ГЛАВА 2
С утра второго дня они долго приводили себя в порядок. Затем, свежие и в хорошем настроениии после душа, наскоро перекусив в каком-то кафе, выписались из гостиницы и отправились в указанный в анексах город Бройзеле. На вокзале они забрали из камеры хранения свои вещи, и выяснили, что Бройзеле находится километрах в ста от Брюсселя, прямого поезда туда нет, ехать надо с пересадками, автобусами.
Поездка заняла почти весь день. Под вечер они были только на полпути, поскольку при каждой пересадке им приходилось довольно долго ждать следующего автобуса.
Они сидели в стеклянном павильончике автобусной остановки в каком-то городке. На остановке кроме них было несколько человек.
Один из них, как оказалось, говорил по-английски. Это был высокий, крепкий человек лет сорока. Он был аккуратно подстрижен, гладко выбрит, из-под расстегнутого ворота его куртки выглядывал галстук.
-Скажите, зачем вы сюда приехали? – спросил он, когда Арно к нему обратился.
-Что он говорит? –вмешалась Инга- Особенного дружелюбия в его голосе не слышится.
-Ему, кажется, не нравится, что мы приехали в его страну.-сказал он и повернулся снова к бритому: - Мы бежали из своей страны из-за войны. Наш дом и наш город разрушены.
-Это ваша война. – сказал человек. –Это ваши проблемы. Почему они должны распространяться на меня? Мы с женой вынуждены работать по десять часов в сутки, оба и без выходных. И мы должны каждый год платить все больше и больше налогов.
-Послушайте, мистер, -сказал Арно. –Мы приехали сюда, потому что там, откуда мы приехали, людей убивают, как скот. Не говоря уже о каких-то правах человека. Я здесь, чтобы спасти себя и свою семью. Подал заявление, куда требует закон этой страны, и те, кто обучен разбирать такие случаи, занимаются своей работой. В чем ваша проблема?
-Занимаются, конечно. Теперь жители Бройзеле будут содержать вас за свой счет. И работать еще больше.
-Вот, что - Брюссель – штаб-квартира международного комитета по правам человека. Бельгия претендует называться демократической страной, борящейся за соблюдение этих прав и всячески тому способствующей. И мы приехали не для того, чтобы сидеть у кого-то на шее, а для того чтобы честно жить и работать, принося тем пользу себе и людям.
-Поймите меня правильно. –человек слегка смягчил голос. - Я ничего не имею лично против вас. Вы производите впечатление интеллигентной семьи. Но почему вы должны были приехать именно сюда? У нас такая маленькая страна. Почему вы не выбрали какую-нибудь другую, побольше? У меня уже и соседей-бельгийцев не осталось. Одни турки и марокканцы. Теперь еще и эмигранты из Восточной Европы.
-Что он говорит?- снова спросила, не выдержав, Инга.-Знакомство с нами его явно не осчастливило.
-Недоволен тем, что в Бельгию приезжает много иммигрантов.
- Переведи ему, что на недовольных воду возят. Расист. – последнее слово, прозвучавшее по-русски почти точно так же,как и по-английски, мужчина, конечно, понял. Он вздрогнул и поменялся в лице.
-Я не расист! – сказал он. -Мне нет никакого дела до вашей расы. Я просто не хочу чтобы Бельгия постепенно превратилась в Восточную Европу или в Марокко!
-Пожалуйста, мистер, скажите, если вам не трудно, какой номер автобуса нам нужен, и я желаю вам приятного вечера.
-Не знаю я точно. По-моему, тринадцатый. Да, ждите тринадцатого.- Он, не прощаясь, резко повернулся и ушел, по пути продолжая возмущаться.
Через час бесплодного ожидания Арно снова обратился с вопросом к новому пришедшему на остановку человеку, разговорчивому и приветливому парню, всем своим видом говорившему о принадлежности к великому классу работяг. Парень, к счастью, говоривший по-английски, сказал, что тринадцатый здесь не ходит, что посоветовавший ждать этого номера сказал неправильно.
-Может он и назло заставил вас ждать лишний час на холоде... Есть на свете мелкие душонки... А может, просто спутал. –Заключил он. –Вот он, ваш автобус. Прямо до Бройзеле. Вам повезло. Этот - последний. В рабочие дни они обычно ходят часов до семи. Удачи вам!
Они вышли из автобуса на станции Бройзеле уже в густых и, конечно, дождливых сумерках. Станция была довольно большой площадью, аккуратно мощеной каменными брусками, с несколькими перронами для автобусов и стеклянными павильончиками со скамейкой в каждом из них. Ни на скамейках, ни на площади, ни на прилежащих улицах, не было ни души.Тишина была полной. В ней слышался только шорох дождевых капель.
-Ну вот. Город вымер, и причиной тому, по-видимому, наш приезд. Попрятались, чтобы не встретиться с эмигрантской семьей. Боятся, что надышим им тут. И что теперь? Даже спросить не у кого. Так и будем стоять? –Спросила Инга.
Дети стояли у ее ног, тоже вопросительно глядя на отца
-Подождем, пока кто нибудь придет на остановку. Или постучимся в какую-нибудь дверь, спросим... –Неуверенно ответил он.
В это время от стоявшего неподалеку дома послышался шум открывающихся дверей и голоса. Вышли несколько молодых женщин.
-Простите, -обратился к ним Арно,- Помогите нам, пожалуйста. Мы ищем отель. Или что-нибудь в этом роде... Вы не могли бы вызвать для нас такси?
Женщина внимательно посмотрела на него, на его жену, детей, сумки.
-Сейчас я отвезу вас в гостиницу.-Сказала она. –Подождите здесь три минуты, я вернусь на машине.
Незнакомка, посланная им счастливым случаем в эту последнюю рождественскую ночь двадцатого века, отвезла их в небольшой, недорогой и уютный отель, бывший частью какой-то процветающей молочной фермы. Там они расстались с женщиной из Бройзеле, доброй человеческой душой, встретившейся им в этот сумеречный, дождливый вечер.
