Последнее письмо от нее пришло в июне девяносто второго года, как раз под конец сессии. Сдав экзамены, он хотел на неделю махнуть к ней, в Украину, чтобы встретиться. Во всяком случаи, она была не против и сама писала, что очень скучает и ждет. Но это было за месяц до того злополучного письма. В этот же раз, похоже, что-то изменилось. Сергей почувствовал это сразу, лишь взяв конверт в руки. Он был тонким. Оксана писала хоть и редко, но зато обстоятельно, подробно рассказывая о жизни семьи. Меньше, чем на развернутый тетрадный лист, исписанный с двух сторон, письма от нее не приходили. Сейчас же, конверт был практически пуст, будто в нем ничего и не находилось.
Надорвав его с боку, он вытащил небольшой листок, больше похожий на короткую записку.
Сергей!
Я встретила другого человека и выхожу за него замуж. Больше мне не пиши, между нами все кончено.
Уже не твоя, Оксана.
Больше в конверте ничего не было, а на самом листе, под фамилией, имелся небольшого размера развод, будто на него чем-то капнули.
Такого резкого поворота в их отношениях он не ожидал. Думал, окончит училище, и они вместе отправятся к новому месту службы. Неважно куда, хоть на край земли, главное вместе. Он даже не сразу поверил прочитанному. Долго держал записку в руках и снова, и снова вчитывался в её текст, будто от этого могло что-то измениться. Но слова, выстроенные в предложения, словно приговор судьи, попрежнему оставались на своих местах, окончательно и бесповоротно разрушая надежду.
- Серега, что с тобой? – спросил Звягинцев, увидев, что тот изменился в лице. – С батей, что-то случилось?
Сашка имел ввиду их бывшего командира. В одном из писем Оксана, писала, что отец попал в больницу с инсультом. Не смог перенести потрясений обрушившихся на него за короткий промежуток времени.
- Меня Оксана бросила, – коротко пояснил Снегирев, сжимая в руке конверт, без обратного адреса.
В углу, где были наклеены почтовые марки, стоял московский штемпель.
«Почему, Московский?» - быстро пронеслось в голове, но мысль сразу же ушла далеко, уступив место содержанию: «Между нами всё кончено… Всё…».
Открыв входную дверь, Лена пропустила его вперед.
- Проходи, не стесняйся.
Сделав шаг, Сергей очутился в небольшом коридоре, однокомнатной квартиры. Справа стоял шкаф для верхней одежды, а прямо находилась незапертая дверь в комнату, все вещи в которой находились на своих местах. Дополняли картину уюта стоящие повсюду фарфоровые статуэтки, плюшевые игрушки и фотографии самой Лены, снятые в разное время и в разном возрасте, но всегда с лучезарной улыбкой на устах. Отчего комната казалась еще светлее и уютнее.
Повесив куртку, он присел на корточки и стал расшнуровывать ботинки. Как назло, один из шнурков никак не хотел поддаваться, завязавшись в тугой и прочный узел.
- Сейчас, я тебе тапочки подыщу, - спохватилась Быстрицкая, увидев, что тот одним носком уже стоит на полу.
Нагнувшись к тумбе для обуви, она случайно столкнулась с ним лбами и присев рядом начала растирать ладонью ушибленное место.
- Тебе больно? – обеспокоино спросил он, с трудом справившись со шнурком.
- Нет, ерунда.
- Извини, я не хотел… - начал было извиняться в очередной раз он, но тут же осекся. Ее лицо находилось рядом, так что чувствовалось дыхание, и их глаза на мгновенье встретились. Оторвав её руку от лба, он непроизвольно прижал Лену к себе и поцеловал сначала в лоб, а затем и в губы. Она не сопротивлялась, поддалась вперед, и обхватив его шею несильным и нежным захватом, всем телом завалилась с ним на пол. Руки сами того не понимая, начали стягивать с неё кофту, затем блузку, после чего… Раздался звонок в дверь, который привел их в чувство.
- Черт, - в сердцах вздохнула Быстрицкая, поправляя одежду. – Как не вовремя…
- Ты это о ком?
- О подруге, Светланой зовут. Сейчас, познакомишься.
Сергей поднялся на ноги и начал снова надевать куртку.
- Ты куда? – вопросительно уставилась она на него.
- Мне это… - смутился Сергей. – Идти надо. Я забыл, что у меня тоже встреча назначена.
- Лена, открой!!! – раздался очередной звонок и громкий возглас из-за двери. – Я знаю, что ты дома.
