Глава 17. НОВЫЕ ОТКРОВЕНИЯ
Я, наконец, смог заняться делами. Эпизод с Тамаркой затушевался плотными штрихами. Однако была мысль, которая сжимала сердце тисками яростной злости. Дашка! Как она могла так врать? И, главное, зачем?
Отложив бумаги, я решительно набрал ее номер.
- Алло! – голос на том конце веселый и бодрый.
- Привет! Даш, я решил пригласить тебя на ужин в ресторан.
- Сегодня? – удивилась она.
- Именно.
- Но я не одета для ресторана.
- Не важно. Мы просто поужинаем, – и чтобы она не успела отказаться, торопливо добавил. – Не обсуждается. Буду ждать тебя возле парка Победы, как обычно.
- Ну хорошо, – неуверенно согласилась она. – Если ты хочешь…
Я представил, как она сидит, озадаченно глядя на телефон, и усмехнулся. Ладно, голубушка, сегодня мы тебя выведем на чистую воду! Будешь знать, как плести интриги за моей спиной!
На душе стало легче, как бывает, когда принимаешь сложное решение. К черту! Все к черту! И всех! Накатил дикий работун, и к вечеру все, что запланировал, успел сделать. Кайф! Всегда бы так! Но чем ближе конец рабочего дня, тем тревожнее билось сердце, а к горлу почему-то подкатывал комок. Японахрень! Мне еще только сопливых эмоций не хватает для полноты ощущений!
Ошпаренные морозом легкие сбили дыхание. Чертыхнувшись, я почти бегом направился к машине, основательно приправленной выпавшим снегом. По левому борту через обе двери поверх белого покрова шла надпись, сделанная, видимо, пальцем – кобель! Хмыкнув, я провел по ней ладонью и уселся за руль. В салоне дико холодно, но качественная печка за считанные минуты его прогрела. Другое дело!
Я чувствовал неимоверный подъем. Хотелось стремительной птицей влететь в поток заиндевевших авто, распугать их, как соседских курей в своем огороде. Лишь огромным усилием воли сдержался, хотя всю дорогу чувствовал, как на губы накатывает подобие дебильной улыбки. Ну да, иногда приятно побыть идиотом!
Возле парка Победы, как ни странно, оказалось много свободного места, я с шиком припарковался, расслабился и приготовился ждать. Дашка появилась почему-то с другой стороны, торопливо направляясь к моей машине и кутаясь в шарф – к вечеру подморозило. Я не удосужился приоткрыть ей дверь и лишь наблюдал с нескрываемым и не понятным интересом, как она ловко проскальзывает в салон и сдвигает с лица шарф.
- Привет! – выдохнула Дашка и потянулась за поцелуем.
- Привет! – бодро отозвался я и поцеловал ее.
Она всю дорогу молчала, то и дело бросая на меня настороженные взгляды. Но мне было пофиг! Почему-то появилось приятное чувство превосходства, которое меня дико веселило.
- Как дела? – нарушила наступившее затишье Дашка.
- Нормально. А у тебя?
- И у меня.
Тонкие пальцы потеребили варежки и успокоились поверх них. Посмотрим, как ты будешь краснеть и бледнеть минут через пятнадцать.
Оставив машину на стоянке, я потащил Дашку на маршрутку, и вскоре мы уже входили в приличный небольшой ресторанчик со странным названием «Бешеная кобыла». Я изредка захаживал сюда с Толиком. Приятный интерьер в ненатурально-ковбойском стиле, отличная кухня и хорошая живая музыка после семи вечера.
Усевшись за любимый столик в дальнем углу, я подозвал официантку. Дашка покачала головой:
- Что-нибудь легкое, на твой вкус.
Настороженно осматриваясь, она то и дело поправляла волосы, откидывая их за спину. Почему-то волнуется, отметил я. Интересно. Идем дальше. Трепатня ни о чем продолжалась минут десять, и мой вопрос прозвучал для нее неожиданно.
- А почему ты соврала, что не знаешь Ремезова?
