Не пугайся, читатель, я проведу небольшой эксперимент над тобой.
Ты открываешь глаза и видишь.. Ничего ты не видишь. Вокруг тебя тьма. Чёрная, как твоя ненависть к.. Да ты и сам знаешь, про кого я. Именно так, вокруг тебя непроницаемая темень. Скажешь, нет? Ха, закрой глаза. Теперь открой. Видишь? Ничего, абсолютно ничего не изменилось. Да, эксперимент начался!
«Темнота – хоть глаз выколи! Невозможно даже свои руки увидеть… Где я? Что, чёрт возьми, происходит?» - Ты начинаешь метаться в темноте. Чувствуешь, как липкий страх начинает неторопливо ползти вдоль твоего позвоночника? Ещё немного, и – когда он холодными пальчиками нежно обхватит тебя за горло – ты закричишь…
- Здесь есть кто-нибудь? Эй! – Хм, я думала, ты выдержишь дольше! Да, нервы ни к черту. Размеренная жизнь без реальной опасности превратила тебя в тряпку. Ну же, соберись! Где твоя воля? Ты ведь в одежде – поройся в карманах, может, зажигалку найдёшь… Эх, я бы подсказала, что надо делать, но ради чистоты эксперимента, замолкаю.
- Эй! Кто-нибудь, отзовитесь! – «Зачем я кричу – здесь никого нет! Как же отсюда выбраться?»
У тебя явно больше нет сил бороться с чернотой вокруг тебя и страхом внутри. Без сил опускаешься на пол. Кружится голова. Это, верно, от того, что нет разницы – что открывай глаза, что закрывай. Прикрываешь глаза – умирать с открытыми почему-то не хочется… «Я должен(а) бороться! Но зачем..?» - В исступлении ты вновь открываешь глаза. «Что-то изменилось!» И правда, стало чуть светлее, можно… можно даже увидеть руку.. и вторую.. и ноги.. «Я зрю!» -Вскакиваешь, осчастливленный на ноги. Источник света находится где-то за спиной. «А если это ловушка? Приманка? Обернёшься – и тебя рраз! И убьют. Точно, это же какой-то эксперимент. Ха, ну всё, я тебя раскусил, чертов писака! Не-а, не обернусь, ни за что не обернусь! Светом меня не заманишь!» - Ты совсем повесел(а). Разгадан коварный замысел, и теперь можно не волноваться.
Сидишь всё в той же позе – подтянув колени к подбородку – и не поддаёшься искушению обернуться. А хочется… Ёрзаешь. «Здесь хоть что-нибудь меняется?! А время, интересно, есть?» Проходит минут пять реального времени, но кажется, будто прошла вечность. «Ну что ты, писатель? – Начинаешь негодовать ты. – Я тебя раскусил(а)! Всё, провалился твой глупый эксперимент!
Но ничего не меняется. Абсолютно. Всё также мерно течёт мягкий свет, но он не успокаивает, а тревожит, и у тебя учащается сердцебиение. Начинается клаустрофобия. Ты не можешь больше сидеть на одном месте и ждать неизвестно чего. Потеют ладони. Нервно мнёшь пальцы… Всё! Вскакиваешь и будто бы уверенным шагом топаешь, шаркая, в сторону, ровно противоположную предполагаемому источнику света, не дающему тебе ни капли покоя. «Я не должен(а) оборачиваться! Ни в коем случае!» - Шепчешь ты и останавливаешься на границе света и тьмы. Граница чёткая, и, вопреки законам физики, за чертой вновь непроглядная ночь. Появляется ощущение, что ты заключён в стены. Световые стены. Направо смотри, налево – всё одно и то же. Разделительная черта. Свет – тьма. Добро – зло. Порок - … «Но так не бывает!» - Протягиваешь руку вперед, во тьму… И, погрузившись в черноту, как в желе, рука исчезает! С криком ужаса выдергиваешь руку из небытия и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бежишь, сломя голову… А источник света тут, рядом, и ты буквально врезаешься в него. И замираешь не в состоянии не то, что говорить – мыслить.
На полу лежит девочка лет пяти. Маленькие ножки обуты в башмачки, а на самой – вельветовое нежно-сиреневое платьице. Золотые кудри разметались по тому, что ты зовёшь полом, голубые глаза по-детски большие и широко раскрыты. На очаровательном личике ребенка написан испуг, даже ужас, коралловые губки ребенка изогнуты в чисто детском жесте обиды. Но девочка не шевелится и даже, похоже, не дышит. Ты встаёшь на колени перед ней, надеясь чем-нибудь помочь… И неожиданно замечаешь, что из груди девочки торчит кинжал. Совершенно непонятно, как ты раньше его не заметил(а). Ты уверен(а): буквально несколько секунд назад его не было! Ты зачем-то тянешься вытащить оружие. Будто от этого небесного цвета глаза засверкают мыслью, на губах засветится лёгкая детская улыбка, а на мордашку вместо гримасы божественным поцелуем опустится безмятежность и спокойствие!
