Актуальность евразийской ментальности
Становление Евразийского Союза актуализирует проблему ментальности как фактора комплиментарности между этносами и нациями на евразийском пространстве. Перестройку общества ее «архитекторы» замышляли как переход к рынку и демократии, а обернулась она страшной катастрофой, распадом второй державы мира, установлением криминальной квазидемократии и квазирынка, породивших невиданное социальное расслоение, взрастивших «олигархов» с миллионными и даже миллиардными состояниями и массовым обнищанием населения. Поэтому в нашу эпоху нет более острой проблемы, чем тема о социальной безопасности каждого из нас. Первые десятилетия XXI века на постсоветском пространстве ознаменовалось новыми социальными потрясениями. Вслед за так называемыми, цветными революциями в Грузии и Украине, вспыхнувшая «революция» в Киргизии проявилась не тюльпанами и эдельвейсами, а взрывом хаоса и мародерства, дав в очередной раз повод прозападным масмедийным манипуляторам общественного сознания для антиевразийских высказываний. Используются расхожие клише о «варварах», о «несоблюдении прав человека», об «отсутствии демократии» и другие. Мародеров криминального толка вскоре удалось остановить, однако политических мародеров, требующих свою долю власти, остановить гораздо труднее. Все эти «революции» еще раз напоминают о важности учета таких феноменов как «менталитет» и «ментальность», характеризующие специфические уровни индивидуального и коллективного сознания и действия. Свидетельство тому участившиеся конфликты с участием «понаехавших» в Россию и Казахстан гастербайтеров: таджиков, узбеков, армян, молдаван и других.
Социально-философское осмысление российского, казахстанского, евразийского менталитета, его сущностных и функциональных особенностей обусловлено не только научными интересами, но и ответом на вызовы века. В истории Центральной Азии было немало таких периодов, когда по тем или иным причинам приходили в движения огромные массы людей. В результате совершался обмен культурными ценностями, происходила ассимиляция старых и формирование новых этносов и народов. Такими глобальными событиями были: миграция арийских племен, установление великого Шелкового пути, Великое переселение народов, монголо-татарское нашествие, переселенчество в Российской империи, Октябрьская революция, Великая Отечественная война 1941-45 гг., массовое освоение целинных земель, строительства БАМ, распад СССР и другие.
С распадом Советского Союза и Варшавского договора, казалось бы, исчезло военное противостояние Восток – Запад. Однако все более усиливается стремление США распространить влияние атлантизма на все стороны мирового сообщества от экономики и до культуры. И все в большей степени стала возрастать тенденция противостояния Севера и Юга не только в сфере экономики, но и религии, и идеологии. И как следствие этого все более усиливается проявление терроризма. Со стороны радикальных группировок типа «Аль-Кайда» это были непредсказуемые и жестокие по отношению к мирному населению акции как атака угнанных самолетов фанатами-камикадзе на торговый центр в Нью-Йорке или захват свыше тысячи заложников в театральном зале в Москве. В свою очередь, со стороны «сверхдержавы» и ее союзников все больше проявляется политика двойного стандарта к государствам-союзникам и странам-«изгоям», неприкрытые угрозы действий с позиций силы, что еще больше усугубляет напряженность в мире, приводит к очередной эскалации терроризма. За последние десятилетия особо остро обнажились проблемы интеграции и дезинтеграции экономики, культур и цивилизаций. Сплетение стран и народов, всего человечества посредством Интернета, сотовой связи, различных средств коммуникаций породили иллюзию равных возможностей, вседозволенности в передвижении и заимствовании благ той или иной цивилизации. Арабы ринулись во Францию, турки в Германию, африканцы – в США, восточные европейцы на Запад, а россияне и все постсоветские во все тяжкие, без разбора, лишь бы подальше от «родного» Отечества. И многие люди с удивлением обнаружили, что там, куда они рвались, их ни кто не ждет, свободные места под солнцем заняты. Новоприбывшие арабы обнаружили, что «коренные» французы материально живут лучше и социальное обеспечение у них выше, тогда стали поджигать автомобили и громить витрины магазинов.