- Что?
- Даш, давай без этих вот округлений глаз, поднимания бровей.
- Не поняла, о чем ты? – она дернула плечом.
- Ты говорила, что не знаешь Ремезова.
- И что?
- А как тогда ты объяснишь вот это? – с торжествующей улыбкой победителя я положил перед ней на стол несколько фотографий, где она стояла в обнимку с Ремезовым.
Кивнув быстрый взгляд на снимки, Дашка вдруг улыбнулась:
- Откуда это у тебя?
- Не важно. Важное другое. Ты мне врала. Нагло. Это факт. Я только не понимаю, для чего. Есть, что скрывать?
- Ты знаешь Ремезова?
- Лично не знаю, но имею от него кучу проблем.
- Даже так? Может, расскажешь?
- А то ты не догадываешься!
- Если честно, не понимаю, о чем ты говоришь, – она смотрела на меня открыто, ни капли смущения на ее лице не было.
Ну, да, забыл, что она – не плохая актриса.
- Это Ремезов приставил тебя ко мне? – я уже не улыбался, чувствуя, как внутри горячей волной поднимается злость.
- Приставил? – округлила Дашка глаза. – К тебе? Хм! Ты меня удивил.
- А ты меня. Давай уже колись!
- Почему ты решил, что меня к тебе кто-то приставил? – ее взгляд стал острым.
- Что тебя связывает с Ремезовым? – повысил я голос.
- Дела, – спокойно ответила она, дернув бровью. – И к тебе это не имеет никакого отношения.
- Ага, я как бы поверил.
- Не знаю, что ты там себе навыдумывал, но я сказала правду. У меня с ним дела.
- А почему скрыла, что знаешь его?
- Не считала нужным афишировать знакомство с ним.
- Ну, естественно! – я сделал глоток красного вина и поставил бокал.
- Почему тебя так интересует Ремезов?
- Да потому что у меня от него такой головняк, что не дай бог никому. И в этот момент появляешься ты.
Она долго молчала, потягивая маленькими глотками вино. Затем решительно тряхнула головой:
- Если я правильно понимаю, ты думаешь, что я каким-то образом связана с теми проблемами, которые у тебя появились из-за Ремезова. Так?
- Так, – кивнул я.
- И без объяснений нам не обойтись. Верно?
- Верно, – снова согласился я.
Дашка снова замолчала, с аппетитом умяла порцию салата и посмотрела на меня насмешливо.
- Ладно, Мирошниченко. Чтобы впредь между нами не было… недоговоренностей, я тебе кое-что сейчас скажу. Но! Это должно остаться между нами.
- Угу.
- Я, действительно, приставлена. Но не к тебе, а к Ремезову. Стало известно, что в его конторе творятся не очень хорошие дела. Обналичка, уклонение от уплаты налогов и прочее в том же духе. Чтобы это подтвердить, необходимы доказательства. Оптимальный вариант – поработать в том департаменте, через который вся эта фигня проходит. Теперь понял? Я не знаю, какие проблемы у тебя с Ремезовым, но, видимо, что-то серьезное, раз мы тут сидим и… ужинаем.
- Не понял. Он не платит налоги, а ты-то тут каким боком?
Дашка хмыкнула, посмотрела на меня, как на идиота, и допила вино.
- Ты, правда, ничего не понял или прикидываешься? – снова холодный, как осколок льда, взгляд.
- Подожди! – вдруг осенило меня. – Ты на налоговую работаешь, что ли?
- Не совсем, но близко.
- Так, вроде, налоговой полиции больше не существует? Кажется, года, этак, с 2003?
- Точно. Но борьба с экономическими преступлениями на этом не закончилась.
- Ты из ментовки, что ли?
Она усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза:
- Назовем это так.
- Японахрень! – я откинулся на стуле и с неподдельным интересом уставился на Дашку.
