Шувалов, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, сказал:
- Тань, если тебе хочется куда-нибудь пойти, зачем тебе я? Вон, возьми с собой этого типчика с рецепции и вперед, по барам.
Рука Тани, в которой она держала щетку для волос, замерла в воздухе:
- Ты что, Сереж? Как это я вечером куда-то пойду одна?
Шувалов пожал плечами:
- Почему – одна? Я же говорю, пойди с этим администратором, он к тебе явно неровно дышит. Ты ведь всю неделю, что мы здесь, усиленно строишь ему глазки..
- Получается, тебе все равно, если я, при живом и здоровом муже, вечером пойду гулять с другим? Мало ли ведь кому я глазки строю…. Да и о чем я стану с ним разговаривать, с этим, как ты выражаешься, типчиком? Русского он не знает, а английский у него – как только таких в гостиничный бизнес берут .…
- Таня, я умоляю. – Шувалов со вздохом поднял взгляд к потолку. – Зачем тебе с ним разговаривать? Тем более, если не о чем? Его достоинства в другом, ты не догадываешься?
- Нет, а что? В чем же его достоинства, открой секрет?
- В постели, милая. Переспишь с ним, может, тебе полегчает. Расскажешь потом, какие они, испанцы без штанов.
- Ну ты и хам, Шувалов.
Таня встала, еще раз посмотрела на себя в зеркало. Судя по всему, зря она наводила красоту. Никакими силами супруга не оторвать он компьютера. Неужели ему и правда будет безразлично, если она переспит с этим парнем?
Испанец ей на самом деле нравился. Роста он был невысокого, но очень ладно сложен, загорелый, спортивный. Всегда приветлив, всегда готов улыбнуться. Улыбка у него добрая и даже какая-то детская, беззащитная. Она всегда улыбалась ему в ответ. Но ни о каких курортных романах она и не думала, тем более, что отдыхать сюда она приехала с мужем. Кто же мог предположить, что супруг все вечера будет проводить в обнимку со своим ноутбуком? Если бы в гостинице не было Интернета…
Таня вздохнула. Шувалов поднял голову от компьютера.
- Ну, что ты так тяжко вздыхаешь? Не томись, иди. Пусть этот рыцарь печального образа тебя отвлечет.
Таня вдруг разозлилась:
- Сам ты рыцарь печального образа. Что, думаешь, мне слабо пойти одной в бар? В конце концов, у меня отпуск. И я его вполне заслужила. Почему я должна весь вечер торчать в номере? Тебе хочется тут сидеть – вот и сиди, а я пошла.
С этими словами она резко встала и направилась к двери. Шувалов лишь пожал плечами.
Однако идти в какой-то незнакомый бар ей не захотелось, ограничилась гостиничным. Взяла коктейль, потягивала его через соломинку и думала о том, какая она несчастная. Муж только в свой компьютер и глядит, совсем ей внимания стал мало уделять. А все-таки, гад, ухитрился заметить, что испанец ей понравился. Но досады у нее этот факт не вызвал. Скорее, она воспринимала излишнюю наблюдательность Шувалова как косвенное подтверждение того, что безразличие его была деланным, ненастоящим. Это ее несколько примиряло с действительностью.
Стоило только вспомнить о парне с рецепции, как он к ней и подошел. Улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Он сел рядом с ней за столик, заказал себе такой же, как и у нее, коктейль. И, несмотря на его не ахти какой английский, беседа у них получилась непринужденной и легкой. Звали его совсем не по-испански – Даниэль. Он рассказал ей, что работает в этой гостинице уже пятый год, но только летом, а зимой, когда туристов мало, он тренирует школьную футбольную команду. Женат, конечно, дети… Таня же, в свою очередь, поведала ему о своей жизни, о работе в престижном фитнес- клубе, о капризных клиентах, о своих поездках. Жаловаться на мужа не стала, зачем… Еще неправильно истолкует. Хотя, что в этом неправильного?
Продолжить беседу в другой обстановке они, может, и хотели бы оба, но Даниэль предупредил, что ему с двенадцати надо на ночное дежурство – так что Татьяна, как Золушка, рассталась со своим принцем еще до полуночи.
- Ну, нагулялась, - спросил Шувалов с кривой улыбочкой, когда Таня вернулась в номер. Он еще и не ложился.
«Ему даже и в голову не пришло поинтересоваться, где и с кем я провела вечер, - подумала Таня. Ну и пусть».
