Перед Новым, 1990 годом, в городок завезли целую машину худющих, покрытых огромными мурашками, но вполне пригодных к употреблению (после трехчасовой варки), кур. Желающих заполучит синюю, в прямом смысле этого слова, птицу, собралось более сотни человек. Переминаясь на морозце с ноги на ногу, кто-то из впереди стоящих граждан рассуждал, какое блюдо приготовит из этого «гуся» к новогоднему столу. Слово «гусь» было услышано где-то в конце очереди и неправильно истолковано, а потому, последние, занимали очередь не за курами, а буквально за рождественским гусем. Подойдя к вожделенным вратам фуры, торговля шла прямо «с колес», народ требовал гуся. Какой-то остряк объяснил отсутствие оных запустив следующую «утку»:
- Ты кто? Мичман? Ну вот и довольствуйся курицей. А гуси полагаются только офицерам!
Очередь «утку» поймала. На следующий день на столе у командующего флотилией лежало с десяток гневных жалоб на социальную несправедливость и уничижение чести и достоинства мичманского состава.