Лёвушка -1

 
       Был дождливый осенний день. Тёмные облака обложили всё небо. Утром, когда они начали путь и дорога ещё не раскисла, Иван планировал проехать не менее сорока вёрст, рассчитывая легко доехать до следующей почтовой станции. Но уже через час пути  грунтовая дорога превратилась в сплошную липкую грязь. Лошади с трудом тащили почтовую карету, медленно и с трудом вытягивая карету из вязкой грязи. Несколько раз Иван Яковлев должен был выйти из кареты и помочь лошадям вытаскивать карету. К середине дня он был вынужден окончательно выйти из кареты и идти рядом, чтобы облегчить работу лошадей. Иван обрадовался, когда он, наконец, заметил постоялый двор, расположенный у самой дороги на невысоком холме. Убогий постоялый двор был явно рассчитан на приют для сезонных рабочих, а не людей благородного звания. Уставший  Яковлев в этот момент был счастлив любой гостинице, где бы он мог отдохнуть и переждать дождь. Его одежда промокла, шинель заляпана грязью по самую грудь, а сам он смертельно устал от этой дороги, дождя и луж. Его мысли были о теплой ванне, сухом и чистом белье, и отдыхе в тёплой постели. У порога постоялого двора высокая смуглая женщина вежливо пригласила Ивана в дом:
 - Добро пожаловать, ваше благородие.  Я хозяйка этого заведения. Меня зовут Маша. 
Она проводила Ивана в просторную комнату и, указывая на старый диван, добавила:   
- Подождите, пожалуйста, здесь пока мы подготовим для вас комнату. 
   
 Иван тяжело опустился на диван, откинув голову к спинке. Он закрыл глаза. Чистая, теплая комната успокаивала, и не прошло и минуты, как он крепко уснул. Ему снилось, что он в раю парит в небесах. Он  чувствовал теплоту яркого солнца, запах небесных роз и наблюдал танцующих ангелов. Все ангелы были женского пола. Они кружились над Иваном, размахивая белыми крыльями. Их лица были прекрасны. Из-за кустов раздался нежный зов одной из ангелов: "Ваше благородие, пожалуйста, проснитесь. Ваша комната готова". Нежный певучий женский голос с легким акцентом настойчиво повторял:
 - Ваше благородие, пожалуйста. Пожалуйста, проснитесь.
    
 Иван с трудом вынудил себя открыть глаза. Сон все еще не отступал от него, и  ему показалось, что перед ним стоял ангел, держа свечу в руке. Нет, это скорее не ангел, это святая стояла перед ним. С трудом отходя ото сна, Иван убедился, что перед ним стояла вполне земная молодая женщина в синей униформе с белоснежным передником, охватывающим ее тонкую талию. Золотая коса вокруг её головы, оттеняя её прелестное лицо, создавала впечатление нимба, как у святых на иконах.  Она была настолько очаровательна и изящна, с ее большими сияющими синими глазами на бледном лице, что и впрямь казалась ожившей святой, сошедшей с иконы на грешную землю. Голосом того ангела, которого Иван видел во сне, женщина сказала:    
- Ваше благородие, пожалуйста, проснитесь. Ваша ванна нагрета и остывает.
 
Иван окончательно проснулся. Поражаясь представшей перед ним красоте, он спросил: 
- Кто вы, красавица?   
- Меня зовут Хана. Я – горничная. Мне необходимо показать Вам вашу комнату. 
Иван, вспомнил, что он в старом постоялом дворе, а не на небесах. Забрёл сюда по несчастью по дороге к месту службы. Бедный постоялый двор на столбовой дороге. Откуда здесь такая прелесть? Она совершенно не соответствовала этому месту. Между тем Хана повернулась с изяществом древнегреческой богини и повела его к маленькой комнате с большой ванной, полной теплой воды. 
- Это - ваша ванна. Ваша комната находится в конце коридора. Вот ключ от вашей комнаты. Я сейчас пришлю к вам вашего слугу. Он в вашей комнате раскладывает вещи.
 
Иван, взяв ключ, случайно коснулся ее руки. Прикосновение к ней поразило его как током.  Он хотел что-то сказать ей, но его губы не подчинились ему. Горничная исчезла в темноте коридора прежде, чем он вновь в состоянии был говорить. 
         