Спать ей еще не хотелось, и она решила принять душ. Заодно и побыть одной, подумать о Даниэле…
Не успела она намочить голову, как в ванной погас свет.
Шуваловские шуточки, - решила Таня.
- Сереж, ты с ума сошел, - закричала она из-за двери. – Я же так и шею сломать могу…
Шувалов что-то прокричал в ответ, она не поняла ни слова. Осторожно выбралась из ванной, завернулась в полотенце.
- Что ты устроила, что свет во всем номере вырубился? – услышала она, как только вошла в спальню.
- Почему – устроила? – обиделась Таня. – Может, это ты устроил? Всегда, если что-то ломается, виновата я!
Неизвестно, какого накала достигла бы их перепалка, но тут в дверь постучали. Оказалось, это соседи из номера напротив, испанцы – у них тоже отключился свет, хотя в коридоре все лампочки горели. Кое-как договорились, что соседи вызовут дежурного, поскольку им легче общаться с администрацией на своем родном языке.
Таня и Сергей вернулись в свой номер. Света не было, кондиционер не работал. К тому же у ноутбука сел аккумулятор, и Сергей как раз собирался подключить его к сети, когда все произошло. Без кондиционера стало душно, и Таня открыла окно.
Наконец, в их номер пришел менеджер, а с ним Даниэль. Выглядел он встревоженным, что было вполне объяснимо: непредвиденные происшествия во время его дежурства, да еще неизвестно, как быстро удастся устранить неполадки. Обычные манипуляции с предохранителем ничего не принесли, электрика в такое позднее время тоже пока вызовешь…
Осмотрев все розетки в номере, оба испанца ушли, сказав, что постараются включить электричество как можно быстрее.
Как только дверь за ними закрылась, Шувалов буквально взорвался.
- Вот козлы, даже света в номере обеспечить не могут. Куда они уперлись? И что нам теперь делать? Как сидеть в этой парилке?
Духота вползла с улицы в номер на удивление быстро, воздух стал противно липким и как будто густым.
- Может, просто ляжем спать? – предложила Таня.
- И ты уснешь в этом парнике? Нет уж. Ты – если хочешь, спи, я а пошел вниз. В фойе и кондиционер работает, и розетки есть, куда я смогу подключиться.
С этими словами он подхватил свой ноутбук, кабель и ушел. Таня лишь пожала плечами. К чему устраивать драму из-за какой-то ерунды? Если электричество отключится дома, где полный холодильник и морозильник, это да. А здесь? Да еще ночью? Она подошла к окну. Местные жители еще не спали: она видела, как люди курили на балконах, кто-то громко спорил, перед баром на их улице сидели за столиками посетители… Ночная жизнь шла полным ходом, и ей стало грустно, оттого, что она не могла принимать в ней участия.
В дверь опять постучали. Таня решила, что это Шувалов что-то забыл. Как была, все еще обернутая в полотенце, она открыла дверь – оказалось, это Даниэль. Голос его звучал нервно, и Таня от души ему сочувствовала.
- Я должен отключить все электроприборы, - сказал он, извиняясь. Ему явно не хватало словарного запаса на английском, чтобы доходчиво объяснить, почему это было необходимо. Но Таня и не настаивала. Она старалась помочь ему, чем могла.
Лампы, фен в ванной, телевизор – все розетки они нашли быстро, только с холодильником вышла заминка – его надо было отодвигать, а он оказался довольно тяжелым. Но делать этого даже и не пришлось: вдруг зашумел кондиционер, включился и холодильник… Да будет свет!
На радостях Таня бросилась обнимать Даниэля, и он, также испытывая чувство облегчения, обнял и поцеловал ее. Само собой вышло, раз уж кровать занимала главное пространство в номере, что они на ней и очутились. Их любовный акт, если и был недолгим – супруг мог вернуться в любой момент – но, тем не менее, он был интенсивным и чувственным. Несмотря на банальность ситуации, не оказалось ничего пошлого в этом триумфальном соединении тел…
Жаль только, что Даниэлю пришлось сразу же покинуть ее – все-таки он на работе, да и муж…
Удивительно, но Таня почувствовала не угрызения совести, не страх быть разоблаченной, а осознала чувство удовлетворенной мести, пусть мелкой, пустяшной, но разве это не Шувалов сам толкал ее в объятия администратора? Разве не он давал ей понять, что ему наплевать, если она с ним переспит? И вот – пожалуйста! За что боролись…
Утром Таня проснулась – Шувалов лежал рядом с ней и похрапывал. Таня поморщилась: было бы милее, если бы рядом оказался тот, другой… Они бы с ним сейчас спать не стали, а продолжили бы то, что им обоим так понравилось.