-Мы можем оставить вас только на трое суток, -сказала, вручая им ключи, девушка лет двадцати, очень тоненькая и миловидная, с кожей однозначно ассоциировавшейся с молочными продуктами и свежим воздухом,- видимо, дочь хозяина фермы. -Обычно жильцы договариваются с нами заранее, извините. Через три дня все места займет футбольная команда.
Чистенький номер гостиницы был устлан коровьими шкурами , в нем была белая кухонная стойка с газовой плитой и посудомоечной машиной. Кроме того в этой комнате стояли две огромные кровати. В небольшой прихожей был еще шкаф для одежды и двери в душ и туалет.
Наскоро умывшись, причесавшись и разложив вещи, они спустились в кафе, за стойкой которого хлопотала все та же девушка, сели за стол и попросили ужин, который показался им чужим, и не то, чтобы невкусным, но сильно непривычным. Правда, ни у кого из них, еще не спало напряжение после пережитого в последние несколько суток. Аппетита не было ни у кого. Даже младший, упитанный от рождения крепыш, в свои пять лет удивлявший всех умением ловко пользоваться ножом с вилкой и гурманскими наклонностями, отказался от ужина и попросил себе яйцо всмятку, которое тоже не доел, засыпая с поднесенной ко рту ложечкой.
Поужинав, они вернулись в свой номер и вскоре все четверо заснули блаженным сном.
Пробуждение насторожило его еще до того, как ожила память. Еще до момента осознания себя пришло осознание опасности, необходимости немедленно что-то предпринимать и полного отсуствия сил.
Память проснулась окончательно, и сообщила, что он страшно болен, что него горлом шла кровь и что он, упав с коня, лежал долгое время, иногда приходя в себя и не имея сил подняться.
Сейчас он лежал в ехавшей телеге,устланной свежескошенной травой.
В сознании мелькали отрывки странного сновидения, в котором он жил в каком–то, совсем другом, не то времени, не то измерении, он бежал со своей семьей из одной страны в другую, где не было войны и его семье ничто не угрожало.
Осознав, что это был сон, и что него нет семьи, он немного успокоился.
Лежать было удобно, несмотря на тряску. Под голову тоже было заботливо подложено что-то мягкое.
Телега остановилась. Ее хозяин спрыгнул, сделал несколько шагов, и закричал:
-Мейстер Бдолах! Хей, мейстер Бдолах!
-Здесь я... Не надо так громко кричать, ради бога. Это же горы.Здесь шепот за милю слышно. Что случилось?
- Извините, мейстер Бдолах. Добрый день. Я рыцаря нашел. И коня рядом с ним. Вон он, сзади к телеге привязан. По моему, он еще немножко живой. Рыцарь, я имею ввиду.
Он почувствовал, что его взяли за запястье и открыл глаза. Держать их открытыми было трудно. Свет неба резал их и слепил, сразу же потекли слезы.
Он разглядел над собой два склоненных лица – одно круглое с маленькими голубыми глазками, носом пуговкой и розовощекое, другое- худощавое, бритое и длинноволосое, с глазами темными и внимательными.
-Точно, еще живой. Плачет. Вон, глаза открыл и слезы текут. Радуется видать, что дорогой не помер.Худой такой.
-Помолчите, дружок, - сказал Бдолах, -Мне нужно сосредоточиться.
По груди рыцаря забегали пальцы, потом по животу, куда-то надавливая, что-то прощупывая и где-то постукивая. Потом врач, -судя по сноровке, с которой он все делал, это был, конечно, врач, - прижался ухом к его груди и долго выслушивал ее в разных местах.
-Давайте перенесем его в дом, он должен остаться со мной. -Сказал Бдолах. Вдвоем они стали снимать больного с телеги. При этом круглолицый залез на телегу и взял его за подмышки.
-Я его насилу один поднял, - сказал он.-Тяжелый, хоть и худой. Что с ним, мейстер? Вроде не ранен, я смотрел. И драконов, слава богу, в наших краях до следующего Дня Откупления не будет. Чего его сюда занесло...
Вдвоем они потащили больного ко входу к жилищу мейстера.
Вход представлял собой большой, в полтора человеческих роста высотой, кусок черного, местами оплавленного, бронепластового борта военного транспортера, с дверью в нем.
Этот кусок борта, был вмазан во вход в пещеру и обложен камнем. В каменной стене, таким образом обрамляющей бронепластовую дверь, были оставлены смотровые окошки в виде бойниц.
-Осторожнее, - сказал доктор, -О порог не оступитесь.
-Не оступлюсь уж... Дверь у вас знатная, мейстер. Такую я в замке видел.Настоящий бронепласт. Денег стоит непомерных.
- Я ее не покупал. В этой пещере раньше пираты жили. Потом пиратов перебили, община пещеру мне отвела, разве вы не знаете? Кладите его вот сюда, на лежанку.
-Так я говорю, странно это, Мейстер Бдолах. Ни стрелы, ни пули, ни раны от драконьего огня. В доспехах-то бронепластовых, драконов огонь вмятину делает, я видел. С картошку величиной. А он прочный, бронепласт. Мне из такого кузнец лопату сделал двадцать пять лет назад, так ей и сейчас сносу не видно... У него изо-рта кровь шла.
-Я думаю, у него легочная болезнь. С кровотечением из легких. Он потерял много крови. Но жить он будет. Я думаю, что смогу его вылечить.
-Это замечательно, мейстер. Вы ученый, вам виднее, вы и книжки умеете учитать, в книжках-то все написано, а? Хоть люди и считают, что это древние сказки на вымершем языке.
-Укройте его этой шкурой.Вот так. Замечательно. Вы можете идти. Господь да вознаградит вас за доброту. Вы поступили, как хороший человек.
-Ну,-розовощекий был явно польщен,- Я ничего особенного не сделал... Любой бы на моем месте... Досвидания, мейстер. А лошадь?
-Что лошадь?
-Его, лошадь-то. Куда ее девать?
-Лошадь... Не знаю я. У себя, что-ли, подержите пока.Когда он поправится, я ему укажу ваше имя. Он за ней придет. Может быть.
-Ага.-сказал толстячок,- а если помрет, то стало быть, не придет... То есть, я хотел сказать – если не придет, значит...Тьфу на меня... Францем меня зовут, мейстер. Франц с фермы. Да, еще оружие его. Меч, арбалет, еще какое-то железо. Это, я думаю, надо с ним оставить. Я принесу?
