хотелось бы уложить в сознании еще пару-другую формулировок к будущим
главам произведения, однако, не хватает ни способностей, ни времени, ни удачи
соединить несоединимое и увидеть невидимое, ибо копятся, копятся переживания
преходящие, невысказанные, и заставляют они совершать необдуманные поступки,
бросая из крайности в крайность мои чувства и терять надежду в обретении
уверенности в себе, вот поэтому, продираясь сквозь чащу событий, направление
лишь по компасу сверяя,несу в своем рюкзачке добытое, и сердце оно мне
согревает. иногда хорошо так бывает, что, как получишь по башке, так сразу
все на место и становится: и вот ты уже видишь и глубину, и ширину, и
направление, и куда, и зачем двигаться надо, чтобы нюх не потерять. так что,
не только ради интереса общения провожу время в инете, но и из желания найти
свои пути-дорожки в бескрайних просторах под названием жизнь. современники
многому могут научить чела, профана и фантазирующего ведь для них слово не
мертвый кирпичик - его можно разделить на необходимые части,это все равно,
как у змея-горыныча головы рубить: рубишь, рубишь, а новые слова из отрубленных
голов так и вырастают. есть, говорят, некий художественный прием - поставить
чела в центр событий, закрутить вихрь событий, да так, чтобы замелькало у него
перед глазами, чтобы человечик потерял связь с реальностью и погрузился в мир
своих ощущений: и вот он готов, тепленький, лапусечка. да, все ужасно было
запущено, да так, что вызывало лишь отчаяние от бессилия преодолеть трудности
понимания написанного. "кожаные ризы" стесняют и заковывают, мысль по древу
расстекается змием искушающим: где оно - добро, где - зло, где - судьба, а где,
просто, улет, и где это время, когда и нам бы домой бы уже поспешать надо.
поэтому попробуем выделить хотя бы одну мыслишку из многих, и дадим ей,
бедняжечке, повитать, совсем чуток, в облаках, а потом спустим с небес
и, уже совсем, не фантазируя , придавим ее тяжелым сапогом рассудка
так и носился он с идеей своей,
как с писаной торбой, всем предлагая
и ничего взамен не требуя, однако,
никто не хотел брать, почему-то