Дети в сугробах шумно играют в Афганистан. Играют одни мальчишки и Валя, изображающая отважную санитарку. В самом начале игры еще было какое-то деление на «своих» и «врагов», а сейчас уже сколько игроков, столько и сторон, всяк старается попасть снежком хоть в кого-нибудь, поэтому доблестная Валя пытается спасти всех без разбору: и тех, кому влепило снежком в глаз или в нос, и тех, у кого только остался белый влажный след на рукаве. Щеки у всех играющих горят огнем, а Валя даже плачет от жалости к раненым бойцам, и под носом у нее застыла ледяная корка. Сами бойцы не обращают на нее никакого внимания, раны их заживают мгновенно, стоит им только услышать:
-Аааа, что, помер, Сулейман Мухамедович?!
И они вскакивают, идут в рукопашную, если не успели заготовить снарядов или подобрать чужие. Шум, вопли. Прохожие стараются обходить поле боя за версту, чтобы не получить снарядом.
Вдруг кто-то попал снежком в Валю. От неожиданности она ойкнула, медленно выпрямилась, осмотрела свою рану. Валино время остановилось, и на фоне ее ступора игра, казалось, происходила в ужасающе быстром темпе. На Валином лице замерло трагическое выражение, она обвела своих бойцов взглядом, полным непонимания и разочарования, постояла немного и пошла медленно, покачиваясь, прочь. Отряд не заметил потери бойца. Санитарка Валя умерла.
Новая жизнь ее началась через несколько секунд, как только она ушла с поля боя: рядом компания ее ровесниц лепила снеговиков.
-Что, Валя, выгнали? Не нужны девочки на войне?
-Да убили меня. Я их спасала, как дура, а они меня…. А вы тут чего?
-Лепим вот. Давай, помогай. Петя вон какого начал.
В стороне толкал перед собой огромный снежный шар Петя, единственный мальчик в этой компании. Валя мгновенно прониклась к нему сестринскими чувствами: он не там, не с теми, кто так жестоко предал ее.
-Вот бы в них твоим шаром запустить!
-Сдурела. Он для снеговика.
-Ладно. А ты почему здесь? Мужчина должен быть на войне, - горестно молвила Валя.
- Пришла сюда – забудь про войну. Мы тут - строим.
Шар был просто огромный. Петя сопел, толкая его, из ноздрей валил пар. Прикатив его ближе к девочкам, которые любовались двумя снеговиками меньшего размера, он тяжело выдохнул, уперев руки в боки.
-Вот. Это будет Старший Снеговик, Дедушка, - деловито сказал он, отряхивая рукавицы.
-Петя…. А как же ты его будешь выше делать?.. Не дотянешься ведь.
-Придумаем. Сначала слепим, будто он лежит, а потом поднимем.
Девочки пожали плечами, не зная, что с таким гигантом делать, и продолжили украшать своих снеговиков. Валя же пошла снова за Петей, который начал катать второй шар, поменьше.
-Петя, а давай я тебе помогу, а ты им за меня отомстишь.
-Нет, - сказал Петя, не раздумывая.
-Ну и дурак, - обиделась Валя. – Трус.
Петя остановился и сердито посмотрел на Валю. Она отошла на всякий случай на несколько шагов: сегодня она и так достаточно пострадала от мужской жестокости и черствости.
-Я девочек не бью. Я вообще никого не бью. Потому что я – пацифист.
-Кто ты?
-Пацифист. Это значит, что я противник войны.
-Это же игра.
-Я – противник войны. И противник игры в войну. У тебя дедушка есть?
-Ну, есть.
-А у меня нет. На войне погиб. Мама рассказывала, что он совсем молодой был. Поэтому никто меня в детстве не возил на дачу картошку копать и сказки про леших не рассказывал. А они играют, потому что не понимают. Не хочу я так. Понятно?
-Понятно, - участливо сказала Валя, исполнившись извечной женской жалости к страдающему. – А второй дедушка?
-А второго и вовсе не было.
-Как так?
-Не знаю. Так бабушка сказала, что не было.
И Петя продолжил катать свой шар для Снеговика Дедушки. Валя семенила рядом, заботливо стряхивая с шара комья прилипавшей земли.
***
Дети в сугробах шумно играют в Афганистан.
Я через двор не пойду.
Электрики вешают красные гирлянды в саду.
Синие флаги на ветру. /АукцЫон/