-Да, принесите. Положите у изголовья, наверное.
Франц вышел и вернулся с оружием, уложенным, как укладывают поленья, на согнутые локти. У него был вид человека, исполнившего свой долг.
-Ну, теперь вроде все. Теперь поеду со спокойной душой.
-Вот и хорошо. Я направлю его к вам, Франц, когда он поправится. Досвидания.
-Досвидания, мейстер. Может, конечно, и поправится. Всякое бывает.
Франц ушел, затворив за собой дверь. Однако, темнее от этого в пещере не стало. Свет проникал через отдушины вокруг двери. Потом рыцарь снова потерял сознание.
-Пейте, -сказал хрипловатый и негромкий голос Бдолаха. Рыцарь увидел у своего лица глиняную чашу с темной, пахнувшей плесенью жидкостью. Он, не задавая вопросов и решившись довериться во власть лекаря, выпил.
-Замечательно.-Сказал Бдолах. -Теперь Франц определенно не получит лошадь. Вы, я совершенно уверен, теперь поправитесь, рыцарь. Это очень сильное снадобье. До сих пор мне приходилось вливать его в вас через воронку, также как и бульон. Благодаря чему вы живы, пришли в себя и, следовательно, уверенно пошли на поправку. Вы можете говорить?
-Могу. -хрипло ответил он. -Сколько я здесь? Я помню, что засыпал и просыпался. Вы ухаживали за мной. Спасибо. Где мое оружие?
-На здоровье, рыцарь. Вы здесь почти неделю. А оружие ваше –вон оно, на скамье позади вас. Хотите есть?
-По-моему, я очень голоден, - сказал рыцарь, убедившись что оружие с ним, и заметно этому обрадовавшись.
-Замечательно.У меня есть прекрасный фазан и бульон. Давайте-ка сделаем изголовье повыше а я разогрею для вас еду.
Бдолах отошел в один из углов пещеры, пройдя вдоль стены, в которой было много каменных ниш и полок.
-Эта стена всегда очень холодная, -сказал он. Здесь я держу продукты. Это, в общем-то, ледник.Тут есть ниша, в которой всегда стоит ледяная вода... Не то что чтобы , она была действительно стоячей, на самом деле вода всегда обновляется, уходит потихоньку в щели и набирается снова.
Пещера представляла собой просторный зал. Вдоль скалистых стен он насчитал, помимо той, на которой лежал, еще восемь лежанок, устроенных из каменных, частью грубо обтесанных, частью просто в виде валунов, камней.
Они размещались вдоль полукруглой, углубленной стены, шагах в пяти одна от другой.
Эти лежанки ничем не были покрыты и доктор использовал их, как полки: на них лежали, в основном, книги.
Лежанка, стоявшая в дальнем углу, была покрыта шкурами. Возле нее лежали на полках сделанных из грубо отесанных деревянных брусьев, уложенных на камни, все те же книги и свитки.
В пещере был также кузнечный горн с мехами и множеством инструментов вокруг него.
Ближе к середине, в естественном бассейне в каменом полу, темнел небольшой родник, от которого шел почти незаметный пар, немедлено устремлявшийся вверх, к трещине в своде пещеры.
Воздух был легким и свежим.Приток его обеспечивался отдушинами вокруг двери. Все остальное место в пещере занимало несколько больших столов. Их столешницы были сделаны из цельных, толстых листов редкого старинного пластика. На них стояло множество банок, колб, реторт, и других предметов, незнакомого вида и назначения.
Бдолах, повозившись в углу пещеры у ледника, подошел к источнику, держа в руках сплетенное из лозы блюдо, на котором стоял небольшой керамический горшок, накрытый такой же крышкой, ломти хлеба и несколько чашек. Присев у источника на корточки, он поставил горшок в воду , почти его в ней утопив.
-Это горячий источник.– Ответил он на безмолвный вопрос во взгляде рыцаря.
Мейстер оставил горшок в горячей воде, поднял блюдо с чашками и хлебом, подошел к лежанке, и поставил его на маленький деревянный стул у постели больного.
- В этой воде хорошо принимать ванны, -Продолжал он, возвращаясь к источнику.-Хотя я и минуты не выдерживаю, слишком горячо. Яйцо варится всмятку за пятнадцать минут. Мясо замечательно тушится за шесть часов. И зимой, конечно, этот источник хорошо согревает пещеру. Хотя, для особых случаев, есть и очаг. Здесь тепло, сухо, хороший воздух, кроме того, благодаря леднику можно почти неограниченно хранить запас продуктов, есть питьевая вода, и даже горячая вода для купаний. К тому же, она целебная. При необходимости, можно прожить, не выходя, несколько лет. Поэтому пираты и выбрали эту пещеру. Ну, вот, готово.
Бдолах вернулся к рыцарю, держа в руках горшок. Он поставил его, снял крышку и налил бульон в чашку деревянным половником.
-Теперь попробуем поесть, - сказал он.
Горячий бульон и небольшой ломоть хлеба влили в него сил и одновременно разморили. Едва, с наслаждением проглотив последний глоток, рыцарь перевел дух, глаза его закрылись, он уснул.
Рыцарь проснулся на следующее утро.Первой пришла мысль, о том, что он выздоравливает.Открыв глаза, он увидел пещеру, мягко освещенную проникавшим через отдушины светом.
Бдолах сидел за столом на трехногом табурете. Перед ним лежали две раскрытые книги. Одну из них он читал, в другую что-то записывал. Одет он был в ту же, что и накануне холщовую рубаху навыпуск, короткие, чуть ниже колен, холщовые же штаны и деревянные сандалии с кожаными ремешками. Длинные волосы его были влажными после мытья, расчесанными и собранными в хвост на затылке. Было видно, что он также и побрился.
Рыцарь захотел встать и умыться. Он попытался приподняться и это ему легко удалось.
-А, так я и думал. –сказал Бдолах. - Вам лучше. Замечательно. Доброе утро. Попробуйте-ка теперь встать, не торопясь, не торопясь... Хорошо... Ну пойдемте, я вам покажу свою туалетную.
