В 1811 году один чеченец переправлялся вплавь через Терек, средь бела дня, близ станицы Червленная. На виду у всех он вошел в первый попавшийся двор, где казак занимался домашней работой, чеченец бросился на него и ударом кинжала свалил насмерть, также он хотел поступить с сыном казака, но его мать выхватила нож у убийцы и повалила его наземь. всем было интересно узнать причину столь коварного и неожиданного нападения. Его спросили, и он ответил, что, убил свою собственную мать, был изгнан из своей республики и проклят муллой до тех пор, пока он не смоет свое преступление христианской кровью."
Иоган Бларамберг
"Кавказская рукопись" 1834 г.
Над селеньем горным слышен плач,
По ночам ему шакалы вторят,
И неважно, пленник иль богач,
Никому не спрятаться от мора.
Не щадит ни взрослых, ни детей,
И следы кровавые ногтей
На печальных лицах матерей.
В трауре застыли горы.
И тоскует горец молодой
По ушедшей девушке прекрасной,
Обещала стать ему женой,
Но мечтал он, видимо, напрасно,
Как ее похитит с кунаком
Темной ночью, привезет в дом свой
На любимом жеребце гнедом,
Посадив ее перед собой,
Как кинжалом вспорет ей корсет,
Что носила много-много лет,
Чтобы талия была тонка,
Ее грудь нащупает рука...
Но мужчинам слезы не к лицу,
Он обет дает мулле, отцу,
Что пять лет не знать ему веселья,
И всегда кинжал будет при нем.
Он безжалостен будет с врагом,
Пусть погибнет, если враг сильнее.
Никого не пощадит абрек,
Не простит обид ни другу и ни брату.
Отказаться просит мать от клятвы,
Он неверный выбирает путь,
Или проклянет его навек.
Горец в ярости вонзил по рукоять
Свой кинжал в беспомощную грудь,
Грудь, вскормившую его когда-то.
Рухнула на землю мать.
Он посмел попрать законы гор
О почтеньи старости и знати,
На свой славный род навлек позор,
Насылают на него проклятья.
Только кровью сможет смыть он кровь,
Если порешит троих неверных.
И абрек в раздумьях скверных
Из аула брел с поникшей головой.
Бурный Терек преграждает ему путь,
Предстоит помериться с ним силой,
И в надежде реку обмануть
Храбрецом бросается с обрыва.
Сонмом игл озноб пронзает грудь,
С головой волной его накрыло,
Кажется, что наисходе силы,
Тело волны унесут куда-нибудь.
Ближе к берегу коряга проплывала,
Ему мертвые протягивая руки,
А абреку чудится в испуге,
Это мать в груди с кинжалом.
Пощадил его бурливый Терек,
Без сознанья выбросил на берег.
А под вечер, когда солнышко садится,
Он прокрался в православную станицу.
Запах пищи из ближайшей хаты,
На пенечке казачок чубатый
Чинит старую уздечку.
Его сын играет недалечко.
Тише зверя к казаку прокрался
И кинжалом полоснул по шее,
А вторым ребенок оказался,
Но метнулась, ястреба быстрее,
В ярости казачка на врага,
Повалив, его к земле прижала,
Жуткий взгляд сверлил из-под платка,
В руку зубы острые вгрызала.
Так кинжал и выпал из руки.
А на шум сбегались казаки...
кунак-товарищ, друг
абрек-горец, в силу причин давший клятву на определенный срок
не принимать участия в весельи, участвовать во всех набегах,
проявлять храбрость, не прощать никому обид, опасный сосед в селении