ВОТ ТАК!
Мир свернулся в клубок и замер. Он замер перед ожиданием невероятного. Он притих перед Виктором Александровичем. И это почувствовал сам сценарист такого явления, почувствовал сам Виктор Александрович.
Представьте себе мир в оранжевой оболочке безысходности и в ней волевой, властный герой - Виктор Александрович.
Вот с этого места подробнее….
Виктор Александрович человек бывалый. Он прошел Колыму, где работал долгое время на золотых приисках, именно в тех краях он, как одержимый мотался по тайге с ружьем и без, сплавлялся по ручьям и бурным колымским речкам, там он прошел испытание, там он закалился и, там ему установили цену.
Виктор Александрович имеет высшее техническое образование, занимал высокие руководящие должности и сейчас, хотя является государственным чиновником, продолжает оставаться настоящим мужиком.
Но с ним произошло такое, что он сам с тревогой и опаской воспринял и полностью не осознал, не вздохнул полной грудью.
На Колыме избранные Всевышним сопки помечены коронами стланика, именно на таких возвышенностях любил отдыхать Виктор Александрович в любое время года, даже в трескучие северные морозы.
Под Москвой нет сопок с крутыми склонами, нет подобных возвышенностей, на которых отдыхала бы душа. Однако в лес тянуло, на уровне подсознания влекло к деревьям. И общался с ними Виктор Александрович на полном серьезе и разговаривал с ними на равных, и горький осадок, накопившийся за трудовую неделю, постепенно улетучивался.
Каждые выходные уходил в лес Виктор Александрович до того самого случая. И ходил бы, наверное, до старости, до кончины своей. Но вот этот случай все смешал и перепутал. Кто теперь разберет, но факт налицо, свершившийся, между прочим.
Случайно или нет, но в тот день вышел усталый Виктор Александрович на небольшую поляну на середине, которой стоял высокий столб. На вершине столба был по пояс изображен бородатый мужик в шлеме и кольчуге. Начал приближаться Виктор Александрович к этому столбу и какая-то сила скручивала его, коробила, вгоняла в иную информационную сферу. И ощутил он всем своим телом, разумом, что не просто он славянин, а из великороссов. И увидел он свою родословную ветвь почти изначально. И понял он всеми фибрами своей души, что целую тысячу лет назад, предали славяне вот этого бога, изображение которого стояло на поляне. Предали они его из-за своей пассивности, раболепства, и откровенной трусости. И страдают за это потомки и мучаются души предков.
Перевернулось все в нем, воспламенилось, а может просто все встало на свои места, но не упорядочилось, не улеглось.
Подошел Виктор Александрович к тому столбу, прикоснулся, потом обнял и плотно прижался к нему и снова, какая-то сила начала вливаться в него, заполняя его сущность. И стал он совершенно другим человеком, память у него внахлест прежней памяти легла, сумятица образовалась. Грохнулся он подле дерева в обморок и видения начались.
Видит он, будто в сиреневом тумане древние славяне гуляют. Каждый, сужая свою орбиту, приближается к нему и назидательно не только смотрит, но и говорит: - Помни кто ты, зачем ты, для чего ты!
Долго они учили Виктора Александровича, воспитывали, проникся он и очнулся.
И вот в этом состоянии пребывал он длительное время. Часто чудилось ему, что у столба того он находится и оправдывается перед славянами за деяния свои.
Не раз он пробовал найти ту заговоренную поляну, но все безуспешно.
И стал он жизнь свою пропускать через это состояние, через свои новые чувства, через новый мир, новое мироощущение.
А спустя некоторое время Виктора Александровича стали терзать необъяснимые предчувствия. Вдруг в его воспаленном мозгу возникали странные яркие картины, как символы опасности. Именно в такие моменты он чувствовал, что способен расшифровать их признаки, значение и их адресность.
В очередные выходные, Виктор Александрович, чуть ли не силой оттащил жену от кухонной рутины, поставил в середину спальни, а сам сел напротив и стал сосредотачиваться. Он, то сверлил ее жгучим взором своих ярко голубых, как безоблачное небо, глаз крупное, в махровом халате тело жены, то закрывая глаза и раскачиваясь в такт своим мыслям, пытался медитировать.
Жене, такие манипуляции мужа быстро надоели, и она раздраженно стала дергаться, переминаться с ноги на ногу, озираться, бросать нетерпеливые взгляды на настенные часы.
- Да подожди ты. - Грубо прикрикнул на жену Виктор Александрович. - Ты мне мешаешь собраться с мыслями.
- А может так у тебя быстрее получится? - Жена, зло, стрельнув глазами в сторону узурпатора-мужа, скинула халат, обнажив свое непривлекательное тело.