- Вот, -сказал он, проведя его в нишу в стене дальнего закоулка пещеры и указывая на отверстие в каменной плите.- Пиратам пришлось хорошо поработать, чтобы продолбить канал в камне. Это отверстие выходит на отвесную скалу.- А это –он указал на стоявшее рядом ведро с водой,- Чтобы смывать. Умываться можно у источника. Вода проточная.
-А куда она течет?
-Туда же, откуда вытекает. В камень. Не сильно устали? Вы уверенны, что сможете дойти обратно? Вот и замечательно. Я тоже уверен. Пойдемте. Умывайтесь потихоньку, брейтесь, а я приготовлю завтрак.
Через какое-то время они сидели за завтраком, состоявшим из горячего травного чая, хлеба, вяленого мяса , нарезанного на доске тонкими ломтиками, деревенского сыра в рассоле и горячих вареных яиц.
Рыцарь ел с необыкновенным аппетитом. Теперь не могло быть и сомнений, что его здоровье пошло на поправку.
-Вы торопитесь выздороветь. - Улыбнулся Бдолах. -Не торопитесь.У нас много времени... Вы мой единственный пациент и другие пока не предполагаются. Сейчас, когда заканчивают убирать урожай, к моей помощи прибегают только в очень редких случаях.
-Я уже много месяцев не ел с таким удовольствием.-Сказал рыцарь, дивясь исскуству отшельника.-Я умирал, а вы вернули меня к жизни.
-Вы ешьте, - Сказал Мейстер. –Это особая болезнь.Очень трудная для лечения. Чтобы прийти в себя, вам понадобится несколько месяцев. А через два месяца будет уже зима. Нет никакого смысла странствовать. У драконов спячка. Стало быть, у нас с вами очень много времени. Вы знаете, почему у них бывает спячка?
-Я же рыцарь. Вы, наверное, слышали, что перед посвящением в рыцари ученик должен стать экспертом по ящерам.
-Слышал, конечно. А так же и то, что вы должны уметь читать, писать и говорить на нескольких древних языках. Не говоря уже о языках современных.
-Да, это так. -Рыцарь отправил в рот ломтик вяленного мяса на кусочке хлеба и запил его горячим чаем из глиняной кружки.
-Я вижу у вас множество книг и манускриптов. –Сказал он. Стало быть, знание древних языков не чуждо и вам.
В ответ Бдолах внимательно посмотрел на него, и, слегка кивнув головой, ответил:
- В древности почти все умели читать и писать, у наших предков были высокоразвитые науки, медицина и искусство. Вы собственно, сейчас и живы только благодаря древним знаниям.
-Я неплохо знаю историю, рыцарь, -продолжал Бдолах. Я верю, что до потопа, и замерзания на земле жили цивилизации, намного превосходившие нас в развитии. Возьмите, хотя бы, останки их машин, которые мы иногда еще находим. Для понимания принципа их движения наших знаний совершенно недостаточно. Многие вообще считают, что эти машины, некоторые из которых, хотя и в очень плохом состоянии, сохранились до наших времен,- на самом деле никогда не двигались, и представляют собою особые постройки для исполнения древних культовых обрядов. Что касается материалов, из которых они изготовлены- их, видимо, на земле всегда было достаточно. Бронепласт, так же как и другие виды пластика - очень распространенное полезное ископаемое. Кстати вы никогда не задумывались, откуда происходят слова «бронепласт» и «пластик»? Это отдельная загадка, поговорим попозже. Добыть бронепласт из земли не составляет особых трудов. Обрабатывать его тоже – трудоемко, но возможно. Я много размышлял об этом материале... Иногда мне приходит мысль, что на самом деле он вовсе не встречается в земле в сыром виде, а только в виде каких-нибудь изделий. Я даже прихожу к выводу, что пращуры изготавливали его сами, каким-то образом соединяя вместе различные другие вещества. Железо, к примеру, можно выплавить из руды. Бронзу можно получить, сплавив медь с оловом. А откуда изначально берется бронепласт? И другие виды пластика? Никто никогда не видел куска бронепласта, который не был бы сделан человеком. По части его обработки – нам и вовсе очень далеко до наших предков... Вы верите в то, что они действительно жили там, где сейчас моря и океаны?
-Уверен, что жили, - сказал рыцарь. –Я много странствовал. Несколько раз мне приходилось видеть на дне морей руины древних построек. Более того, в одном из морей я видел огромные пирамиды. Они были так велики, что в некоторых, относительно мелких местах, их поросшие кораллами вершины проглядывали из-под воды. Однажды, я также видел торчавшую из моря башню. Она, совершенно очевидно, была верхушкой какого-то колоссального сооружения.
-Я много слышал о таких вещах. – сказал Бдолах. –Я никогда не путешествую и все мои знания черпаю из книг и от разных случайных источников. Иногда они приходят ко мне в результате размышлений и носят чисто умозрительный характер... Но об этих пирамидах я знаю. Думаю, вы говорите о пирамидах на дне северной части Африканского Моря.
-Совершенно верно. –Рыцарь в очередной раз подивился образованности доктора.
-К сожалению, -продолжал Бдолах, древние книги нам большей частью недоступны из-за того, что до нашего времени дошла лишь ничтожно малая их часть. Кроме того, забыто значение подавляющего большинства древних слов. Я читал, что большинство книг начали терять еще наши пращуры, из-за того, что они перешли на некий другой, теперь уже совершенно утерянный способ записи и хранения информации и перестали писать книги. Затем случилось несколько катастроф одна-за другой, и информация оказалась безвозвратно утерянной из-за того, что читать ее можно было только с помощью специальных машин.
-Я тоже читал об этом. -Сказал рыцарь. -Потом машины перестали работать и человечество потеряло все свои знания. В первые столетия после этого оно пыталось восстановить их, появились древние книги. Однако, жестокие войны остановили этот процесс. В конце концов, знания восстановить не удалось. Так это было?