Эта сопливая малолетка – ментяра? Да, события последних дней нарастают таким потоком, что хочется сложить ручонки и просто плыть по течению в надежде, что меня где-нибудь в конце-концов выбросит на спокойный берег. Не слишком ли она юна для таких… как бы поточнее выразиться… дел? Мне всегда казалось, что экономическими преступлениями занимаются солидные мужики с большим опытом. А здесь деваха, едва вылупившаяся из института! Что-то не вяжется!
- Надеюсь, теперь ты понимаешь, что к твоим личным проблемам, связанным с Ремезовым, я никакого отношения не имею. Кстати, откуда у тебя взялись эти фотографии? – кивнула она головой в сторону снимков, валяющихся между тарелками на столе.
- Мне их дал один человек.
- Эльф? – вдруг спросила она, и я почувствовал, как по моим щекам пополз предательский жар. – Понятно. А теперь расскажи, кто такой этот Эльф.
Настал мой черед для откровений. Она слушала очень внимательно, покрутила в руках салфетку:
- Да, дела. Ясно, кто болтается у меня под ногами. А что вообще ты о нем знаешь? Каким боком он связан с Ремезовым?
Я в двух словах рассказал то, что услышал от самого Эльфа. Дашка покачала головой:
- Что-то тут не связывается. Пока не пойму, что. В общем, давай так. Рассказывай, что за проблема у тебя с Ремезовым и при чем здесь Эльф. Дальше будем думать. Слишком уж все это… странно. Тебе не кажется?
- Не знаю, – пожал я плечами. – Возможно. И что самое странное – все произошло в очень короткий период времени, можно сказать – одновременно.
- Это я уже поняла. Давай рассказывай! – заметив, что я колеблюсь и все еще не доверяю ей, коснулась моей руки. – Сереж, я хочу тебе помочь. Если смогу, конечно. Две головы лучше, чем ни одной. Верно? У тебя все равно другого выхода нет. Я, конечно, не такой профи, как мои коллеги, но мы с тобой, наверняка, что-нибудь придумаем.
Я – полный идиот. Это точно! Потому что все ей рассказал. И про отца, и про компромат, якобы сожженный на пустыре, и даже про Леонова. Она слушала так внимательно, что, казалось, перестала дышать. Слова выплескивались из меня, как вода из переполненного ведра. Я говорил, говорил и чувствовал, что становится легче.
Побарабанив пальцами по столу, Дашка вздохнула:
- Вляпался ты, однако!
- Это я и без тебя знаю.
- Не кипятись! В твоих проблемах я не виновата. Тут надо подумать, как выпутаться из этого дерьма. Кто еще знает о твоих… делах?
- Толик, – честно ответил я, чувствуя себя Павликом Морозовым, закладывающим отца.
- Ну да, могла бы сама догадаться! – вздохнула она. – Интересно, зачем это все им понадобилось через столько лет?
- Если б я знал!
- Надо подумать. В общем, давай так. Покумекаем на досуге. Будет возможность, я кое с кем из своих переговорю.
- Не надо.
- Почему?
- Даш, ты уверена, что… все кругом честные?
- Верно. Спешить не зачем. Но и сидеть на заднице ровно – не дело. Я хочу жить со своим мужем спокойно и не вздрагивать от каждого стука в дверь.
- С кем? – не понял я.
- С будущим мужем. Разве мы с тобой не подали заявление? – она улыбнулась, и мне стало легко. – Конечно, если хочешь, можешь его забрать. Я пойму.
- Не собираюсь я ничего забирать.
- И то хлеб!
Сейчас я чувствовал себя так, словно вся гадость, копившаяся долгое время, вдруг выплеснулась куда-то в небытие, оставив чистое нутро и легкость воздушного шарика. Дашка это поняла, взгляд ее стал веселым и чуть кокетливым. Состояние безграничного одиночества сменилось чем-то другим, восторженным. Я казался себе щенком, который наконец-то нашел хозяина. Почему щенком? А хрен его знает! Хотелось вилять хвостом и повизгивать от счастья.
- Все, устала, пошли домой, – позвала Дашка.
- Пошли, – согласился я, подзывая официантку, чтобы расплатиться.