Кардинально встал вопрос, сможет ли человечество противопоставить вызовам современности адекватные ответы. 11 сентября 2001 года на глазах миллионов телезрителей рухнули небоскребы торгового центра Нью-Йорка, а в сентябре 2008 года обрушилась мировая финансовая система: как мыльные пузыри лопались банки, закрывались промышленные предприятия, миллионы людей оказались безработными. Эти два события наглядно продемонстрировали хрупкость и уязвимость нашего мира, миллионам людей казалось, что рушились не только символы экономической мощи супердержавы, но и всей человеческой цивилизации. Мы все стали свидетелями и даже участниками вселенской катастрофы. Мир воочию убедился, что никакая мощь не может обезопасить какие-то избранные народы. Для многих стало очевидным, что нынешний кризис стал следствием алчности, жадности, безответственности, акульей логики ведущих банкиров, предпринимателей, финансистов и прочих лидеров современного так называемого неолиберального капитализма. За последние десятилетия в мировой экономике вырос гигантский финансовый паразит: жирный, ненасытный, создающий систему финансовых пузырей, осуществляющий торговлю не конкретными товарами, а виртуальными «ценными» бумагами. Причем спекуляции этими виртуальными бумагами только американскому рынку приносили 30 процентов ежегодного дохода. В разгар мирового финансового кризиса Президент Франции Николя Саркози заявил: «Мы будем перестраивать капитализм, создавать капитализм нравственный». Намерения оптимистичные, но реалии таковы, что частнособственнические доходы никак не сочетаются с нравственностью. Наибольшего общественного возмущения вызывают гигантские бонусы, которые выплачивали себе банкиры, предприниматели и главы концернов в самый разгар мирового кризиса, а затем прилетали на личных самолетах выпрашивать у государства десятки и сотни миллиардов из средств налогоплательщиков. Вот такова нравственность финансовой и предпринимательской элиты, которая привыкла к сверхдоходам и создала философию гламура. На постсоветском пространстве явные и тайные олигархи, ставшие в одночасье миллиардерами, жируют, скупая виллы, яхты и футбольные команды, на телевидении устраиваю различные «фабрики», шоу и «кастинги». В то время как закрываются большие и малые предприятия, а в сельской местности люди, не найдя работы и, не сводя концы с концами, вынуждены отправляться в ближнее и дальнее зарубежье, превращаясь в «гастербайтеров» и «сексуальных рабынь», готовых взяться за любую работу и не найдя или потеряв ее, пополняют криминальные ряды.
Капитализм нравственным быть не может по определению. Современные финансисты и предприниматели создают «пирамиды», всяческие схемы ухода от налогов, оффшоры, спекуляции – все что угодно во имя прибыли. Такова мораль неолиберализма. И всей этой вакханалии делаются попытки теоретического обоснования в постмодернистских, а затем и в теориях «после-постмодерна». Не случайно, в энциклопедическом издании утверждается, что «согласно исследованиям последних лет, постмодернистское состояние характеризует сегодня социологию, историю, этику, медицину, этнографию и другие гуманитарные дисциплины… от экономики вплоть до политики и, сверх того, в научных теориях и философских рефлексиях».
Президент Казахстана Н.А.Назарбаев первым среди руководителей государств постсоветского пространства еще в марте 1994 г., выступая перед преподавателями и студентами Московского государственного университета, высказал идею интеграции как единственную возможность сохранить в условиях глобализации культурный суверенитет и занять достойное место в мировом сообществе. Президент Казахстана принял участие в открытии международной научной конференции «Идеи евразийства в научном наследии Л.Н. Гумилева» в Казани. Он отметил, что «осознание сегодня культурно-исторической общности, общих евразийских корней становится мощным стимулом интеграции в XXI веке». Назарбаев подчеркнул, что «высокий уровень взаимопонимания и сотрудничества между народами России и Казахстана базируется на мощном фундаменте нашего общего прошлого, ведь истоки дружбы и добрососедства уходят в древнюю историю Срединной Евразии. Именно тогда, в глубине веков, в менталитет наших народов была заложена общая евразийская матрица». В лекции «К экономике знаний через инновации и образование», с которой Президент Н.А.Назарбаев выступил в Евразийском национальном университете им. Л.Н.Гумилева, вновь подчеркнул, что «евразийская Идея как теория была рождена в прошлом веке. Но уверен, что евразийская идея как практика организации новой жизни будет воплощена в этом веке. Евразийство – одна из главных идей XXI века». Реалии первого десятилетия нового века все более подтверждают справедливость утверждения, что в суверенных полиэтнических и поликонфессиональных государствах, каковыми являются и Казахстан, и Россия, да и другие страны постсоветского пространства, сложились казахстанская, российская цивилизации, интеграционной идеей в которых может быть евразийская идея. Более того, вполне очевидно, что в этих странах сформировались субъекты цивилизаций: казахстанец - субъект казахстанского менталитета, россиянин – субъект российского менталитета. Основываясь на мысли, что нет единой мировой цивилизации, важным является не выяснение места и роли мировой цивилизации, а выяснение видов цивилизации. При этом цивилизацию следует рассматривать как конкретный способ жизни каждого отдельного этноса. К цивилизованным странам обычно относят общества с высокими технологиями, в то время как цивилизация определяется своеобразными неповторимыми чертами. При таком рассмотрении каждое общество представляет собой уникальную цивилизацию. В качестве национальной идеи для полиэтнического Казахстана наиболее приемлемой является идея «казахстанской» или евразийской цивилизации.