-Да, так. –Ответил Бдолах. То, что написано в книгах, часто кажется вымыслом, иногда - просто сказками для детей. Например, я несколько раз встречал понятие «электричество». Так называется некая сила, благодаря которой якобы возникало движение в древних машинах. Как вы считаете, можно ли действительно предположить, что в доледниковое время наши предки умели получать эту силу и управлять ею? Или это все-таки чисто религиозное понятие, некая богоискательская концепция? Надеюсь, я не касаюсь запретных рыцарских тем? Смею ли надеяться, что дискуссия на эту тему не противоречит вашему загадочному и знаменитому рыцарскому уставу?
-Нет.-ответил рыцарь. -Не противоречит. Устав Ордена лишь запрещает касаться специальных вопросов, относящихся к военной тактике, стратегии и техники рыцарей. Для вас, наверное, не секрет, что драконы содержат целую армию умелых информаторов. Наши запреты направлены только на сохранение наших военных тайн. Что касается электричества- я слышал об этой силе. Она, якобы, каким-то образом, возникает в результате движения неких мельчайших частиц внутри металлов. Представить это себе мне не удается.
-В одном из трактатов я нашел описание одного из способов получения электричества. –Сказал Бдолах. -Но слова, которыми написана книга в большинстве своем мне непонятны. Хотя, кажется, я уже очень близок к полной расшифровке. Все дело в магнитных полях... Впрочем, достаточно мудрствований на сегодня. Я рад видеть, что эта беседа способствовала вашему аппетиту. Пойдемте, лучше, прогуляемся на свежем воздухе. Я покажу вам окрестности.
-Я действительно уже много лет не ел с таким аппетитом. – сказал рыцарь.
-Ничего удивительно. Вы больны далеко не первый год. Мы еще поговорим об этом. -Бдолах завернул остатки еды в куски полотна, уложил в корзину и вытер каменную столешницу тряпицей. –Я отнесу продукты в ледник и мы можем пойти на прогулку, если вы не возражаете.
-Не только не возражаю, но и принимаю предложение с огромным удовольствием. –Ответил рыцарь.
Мейстер отнес корзину в ледник, и вместе с рыцарем, который успел оплоснуть лицо и руки горячей, приходящей из камня и уходящей в камень, водой, вышел из пещеры через бронепластовую дверь.
Еще не успев затворить ее за собой, рыцарь услышал звук, заставивший его схватить доктора и швырнуть его обратно в пещеру – воющий звук вибрирующих хвостовых чешуй пикирующего на жертву дракона.
Рыцарь упал на землю и вжался в нее, зная, что одиночный дракон вряд ли решит рисковать и приземляться для наземного боя, а схватить слившегося с землей человека в бреющем полете для него почти невозможно.
Вой драконьей чешуи перешел в грохот. Реактивный штурмовик выпустил из –под крыльев, одну за другой, четыре ракеты. Прочерчивая небо черным, дымным следом, ракеты понеслись к земле, и, встретившись с ней, заставили ее вздыбиться и разорваться на куски. Они посыпались, как град, еще раз подтверждая наблюдение, что если взрыв услышан, он уже не убьет. Он встал, отряхнул от земли и талого снега пальто и пошел дальше, держась ближе к стенам домов и пригибаясь при вое очередного снаряда и при взрыве.
Шел жестокий бой за район, соседний с тем, в котором он жил. Правительственные войска одерживали верх. Солдаты уже окапывались на только что отвоеванном пустыре. Повстанцы уходили дальше и дальше в горы.
-Эй, мужик, а ну стой, где стоишь! – услышал он. Повернувшись на звук окрика, он увидел бронетранспортер и десятка полтора солдат с направленными на него стволами автоматов. Горящие неподалеку два дома освещали их фигуры оранжевыми бликами. Стелился черный дым. Ландшафт был похож на ландшафт ада.
–Стой, говорю, а то пристрелю. И руки подними. Вот так. Иди сюда. Медленно!
Подняв руки вверх он медленно подошел к солдатам. Его схватили и, больно подталкивая стволами автоматов, поставили к стене, где уже стоял, лицом к ней, какой-то человек в гражданской одежде. Кто-то рванул Арно за ворот пальто, отрывая пуговицы, грубо обыскал, вытащил из внутреннего кармана паспорт и подал его офицеру - маленького роста, плюгавому и, к тому же, с гадким прыщавым лицом. Будто его специально подобрали, чтобы он сыграл роль отвратительного и жестокого карателя-оккупанта. Ничего хорошего его вид не предвещал. Арно собрал силы, чтобы не терять спокойствия.
-Ты чего тут вынюхиваешь, а? – спросил плюгавый.
Оружие топорщилось на нем со всех сторон. Автомат, два пистолета, с десяток запасных обойм ко всему этому, гранаты.
– На кого работаешь, на повстанцев? Говори, сука, пока не пристрелили! -При этих словах солдат, стояший сбоку, снова больно ткнул его
автоматным стволом.
-Где ты работал? –спросил офицер, разглядывая паспорт.
-В республиканской больнице.
-В полиции?! – встрепенулся офицер, сразу став похожим на кота, учуявшего мышь.
- Нет. Извините, вы ослышались. В больнице, а не полиции. – Спокойно ответил он.-Я врач. Хирург.
-Хирург, говоришь? Чего ж тебя не мобилизовали?
-Я не хочу учавствовать в этой войне на чьей бы-то ни было стороне, и в каком бы-то ни было качестве. -Ответил он.
-Ишь ты... –Непонятно сказал офицер. –А чего это ты такой спокойный? Умереть не боишься?
-Нет. –ответил Арно. –Вы не можете убить меня.
-Очень даже могу, -ответил плюгавый и передернул затвор пистолета.
-Забрать жизнь может только тот, кто ее дал, -сказал он, сделав то, что он только и мог сделать в этой ситуации –всецело положившись на судьбу.
Офицер молча схватил его за ворот рубашки. Ворот затрещал.
-Господин офицер, не рвите мне, пожалуйста, рубашку.
-Что?- удивился офицер.
-Не рвите рубашку, прошу вас. Ее подарила мне жена, я ею очень дорожу.
-Ты где живешь? – спросил офицер, вдруг задумавшись на несколько секунд.
-Здесь рядом. Вот, за тем углом.
-Может, ты и прав насчет жизни.-Сказал офицер. –Иди себе. Живи.
Он опять подтолкнул его автоматом, на этот раз небольно. -Ну, иди, говорю.
