Начало- http://www.proza.ru/2011/06/30/1143
Померла, значится Настенька. Усопла. Раз уж сказка, так и дальше, по сказочному все, по-волшебному. Гробик со стразиками. Пещерка. Кулер с водицею живой.И сама уже, не лягушка, а девица-красавица. Лежит себе мертвая, ждет. День, два. Надоело. Встала, да и пошла сама свое счастье искать по Земле-матушке.
Идет по горам да долам, ущельям да лощинам. Ветру вольному радуется, птичкам, тварям Божьим подпевает, подсвистывает. Любо! Да не очень. Стала замечать вдруг Настенька, что если мир животный к ней хоть как то на контакт идет, да и то, все больше укусить норовит, то с людьми-человеками не получается никак.
Попадется ей, бывало, на тропке лесной грибник бородатый, увидит ее, и бежать. Только и видали его. Как и не было. Только след неуловимый из запаха потешного стелется, низенько так. Или в город зайдет какой. Малыша-бутуса приметит, розовощекого, да кудрявого. С золотыми локонами волос на головке ангельской. Как не умилиться, да не подойти, по макушечке не погладить. Подойдет, приласкает ребеночка. И дальше идет. А малыш седенький остается в песочнице сидеть.
Странно все, непонятно. И спросить то не у кого. Избегают. Совсем уж было закручинилась Настенька от несправделивости такой, совсем было собралась на теплых волнах депрессии покачаться, понежиться, а нет. Песня прямо в ухо прилетела. Из маршрутки проезжающей. Не, не «Чорныйе Гляза». Не лучше, где уж лучше то. Более соответствующую. « Я спросил, у Ясеня…» .
Ясень! Ясен Пень! Вот кто мне поможет. Он мудрый, он все ответы знает. И, подолы до панталонов закатав, припустила по тропке заветной, до перелеска знакомого, за ответами важными на вопросы интимные. Прибежала к Пню, отдышалась, поздоровкалась. Че там еще? А, накормила, напоила, спать легла. Выполнила условия необходимые, но достаточные. Много ли им, Пням старым, нужно то?
Поутру задала вопросы, невзначай как бы. 1. Где принц? 2. Чейта они все от меня шарахаются? 3. В чем сила, Брат? Ой, нет. Третий, это я от себя хотел Пню задать, очень он меня интересует. Но, не прокатило. Поэтому, ответил Пень только на два. Принц твой, говорит, не знаю где. А избегает тебя люд человеческий, потому что- Мертвая ты. Дохлая. Неживая. Откинувшаяся. Дубудавшая. Отрупенелая, Жмуронутая, … и еще эпитетов, таких же, для девичьего уха непривычных. И обидных даже. Разошелся. Хлопнула тогда по Пню Настенька ладошкой, чтобы перестал, а он в труху и рассыпался. А нефиг гадости про принцесс разговаривать. И пошла дальше.
Так ведь хоть дальше, хоть ближе, а эффект одинаковый. Никто за ней не бегает. А вовсе даже наоборот. От нее, исключительно. С криками и воплями. Совсем было загрустила Настенька от мечт несбытия, и потребностей неудовлетворения, а стемнело. И только вдалеке окошечко горит, огоньком лампы светится. Побрела туда. Думает, зайду, люди убегут, а я и переночую. Пофиг, ибо.
Дошла, благо недалеко оказалось, да и вошла. Замок, кстати, оказался. Пустовато, мрачновато, но ничего. А у камина, в гробу, мужичок лежит. Худенький, костлявый, но по поперечным морщинам на лбу, понятно. Что умный, и интеллигентный. Возможно даже, иудей. Глядела на него Настенька, любовалась, да и не выдержала.
– Кому и корова- невеста. Кому- и жигули машина. Кому и покойник- жених, проговорила.
Да и расцеловала его в уста сахарны, цвета суглинка российского. И разик еще. И вообще. Расшевелила мужчину, к жизни вернула. Ну, как вернула. Мертвыми то они быть не перестали, а вот ощущение, что нашли друг друга, возникло. И чем дальше, тем больше. Кащеюшка (а это он был, да вы и сами поняли), рад был безмерно, ибо помирать то навсегда собрался, а тут- шанс. Да и Настенька не в огорчениях. Не Принца отхватила, а целого Владыку. Хоть и сил темных.
Так и стали жить поживать, да над златом чахнуть вдвоем, в удовольствие свое.
…а к пещере, в которой в начале сказочки, Настенька лежала, наконец то Принц добрался. Заходит- а нет никого. Спешил- да опоздал. И только ветерок-сквознячок по полу, каменному, шкурку лягушачью, высохшую, теребит…. Но, это следующая сказка уже…
Морали, по традиции.
Любовь- она неизвестно откуда прискакать может.
Добру мало быть сильным, оно еще и быстрым быть должно.