Рассказ
ПЕРЕВЕРТЫШИ.
- Терпеть не могу двуличных людей, - говорил Василий Павлович Краснов своему другу и соседу по даче Вадиму Николаевичу Петухову. - Сегодня они одно говорят, а завтра другое, совсем противоположное. Да ведь говорят-то со знанием дела, будто правы во всем. Как хочешь, так и понимай их. Перевертыши!
Вадим Николаевич Петухов задумчиво посмотрел на угол красноватой дачи.
- Всякие бывают случаи, - примирительно сказал он. – Бывает, так перевернешься, что аж самому удивительно делается: как это я так сумел? А ведь сумел же. Был у меня случай, когда я в течение каких-нибудь пятнадцати минут трижды менял мнение об одном и том же человеке. Трижды. И каждый раз эти мнения резко противоречили одно другому и были искренними, прямо-таки от всего сердца на все сто процентов.
- Как это?- озадаченно вопросил Василий Павлович Краснов.
Он не ожидал такого поворота в разговоре и был немножко смущен от того, что, не желая ничего плохого Вадиму Николаевичу Петухову, фактически обозвал его перевертышем.
- Как? – Вадим Николаевич грустно усмехнулся. – Да вот так. Рассказать можно. Только ты моей жене об этом ни слова…
- Ну что ты! За кого ты меня принимаешь? – Заволновался Василий Павлович Краснов.
Он приблизился к Вадиму Николаевичу Петухову, и глазки его заблестели в предвкушении пикантной истории. Он уже понял, что речь пойдет не о политике, не об идейных отступлениях, а о чем-то житейском, понятном и секретном.
- Ну, слушай. Дело было прошлым летом, в августе. В десять часов вечера уже становилось темно. Пошел я на станцию встречать свою супругу. Она должна была приехать ко мне последней электричкой. Вечер был такой теплый, тихий. Черные облака на темно-синем небе усиливали темноту, только на западе небо было светло-голубым и даже красным на горизонте. Подошла электричка. Пассажиры из вагона повываливали на перрон. Я смотрел во все глаза, но своей супруги среди них не увидел. Электричка ушла. Пассажиры пошли по своим дачам. Я остался на перроне один. Одна лишь только женская фигурка с противоположного конца перрона приближалась ко мне. Мне было как-то одиноко и неуютно. Не то чтобы я горевал о том, что жена не приехала, а так… Не знаю, что на меня нашло. Почему-то я смотрел на приближающуюся ко мне женщину, и мне захотелось, чтобы эта женщина была моей. Она прошла мимо меня. Абсолютно чужой, незнакомый человек, но потянуло меня к ней. И я пошел за нею. Ее дача была в той же стороне, что и моя... Некоторое время я шел позади нее. Потом прибавил шагу, поравнялся с нею и поздоровался. Она посмотрела на меня, как бы пытаясь узнать меня, вспомнить. Не вспомнила, пожала плечами, но ответила: «Здравствуйте». – «Разрешите помочь вам, сумку вашу понести», - сказал я и взял от нее сумку чуть ли не силой. Она уступила, но нахмурилась. А была она, скажу я тебе, ничего себе. Хорошенькая. Но не в этом дело. Она была интеллигентная, ухоженная, приличная. С такими женщинами общаться одно удовольствие, сам себя начинаешь уважать и думать о себе в вежливой форме. Есть люди, которые облагораживают все вокруг себя. Вот она была из таких. Я шел рядом с нею, нес ее сумку и обмирал от счастья и гордости. А в уме только и думалось о том, как бы зазвать ее к себе на чашечку кофе. Вот было бы здорово сидеть с нею рядышком на крылечке, смотреть на звездное августовское небо, слушать затихающие звуки сонного леса, а там, глядишь, и уловить первый трепет нового утра. Вот такие мысли гуляли у меня в голове. А она молчала, да я тоже все это прокручивал у себя в голове молча. На словах-то я не очень… Так подошли мы к моей даче. «Вот мой дом», - сказал я ей. – Позвольте пригласить вас к себе. Чайку попьем, кофе. У меня магнитофон есть, кассеты новые…». Она пристально на меня посмотрела. И не то, чтобы страх, а отвращение промелькнуло на ее лице. «Нет, нет, - сказала она. – Спасибо, что помогли. Дальше я сама». Она забрала у меня сумку и пошла по дороге одна. Я смотрел ей вслед и чувствовал, как злоба во мне нарастает. Я не мог ей простить отвращения, которое мелькнуло на ее лице. Она была так воспитанна, что эта гримаса не задержалась на ее физиономии, но она была, и это разозлило меня. «Дура! - подумал я и плюнул на дорогу. – Была бы ты моей, набил бы морду!» Я с грохотом ногой открыл калитку. Дверь в свой домик открыл также шумно. Вошел в прихожую и…встретил свою жену. Жена стояла в дверном проеме и подозрительно смотрела на меня. «Где ты был?» - спросила она. «Тебя встречал», - ответил я. Тысячи мыслей и чувств мгновенно пробежали по мне. Так вот, значит, как. Я проглядел жену. Она меня тоже не увидела и ушла со станции одна, раньше меня. Но, слава Богу, она меня не видела с этой женщиной. А то бы… Говорят, женщины в пять раз слабее мужчин. Может быть. Не спорю. Но моя супруга, когда рассердится, начисто об этом забывает. Она может и обозвать как угодно, и по морде надавать, да так быстро, что и сообразить не успеешь. Ей-то что, это я о той бабенке говорю, убежала бы, да и все. А мне каково было бы? И вот тогда я по другому подумал о той женщине. «Какая умница! – подумал я. – Бывают же такие умные женщины. И такая порядочная, строгая. Чтобы со мной было бы, если бы она повела себя иначе?» А ты говоришь «перевертыши». Нет, дорогой товарищ Краснов, жизнь иной раз такое преподнесет, что перевернешься не единожды, оставаясь при этом порядочным человеком.
опубликовано в "Новом енисейском литераторе" Призеры 2009.