- Деда, расскажи нам, как ты гаулейтера на войне пристрелил?
- Да какого там гаулейтера, что только с перепугу не привидится?
А дело было так:
-Погнали, значит, наши войска немца с Украины, через Молдавию протопали, по Румынии идём. Я, как самый малый в хвосте плетусь. И до того ж мне всё интересно рассмотреть, ведь никогда и нигде кроме своих мест не был. Иду и всё сравниваю, а такие ли у них травы, как у нас, а мотыльки, а кузнечики какие заграничные? Подорожник вижу такой же, а вот бессмертники то у нас не растут. И всё поля кукурузные, да такая она красивая, высокая - нам так не хватало, её в голодовку - думал со слезами. Посмотрю, дай какого хоть цвета початки и нужду заодно справлю? Выбирал крупнее, не у самой дороги и вдруг: - Найн, найн. Гитлер капут! Вижу передо мной, между рядами лежит раненный, истекающий кровью, да не простой фашистский солдат, а весь в чинах унтер. – Найн! Найн! а сам на меня дрожащей рукой вальтер из-под бока направляет. Я быстренько, мою родную винтовочку перезарядил и, сам не пойму, как выстрелил и куда делся его золотой зуб. До сих пор перед глазами та дырка на его шее и фонтан крови. На звук выстрела прибежали, далеко вперёд ушедшие, капитан Голубенко, и другие. Я стою в оцепенении, меня спрашивают: - Почему стрелял боец Орехов? – Я, я, товарищ командир гаулейтера пристрелил. Они документы проверяют, содержимое карманов. Письма, фото выпали на землю. Гармошка губная была, часы на цепочке, помню, заиграли мелодию, куда делись, потом неизвестно. Меня хвалили, хлопая по плечу: «Ты, Гриня герой, коли дырочку для ордена, как никак самого гаулейтера прихлопнул» А я стоял и думал, издали и то тяжело, даже врага убивать, а вблизи, глядя в глаза, даже матёрому фашисту, не просто убить человека.