Евразиец не только географическое понятие. Это скорее культурно-социальное понятие. Евразийцу в полной мере присущи чувства дружбы, равенства и равноправия. Евразиец – в большей мере интернационалист, чем космополит, он сторонник толерантного отношения между людьми различных наций и рас, основанного на взаимопонимании, взаимном доверии, взаимообогащении культур, ценностей, знаний и технологий. Евразиец проявляет терпимость к другим мнениям, верованиям, поведению, языку, обладает обостренным чувством справедливости, стремлением к образованию и повышению квалификации, хорошо владеет русским языком как языком межнационального общения. Поэтому не правомерно в понятия евразиец, россиянин или казахстане включать в качестве основного признака только расовую, национальную или конфессиональную общность. Понятие евразиец не определяется ни религиозными, ни этническими общностями. В стране, претендующей называться цивилизованной и демократической должно быть развитое, самодостаточное гражданское общество, в которое входят все национальные и конфессиональные образования, а нация – понятие обозначающее государственность. Поэтому вполне правомерно говорить, что в России – российская нация, а в Казахстане – казахстанская нация. Хотя некоторые национал-патриоты пытаются фальсифицировать даже легко проверяемые данные переписи.
Так, согласно данным госагентства по статистике, население республики на 1 января 2010 года составило 16 миллионов 196 тысяч 800 человек. «Но откуда такая цифра? — вопрошает уважаемый в стране ученый, ректор Центрально-Азиатского университета Макаш Татимов. — Даже если списать всю убыль населения (смерть плюс выезд) на неказахов, а прирост (рождения плюс приезд) приписать исключительно казахам, то все равно не срастается». Речь идет о том, что, согласно переписи, «доля казахов составила 63,6 процента, русских - 23,3 процента, узбеков - 2,9 процента, украинцев - 2 процента, уйгур - 1,4 процента, татар - 1,2 процента, немцев - 1,1 процента, других этносов - 4,5 процента». В современном Казахстане нет надобности жонглировать цифрами. Благодаря терпимости, толерантности многонационального населения удалось избежать межнациональных конфликтов, непременных спутников периода реформ и социальных потрясений. Перенимая друг у друга особенности национального менталитета, казахстанцы сформировали казахстанский менталитет. В семье казахстанцев, встречая даже неожиданного гостя, непременно предложат чай и выставят на стол все, чем богаты. А на званый ужин обязательно приготовят плов или бешбармак, пельмени или манты, кукси или лагман и даже по нескольку блюд сразу. Но самое главное – многонациональный и поликонфессиональный народ Казахстана сохраняет благожелательное отношение друг к другу. Великий Абай когда-то писал, что казахам следует учиться у сартов (узбеков) выращивать растения, торговать и мастерить вещи, у русских - перенимать науку и культуру, которые являются ключом к мировым сокровищницам. Было бы справедливо добавить, что другим народам следует учиться у казахов не только гостеприимству, но и толерантности, терпимости и деликатности, непременной готовности поддержать в горе и разделить радость. Корни этой культуры в казахстанской цивилизации.
Культура народов, а вместе с ней и философия гораздо древнее, чем представляют историки, опирающиеся на имеющиеся у них факты. Человечество во все времена довольно беспечно относится к своей истории, оставляя после себя крохи некогда великих цивилизаций. Народы, сохранившие, по воле случая, более или менее значительные материальные и духовные ценности историки относят к наиболее развитым, авангардным, а другие, не оставившие особо заметного культурного наследия, причисляют к отсталым, малоразвитым. Зачастую мы не знаем языка этих народов, не знаем имен правителей, божеств их религий, нам не известны их мифы и законы. Так случилось, что после древних греков остались, как нынче принято говорить, на их исторической родине почти в первозданном виде замечательные образцы архитектуры, скульптуры, мифологии как «Илиада» и «Одиссея». В то время как, например, после древних Ариев, вынужденных когда-то покинуть свою прародину, местонахождение которой до сих пор вызывает оживленные дискуссии, остались не менее древние «Веды» и «Авеста», но в интерпретации индоиранских народов, имевших задолго до появления арийских племен свою уникальную культуру. Многообразие культур влечет за собой и многообразие цивилизаций, которые формируются циклично, взаимопроникают, оказывают друг на друга существенное, хотя, по прошествие веков, не всегда заметное влияние. Каждая цивилизация оставляет после себя совокупность универсальных ценностей, получающих выражение в религиях, системах морали, права, искусства, науки, традиций, обычаев и как высшего взлета человеческой мудрости – философии.
