, не поднимая головы и не отвлекаясь от работы, спокойно ответил:
– В храме Ши Тай не может пролиться кровь тех, кто служит ему. Все мы находимся под покровительством Цветка Жизни. Не тревожься о братьях. Каждый из них найдет и свою дорогу, и самого себя… Если нога его ступила в этот храм, то он выйдет отсюда готовым к жизни, а не к смерти. Так было всегда. Это не магия. Это сила Света и Любви.
С противоположной стороны храмового дворика послышалось:
– Тим Кан, камень надо брать осторожно, с уважением к нему. Вот так, – показал воин-ученик. – Он тоже живой, все видит и помнит.
Чик Тан и его товарищи оглянулись. Старшему второй группы марсиан воин-ученик объяснял, как работать с камнями:
– Это одна из наиболее древних жизней во Вселенной. Время такого образования протекает совершенно иначе. То, что для нас вся жизнь, для него – только один день. Ты представь, сколько в нем мудрости! Если захочешь, я научу тебя общаться с камнями. Они не болтливы, но когда начинают говорить, то заслушаешься… Я порой ночами напролет сижу возле этих кладезей мудрости и слушаю их рассказы о древнем мире, когда мать Фаэтон еще не знала, кто такие фаэты. В те времена здесь жили другие существа, очень похожие на нас, но только огромные… и не совсем умные.
Чик Тан огляделся и улыбнулся… Сегодня он понял, какой невероятно прекрасной и теплой может быть эта жизнь. Он хочет ухаживать за цветами и дарить радость марсианам – и себе.
***
Марсианский генерал Жо Атх, стоя у колонны, растерянно переводил тревожный взгляд с одного участка храма на другой. То, что он видел, сразило его наповал. Это никак не вписывалось в его жизненный опыт. Генерал протер глаза, но картина не исчезла. Произошло то, чего не могло быть. Воины-ученики весьма своеобразно отреагировали на появление вооруженных легионеров-штурмовиков.
Подчиненные, словно забыв долг, дружелюбно общались со служителями храма. Как друзья... Нет, скорее, как ученики с новыми учителями – уважительно.
Генерала осенило: храм Ши Тай и его жрецы – нечто большее, чем они предполагали… Западня.
Он молча наблюдал, как легионеры помогают фаэтам в работах на землях и сооружениях, находящихся на одной площадке с храмом. К ним подключаются новые легионеры, взобравшиеся по веревкам и лестницам на его территорию. Одни убирают мусор, другие поливают цветочные грядки. Некоторые работают на участках с овощами и фруктами. Кто-то пилит бревна, рубит дрова. Наиболее сильные таскают камни для новых кладок.
Генерал закрыл глаза, а потом открыл их: это не видение. Лучшая десантно-штурмовая центурия Великой Марсианской Империи продолжала помогать воинам-ученикам храма Ши Тай в хозяйственных работах и наведении порядка. В сознании промелькнула новая смутная догадка. «Это магия! – Решил генерал. – А на магию всегда найдется другая магия...»
За спиной послышались шаги: марсианский генерал оглянулся. К нему неспешно шел воин-ученик. Фаэт смотрел ему прямо в глаза. Рука генерала потянулась за мечом… и тут же опустилась.
***
Великий магистр Шантакан, завершив чтение молитв, достал череп пещерного антиана, что висел на его шее, поднял руки к небу и зашептал заклинание. Череп протяжно загудел. Пыль под ногами ожила и вместе с мелкими камешками понеслась вниз. Ветер Темных миров посеян. Он очень быстро соберет самые черные тучи Фаэтона. С их помощью великий магистр закроет солнце над храмом и Ущельем Умерших Надежд. А потом он сделает то, чего никогда не видела эта планета. Вот тогда эти проклятые фаэты-жрецы содрогнутся и зарыдают…
Книга 8. Король Гладиаторов.
Книга 9. Выбор ловушки.
Книги можно приобрести у автора, написав письмо по адресу: our_time@list.ru
Михаил Темнов
Островная 18, кв. 16.
г. Ужгород. Закарпатская область. Украина.
88000
М.т.: +380503726010