- Поздно, ей ничем уже не помочь, - Произнёс рядом с тобой хорошо знакомый голос. Ты стремительно отдёргиваешь руку и поднимаешь глаза на говорящего. Да, перед тобой стоит твой лучший друг. Всё та же чёлка, до боли знакомое выражение глаз, и стоит он в своей излюбленной позе. Да, эта малость – по-особенному отставленная в сторону нога – может повергнуть тебя сейчас в слёзы облегчения. «Господи, мне было так страшно! Всё так непонятно, необъяснимо.. Тьма.. Свет.. Стены.. Девочка.. Кинжал!» - Нет надобности рассказывать это другу, он так всё поймёт по выражению лица, по тому, как судорожно ты протягиваешь к нему руки… Прочтёт в твоей душе о ужасах, пережитых тобою, в глазах свернёт смех, миг – и вы будете беззаботно хохотать над абсурдностью ситуации…
Но что-то не так. Что-то на лице друга, какая-то чёрточка пугает тебя. Ты поспешно вскакиваешь на ноги, заглядывая в столь знакомое лицо. «Кто-то же убил девочку! И это не я. Значит.. Но этого не может быть!» - Подсказывают тебе остатки рассудка. Но ты безапелляционно отметаешь их прочь. Кто-то убил это ангельское создание – и этот кто-то твой лучший друг. Счастливые мгновения, прожитые вместе, сверкающим каскадом проносятся в твоём сознании. Но, поборов сомнения, ты грозно смотришь в глаза друга, требуя от него признание.
- Это не я! – Твёрдо заявляет он, будто прочитав твои мысли.
- Но и не я. – Друг всё понял: ты не доверяешь ему. Лицо его посуровело, но твоё сердце не чувствует боли – ты абсолютно уверен в своей правоте.
- Это мог быть кто-то третий. – Выдвигает гипотезу друг.
- Но здесь замкнутое пространство, - Уставшим голосом произносишь ты и садишься на пол спиной к другу. Твоей веры хватает лишь на уверенность в том, что друг не заколет и тебя как эту девочку. – Зачем ты здесь? Уходи.
Повисает длительная мучительная пауза. Давящая тишина и ровный свет. Твои нервы вновь не выдерживают, и ты оборачиваешься. Друг исчез! Остался лишь труп девочки, пронзённый кинжалом. И всё трепетное очарование малышки гаснет под дыханием смерти.
У тебя складывается ощущение, что тревожный свет вокруг девочки приобретает какой-то серебристый оттенок. Само свечение будто исходит из умолкшего навек сердца. Но даже мёртвое сердце способно освещать тебе дорогу, хоть этот свет и порождает на твоей спине полчища маленьких липких мурашек. Больше не выходит оторвать взгляд от трупа. Немая песнь смерти завораживает тебя. Но потускневшая позолота ручки кинжала, как и сам кинжал, явно лишние на этой картине, и, по-театральному ловким движением ты выхватываешь его из груди девочки – и алые капли ещё чуть тёплой крови на долгую секунду повисают в воздухе. В отчаянном омерзении ты бросаешь оружие на пол, неподалёку от жертвы.
Кровь повсюду. На твоей одежде, на лице, на полу… Кукольное личико девочки тоже всё в крови, кажется, что из её глаз текут кровавые слёзы… Прекрасное платье, золотые кудри – всё заляпано красной жидкостью жизни. Охваченный леденящим ужасом, медленно оседаешь на пол. Кровь на твоих ладонях – всё указывает на одно. И в остекленевших глазах девочки – куклы из воска – ты читаешь ответ на свой вопрос.
«Это я убил(а) девочку!»
Световые стены будто надвигаются на тебя, а ледяная тишина, ласково обнимая тебя за плечи, шепчет на ушко о кошмарах в твоем сознании – познанных и еще не познанных. Поворачиваешься к трупу спиной, затыкаешь уши руками, сжимаешься в комочек, надавливаешь на веки.. Но надежды на целительное забвение нет. Безвыходность положения превращает наполненное светом помещение в бездонный мрачный колодец…
Движение времени не ощущается совсем, но в какой-то момент ты находишь в себе силы подняться с пола и взглянуть на мёртвую девочку. А пространство в который раз изменилось! От кровяных пятен не осталось и следа, кинжал испарился, рваная рана на груди девочки бесследно затянулась. Да и на одежде, волосах тоже не было больше крови. «Может, и девочка жива?» - Призрачная надежда сообщает твоей душе дурманящую лёгкость. Но ты всё же не спешишь пощупать пульс у малышки. Слишком свежо ещё воспоминание о фонтане крови, вырвавшемся из её груди.
Но постепенно страшные картины в твоём сознании выцветают, и нет уже уверенности, что была кровь, рана в груди.. «А друг? Это была игра испуганного, перенапряженного воображения, или он и вправду стоял тут и говорил такие холодные слова?! А было ли всё это?!» - Вихрь подобных мыслей спутал чёткую череду прошедших событий в твоём сознании. И вот ты уже уверен(а) – всё это ерунда, не стоящая даже упоминания. «Я никого не убивал(а)! Не было убийства вообще. Где кинжал? Нет его! Где кровь? Нет её. Нет улик – нет преступления. Не пойман – не вор», - Но что-то говорит тебе, что всё это было, что нельзя забывать, необходимо осознать и раскаяться, и тогда… Но зачем? Ничего же не было.
Окончательно осмелев, ты протягиваешь руку, чтобы прикоснуться к девочке. Но она буквально растворилась под твоими пальцами. «Интересно, мне привиделось, или она как-то осуждающе на меня взглянула напоследок? А, не важно.»
Ты засовываешь руки в карманы и прогулочным шагом направляешься к световой стене. Там, на миг помедлив, ты легко пересекаешь границу и с безразличным выражением лица исчезаешь во тьме. Ни единая тень сожаления или сомнения не омрачила твоих мыслей, но и ни единый луч не освещал более твоего пути.
- Ну не упрямься! Ведь так всё и было. Я всего лишь описала события, произошедшие с тобой, при помощи большой-большой метафоры. И каждое слово важно. Ты прекрасно понимаешь, что я права. Смысл-то эксперимента в том и заключался – ты должен(а) признать правду, взглянуть в её огорченные глаза! Может, не всё ещё потеряно… Та голубоглазая девочка – вся добродетель, что нашлась в твоей душе.