Арно посмотрел в сторону угла. До него было метров тридцать.
Он медленно пошел к углу, отвергнув желание бежать и ожидая очереди в спину.
Ему оставалось только повернуть за угол, выстрелов не было. Он немножко помедлил , свернул за угол, и понял, что это все-таки был не самый худший момент его жизни.
Прыщавый офицер не оправдал своей карательской внешности и почему-то отпустил его живым.
Из-за угла донеслась короткая автоматная очередь.
Похоже, человеку, оставшемуся у стены, повезло меньше.
Он прикрыл глаза, переводя дух, и, открыв их снова, увидел мейстера Бдолаха, стоявшего у входа в пещеру и внимательно на него смотрящего.
-Что с вами, рыцарь, спросил Бдолах, щурясь от яркого солнца. –Вам плохо? Вы меня чуть не покалечили. Не так уж вы, оказывается, и слабы.
-Я не знаю, -ответил рыцарь. -Мне опять привиделось что-то необычное. Сначала мне показалось, что я слышу приближение атакующего дракона. Потом я словно был на какой-то войне. Кажется, это было далекое прошлое... Там были машины. Это было настолько реально, что я скорее готов поверить в нереальность того, что мы с вами разговариваем, чем в нереальность того, что я видел.
-Дайте-ка вашу руку.
Бдолах взял его за запястье, считая пульс.
- Пульс немного ускорен,из за волнения, думаю, но, в общем, все хорошо. Так что же вам привиделось, рыцарь?
-Я всегда помню только очень отдельные и странные обрывки. И никогда не помню ничего точно. В этих видениях я всегда осознанию, что жизнь, которую я считаю настоящей, мне снится. Теперь я только помню, что это была какая-то война, я шел по большому разрушенному городу и меня задержали солдаты. Меня хотели убить, но почему-то отпустили.
-Думаю, что нет ничего, из ряда вон выходящего, в том, что рыцарю, едва пришедшему в себя после тяжелой болезни, во время первой прогулки на свежем воздухе пригрезилась война, - сказал мейстер.
-Да, -согласился рыцарь. –Пожалуй, в этом действительно нет ничего необычного.
- Неважно, была ли это реальная война или привидевшаяся. Важно, чтобы вы оставались в ней рыцарем. Думаю, вы вели себя достойно, поскольку достоинство и честь были вашим единственным оружием в ситуации, где вы были бессильны в руках врага.
- Вы говорите приятные вещи, доктор – Улыбнулся рыцарь. -Но я совершенно уже больше не помню никаких подробностей. Давайте пройдемся немного. Покажите мне свои угодья.
-Ну, угодья невелики. Вершина, пещера, и сто сорок восемь вот этих деревьев, не считая поросли и кустарника. Я их как-то пересчитал на досуге...– Бдолах повел рукой в сторону рощи, начинавшейся неподалеку от входа в пещеру. Между деревьями вилась колея дороги, наезженной колесами телег и натоптанной пешими. Сама скала, в которой была пещера и на которой росла рощица, располагалась на склоне скалистой горы, северная часть которой обрывалась почти отвесной пропастью,отделяющей ее от других гор, а южная , покрытая лесом и короткой, густой травой, спускалась в долину, где внизу, милях в пяти, текла река. Долина была застроенна довольно большим количеством домов с аккуратными, ухоженными полями и садами вокруг них. Сверху были видны пасущиеся там и здесь стада коров, овец и коз.
-Простите, доктор, могу ли я спросить, где вы берете продукты и остальное необходимое? Я не увидел у вас ни домашних животных, ни какой бы то ни было возделанной земли?
-Нигде, друг мой. Я просто делаю что-нибудь, из того чем люблю занимать свое время. Например, лечу больных, готовлю снадобья , изучаю науки. Иногда изобретаю что-нибудь полезное. Видите, например, водяную мельницу там, внизу? Ее построили по моему проекту и чертежам. Я использовал там очень своеобразную систему зубчатой передачи... Ну, вот, в обмен на это я получаю от общины соль, мануфактуру, муку, масло и все остальное. Таким образом я не беру их нигде. Они появляются сами. Поскольку мне нравится довольствоваться малым, я практически ни в чем не испытываю нужды. Разве что в книгах... Жаль, что их на земле почти не осталось, а их переписчики можно сказать, вымерли чуть ли не все. К тому же переписанные книги полны ошибок, запутывающих и без того малопонятные тексты. Новых, современных книг, тоже больше не пишет, кроме таких же исключительно редких, как и рыцари, единиц.
Беседуя, они гуляли по зеленым склонам. Время от времени доктор наклонялся, и срывал то пучок травы, то гриб, то соцветия и укладывал их в захваченную с собой корзину.
Рыцарь с наслаждением вдыхал пряный от травных испарений, горячий и сухой воздух, как бы выветривавший из него с каждым вдохом и выдохом последние следы болезни, которой так и не удалось убить его,- то ли благодаря мейстеру Бдолаху, то ли благодаря Францу, который нашел рыцаря и привез его лекарю, то ли благодаря сборщикам податей, объезжая которых окольной дорогой, лукавый Франц нашел умирающего рыцаря, то ли благодаря черной кошке, перебежавшей дорогу сборщикам податей и заставившей их устроить свой дозор в другом месте. Разобраться в устройстве причинно-следственного механизма, построенного на законах сути вещей, нелегко. В конечном итоге этот механизм свел вместе два человека, выстраиваивая логическое звено в бесконечной цепи во имя достижения какой-то отдаленной цели.
Как бы то ни было, теперь им обоим предстояло провести еще несколько месяцев вместе.
-Община, наверное, выплачивает контрибуцию? – Спросил рыцарь.
-Да, конечно. Уже лет, кажется, двадцать, с тех пор, как королевство подписало соглашение с драконами.
-Сколько человек?
- Триста девушек в год на всю страну и две в год на нашу общину. -ответил Бдолах, достав из кармана лупу и внимательно разглядывая через нее какое-то растение.