Теперь остро хотелось секса. До спазмов в паху. Я прижал Дашку к себе так сильно, что она охнула:
- Пусти, медведь! Задавишь же!
Блеск в ее глазах был знаком и понятен. Мы дышали одним желанием, неслись на одной волне и не скрывали этого друг от друга. Я наглаживал ее коленку еще в такси, и, слыша, как учащается взаимное дыхание, испытывал нарастающее удовольствие. Поглощенные любовным экстазом, не думали ни о чем другом. Где играют инстинкты, разум отдыхает.
А потом мы пили на кухне чай, перешептываясь и переглядываясь, не стесняясь своих обнаженных тел, и я не мог оторвать взгляда от упругих Дашкиных грудей. Увидев, как подрагивают тонкие пальцы, держащие чашку, почувствовал себя самым богатым человеком на свете. У меня было все!
И в эту ночь я впервые уснул крепким, глубоким и легким сном. Безмятежно, как ребенок, рядом спала любимая женщина.
Не знаю, как чувствуют себя абсолютно счастливые люди, но, наверно, так, как я – сегодняшним утром. Вместо лопаток – крылья, вместо мозга – слепящее солнце. И божественное имя на губах.
Дашка!
Она что-то напевала, готовя завтрак. Заскочив в ванную, чтобы позвать меня, взвизгнула, когда я попытался затянуть ее к себе в душ, фыркнула и вылетела, покраснев, в коридор.
Мы как бы невзначай касались друг друга то рукой, то коленом, словно ненароком задевали плечом и посмеивались, общаясь одними взглядами и улыбками. От этого становилось еще упоительней.
- Сегодня была божественная ночь! – шепнул я ей в лифте.
Дашка покраснела, опустила глаза, и мне тут же захотелось вернуться обратно в квартиру, чтобы снова наслаждаться любовью, которую дарила девчонка со светлыми волосами. Но впереди был рабочий день, горы документов, результаты тендера и прочая хрень. И только вечером я смогу ощутить горячее тело, подрагивающее в моих руках, как хорошо настроенная струна.
- Я люблю тебя! – вырвалось из меня.
Дашка вздрогнула, посмотрела распахнутыми настежь глазами и вдруг заплакала. Тихонько. Я даже не понял, что происходит. Она улыбалась и плакала одновременно. Всхлипывая, стала смешно тереть нос.
- Ну, ты что? Маленькая моя? – я пытался успокоить ее, но не знал, как это делается. – Глупенькая моя, ну, ты чего?
- Я… я… – едва смог расслышать сквозь всхлипы. – Я так давно… мечтала… услышать это… от тебя-я-я…
И дальше всхлипы, переходящие в судорожные рыдания. Затем мгновенная улыбка, и губы к губам:
- Я люблю тебя, Сережа…
И сердце, пронзенное дурацкой стрелой дурацкого Амура.
День летел, как стриж – рассекая время острыми крыльями. Когда в дверях появился сияющий глупой улыбкой Толик, я понял – ночь удалась не только у меня.
- Ну, идешь обедать? – спросил он, старательно напрягая уголки губ, не давая им растягиваться.
- Иду. Смотрю, светишься, как фонарь зимой.
- Да тут такое дело… – Толик смущенно отворачивал лицо.
- Телись быстрее! – подтолкнул я его плечом.
- В общем, я вчера Светку с родичами познакомил.
- Решился-таки?
- А чего тянуть? Тут, понимаешь… ну, закрутилось у нас…
- Так и слава богу. Давно пора!
- Я вчера Светке предложение сделал.
- Упс! – остановился я посреди холла.
- Вот и я говорю… Само с языка слетело.
- Да и ладно. Фигня вопрос! А она-то?
- Представляешь… – он развел руки. – Согласилась!
- Ну, вот и отлично!
- Да как-то быстро очень все. Боюсь, чтобы не вышло, как в первый раз!
- Брось! Это первый блин комом! Со Светкой все будет по-другому.