После рождения второго ребенка у супруги Виктора Александровича нарушилась гормональная система, и ее понесло вширь. Она быстро почти сравняла высоту своего туловища с его шириной. Кругом складки, складки, а ноги - словно два сросшихся корня плотно обмотанных металлической сеткой и спрятанных под стареющую морщинистую кору.
Виктор Александрович брезгливо сморщился и отвернулся. - Хватит. Сеанс окончен. «Кина не будет».
* * *
Виктор затосковал. С ним это бывало не так часто, но если случалось, то он применял всегда одно лекарство - он начинал пить.
Так и на той неделе он перед работой для затравки выпил бутылку пива, в обед грамм сто пятьдесят водки, вечером - почти до беспамятства. И три дня без роздыха, по одному сценарию, именно до того момента, когда организм перенасыщался алкоголем и не принимал никакой жидкости крепче чая. Этот рубеж Виктор никогда не переходил! Не насиловал до крайности свой организм, уважал его. Здесь он останавливался и сам, потом отбиваясь от заманчивых предложений приятелей-собутыльников, выражался: - Все мужики! Поставил свой двигатель внутреннего сгорания на техосмотр, - или говорил,- нужно восстановить кислотно-щелочной баланс.
К этому привыкли и рьяной настойчивости не проявляли.
Четверг Виктор промаялся, дуя чай, потея и неожиданно краснея. Домой пришел усталый, липкий, словно весь день грузил бочки с подсолнечным маслом; умаялся, да так, что слегка помывшись и похлебав жидких наваристых щей, завалился под телевизор иногда кимаря и подхрапывая.
- Да ложись уж лучше спать. - Изучив за длинную совместную жизнь повадки мужа, грубо сказала жена, - а то изведешь нас своим шебаршением на софе, да утробным храпом своим.
Эта команда особенно нравилась Виктору. Он еще для виду минут десять попялил глаза на экран и, заскрипев, закряхтев вяло сходил в туалет и стал стелить постель.
Ночью, как обычно в такие периоды, он проснулся за полночь мокрый, от пяток до макушки. Встал, поменял трусы, перевернул одеяло, сходил, куда следует для освобождения организма от шлаков и восстановления водного баланса и снова лег. Но сон уже не шел к нему. Виктор балансировал между явью и поверхностным сном с одновременными мимолетными видениями чего-то страшного и тоскливого. Ближе к утру снова к нему явились странные видения, будто пришли к нему предки его и наставляли, да так, что он еще больше потел и стонал. Понял он одно, что гонит он лошадей и при таких темпах никакого здоровья не хватит и корректировать его гнилой организм они больше не собираются. Проняли они его еще больше этими наставлениями, еще больше опустили к землице родимой.
На работу Виктор пошел вообще не в лучшей форме, даже хуже чем в предыдущий четверг. Кошмар один. Его слегка шатало, навалилась усталость.
Друзья-приятели с заманчивыми предложениями подходили, звонили, намекая на пятницу. Именно в этот день Виктором был заведен обычай расслабления: «банный день». И здесь выстоял он от искушений. Развил мысль, говоря: - Мужики! Оглянитесь вокруг. Вы же видите, что дефицит пропал и в алкоголе и закуске и даже деньги не проблема, при желании всегда их можно достать, заработать. Но все-таки один маленький дефицит имеется. Не займешь его, не заработаешь, его абсолютно невозможно достать, трудно сохранить, а уж потерять запросто. Дефицит этот - здоровье. Вот ведь малость-то, какая, да?
Подавляя свои желания, он часто уходил из своей комнаты, сам вызвался отнести в общий отдел и оформить письма, забрать, поступившую в адрес управления, корреспонденцию.
В комнате сектора отправки почты была одна Лариса - главный специалист, стройная, высокая, загорелая на дачных шести сотках женщина, которой Виктор симпатизировал, притом не как к коллеге, профессионалу или специалисту. Она по-женски, игриво разговаривала с Виктором и всем видом показывала свое расположение к нему.
И сейчас, оформляя письма, она весело сказала: - Давненько к нам не заглядывал, заелся, наверное?
- Я тоже по тебе соскучился. - Парировал Виктор.
- И что же не приходил. Выдерживал в маринаде?
- Нет. Если серьезно, то давай сегодня задержимся после работы? - Просительно сразу же охрипшим голосом брякнул Виктор.
- Да запросто. Муж с сыном на даче, а я только завтра туда собираюсь, так что время у меня вагон.
Виктор сбегал, купил бутылку хорошего сухого вина и коробку конфет. Выждав до пяти минут после окончания работы и старательно пряча волнение, да так, что всем встречным явно бросалась в глаза его суетливость, прошел в комнату Ларисы.
- А я уже собралась уходить. - С упреком в голосе сказала Лариса.