Шувалов, вероятно, вернулся, когда она уже крепко спала.
Взгляд Тани упал на его ноутбук – вот больной, даже не выключил.. Она подошла, коснулась клавиатуры. Экран ожил, Таня увидела фотографию девушки – и похолодела. Так вот почему ее муженек столько времени проводит у компа! Так вот почему ему плевать на ее похождения! Она-то все на его депрессию списывала, а он…
Раньше Таня никогда не лазила в компьютер мужа, но тут – сам бог велел. Неспроста же эта страница открылась ее глазам? Такие совпадения не случайны. Таня тихонечко перенесла ноутбук к столу и углубилась в изучение переписки ее мужа с миловидной незнакомкой…
Чтение не то что увлекло ее – читать было противно, а все равно не оторваться. Она чувствовала себя мазохисткой – знала, что надо остановиться, что, углубившись в откровения супруга, она не сможет потом все это забыть или делать вид, что ничего не произошло. Но тем не менее, она продолжала читать сообщение за сообщением, продолжала глотать откровенные гадости, ложь и дикости, которые писал о ней супруг, продолжала удивляться его восхвалениям себя и девицы…
Конечно, она не заметила, как Шувалов проснулся. Она находилась как будто в оцепенении, из которого ее вывел злобный окрик мужа:
- Ты, значит, решила за мной пошпионить? Роешься в моей переписке? Я всегда подозревал, что в тебе ни грамма интеллигентности! Права была моя мама, когда отговаривала меня брать в жены «девушку из народа»!
Таня почти что отшвырнула от себя ноутбук, как будто он источал яд, и попыталась оправдаться:
- Я только выключить хотела, а там… Оно само… Я и не собиралась …
- Дура! – орал Шувалов. – Я тебе миллион раз говорил – не тронь, не лезь своими мерзкими пальцами, куда не положено, но нет, это бесполезно. Для тебя ничего святого нет, ты просто гопота из подворотни, боже с кем я связался…
Таким Таня своего мужа еще не видела. Поначалу она стояла и, как рыба, раскрывала и закрывала рот и не произносила ни звука. Поток ругательств, да еще на фоне откровений супруга в Интернете, ввели ее в ступор. А он и рад был стараться – фантазия на оскорбления работала у него на полную катушку.
Но не зря Татьяна привыкла общаться с нервными клиентами у себя на работе. Редко, но и среди них попадались такие вот крикуны, недовольные тренером, залом, температурой, воздухом, светом… Конечно, их приходилось усмирять полюбовно, засунув свое раздражение и неприязнь куда подальше. А так хотелось ведь им ответить достойно! И вот теперь – на нее орет не клиент, с которым надо осторожничать, на нее орет ее собственный супруг, который за ее спиной пишет незнакомой девице гадости про свою жену, который обрабатывает эту девицу по полной программе и готовится к встрече с ней сразу же по возвращению в Москву…
Все это, и еще больше, высказала ему Таня, и теперь настала его очередь стоять, раскрыв рот.
- Что, думал, нападение – лучший повод для защиты? – язвила Таня. – Думал, наорешь на меня за нарушение приватной сферы, оно как-то и замнется, о чем сыр-бор?
Забыл, милый, что мы здесь на мои деньги? Что ты уже полгода не можешь найти работы, достойной такого классного специалиста, как ты? Ты об этом-то своей красавице сообщил?
Денежный аргумент подействовал убийственно. Конечно, это был удар ниже пояса. Ведь и правда, полгода назад Шувалов потерял работу на американской фирме, даже непонятно, из-за чего. Просто вызвали к начальнику, объяснили, что его квалификация инженера не соответствует занимаемой им должности начальника маркетингового отдела, хотя последние три года все были довольны, и уволили. С тех пор он еще никуда не устроился. Таня его, как могла, щадила – денежный вопрос с ним не обсуждала, знала, как это унизительно для мужчины, привыкшего свободно распоряжаться средствами… Отпуск был ее идеей – отдохнуть в конце лета на юге Европы, а потом, со свежими силами Сергей смог бы дальше искать работу. Да и с депрессией, в которую он впал после увольнения, это помогло бы бороться. В принципе, они могли бы поехать и куда-нибудь попроще, вроде Турции или того же Крыма, Коктебель – классное место, например, но Тане хотелось, чтобы Сергей ни в чем не чувствовал ущербности. Единственное место, куда она ни за что не согласилась бы поехать летом, это дача Шуваловых. Там царила свекровь, которая откровенно считала, что Таня с ее дипломом института физкультуры и в подметки не годится ее Сереженьке, отпрыску интеллигентной семьи. Кто же знал, что приехав в Испанию, Сереженька будет днями и ночами просиживать в Интернете, наплевав на свою супругу? Уж лучше бы действительно в Коктебель отправились… Там бы она себя воспринимала спокойней и без постоянного сопровождения мужа, почти в своей стране, все-таки.
