Жениться! Немедленно жениться! - дал я себе распоряжение. Дом отдыха, это не то место, где я должен быть предоставлен сам себе. Тем более, что этот Дом Отдыха находится под Москвой, где меня слишком много людей знают. Да, я - человек известный. Я и не сомневался, что приём будет самый лучший. Так оно и случилось.
За пять минут до прибытия вертолёта, в котором меня изволили доставить, прямо на месте цветника воздвигли трибуну. Прямо перед ней я был осторожно спущен в корзине вместе с моим небольшим чемоданчиком. Естественно, я сразу выступил с приветственными словами, поздравил. "Извините, - говорю, - товарищи! Я прибыл отдыхать! Желаю побыть единолично со своими мыслями!"
Тотчас, конечно, заслон милиции. "Нельзя, нельзя! Не можем!" От меня отодвигают народ на безопасное для меня расстояние. От трибуны, конечно, ковровая дорожка к парадному входу, дальше по лестнице и до самого балкона. С балкона я ещё раз произнёс короткую речь, которая была усилена мощным рупором.
Думаю, все почувствовали значимость момента. В Доме Отдыха, как и полагается, одни министры, директора заводов. Народ, сами понимаете, грамотный, понимают с полуслова.
В середине речи я зевнул, утомлённый своей речью. Немедленно все слушатели зевнули тоже!
И только министр, наверно, Культуры прикрыл рот платочком. Что значит, воспитание!
Так вот, решил я жениться, потому что и возраст мой не тот, чтобы за дамочками... Да что за дамочками... Они сами гурьбой... Идёшь, бывало, а они тут как тут! Глазками так и моргают в знак любви и преданности.
Крикнешь - "Такси!" И рта не успеешь закрыть - десять такси рядом, настолько я всем знаком. Государственные люди место в машине уступают, "Не можем ли чем помочь?" А сами пешком, пешком! Да! Но теперь всё! Жениться и немедленно!
Сижу в своём номере и в мыслях самых благоприятных. Вдруг приятный голос из-за двери:
-Разрешите войти? И входит этакая красавица.
-В чём дело? - спрашиваю.
-Вы решили жениться! Не можем ли мы вам в этом вопросе помочь?
-Как вы узнали? - вскричал я, удивлённый тем, что ничего нельзя скрыть от общественности.
-Извините, не предупредили! - улыбается красавица. Дверь открывает, а за ней вся администрация Дома Отдыха с цветами.
Швейцар богатырского сложения баритоном - "Не положено"! А я начальственным тоном - "Впустить!" И все входят. Министр бытового обслуживания, дородная женщина приятной наружности, выступает вперёд и говорит: - Не извольте беспокоить себя лишний раз.
Специально для вас счётно-электронно-вычислительная машина у вас в номере!
Я оглянулся и, правда, огромная во всю стену, махина лампочками так и светится! Настоящий Космос из созвездий да и только!
-Вы надумали жениться, мы готовы! Приказывайте! И все, как солдаты, навытяжку. Я, конечно, смущён. -Что вы, - говорю, - как можно! Я разве что попросить.
-Вы только намекните, кто вам больше всех понравится! Мы всё сделаем! - говорит эта дама.
-Ну, если так, - говорю, - тогда хорошо бы грузиночку с тоненькой талией и стройными ножками! Ну и всё такое!
Тут вдруг заревела сирена, по всей стране ТАСС, радио, милиция. "Такой-то надумал жениться! Требуется "Золушка" из высокогорной страны, непременно грузиночка! Облазили альпинисты всю Грузию, нашли роту девушек. Талии у всех под один размер, все черноволосые, брови на лбу сросшиеся, носики длинненькие и с горбом, как у верблюда спина.
Пардон, я, конечно, извинился, потому что грузиночки под статус жены моей не подходят. Я рядом с ними выгляжу несколько серовато. Мне нужна жена, а не витрина, котрую будут рассматривать в первую очередь. Вдруг вижу, прямо с самолёта, который должен был привезти красавицу, стюардесса спускается. Молоденькая, симпатичная, глаза голубые, волосы светлые. Такая от народа не заслонит.
-Поставить в ряд вот её! - требую.
-Но ведь это не грузиночка? - отвечают мне подобострастно.
-Ничего! - говорю, - Я не гордый!
-Извольте! - говорят. И поставили. Боже мой! Да ведь это Светлана Светличная! Это она и есть! Видно, вкус у меня неплохой.
Светлана, конечно, не согласна, возмущается. Ну, это её право. Ничего, думаю, стерпится, слюбится!
-Давайте её сюда! - говорю в микрофон. На юге там сразу бегут к самолёту, обещают через два часа доставить.
Входит сам Директор Дома Отдыха. - Что вам угодно? - спрашивает.
-Мне бы сейчас два места в ресторанчике заказать на вечер, когда невеста прибудет!
-Ну, что вы! - говорит Директор Дома Отдыха. - Не извольте беспокоиться, сейчас будет сделано!
Вдруг вижу, целый взвод каменщиков, штукатуров, маляров и плотников прибегают. Выпилили проём в моём номере, стремительно поставили дверь, а сами всё поют и танцуют. Музыканты на инструментах играют. С непостижимой скоростью коридор построили прямо в стену ресторана и врубились.
Вижу, проблемы вести невесту в ресторан нет. Артисты петь перестали, мусор подмели, пол помыли и исчезли, будто их и не было.
Следующим сюрпризом Работники Загса явились. Ту самую трибуну, за которой я речь на середине цветника держал, втащили в номер. - Мы готовы вас зарегистрировать! Где невеста? - спрашивают меня. - А пока предъявите свой паспорт, мы заполнять документ начнём! Работница Загса глянула в паспорт, рот разинула: - Преступление совершить не согласна и точка! Сначала разведитесь, а потом мы вас по второму разу женим!
Самое удивительное дело, что даже мой статус мне не помог. - Не положено, - твердит женщина, и всё тут. Перед ней вся Администрация Дома Отдыха на колени встала. Я сам дал отбой. Сказал, что работник Загса права. Видно, придётся любить Светлану Светличную без законной записи в паспорте, как артистку, любовью зрителя. Светлана Светличная обрадовалась, что всё так обошлось.
Она пригласила меня посмотреть какую-то комедию, в которой она подмигнёт мне. Я проводил её по выстроенному коридору в ресторан, где её Директор Дома Отдыха посадил за лучший столик, официанты угостили её на славу.
А я достал из кармана фотографию жены, которую она мне сунула в карман, чтобы я не забывал, что женат. Делать нечего. - А подать сюда мою законную жену! - кричу.
-Не положено! - отвечают мне. - Как не положено? Я такой-то и такой-то!
-Гражданин! И не стыдно? До каких чёртиков нализались! Кричите тут! Вставайте, пора на завтрак!
Я открыл глаза. Эх, опять эта уборщица вмешивается в мою личную жизнь! Десятый день в Доме Отдыха, а она не даст поцеловать жену хотя бы во сне! Вот жизнь!
Ижевск, 1969 год