- Думаешь? – с сомнением посмотрел он на меня.
- Уверен! Светка – классная девчонка, не прошмандовка какая-нибудь.
- Да, это верно, – вздохнул Толик. – Сегодня я к ней переезжаю.
- С вещами, что ли?
- Нет, блин, голышом! – он сердито сдвинул брови. – Серый, ты иногда таким тупым бываешь, что охренеть можно!
- А то ты всегда умный!
- Я? Почти всегда.
Перелаиваясь, мы заскочили в кафе, заняли очередь и какое-то время молчали, поглядывая друг на друга с загадочными лицами.
- Мне ланч, пожалуйста, – заказал Толик, доставая портмоне.
- Мне тоже, – заявил я симпатичной молоденькой девчонке, стоявшей за стойкой кафе.
- За какой столик сядете? – улыбаясь, спросила та.
- Восемнадцатый, – ответил за меня Толик и потянул за руку. – Хорош глазки строить! Мы с тобой теперь одевчаченные.
- Правильно говорить, – назидательно поднял я палец, – девушкозанятые.
- Один хрен! Только что колец на пальце не хватает, – подхватил Толик.
- Дурное дело не хитрое. Им токма волю дай – колец на все части тела понавешают, – согласился я, усаживаясь за столик с номером «18».
- Ладно, хорош трепаться, давай о деле поговорим. Что там у тебя Дашка?
Пришлось рассказать о вчерашнем разговоре. Умолчал я только о том, из какого ведомства Дашка. Так, на всякий случай. Толик повздыхал и выдал вердикт:
- В общем, брательяно, раз пошла такая пьянка, надо нам втроем собраться и провести ревизию фактов и предположений.
- Возможно.
- Следовательно, отсюда вытекает вывод. Собираемся сегодня у меня дома.
- Почему у тебя?
- Забыл про слежку? Нет, лучше не рисковать. Короче, берешь Дашку – и шпионская явка к твоим услугам.
- Ничего смешного не вижу.
- А ничего смешного тут нет. Но если ко всему подходить… серьезно, можно с дуба порушиться. Причем, не один раз. Давай, звони Дашке.
- Прямо сейчас?
- Нет, блин, на пасху!
- Подожди, а Светка?
- А к Светке я на ночь глядя пойду. Тогда точно не выгонит – пожалеет!
Договорившись с Дашкой, я принялся за обед. Аппетит был отменный. Видимо, сказались активные занятия здоровым сексом. Толик прикалывался, шутил и балагурил, чем окончательно довел меня до состояния готовности разрубить одним махом все возможные проблемы. Неужели три взрослых человека не решат одну ерундовую головоломку? Да фигня вопрос! Подумаешь, пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что. И главное при этом остаться живым и невредимым. Если получится. А получиться должно! Обязано просто! Ведь я впервые в жизни решил жениться. И было на ком. И самое странное – мне этого очень хотелось.
Закрыв глаза, я откинулся в рабочем кресле, равномерно покачиваясь. Нарисовалась картинка, от которой заныло сердце. Дом в деревне, солнечное летнее утро… нет, лучше день после обеда. На крыльце беседки, увитой диким виноградом, сидит Дашка, расчесывает волосы, а вокруг нее суетятся двое малышей – мальчик и девочка. Смех, шлепки мячика о деревянный пол…
Японахрень! Дожил ты, Серега Мирошниченко до умопомешательства. Слюни пускаешь.
Тряхнув головой, решительно придвинул к себе стопку бумаг и взялся за карандаш. Но мысли то и дело возвращались к картинке, только что нарисованной моим воображением. Сентиментальным что-то я становлюсь. Старею, наверно. Иначе как объяснить то, что мной происходило? Я имею в виду эмоции. Ну, а с остальным придется разобраться. С божьей, как говорится, помощью.
Толик ждал меня на выходе из бизнес-центра.
- Слушай, Серый, забыл тебя спросить. Про «фордяшник» ничего не узнал?
- Упс! Это та еще хохма! Знаешь, кто так упорно за мной следит?
