Ранним утром, закутавшись в кофту, я сидела на привокзальной площади города-героя Мурманска и сквозь призму, навернувшихся на глаза слез, наблюдала, как голодный воробей пытается утащить из-под носа у огромного баклана кусочек булки. Баклану хлеба не хотелось, он придерживал его перепончатой лапой и вертел головой по сторонам в поисках более вкусного лакомства, но делиться с пернатым собратом не собирался, и, стукнув легонечко воробья клювом по лбу, отлетел со своей добычей на несколько метров дальше. Слезинка скатилась по моей щеке. Нет, мне не было жалко голодного воробъишку. Я сама не ела три дня, и еще пару часов назад, кутаясь в одеяло на вагонной полке, думала, что пределом моих мечтаний является стакан горячего чая и пирожок. Но голод отошел на второй план когда мой муж, свежеиспеченный подводник (за которым я собственно и прикатила на берег Баренцева моря), сверкая лейтенантскими погонами на парадной тужурке в лучах восходящего солнца, вернулся из автобусной кассы и растерянно сообщил:
- Представляешь, тебя забыли внести в мое предписание. И теперь кассир не имеет права продать тебе билет в зону строгого режима. Говорит, тебя все равно на КПП развернут.
- И что теперь?
- Не знаю. Она говорит, чтоб я брал тебе билет на поезд и отправлял назад, а сам ехал в городок и закручивал через ФСБ разрешение на въезд.
- Ты что, издеваешься!- вот тут-то у меня и навернулась первая слеза, пока, скорее всего, от негодования. - Мы три дня сюда тарахтели, я ели на ногах стою, а ты мне предлагаешь возвращаться домой. Ничего себе, проводила служивого за ворота!
- Да ничего я не предлагаю! Есть еще один вариант. Надо найти коменданта Мурманска. И хотя его коррективы на КПП в Мурманске-150 могут посчитать недействительными, но это шанс. Кассирша не знает где он находится, я пойду к дежурному по вокзалу узнаю, а ты посиди…
Скажите пожалуйста, могли ли я в тот момент, сидя на огромном чемодане, в который было набито все - от ложек до одеяла, принимать близко к сердцу проблемы воробья? (Последний, кстати, оклемавшись после нокаута, весело чирикал, прыгая по привокзальной площади). Нет, до горьких слез мне было жалко себя, родимую!
Я была:
- Замерзшая!
Кто из мурманчан, не промерзал в поезде до самых косточек, въезжая летом на Кольский полуостров, когда температура за окном достигает пяти-шести градусов, а в вагоне едва поднимается выше десяти. Топить по правилам установленным самым экономным министерством - министерством железнодорожного транспорта, летом (хоть вы там инеем покройтесь!) не положено!
- Голодная!
Мы не позволили маме положить нам в сумку провиант, полагая, что с нашими-то лейтенантскими деньжищами вполне можем пару раза отужинать в вагоне-ресторане. Верх наивности! В 1989 году в поезде Адлер – Мурманск продавались только коржики, да и те закончились к вечеру первого дня. Не приходилось рассчитывать и на бабушек-несушек. Это сейчас в дорогу можно отправляться налегке, зная, что на любой станции местные жители предложат вам весь ассортимент местного супермаркета, а в те годы, они толпой подбегали к поезду с одним вопросом, что-нибудь съестное продаете? Так и получилось, что все три дня, мы питались пищей духовной, покупая у «немых» свежие газеты, этого добра во все времена хватало!
- И немножко беременная…
Ну, надо же было такому случиться, что два года замужества я только и мечтала о ребенке, а то что моя мечта сбылась, заподозрила, сев в поезд, который мчал нас в самую, что ни наесть Тмутаракань.
Мало того, теперь меня туда еще и не пускают!
Я чувствовала себя, по меньшей мере, Екатериной Трубецкой, которой по дороге в Сибирь подлые чиновники чинили всячески препоны, чтобы не дать воссоединиться с горячо любимым супругом!
Окончательно войти в образ и разрыдаться над своей горькой участью, горячо любимый супруг мне не дал:
- Вставай, я узнал как добраться до комендатуры.
Резиденция нашего потенциального спасителя находилась на самой окраине города. Надо ли говорить, что когда мы туда приехали, его на месте не оказалось: по словам подчиненных, он отлучился на пару часиков в Североморск с докладом. Ждать пришлось до вечера. Это потом, в течение первых месяцев жизни на Севере, я твердо усвою истину, что в военной системе «пара часиков» понятие растяжимое, и что если мужа вызывают на «пару часиков» на службу, то есть вероятность увидеть его в следующий раз через сутки, а то и через пару недель. Но в тот раз ожидание было оправдано: комендант оказался «добрейшей души», вошел в положение, быстренько поправил документы, и даже дал нам служебный газик, чтобы мы успели на вокзал к последнему автобусу.
- Скажите, пожалуйста, а ехать далеко? – донимала я пассажиров по пути в городок.
- Ну, часа три.
- А когда будет ближайшая остановка?
На меня смотрели, как на блаженную:
- Вот через два с половиной часа и будет. На КПП.
Из окна открывался суровый северный пейзаж. Хмурое, серое небо, до которого, казалось, можно достать рукой. Покатые сопки, покрытые ягелем и карликовыми деревьями, между которыми на проплешинах, возлежали огромные, просто гигантские валуны. Но больше всего меня поразило количество живописных озер, встречавшихся нам на пути. Их было бессчетное множество! Недаром, через несколько лет Мурманск – 150 переименуют в Заозерск. (Хотя среди моряков, со времен основания 1-й Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок, наш гарнизон известен как Западная Лица).
«Наш гарнизон»! На самом деле, нужно не мало времени, чтобы это словосочетание прочно вошло в сердце и в лексикон. А в первые дни, пройдя за пол часа поселок вдоль и попрек, многие городские барышни, привыкшие бегать на высоких каблучках по ярко освещенным бескрайним столичным проспектам, обреченно вздыхали, ставя крест на своей загубленной молодости. Я не была исключением, и если бы кто-то сказал, что этот период затянется на долгих восемнадцать лет, по окончании которых, мы с моей дочерью, перед отъездом на постоянное место жительство в Санкт - Петербург , будем рыдать всю ночь на кухне, сожалея, что приходиться расставаться с милым Заозерском, я , наверное, не поверила бы!
Ну а в день приезда, в 22.00 я опять сидела на своем чемодане, теперь уже на площади перед гарнизонным домом офицеров, в ожидании мужа, который отправился на поиски гостиницы. Он появился через пол часа:
- Ты знаешь, в центральном «отеле» с сияющим названием «Северное Сияние» нам номер не светит. Все занято. Сказали, что здесь есть еще одна гостиница - «Заполярная», пошли, тут не далеко.
Но и там нам были явно не рады.
- Да, что вы! - махнула рукой администратор, и тут же, выдав военную тайну , сообщила. - В этом году на флотилию прибыло 160 лейтенантов! Где же на вас мест-то набраться! Ищите, у кого из знакомых остановиться.
Откуда в каше алмазы, а в отдаленном гарнизоне знакомые? Мы понуро поплелись к выходу.
- Ребята!- нас окликнула проходившая мимо кастелянша.- Пойдемте ко мне ночевать, у меня муж в море, дети у бабушки, как-нибудь разместимся, а завтра что-нибудь придумаем.
Через двадцать минут мы уже грели ведра с водой и по очереди намывались после дальней дороги, а Нина накрывала на стол и рассказывала о гарнизонном житье-бытье.
(Продолжение следует)