ЧИК - и готово. Гл. 2

– Да, рыбонька моя, – вздохнул Чижевский, – ваши губки напоминают сдувшиеся воздушные шарики. Что, будем подкачивать? А это что? О, Боже! Как же вы с этим ходите? Даже я с моим опытом и разнообразными производственными картинками…  Всё, замолкаю. Хорошо, я возьмусь за восстановление некоторых частей вашего организма. Одевайтесь.

– Когда, доктор? – всхлипнула пациентка. – Я теряю мужа.

– Приведите его ко мне, как мне вас величать, милочка, – улыбнулся Илья, – я ему кое-что расскажу.

– Виктория, – кивнула женщина. – Он не пойдёт сюда. Он и меня-то со скрипом отпустил. Как это так, орал вчера, бесконтактно? Зубами, что ли? Это он  шутил, доктор. А что, правда, вы голыми руками это самое? Да?

– Вам лучше не знать, Виктория, – поморщился Чижевский. – Расскажу, а вас кошмары замучат. Просто доверьтесь доброму дядюшке Илье.

– И ему тоже? – вспыхнула Вика. – Так вас двое?

– Нет, вы не поняли, сударыня, – ухмыльнулся врач. – Это я и есть, Илья Константинович.

– Простите, – смутилась Виктория. – Я готова хоть сейчас. У нас нарушены все интимные отношения. Я даже подозреваю, что Вася уже завёл любовницу. Он у меня такой горячий, такой впечатлительный. А я, доктор, потеряла товарный вид. Василий даже смотреть на меня избегает. А перед тем, как в кровать лечь, на фото наше свадебное поглядит, настроится и тут же свет выключает, чтобы не видеть, как я выгляжу на самом деле. Представляете, какой ужас! Так больше продолжаться не может. Сделайте же что-нибудь немедленно!

– Понимаю, понимаю, рыбонька моя, – вздохнул Чижевский. – Но могу записать вас только на послезавтра. Палаты все заняты. А через два дня одну пациентку  выпишу и сразу же вами займусь. Уж потерпите как-нибудь.

– Я-то потерплю, – с ноткой истерики всхлипнула Виктория, – но Вася. Если он не выдержит, вы будете виноваты!

– Простите, милая, но в связи с загруженностью по работе и иными сексуальными пристрастиями заменить вас в Васиной постели я не имею возможности.  А как ваш, с позволения сказать, Вася будет обходиться в период реабилитации? Ведь вам придётся, как минимум, две недели провести у нас.

– О, Боже! – ахнула Виктория. – Я об этом не задумывалась.

– Но бывали же периоды, – мягко напомнил Илья, – когда вы не могли, так сказать, соответствовать. Представьте, что через два дня как раз и наступит аналогичный цикл.

– Ой, доктор, – покраснела пациентка, – а нет ли у вас двухместной палаты? Ну, чтобы и для Васи коечка стояла рядом с моей.

– Да вы что, рыбка моя боязливая? – фыркнул Чижевский. – Вам категорически будут запрещены резкие движения! Лучше уж живите без изменений, чем страдать тут и представлять своего ловеласа с другими. Вы же всю клинику с ума сведёте.

– Нет! – резанула Вика. – Я что-нибудь придумаю. Я ему путёвку куда-нибудь куплю, где женщин нет.

– Любопытно, – улыбнулся Илья. – И где такое место? На полярной станции, что ли?

– Гораздо ближе, – злорадно прошептала Виктория. – У меня есть школьный товарищ, в прокуратуре работает.

– Неужели? – икнул Илья. – Это то, что я подумал?

– Именно, – улыбнулась Вика. – Посидит Васенька как миленький. Ничего, через пару недель будет любить меня в любом виде. Всё, доктор, решено, послезавтра я на вашем столе.

– Я уже слышал это от одного молочного поросёночка, – пробубнил Чижевский. – Прошу вас, милая,  эти два дня не кушать красного мяса.