Виктор, практически не оправдываясь, быстро распечатал вино, открыл коробку конфет.
Голос у Ларисы потеплел и она, смеясь, продекламировала: «Сегодня пятница: поэтому смени на чашу кубок твой, а ежели все дни и так из чаши пьешь, удвой ее сегодня: Священный этот день особо помяни!».
Виктор удивленно и уважительно посмотрел на Ларису: - Надо же! А я всегда считал, что Рубаи Омара Хайяма чисто для мужиков.
- А я для мужчины и прочитала, надеюсь!
Они выпили, посидели молча, затем Виктор приблизился к Ларисе и обнял ее, приподнимаясь на цыпочки, чмокнул в губы, потом слегка прикусил мочку уха и горячо зашептал: «Я тебя страсть как хочу! Хочу, Ларечка, моя…..».
- А как? - Спросила Лариса.
- А по «ящику» в передачах Ивана Затевахина Диалоги о животных прямо смакуется одна поза для размножения богом данная живым существам нашей грешной. - С иронией сказал Виктор. - Ты только трусики сними, и я думаю, дальше сообразим.
- Лариса сняла трусики и уперлась руками о стол: - Так пойдет?
- Вполне!
Конечно, если откровенно, не очень-то удобная поза, Ларисе пришлось подгибать колени, а Виктору - с каждым движением вставать на цыпочки, но делать нечего: «Служебный роман».
К концу Виктор прерывисто задышал, а Лариса, вторя ему, глухо застонала. Но вдруг, все закончилось, и они выпали из реальности в совершенно иной ярко светящийся мир.
- Ты видела, видела? - Возбужденно зашептал Виктор, одновременно натягивая штаны.
- Что видела? - Не поняла Лариса.
- Ну, другую реальность, другой мир.
- Да, что то странное произошло, но я думала, что это только у меня помутнение разума было. - Подтвердила Лариса.
Они еще выпили вина, закусывая холодную кисловатую влагу шоколадными конфетами.
- Давай еще раз попробуем? - Предложил Виктор.
- А ты уже созрел? - Удивилась Лариса.
- Ты не поняла, я не об этом. Дай мне руку, расслабься, закрой глаза и думай о чем-нибудь приятном.
Они сели рядом, Виктор взял теплую руку Ларисы, закрыл глаза и сосредоточился. Они снова окунулись в совершенно иной яркий мир.
* * *
Корреспондент удивленно посмотрел на Виктора Александровича и зачесал затылок: - Вы меня совершенно ошарашили своим заявлением, что не лечите пациентов. Я в тупике. А почему тогда пациенты к вам такой толпой валят? Очередь, вон какая, говорят, чуть ли не за год на прием записываются.
- Но здесь совершенно иной случай. Я просто являюсь рядовым проводником людей в информационный мир, в потустороннее информационное поле, а там они уже сами узнают диагноз и возможные пути лечения. И это, в данном случае, является вторичным, главное у славян ТАМ возрождается самосознание и четко выкристаллизовывается: кто они, зачем они, для чего они; их предназначение в семье, обществе, государстве; их роль в мире, наконец.
- Ну да? - Недоверчиво промолвил корреспондент. - Я еще такой абракадабры не встречал. Несусветная глупость какая-то очередная, форменным образом запудривание мозгов. Но ведь люди то прут? Вот что удивительно. Пожалуй, по круче Дионетики Рона Хаббарда получается, да еще с национальным оттенком? Надо же! Чего только не придумают изворотливые людишки. - В слух стал рассуждать корреспондент, почти бормоча себе под нос.
- Прекрасно! Вы мне не верите. Хорошо, я переступлю через свой принцип водить ТУДА только славян и потрачу на Вас энное количество времени.
- Вы все подчеркиваете, что водите ТУДА только славян, почему?
- У вас и так самосознания с избытком. Вообще у малых наций его девать некуда, а у макронации его явно недостаточно. Ваша малая нация еще более особенная. Вы же избраны Богом народ. Это же ваши собратья все борются за мировое счастье людей. Только за последний век начудили на столько, что нескольким поколениям теперь разгребать, не разгрести. Столько шелухи от ваших экспериментов на человеческом материале!
И потому, прошу вас ТАМ, постарайтесь думать больше о себе и своем здоровье, можете даже о своей недалекой будущей жизни. Но не думайте о глобальном, о мировом благоденствии, о мировом счастье и рае на земле для всех.
Как когда-то выразился Омар Хайям: «Чем за общее счастье без толку страдать. Лучше счастье кому-нибудь близкому дать. Лучше друга к себе привязать добротою, чем от пут человечество освобождать».
А теперь дайте мне свою руку, расслабьтесь, закройте глаза. Поехали. Вперед….