- Надеюсь, сейчас узнаю.
- Это Тамарка.
- Кто?! – опешил Толик, едва не споткнувшись на ровном месте.
- Томка, будь она неладна!
- И чего ей надо?
- Догадайся с восьми раз.
- Понятно. Замуж за тебя хочет.
- Типа того.
- Кто б мог подумать, что у нее на этой почве крыша поедет?
- Именно! Ты бы видел, как она подолом своего дорогого полушубка снег подметала.
- Епт! Дела-а-а. Как бы чего не вышло. Слышь, Серега?
- Слышу. Сам в напряге. Так, ты давай на заднее сидение.
- С какой это стати? – собрался обидеться Толик.
- На переднем обычно Дашка ездит.
- А, ну все! Дожили! Друга назад, бабу вперед.
- Хорош тут обиды раскидывать.
- Да я так, пошутил на всякий случай. Ладно, назад так назад.
Дашка, притоптывая, ждала нас на привычном месте у парка Победы.
- Привет! – пропела она, и, обернувшись, поздоровалась с Толиком. – Все в сборе? Тогда поехали.
- Тоже мне, командирша нашлась! – произнес с заднего сидения Толик.
Мы пробирались по вычищенному проспекту, осторожно притормаживая на светофорах.
- Слушай, Толян, давай-ка мы лучше в кафешку заскочим.
- С какой это стати? – поинтересовался Толик.
- Боюсь, что твоя мама нам поговорить не даст – ужин и все такое. Сам понимаешь.
- Верно, – согласился он. – Я об этом не подумал. Тогда давай в нашу тихую обитель. Заодно поедим.
- Не против? – спросил я Дашку.
- Какая разница, где мозги ломать? – она тронула меня за бедро.
В этом кафе, расположенном в подвале сталинского дома, мы с Толиком бывали частенько. Нас здесь помнили, администратор – молодой невысокий хлипкий парень – проводил в один из трех кабинетов. Уютный полумрак навевал романтическое настроение. Тихая музыка из встроенных в стены динамиков умиротворяющим бальзамом лилась в испорченные городскими шумами уши.
- Вам как всегда? – поинтересовался официант по имени Николай.
- Да. Только вместо спиртного принесите, пожалуйста, кофе. Даша, тебе кофе или чай?
- Кофе, – махнула она рукой и, посмотрев вслед вышедшему за дверь официанту, продолжила. – Давайте не будем терять время.
- Верно, – поддержал ее Толик. – Давайте по порядку…
Мы еще раз озвучили проблемы. Но пока ничего нового в башке не рождалось.
- Слышь, Серый, я думаю, тут собака порылась в детском стишке, который Виктор Юрьевич написал. Как там?
- Я теленочка ласкала, был он маленький…
- Свежей травкой угощала у завалинки, – подхватила Дашка. – Мне в детстве тетя Таня его часто читала. Сереж, а у тебя есть дача?
- Есть.
- Мне кажется, здесь, однозначно, посыл в деревню. Даже место конкретное указано. Почти конкретное.
- Ну да, согласен. Только что это нам дает?
- Ты вспомни, может, у вас там есть завалинка, например?
- Неа, никаких завалинок там нет. Так, избушка на курьих ножках. Никак руки не доходили построить новый дом.
- Да подожди ты с новым домом! – с досадой дернул головой Толик. – Похоже, что документы находятся именно там.
- А при чем здесь теленок? – развел я руки.
- Ну, может, просто намек такой. Не напишешь же прямо – езжай в деревню, поройся там-то!
- А ферма у вас в деревне есть? Или, может, раньше была? – поинтересовалась Дашка.
- Ферма? Была когда-то, только ее давно снесли, еще в советское время.
- Погреб? Сарай? Летняя кухня? Сеновал? – стала перечислять Дашка, уморительно загибая пальцы.
- Стоп! – я вдруг замер, чувствуя, как отбойным молотком тяжело бухает в груди сердце. – Кажется, в десятку!
(ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2012/01/23/9 )