- Немного, собственно, -Продолжал он, изучая цветок.- Отравления пищей, или, например болезни от нечистоплотности, забирают на сегодняшнний день не меньше человеческих жизней, чем драконы. Одними жертвами пьяных драк или приговоренными к смерти за преступления можно было бы откупиться за несколько лет вперед. Хотя, драконы в последние годы берут только молодых и красивых девушек.
-Их требования меняются вместе с их целями. Им, конечно, нужны не девушки. Им нужно свидетельство раболепного принятия людьми унижения.
-Да. –Согласился доктор. -Однако, так или иначе, несопротивление и откуп девушками уносят несоразмеримо меньше жизней, чем ведение войны. Эта логика и привела к подписанию конвенции большинством стран. Люди считают, что гораздо рациональнее отдать драконам несколько человек в год, чем ежегодно жертвовать сотнями и тысячами человеческих жизней в нескончаемой войне.
Доктор отложил цветок в свою корзину, и продолжил:
-Они не понимают, что сохраняя жизни – теряют души.
Только единицы продолжают в одиночку воевать с драконами. Вы, конечно, лучше меня знаете, что многие страны и герцогства запретили рыцарям вести на своей территории какие бы то ни было действия, способные повредить здоровью и интересам драконов. Таким образом, вас там не жалуют. Драконы, естественно, тоже были бы счастливы испепелить вас при первой же возможности, а простые люди относятся к вам с опаской, как к неподчиняющимся королевским законам бунтарям. Хотя, в последнее время и простые люди все чаще становятся на сторону драконов, поскольку после подписания конвенции жизнь стала сытой и спокойной, и особенно у тех, кто состоит у драконов на службе. Таким образом ваше занятие и ваши идеи благодарности не видят. И все же народные симпатии пока еще чаще все же на вашей стороне. Так же как и мои. Уничтожайте их и дальше столько, сколько сможете... Много их на вашем счету, если не секрет?
-Немало. Больше сотни. –Рыцарь произнес это спокойно, с интонацией человека, знающего себе цену.
-О-о!-протянул Бдолах не скрывая восхищения. –Я, конечно, сразу же предположил в вас личность, неординарную даже среди рыцарей. Но больше сотни ящеров за плечами – я даже не слышал ни о чем подобном. Преклоняюсь перед вашими знаниями и мастерством, рыцарь. Знакомство с вами навсегда останется предметом моей гордости!
-Абсолютно взаимно, мейстер. –Рыцарь слегка поклонился, замедлив шаг.
-Спасибо, - засмеялся Бдолах, - я польщен. Скажите, а как вы относитесь к конвенции? Ведь, с точки зрения выживания общины, действительно гораздо выгоднее платить дань, чем оказывать сопротивление. Естественно, крестьяне предпочитают в определенное время принести так сказать запланированное и ограниченное число человеческих жертв, чем жить в постоянном страхе и нести постоянные потери. С этой точки зрения трудно понять, что заставляет людей выбирать такую трудную дорогу в жизни, как та, которой идете вы, когда есть гораздо более спокойный и благополучный путь, которым идет большинство скажем так, нормальных людей.
-На самом деле, вас ведь тоже такой путь совершенно не устраивает, а? – не то спросил, не то утверждающе сказал рыцарь. -Какие бы выгоды ни давала эта конвенция или другие, подобные ей, надо ли мне напоминать вам древнюю мудрость о том, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях? Люди, которые служат драконам, никогда не поднимаются с колен. Год за годом они отдают по частям свою душу, не беспокоясь о том, что когда-нибудь отдадут ее последнюю частицу и человеческого в человеке больше не останется. Они радуются, что это не их дочь, отдавая драконам чужую. Может быть, когда жребий выпадет на их собственную, чувства, лежащие выше инстинкта самосохранения, заставят такого человека сделать попытку бунта. Но это слишком поздно. Толпа – жестокое, хищное и алчное олицетворение животного человеческого начала, легко и быстро раздерет на части его тело и имущество. Может быть, тогда в его умирающем сознании вспыхнет мысль о том, что лучше было умереть как рыцарь – в схватке с драконом, чем так – оплеванным и растерзанным. Может быть – такая мысль не придет в его голову никогда. Дань дракону будет до конца дней восприниматься как привычная, а со временем, при соответствующем воспитании общества, даже почетная необходимость.
-Вы говорите и думаете так, как должен говорить и думать рыцарь – сказал Бдолах. -И я с вами согласен совершенно. Я считаю, что чувствовать унижение и унизительность способен только тот, кому известны чувства более высокие. Для людей, всю свою жизнь живущих низко, такие чувства кажутся надуманными и фальшивыми. Однако, нам пора возвращаться. У меня есть еще какие-то дела, да и вы, я вижу, уже утомлены.
Не прекращая беседы, они вернулись в пещеру. Бдолах занялся сортировкой и развешиванием по стенам содержимого своей корзины, что-то время от времени записывая в книги, а рыцарь немедленно с наслаждением растянулся на каменной лежанке и почти сразу же заснул.
Проснувшись на следующее утро, он долго лежал, не открывая глаз, припоминая обрывки приснившегося ему сна и пытаясь понять, что мог бы предвещать такой сон. Не найдя ему никаких толкований, он осторожно, чтобы не разбудить жену и детей, встал с постели и направился в ванную комнату.
Когда он вышел из нее, оказалось, что Инга тоже уже проснулась.
-Доброе утро, милый.-Сказала она. –Я чайник включила. Сейчас умоюсь, мы позавтракаем и надо быстренько идти в социальную службу. У нас всего пара дней. Надо постараться найти какое-то жилье до Нового Года, а то опять выходные будут. Хозяйка предупредила, что мы должны съехать через три дня. Завари, пожалуйста чай, когда вода закипит, я пока приведу себя в порядок.- Жена чмокнула его в щеку и скрылась за дверью ванной.
Все еще находясь под впечатлением сновидения, он достал из кухонного шкафчика чашки, сахарницу, ложечки. В маленьком холодильнике оказалось множество крохотных коробочек с джемом, паштетами и маслом. Вместе с копченой колбасой и хлебом, которые все еще были в их сумках, образовался вполне приличный завтрак.
-Ты почему такой подавленный?-спросила жена за завтраком.