Иван дождался своего слугу Фёдора. Фёдор принёс чистое бельё и большое полотенце. Иван медленно разделся и полез в ванну. В теплой воде он расслабился  и  задумался. В голову полезли разные мысли. На этот раз он подумал, что хорошо бы сейчас быть в Петербурге на балу и танцевать с девушкой похожей на святую из его сна. Он вспомнил весёлые вечеринки, которые он посещал в российской столице. Много красивых женщин там было, но ни одна не затронула его душу так, как эта горничная из

заброшенного богом постоялого двора. Как было бы хорошо, если бы горничная по волшебству превратилась бы в даму из высшего общества! С каким удовольствием он пригласил бы её на вальс! Что за глупости лезут ему в голову! Это все потому, что он сильно  устал. Думая так, Иван закончил купание и закутался в чистое полотенце. Он с трудом добрался до кровати и заснул, как только его голова достигла подушки.
      
Иван проснулся рано утром. Он подошёл к окну и оглядел двор. Дождь остановился. Лужи во дворе перед его окном отражали серые облака, которые всё ещё заволокли небо. Он понял, что продолжить поездку сейчас не удастся. Иван надел свой дорожный мундир, старательно вычищенный Фёдором, и вышел из комнаты. Он направился в гостиную. Там никого не было. Иван прошел в контору. Крупная женщина, сидевшая на стуле в конторе, приветливо спросила: 
- Ваше благородие, надеюсь, вы хорошо отдохнули? Мы не можем сейчас отправить вас дальше. Все дороги ужасно развезло, и ямщики отказываются ехать. Если не будет никакого дождя сегодня, то завтра утром мы сможем организовать карету для Вас. Вам подадут завтрак, как только Вы скажете мне, что вы бы хотели на завтрак. 
- Два яйца и стакан молока, пожалуйста.
-  Ваш завтрак будет сервирован в столовой. Пожалуйста, пройдите туда. Мы сегодня имеем ещё одного благородного постояльца. Надеюсь, он вам составит компанию. 
Иван вышел в столовою, где он увидел в облаке густого табачного дыма короткого полного мужчину одетого в мундир чиновника. Толстяк курил сигару, и запах дыма отравлял воздух столовой. Иван решил представиться:
 - Губернский секретарь Иван Фёдорович Яковлев.
 - Коллежский регистратор Лука Степанович Яшин, - ответил толстяк. - Я здесь уже второй день пропадаю с тоски. Я один здесь. В этой дыре останавливаются только грязные мужики и еврейские свиньи.
- Вчера очень миловидная дама обслуживала меня. Кто - она?
- Извините меня, но здесь нет никаких дам. Только свиньи и грязь.
- Она сказала, что ее зовут Хана.
- Хана? Горничная? Да, она действительно смазливая бабёнка. Она жидовка, как и все здесь. Замужем за старым солдатом кантонистом, который был ранен в Крымской Компании. Я дал ему рубль, и он был счастлив рассказать мне о своих приключениях. Поверьте мне, это было единственным развлечением весь вчерашний день. Сегодня я надеюсь поиграть с вами в карты. Дорога отвратительна, и нам с вами не выбраться из этой дыры.
 
 Дверь открылась, и Хана вошла с большим подносом в руках. Иван отметил про себя, что ее нежные руки должны быть очень сильными, чтобы держать такой тяжелый поднос. Она поставила поднос на стол, и не спеша  подала завтрак.   
 - Доброе утро господа, - сказала она мягко. – Ваш завтрак подан. 
После этого  она стремительно вышла из комнаты. 
- Я решительно не могу поверить, что она еврейка, - сказал Иван главным образом самому себе. 
- Однако это так.  Ее муж подтвердил мне. 
Толстяк с удовольствием набросился на пищу. Он жевал открытым ртом, громко чавкая. Расправившись со своим завтраком, он с удовольствием откинулся к спинке кресла.
- Они  все здесь грязные свиньи. Забудьте их. 
Иван брезгливо взглянул на толстяка. Грубый провинциальный чиновник, с таким пренебрежением говорящий об обитателях местного постоялого двора, вызвал у Ивана отвращение. Иван подумал, что в самом Яшине было что-то  от свиньи.  Эта мысль была настолько забавна, что Иван не мог сохранить прямое лицо.
    - Чего вы улыбаетесь? Хана такая же как и все тут. Она ведет себя как благородная, но это дело не меняет.  Она - жидовка, родственница хозяйки этого заведения. Её сын здесь болтается в людской. 
 Яковлев не видел никакого смысла поддерживать разговор с этим человеком. Он быстро закончил свой завтрак и вышел из столовой без дальнейших обсуждений. Он хотел увидеть ещё раз таинственную еврейскую красавицу.
     Иван решительно открыл дверь в людскую половину гостиницы. В людской Иван нашел несколько человек, завтракающих вокруг длинного стола и беззаботно болтающих. Как только Иван

