12.
Зиновий был в шинке, когда толпа накинулась на Хану. Он миролюбиво беседовал с приезжими мужиками, когда в шинок вскочил Давидка, друг Лёвушки, с криком:
- Женщины Хану убивают!
Подвыпивший Зиновий, держась за рукав Давидки, пошёл к постоялому двору. К шестидесяти годам Зиновий раздобрел и быстро ходить уже не мог. Его одолевала отдышка. Когда он пришёл к постоялому двору, толпы уже не было, и Хану давно увезли. Маша встретила кузена со злобой:
- Ты всё шатаешься, а тут побоище было. Теперь убирать в господской некому.
- Где Хана? – спросил Зиновий.
- Я за твоей шлюхой не слежу.
- Как ты смеешь такое говорить о моей жене?
- Я? Разве я одна? Всё местечко так говорит. Спуталась она с этим странным барином. Да как не спутаться, если муж по шинкам ходит. Ты посмотри на себя? Пьяный, небритый. От такого мужа любая женщина рада на край света убежать.
- Где Хана? – настаивал Зиновий.
- Федьку спроси, ямщика. Его этот польский пан нанял увезти Хану.
- Куда увезти? Зачем?
- Побили её, вся в крови. Ты Федьку спроси, куда он её повёз.
Зиновий поплёлся в конюшню. Федька только вернулся и распрягал лошадь.
- Куда ты её увёз? – с тревогой спросил Зиновий.
- К старой барыне в дом. Так барин велел. Он сказал, что там её лечить будут.
Зиновий сразу протрезвел. Случилось что-то непонятное. Зачем старой важной барыне Хана? Почему Хану камнями закидали? Что происходит? В голове старого солдата не укладывались те события, которые произошли. Было так спокойно и хорошо и вдруг всё изменилось.
Кузнец Изя разъяснил Зиновию, что произошло:
- Понимаешь Зиня, по местечку поползли слухи, что Хана изменяет тебе с этим странным барином. Ты старый, в мужском деле возможно слабый, а тут молодой барин. Легко поверить, что измена возможна. Я-то знаю, что Хана чистая, но нашим бабам не втолкуешь. Злы они и завистливы. Вот и решили наказать её за измену. Как злые фурии они набросились с камнями на Хану. Еле отогнали.
- Что теперь будет?
- Поживём, увидим.
У раввина Натансона было испорчено настроение. Он только что закончил беседу с урядником Сорокиным из уездного полицейского управления. Сорокин проводил расследование жалобы её сиятельства графини Орловской о покушении на мещанку Хану Умову. Сорокин объяснил раввину, что у него уже имеются сведения об участниках покушения, и он уже принял меры. Но ему не хочется доводить это дело до суда. Сорокин с удовольствием замял бы это дело, но не может, он боится графиню, у которой большое влияние в губернии и даже в Петербурге. Урядник посоветовал раввину пойти к графине и уговорить её забрать жалобу. А пока это дело не договорено, урядник должен арестовать участников варварства, включая жену уважаемого раввина. Урядник объяснил, что обычный путь решения проблемы – взятка, в этот раз не поможет. Графиня богатая и взяток не берёт, а полиция без её согласия дело не закроет.
Четыре городовых, приехавшие с урядником из Херсона, уже арестовали несколько женщин. Арестованных усадили в телегу и увезли в тюрьму в Херсон. Всё местечко погрузилось в траур. Люди собрались в синагоге обсудить с раввином создавшееся положение. Люди опасались, что на этих арестах дело не закончится, и пострадает ещё много жителей местечка.
Раввин вышел к людям унылый и злой. Больше всего он злился на свою жену Хаю, которая себе наделала неприятности и его поставила в такое безвыходное положение. Как уговорить богатую госпожу? Какой подход к ней найти, чтобы она отозвала свою жалобу?
- Сейчас девятнадцатое столетие, - начал раввин. – Век открытий и просвещения. Как это могло случиться, что наши женщины совершили такое? Вы молчите, и я не знаю ответа. Они не пошли ко мне за советом, а теперь, когда пришла беда, то вы все хотите, чтобы я выручил вас.