-Знаешь, мне приснился очень странный сон. -Ответил он. –Мне приснилось, будто мы с тобой разошлись. Я жил один в каком-то маленьком городке, был почему-то художником и мне было страшно одиноко в моем ателье. Дни проходили уныло и однообразно, совершенно одинаковые.
-А я где была в это время?
-Не знаю. Ты, кажется, жила с детьми в другом городе... Вот, в один из таких серых и унылых дней, я улышал звуки духовой музыки, которая доносилась с городской площади. Моя мастерская находилась шагах в пятидесяти от нее. Раз в две недели на ней собирался рынок, в будние дни по ней гуляли горожане и иногда, несколько раз в год, на ней устраивали праздники. Надеясь как-то скрасить тоскливое и однообразное одиночество своей жизни, я надел свой лучший костюм и отправился на площадь.
-Начало интересное. Прямо как фильм.-Сказала Инга.- А где это все происходило? В какой стране?
- Судя по старинным зданиям, узким мощенным улицам и по форме церковных шпилей, это было здесь, в Бельгии. Мне кажется, в этом сне все вокруг меня говорили по-фламандски... Так вот, я пришел на площадь, которая была заполнена людьми, там стояли палатки, в которых продавались напитки, сладости и закуски, а в центре ее стоял духовой оркестр, который играл какие-то веселые марши. Музыканты были одеты в старинную военную форму, у некоторых из них на боку висела сабля. Кроме того, вокруг площади маршировала колонна барабанщиков с гордыми и счастливыми лицами, на ходу отбивавшая ритм в такт оркестру.
-По-моему, очень жизнерадостный сон. За исключением разве что нелепости с нашим разводом.-Сказала Инга. - А дальше?
-Больше всего на свете мне хотелось поговорить с кем нибудь и я стал прохаживаться по площади и оглядывать людей, в надежде найти собеседника. Однако, чем больше я смотрел, тем больше видел лица с характерными признаками... Все, абсолютно все на этой площади были психически неполноценными. Одни из этих людей сидели в инвалидных креслах, которые толкали сопровождающие с такими же малоосмысленными лицами и приоткрытыми ртами. Некоторые передвигались сами в модерновых креслах с электродвигателями. Многие ели мороженное, капая на одежду и облизывая пальцы. Можно было бы предположить, что какой-нибудь дом-интернат вывел на прогулку своих обитателей, но сделав несколько кругов вокруг площади, я понял, что других людей на ней нет. Некоторые из стоявших вокруг, или сидевших за столиками уличных кафе, большей частью попивавшие пиво из высоких бокалов, внешне выглядели здоровыми, но встречаясь с ними взглядом я натыкался на все те же пустые стеклянные глаза и ничего не выражающие, какие-то сомнамбулические улыбки на одинаковых, похожих на маски, лицах, будто их все до отказа накачали ботоксом. Проведя какое-то время на этой жутковатой площади и так и не перемолвившись ни с кем словом, кроме обычного «добрый день», я вернулся в свое неухоженное и неуютное ателье, в котором должен был провести многие годы своей жизни... С этим ощущением обреченности, безысходности и одиночества я проснулся, и никак от него не могу отделаться.
- Прямо как в фильме ужасов. – Сказала Инга. –Но ведь это всего лишь сон, слава богу. Не собираешься же ты ходить весь день мрачным, оттого, что приснилась какая-то чушь?
Позавтракав, они оставили на столе записку с инструкциями для сынишек и отправились искать отдел социального обеспечения –или, как сокращенно значилось в выданных в комисариате бумагах –ОСМВ. Там их, после недолгого ожидания приняла служащая, которая объяснила, что они, начиная с этого дня будут получать пособие, но для этого сначала нужно иметь постоянный адрес, то есть, снять квартиру. На поиски ее она посоветовала отправиться немедленно, в связи со все теми же новогодними выходными во время которых найти ее будет, конечно, невозможно.
Однако, это оказалось невозможно и в несколько предпраздничных дней тоже. Они убедились в этом после долгих и бесплодных поисков по объявлениям в газетах, в окнах сдающихся квартир и по советам случайных знакомых в Бройзеле и других городах . Квартиры были либо слишком дороги – квартплата составляла полтора-два их пособия, либо сдавались только через несколько месяцев, либо им просто отказывали, заявляя, что предпочитают съемщиков с твердым источником доходов. За несколько дней, во время которых дети безвылазно сидели в гостиничном номере, они буквально износили свою обувь – она пришла в негодность, оттого, что каблуки и подошвы совершенно стоптались о мощенные камнем мостовые.
Три дня, которые они могли жить на ферме, истекли и, в конце концов, они решили переждать праздники в каком –нибудь другом отеле. Денег, которые у них оставались, хватило лишь на оплату нескольких дней.
Таким образом, тридцатого декабря они оказались без жилья и почти без денег, с двумя детьми и вещами на улице старинного и красивого города Лювен. Единственно возможным способом выйти из сложившейся ситуации виделся вариант вернуться в Бройзеле и попытаться решить проблему через ОСМВ. От отеля, из которого они только что выписались, до вокзала было недалеко. Таща тяжелые сумки, они направились к вокзалу. Силуэты стариных зданий слегка расплывались в мороси дождя, окрасившей город серым. На обесцвеченном дождем фоне выделялся лишь возвышавшийся над городом белый готический силуэт огромного собора.
-Посмотри, как красиво! – сказала Инга, мотнув головой в его сторону – ее руки были заняты кладью.
-Красиво, правда? – сказал кто-то, по-русски, с отчетливым закавказским акцентом.
Они обернулись и остановились. Позади них шла пара – невысокая блондинка с короткой стрижкой и славянским лицом и смуглый молодой мужчина. Голос принадлежал мужчине. Оказалось, что его зовут Егор, его жену –Ларисой, они тоже иммигранты, всего пару месяцев назад въехавшие в Бельгию и тоже идут на вокзал.
К тому времени, когда они дошли до вокзала, Арно и Инга рассказали о своих проблемах и неожиданно получили несказанно щедрое предложение, в которое трудно было даже поверить –пожить несколько дней у них, а после Нового года возобновить поиски жилья. На вокзале они все вместе сели в автобус и поехали в Хот-Хален, туда, где жили Егор и Лариса.