вошел в комнату, счастливая болтовня остановилась. Все люди встали и приветствовали его: “Доброе утро, ваше благородие". Иван им ответил: "Доброе утро. Продолжите ваш завтрак, пожалуйста".  Он внимательно осмотрел помещение в надежде увидеть Хану. Её там не было. Люди в комнате сели на свои места и затихли, не зная, что хочет этот барин. После короткой тишины раздался  звонкий голос:
    - Вы действительно чиновник? - маленький мальчик, который задал тот вопрос, пытливо смотрел на Ивана. 
Иван нашел этот вопрос очень забавным потому, что он был одет в чиновничий мундир. Улыбаясь, он ответил:
- Да, я действительно чиновник.
- Тогда вы не должны заходить сюда. Эта комната только для людей, господа завтракают на господской половине.
Пробуя сохранять прямое лицо, Иван ответил:
- А я попросил разрешение.
Хозяйка постоялого двора вошла в людскую. Она слышала ответ Яковлева и возмутилась поведению ребёнка. Грозно взглянув на мальчика, она сказала:
- Как ты смеешь так разговаривать с барином? Выйди вон отсюда!
 Мальчик робко посмотрел на Машу и оставил комнату. Иван был разочарован. Ему понравился мальчик, и было приятно говорить с ним. Маша, обращаясь к Ивану, заискивающе сказала:
- Пожалуйста, ваше благородие, извините его. Он ещё мал и очень глуп. Я велю Хане наказать его за то, что он говорил с барином без разрешения. Пожалуйста, не обижайтесь на него.
 
Иван ей не ответил и вышел из людской. В комнате его ожидал Фёдор. 
- Ты собрал баулы, Фёдор?
- Нет, барин. Мы не можем ехать. Мужики говорят, что дорога очень плохая. Опять увязнем в грязи.
- Ты видел горничную?
- Эту красивую еврейку?
- Да, её. 
- Видел. Она на кухне помогает.
Иван подумал, что не следовало бы ему, дворянину, интересоваться горничной, даже если она околдовала его своей красотой. Надо бы поскорее уехать, чтобы развеять влияние её чар.
 
В господской гостиной Иван нашел жирного чиновника, играющего в карты сам с собою.
- Где вы были? Я же хотел играть в карты с вами.
- Я зашел в людскую. У меня нет желания играть в карты. Я бы хотел поскорее уехать. Каковы возможности сегодня на отъезд отсюда? Дождь, остановился давно ещё перед восходом солнца.
 - Это правда, но я бы не рисковал. Дорога все еще очень плоха. Сейчас проверим, исполнимо ли ваше желание сегодня уехать. 
Он позвонил в маленький звонок. Хозяйка вошла в гостиную и спросила: 
- Что угодно  вашему благородию?
- Мы бы хотели лошадей, чтобы продолжить нашу поездку. Кроме того, подайте хорошего вина, самое лучшее в вашей дыре. 
 - Ваши благородия, дорога все еще очень плохая. А вино сейчас подадут. У нас имеется превосходное вино. И повар у нас отменный. Обед мы подадим сразу после полудня. Я смогу организовать для вас карету только поздно вечером, если вы пожелаете путешествовать ночью. Какой смысл отправляться на ночь глядя? Я бы рекомендовала подождать до утра. Осенняя дорога ненадёжна и ночная поездка рискованна. Право было бы лучше продолжить вашу поездку завтра рано утром.
- Как вы смеете рассуждать о том, что мы должны делать, и что мы не должны? Это - не ваше дело, грязная еврейка. Этот господин хочет уехать сегодня.
- Простите меня ради бога. Я постараюсь устроить вам карету в течение этого дня. 
 
Она поспешно оставила комнату. Иван подумал, что он должен поскорее выехать. Он хотел бы добраться до Евпатории через несколько дней, чтобы вовремя вернуться к месту службы. В такую погоду это была трудная задача.
   
 Иван услышал очень слабый удар в дверь, и Хана вошла с подносом в руках. Бутылка белого вина и два хрустальных бокала были на подносе. Хана поставили бокалы на стол, и ловко откупорила

бутылку. Иван  неотрывно наблюдал за каждым её движением. Движения Ханы были уверенными и грациозными. Обслужив господ, Хана спросила:
- Возможно, ваши благородия желаете чем-либо закусить? 
 
Иван поймал себя на мысли, что, несмотря на еврейское происхождение, женщина имеет классический профиль древнегреческой богини. Какая-то аура богини окружала её. Он не мог оторвать глаз от неё. “Что может быть общего между богиней и замужней еврейской женщиной? В чём её колдовство? Что-то неправильно со мной. Что?" – думал Иван. - “Я слишком много думаю о ней. Это нехорошо. Необходимо бежать отсюда. Скорее бы вырваться из колдовского очарования притягивающего все мои мысли".