- Учитель, только вы можете спасти наших женщин, - сказал кривой Йоселе, жена которого была в числе арестованных.
- Что я могу? Даже полиция ничего не может. Старая госпожа очень влиятельна в губернии. Она подала жалобу на наших женщин. В её руках судьба наших женщин. Я отправлюсь к старой госпоже и паду к её ногам. Я ещё не знаю, как найти ключ к ней.
- Учитель спаси нас.
Раввину нечем было успокоить прихожан. Он и сам не знал, как выпутаться из этой напасти. С чем прийти к старой графине?
13.
Между тем в доме графини Орловской в гостиной собрались Иван Яковлев, Сигизмунд Янковицкий и сама графиня. Графиня хотела обсудить положение.
- По моему мнению, - начал пан Сигизмунд, - ситуация выгодна для господина Яковлева. Очаровать молодую женщину всегда полдела. Гораздо сложнее добиться согласия её мужа на развод. Сейчас можно использовать сложившуюся ситуацию для получения принципиального согласия на развод.
- Я ещё не сделал предложения. Бедная женщина не знает даже о моих намерениях.
- Поспешите сделать так, чтобы она узнала. Подумайте милейший, даже если она сегодня выздоровеет, ей невозможно вернуться в местечко. То, что случилось, запятнало её на всю жизнь в глазах этих людей. У неё другого выхода нет, как согласиться на ваше предложение. А переговоры с евреями предоставьте мне. Я их уговорю на развод. Они будут вынуждены согласиться.
- Не всё так просто, - сказала графиня. – Муж Ханы, этот солдат, он может заупрямиться. Он ведь ни в чём не виноват.
- Я это решу. Жаль солдата, но молодую женщину ещё более жаль. Она действительно не может вернуться в местечко. У неё выхода нет.
- А что делать с ребёнком? – спросила графиня.
- Тут и вопроса нет, - сказал Иван. – Я его усыновлю.
- Это не так просто. – Пояснил пан Сигизмунд. - Без согласия отца не разрешат усыновление. Вопрос с ребёнком решим позже, когда будет решен вопрос с Ханой. У неё-то ребёнка никто не заберёт.
Вошла горничная и сказала, что пришел солдат. Он просит разрешения поговорить с женой. Пан Янковицкий вышел к Зиновию, который ждал на кухне.
- Как ты мог разрешить сельским женщинам обидеть жену? – грозно накинулся на Зиновия Янковицкий. – Её чуть не убили, а где был ты? Что молчишь? Ты можешь объяснить, почему не защищал свою жену?
- Я был в шинке.
- В суд на тебя надо подать, за то, что ты не исполняешь супружеские обязанности по охране семьи. Как ты мог допустить, чтобы несправедливые слухи о твоей жене обошли местечко? Почему ты не опроверг эти сплетни? Я считаю тебя причастным к этому делу.
- Меня? Да я, ваше благородие, понятия не имел о сплетнях.
- А, о чём ты имел понятие? Жизнь свою пропивал в шинке! Сейчас же уходи и не появляйся здесь, пока не позовут.
Зиновий встал и, жалобно смотря на пана Янковицкого, выдавил из себя:
- Извините меня, ваше благородие, скажите, сделайте милость, как Хана?
- Уходи. Будет здорова, а пока к ней нельзя.
Зиновий, согнув голову, вышел из кухни. Сигизмунд проводил его взглядом. “Жалкий старикашка, – подумал Сигизмунд. - Разве такому должна принадлежать красавица Хана?”
Зиновий вернулся на постоялый двор морально раздавленный. Он пришёл к дому графини узнать как здоровье Ханы, а Сигизмунд Янковицкий фактически прогнал его и велел больше не приходить. Зиновий чувствовал себя очень виноватым. Он не сберёг жену, он не предотвратил безобразное побоище.
С другой стороны, Зиновий не был полностью уверен, что Хана ему не изменяла. Если бабы её обвинили, то, наверное, что-то было. Нет дыма без огня.