Дверь пришлось открывать ему. Хозяйка стояла в изумлении и на крики своей подруги никак не реагировала.
- Здравствуйте, - произнес он пришедшей в гости подруге, которая от неожиданности не смогла не проронить ни слова.
Быстро застегнув куртку, Снегирев вышел из квартиры и бегом спустился по лестнице в низ.
- Кто это? – наконец-то смогла выдавить из себя Светлана, специально приехавшая из другого конца города, чтобы утешить одинокую и несчастную девушку.
- Сергей, - сквозь слезы пояснила Быстрицкая. – Снегирев… Коллега по работе.
- Это он тебя бросил, что ли?
- Нет… Не знаю…
- Что значит, не знаю? – не поняла та. – Давай, успокойся, и все по порядку расскажешь. Стоит, из-за этих кабелей расстраиваться! Если надо мы тебе другого найдем. Было бы, о чем жалеть.
- Не надо мне другого, – начала рыдать Лена. – Я этого люблю…
Спустившись во двор, Сергей закурил. Давно с ним такого не было, пожалуй, что никогда! Нет, женщины в его жизни были, конечно. Не мальчик, уже. Взрослый мужчина, все-таки . Другое дело, что любимых женщин в его жизни еще не было.
Тогда, в феврале девяносто второго, за два дня до отъезда семьи Остапенко из Рязани, Оксана пригласила его в студенческое общежитие, заранее договорившись с подругами, что им дадут возможность остаться вдвоем. Так оно и получилось. После недолгого чаепития подруги ушли в кино, оставив комнату в их полное распоряжение.
- Ты меня любишь? – спросила она, потушив свет.
Сергей поняв, что будет дальше, сразу не ответил. Он просто не знал, как себя повести.
- Ты так и не ответил, - напомнила Оксана свой вопрос, устав ждать ответа.
- Зачем, спрашиваешь, – тихо произнес он. – Ты ж прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.
- Знаю, но все равно услышать хочется…
- Люблю, - выдохнул он.
- Очень?
- Очень.
Подойдя к окну, она стянула с себя кофту. В тусклом освещении уличных фонарей, с трудом пробивавшихся сквозь тонкие шторы, была отчетлива видна её обнаженная грудь.
- Иди, сюда. – еще тише позвала она.
Сергей встал со стула и вплотную приблизился к ней.
- Послезавтра мы уезжаем… Навсегда.
- Знаю, твой отец мне уже сказал.
- Обними меня , - попросила Оксана.
Сергей обнял её за талию, почувствовав как тепло исходившее от неё, проходит сквозь его рубашку и свитер.
- Я… Я не могу… - признался он. – Я слово дал, что до свадьбы между нами ничего не будет.
- Кому? – удивилась она. – Папе, что ли?
- Да… Тогда, на дне рождения… Мы с ним на балкон выходили, помнишь?
- Но причем здесь он? Это же наша жизнь! Твоя и моя!! Мы с тобой уже взрослые люди и сами можем решать, где и когда?
- Взрослые, - согласился Сергей. – Но я все равно не могу. Я слово дал.
- Ну, раз дал, то держи его, - усмехнулась она, и вырвавшись из его объятий, начала надевать кофту обратно. – Похоже, тебе, действительно, это рано еще.
- Почему?
- Потому, что не вырос! Если жизнь меняется и ставит нас в такие условия, когда выбора нет, что остается делать? Не мы ж Советский Союз разрушили и не по своей воли расстаемся. Почему, из-за кого-то мы должны счастья лишаться? Я может, запомнить тебя хотела, силу твою мужскую испробовать. Мы ж не знаем, что будет с нами дальше?
Сергей попробовал её обнять снова, но она отстранилась.
- Нет, уж! Не надо из-за меня обещание нарушать. А-то, тебя совесть потом мучить будет! Ты ж у нас такой правильный, честолюбивый.
- Да, я… - начал было оправдываться он, но договорить не успел.
- Нет! Значит, нет! – категорично заявила она. – Пойдем, лучше, в кино сходим. Может, девчонок догнать еще успеем.
Сейчас, зная, что будет дальше, он бы вряд ли был столь категоричен, в тот раз. Хотя, кто его знает, как бы он поступил, повторись все заново. С Леной, вон, тоже не стал ждать, когда её подруга уйдет. Сложно, у него как-то все в жизни получается, не сразу поймешь, как лучше будет? Да и будет ли оно, лучше, тоже большой вопрос? В его-то положении, строить планы на будущее…