Традиционно так сложилось, а в последнее время делается попытка противопоставить философию религиям, причем с их конфессиональными особенностями. Например, никому не придет в голову говорить о религиозной физике, геометрии или географии, а вот христианская, буддийская или мусульманская философия вполне приемлемые словосочетания. Более того, делаются попытки философски обосновать как неизбежность противопоставления и, даже противостояния цивилизаций по региональному или религиозному признаку. Философское осмысление комплекса проблем евразийского и казахстанского менталитетов предполагает осознание, как исторического дискурса, так и динамики современных социальных процессов. Особая трудность возникает в связи с тем, что казахстанская психосоциальная философия является одной из наименее изученных. Традиционно преобладает деление философии на западную и восточную. Причем историки западноевропейской философии утверждали, что восточная философия имеет в основном нравственно-созерцательный характер, в ней преобладает пессимизм и инертность, а поэтому более низкий уровень абстрактного философствования. Принято подчеркивать приоритет западной философии в связи с ее экстравертностью - внешней активностью человека, а философию Востока рассматривать как «ущербную» из-за ее интровертности – направленности вовнутрь духовного мира человека. И даже в отношении признанных восточных культур Египта и Вавилона принято считать, что здесь не получила развития философия. Потому что в Египте философия в основном была направлена на объяснение бытия после смерти, а в Месопотамии она больше интересовалась достижением благоденствия в этом мире, и поэтому на первом месте стояли астрология, колдовство и предсказания. Во-первых, такая трактовка генезиса философии Востока отказывает в философском мышлении не менее древним народам, заселявшим огромные пространства Евразии от Китая до Сибири и от Байкала до Дуная. Во-вторых, противоречит фактам взаимодействия и взаимовлияния народов в процессе их Великого переселения и, особенно, в период так называемого «осевого времени».
Один из сторонников этой концепции К. Ясперс отмечает, что западный мир еще со времен древних греков конституировался в рамках внутренней полярности Запада и Востока. Со времен Геродота противоречие межу Западным и Восточным миром осознается как исконная и вечная противоположность, являющая себя во всех новых образах. Причем речь идет не о простой противоположности между греками и варварами, когда Диоген Лаэртский заявляет, что все цивилизованные народы произошли от греков. Эта противоположность нередко рассматривается как несовместимая полярность, Киплинг выразил эту мысль в формуле: «Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и никогда им не сойтись вместе». И такая точка зрения эллиноцентризма, а затем европоцентризма стала отправной в истории философии и средневековья, и Нового времени и немецкой классической философии. Гегель не сомневался, что «на Востоке нет ничего твердого», «Не существует совести, не существует морали, все есть лишь порядок природы», поэтому «здесь философское познание не может иметь места». «Философия, - по мнению Гегеля, - в собственном смысле начинается на Западе. Лишь на Западе восходит эта свобода самосознания…В блеске Востока индивидуум только исчезает; лишь на Западе свет превращается в молнию мысли». Таким образом, из философского процесса Гегель не просто исключает философию Востока, но и лишает ее нравственности, духовной ментальности. В последующем это скептическое отношение Гегеля к восточной философии еще долго разделяли историки философии. Тем не менее, именно немецкие философы, начиная с Шопенгауэра и Ницше, все больший интерес проявляют к восточной философии.
Нередко полярная дихотомия Европа – Азия рассматривается как закономерность взаимоотношений субконтинентов. Однако, названная противоположность была обусловлена сначала противостоянием греков и персов, а затем делением Римской империи на Западную и Восточную и, вследствие этого, - на западное и восточное христианство, а затем - христианство и ислам. Между тем Азия, в свою очередь, условно разделенная на Ближний и Дальний Восток, Центральную, Переднюю и Юго-Восточную Азию, также имеет сменяющие образы подобного противоречия, в рамках которого сближаются и разъединяются культуры и народы. Этот процесс подобен пульсации в живом организме. В свое время процессы взаимовлияния и взаимопроникновения, синтеза культур Азии и Европы зафиксировал Н.А. Бердяев: «Ныне кончаются времена замкнутых национальных существований. Все национальные организмы ввергнуты в мировой круговорот и в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурных типов Востока и Запада. Прекращается автаркия Запада, как и прекращается автаркия Востока». И если: «Эллинистическая эпоха действительно была эпохой «евразийской» культуры, но в том смысле, что в ней соединились Восток и Запад, Азия и Европа». Пристальное, внимательное изучение взаимодействия народов Запада и Востока, их культуры, в том числе философии, позволяет утверждать, что Запад никогда не обходился и не сможет обойтись без Востока. Именно отсюда идет извечная подпитка не только новыми идеями и парадигмами, но и глубокой живительной духовностью. Восток остается равнозначной, вызывающей восхищение силой, как политической, так и духовной мощью, сосредоточием знания. «Своеобразие же восточной философии состоит в том, что здесь не было жестких, зафиксированных, устойчивых типов философии, а потому неверно применять критерии, вытекающие из новоевропейского способа философствования».
