Requiem aeternam dona eis, Domine,
Et lux perpetua luceat eis.
Дракон лежал на дне моря и считал медуз. Не то, чтобы ему куда-то упиралось их поголовье, но за это неплохо платили, а делать всё равно ничего не хотелось.
У него слипались глаза. Медузы в них двоились, троились, расплывались и вообще всячески уклонялись от переписи, но дракона это не особенно беспокоило: примерную численность их он сразу прикинул, посчитав количество на нескольких случайно выбранных кубометрах и проинтегрировав на весь объем. На правду это будет похоже, - думал дракон, - а истины вряд ли кто-то добьется, разве что сами медузы строем придут с повинной, чего за ними отродясь не водилось. Да и с чего бы? Отношения с властью у них были сложные: их то не замечали в упор, то считали скользкой темой, то ругали хищниками и списывали на них весь криминал.
В какой-то момент драконьи глаза отказались разлипаться, он уснул и приснилось ему странное...
Снилось ему море песчаных барханов и бредущая по ним человеческая фигурка: она то появлялась на вершине волны, то пропадала за ней, чтобы появиться на следующей. Куда она идёт дракон не знал, да и сама она этого не знала, да и было ей это безразлично.
Шла она уже много дней и раскидала за спиной едва ли не весь свой магический арсенал, выращивая стены огня и непроходимые леса, раскалывая землю ущельями и руслами рек, заговаривая пути и заметая следы. Усталость давно не то сжалилась над ней, не то отчаялась обратить на себя внимание и не докучала своими требованиями. Рассветы сменялись закатами, закаты рассветами, ветра то приносили холод, то обжигали зноем, но вряд ли она замечала всё это. Ноги несли её легко и у неё не было никаких причин для остановки.
Она поднялась на вершину очередного бархана, съехала по осыпающемуся песку вниз и налетела на сидящего там дракона. Сердце её ушло в пятки, она отпрыгнула назад и уставилась на него, не веря своим глазам и надеясь, что это галлюцинация.
Галлюцинация определенно была не в духе.
- Пыльно здесь.
Надежда виновато развела руками и змеёй уползла за ближайший саксаул. Ведьме пришлось поверить глазам.
- Что тебе нужно?
- Ты не пожелала мне спокойной ночи. Я уснуть не могу.
- Спокойной ночи.
Дракон помрачнел.
- Что ещё? - разозлилась ведьма.
Дракон молча смотрел на неё, становясь всё мрачнее. Температура воздуха резко упала и барханы подёрнулись инеем.
- Спокойной ночи, солнышко, - вздохнула ведьма, - Я очень тебя люблю.
Дракон кивнул, свернулся клубком и уснул, а на ведьму вдруг свинцовой тяжестью навалилась усталость, как будто отыгрываясь за всё то время, что её игнорировали. Она сделала несколько шагов, обернулась на спящего дракона, вернулась. Злясь на себя, поставила защиту. На это ушли последние силы.
Она опустилась на холодный песок и мгновенно уснула, не почувствовав ни холода песка, ни тепла укрывшего её драконьего крыла. Она уснула и приснилось ей странное...
Снилось ей, что она - дракон, который лежит на дне тёплого моря и лениво считает медуз.