*** 

Доктор вышел из кабинета:

– Собирайся домой, дочка, – сказал он Инне. – Сегодня я подежурю. Постели мне на диване.

– Папа, ты совсем себя не щадишь, пора брать помощника.

– Это не так просто сделать, милая, – вздохнул доктор. – Нужен человек, которому мы сможем абсолютно доверять.

– Мне звонила мамина троюродная сестра, тётя Бэлла, – произнесла Инна. – Её сын Веня заканчивает медицинский, уже защищает диплом и подыскивает работу.

– Это интересно, – воскликнул Илья. – И кто он по специальности?

– Кажется, гинеколог, – улыбнулась дочь.

– Почти наш профиль, – хмыкнул Чижевский. – Мы все делаем людям красиво. Или снаружи, или внутри. Так пусть зайдёт как-нибудь, выпьем чаю со штруделем. Испечёшь?

– Завтра принесу, – кивнула Инна. – И поспи хоть немного, твои пациенты никуда не денутся.

*** 

Чижевский закрыл за Инной входную дверь и неторопливо двинулся вдоль палат. Мадам Быковская, дай бог ей здоровья, несмотря на забинтованное лицо, храпела, как холодильник «Бирюса».

Пётр Сергеевич, судя по звукам, смотрел футбол. Кажется, английскую премьер-лигу. Илью Константиновича всегда мучил вопрос, почему они там, в Испании или Англии, на поле бегают, а наши футболисты ходят или вообще стоят в ожидании мяча? Так и в обычной жизни, мы всё ждём, что счастье свалится на нас откуда-то сверху, и не хотим что-то сделать для его достижения. И даже не задумываемся о том, какой придурок наверху будет разбрасываться этим счастьем. Ему что, делать больше нечего? Этому пилоту международных авиалиний.

Вот и дверь, которая манила Чижевского. За ней находилась женщина, при виде которой Илья Константинович терял всё своё чувство юмора. За те пять лет, прошедших после смерти жены, ни одна дама не вызывала у него таких ощущений внутри. Хотя сколько их прошло через его руки. И молодых, и красавиц, и вообще, молодых красавиц.

А тут. Вроде, и ничего примечательного, и не так уж молода. Всего-то лет на пять моложе самого доктора. Но уже на первом приёме, стоило ей лишь взглянуть на него и тихо сказать: «Ильюша, вы мне поможете?», так у него в ответ на эти незатейливые слова что-то упало в районе грудной клетки. Не очень далеко, но упало, и до сих пор там находилось, стуча себе не на месте и в учащенном ритме. И забыл Илья Константинович про всё на свете, в том числе и про врачебную этику.

– Вы не спите? – Чижевский нерешительно просунул голову в дверной проём.

– Я жду тебя, – приподнялась пациентка с перебинтованной грудью. – Входи, Ильюша.

– Я ненадолго, Анна Михайловна, – замялся доктор. – Как самочувствие?

– Перестань, – оборвала его женщина. – Ты же не о том хочешь меня спросить? И почему опять на «вы»?

– Ну, понимае…шь, – выдавил из себя Чижевский, – я уже не молод, постоянно торчу на работе.

– Опять не о том, – произнесла Анна. – Послезавтра ты меня выпишешь?

– Да, – кивнул Илья. – Нет повода держать тебя, всё прекрасно заживает. Так что покинешь нас и забудешь, как кошмар.

– Это ты тут же выбросишь меня из головы, – с усмешкой ответила женщина. – Вон сколько молоденьких девчонок толпами здесь бродят. Куда мне до них, фигуристых и упругих.

– Замолчи! – буркнул доктор. – Ой, прости. Я пойду, пожалуй, ещё много дел.

– А поцеловать? – игриво поинтересовалась Анна. – Губы у меня, вроде бы, не прооперированы.

– И у меня тоже, – мгновенно отреагировал Чижевский.


(продолжение следует)