Это все она ему тоже высказала, решив, что время щадить муженька уже прошло. Однако тот быстро оправился от шока и высказал ей – опять-таки, что его драгоценная мамочка была сто раз права, быдло всегда быдлом и останется, любую идею смешает с дерьмом. И что это за мещанская манера – сводить разговор к деньгам?
- При чем тут деньги, - взвилась Таня, крепко задетая сравнением с «быдлом». – Ты же меня практически избегать стал, не разговариваешь со мной по-человечески, никуда не ходишь, даже потрахаться с тобой – редкое удовольствие, в смысле, что раз месяц, и то с большой неохотой. Что, думаешь, я не чувствую твоего отчуждения?
При упоминании секса Сергей поморщился, как будто Таня сказала что-то откровенно омерзительное. Его реакция только разозлила Татьяну, и она решила поддать жару:
- Да ты просто по этой девице из Интернета сох, дрочил втихаря в ванной, а меня все испанцу подложить хотел. Теперь-то я понимаю цель твоих усилий! Чтобы я потрахалась с ним и оставила тебя в покое. Так вот, Сережечка, потрахалась, к твоему сведению, и неплохо, но в покое тебя не оставлю!
Как только Таня это сказала, она сразу же поняла, что совершила ошибку. Внутри у нее все похолодело. Ведь не собиралась она этого произносить! Что делать?
Она увидела, как переменилось лицо Сергея. Оно буквально посерело у нее на глазах. Он немного отстранился и как-то беспомощно смотрел на нее.
Таня выдержала паузу и продолжила говорить в той же тональности, также агрессивно, стараясь, чтобы голос не выдал ее, не задрожал. Но не зря же она тренировалась убеждать капризных клиентов, что черное – это белое, и наоборот?
- Что, не нравятся тебе такие откровения? В лице переменился? Подумал, я и правда готова с первым встречным улечься в койку? Ты всегда так обо мне думал… Потому и подбивал погулять с испанцем! Да не нужен он мне! Но вот твои сейчас чувства – пожалуйста, наглядный пример того, что почувствовала я, когда обнаружила в твоем компьютере переписку с этой сучкой!
Сергей смотрел на нее, весь пафос куда-то улетучился. Он даже перестал кричать и обзывать ее, он просто тихо спросил:
- Я не пойму, так ты … не спала с этим… гадом?
- Нет, конечно! Совсем меня за сучку держишь? Да и когда бы я управилась? И где? Как собачки, под забором? Плохо же ты обо мне думаешь!
Сергей шумно выдохнул, как после ложной тревоги.
- Да я его… Надо позвонить директору гостиницы, чтоб его уволили на фиг… Да как он посмел вообще на тебя смотреть!
- Сережа! Опомнись! Ты-то как посмел смотреть на эту… Анжелу или как там ее! Сказала же тебе – не было ничего…
Конечно, тень сомнений все же оставалась, ведь Таня действительно вечером куда-то уходила, но вернулась рано, к двенадцати, ничего особенного он не заметил… Потом свет у них погас. Да, нереально все это. Но Шувалов решил не заморачиваться и выбрал более легкий путь – поверить в то, во что так хотелось верить, а именно, что его супруга ну никак не могла ему изменить с испанцем.
Мир был восстановлен. Шувалов покаянно, на глазах у Тани, стер из компьютера все переписку с Анжелой (не тронув, однако, сообщений в мобильном), и весь остаток отпуска послушно ходил с супругой на пляж, в бары, на прогулки по набережной и куда там еще положено ходить отдыхающим. По ночам же он исправно исполнял свои супружеские обязанности, что у него весьма неплохо выходило.
А Таня? Была ли она рада такому исходу? В общем-то, да. Семейный мир был отстоян, у мужа отбита охота на походы налево. Отпуск получался таким, каким она его и планировала с самого начала. Пусть с маленьким отступлением. И эта маленькая ее победа так радовала ее, что она еще не начала задавать себе вопрос – а почему ей оказалось так важно сохранить мир с Шуваловым?