Обычно как положительная характеристика подчеркивается рациональность и прагматичность западной ментальности. В то же время отмечается преимущественно эмоционально-духовная сторона восточного менталитета. Видимо, был прав Мераб Мамардашвили утверждавший, что «не существует никакой западной и восточной философии». Философия существует только одна, а рассуждать о философских проблемах можно в терминах и восточной, и западной философии. Традиционно сохраняется также попытка связать менталитет с религиями, причем с их конфессиональными особенностями. Более того, делаются попытки философски обосновать как неизбежность противопоставления и даже противостояния цивилизаций и менталитета по религиозному признаку. В начале XXI века представилась возможность вновь проверить верность гегелевской формулировки о том, что философия есть эпоха, схваченная в мысли. Если А.Тойнби и К.Ясперс предполагали возможность становления единой общемировой цивилизации, то ведущие представители современной американской философии и политологии во главе с З. Бжезинским предполагают иной сценарий развития мирового сообщества в третьем тысячелетии. Автор книги «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтон рассматривает как неизбежность модель грядущего мирового конфликта в столкновении цивилизаций между исламским и западным миром по религиозному разлому. Американские эксперты в рамках проекта «Глобальные тенденции – 2015» подготовили доклад о глобальных тенденциях мирового развития до 2015 г. Один из основных выводов этого доклада - становление многополярного мира, что для США представляется наименее привлекательным. Странам Европы и Евразии рекомендуется не обольщаться надеждами на роль мировых центров влияния. Например, профессор Гарвардского университета Нельсон Гудмен, теоретически обосновал положение о том, что «структура мира зависит от того, как мы его трактуем, и что из него делаем», а советник американского президента по национальной безопасности не замедлила заявить, что современный мир по-американски – «это однополярный мир под американским военным контролем». Обеспокоенные американской экспансией, наши современники, знаменитые европейские философы немец Юрген Хабермас и француз Жак Деррида в обращении «Наше обновление после войны» призывали противопоставить попытке США установить безраздельную глобальную гегемонию единый фронт европейский культуры. К призыву выдающихся философов современности следует добавить, что не меньшее значение имеет сохранение культуры народов мира. И в немалой степени этому будет способствовать утверждение евразийского, в том числе и российского, и казахстанского менталитетов.
Стало традицией ежегодно в первых числах октября проводить Международные научные форумы в стенах Евразийского Национального университета имени Л.Н.Гумилева. На форумах постоянно поднимаются актуальные вопросы теории и практики казахстаники, выделяется его роль в современной жизни не только Казахстана, но и сопредельных стран. Если рассматривать процесс формирования менталитета с позиций теории Л.Н. Гумилева об «этносфере», то очевидна связь между этносами и природным развитием: «то есть их взаимодействия с кормящей их природой и жывыми традициями быта, нравов, воззрений, изменяющихся из века в век по строгой закономерности этногенетических процессов». По мнению Гумилева в триаде: суперэтнос - этнос- субэтнос устойчивость этносов прорисходит через столкновение интересов и борьбы противоречий. Академик М.Козыбаев, разделяя эту позицию, пишет: «Евразийский суперэтнос, представляющий собой сложную, но неделимую структуру, за исторически обозримый период трижды объединялся: Тюркский каганат, Монгольский улус и Российская империя, позже Советский Союз...Однако всегда, когда нарушался принцип первичности прав каждого народа на определенный образ жизни, осуществлялась попытка подвести народы под единую модель развития, союзы неминуемо распадались и субконтинент впадал в бездну смутного времени». Общество – это живой организм, который пульсирует, соединяясь предполагает единство во многообразии, стремление к суверенитету, свободе и независимости, а распадаясь, предполагает воссоединение затем всех его основных частей.