Девушка появилась из-за угла так стремительно, что Аля не успела отреагировать и отскочить в сторону. Лялька со всего лёту врезалась в неё, как маленький бульдозер, теснила ошалевшую от неожиданности женщину ещё метра три и только потом, округлив и без того большущие глаза, вскрикнула и остановилась, судорожно дыша. Несколько минут обе не могли вымолвить ни слова. Первой пришла в себя Лялька:
- Ой, простите! Простите меня. Я не хотела, - тараторила она, прижимая к пылающим щекам маленькие ладошки, - я нечаянно, честное слово!
- Ну, что ж вы так…летаете…с ума можно сойти, - проворчала Аля. - Вы же так можете запросто…вы же, как…танк... и такая…маленькая, а сама, как…танк.
Но, увидев неподдельный испуг и смущение девушки, улыбнулась и сказала уже громче и твёрже:
- У нас здание старое, Вы с вашей энергией разнесёте его в считанные дни.
Девушка отняла ладони от щёк и вдруг рассмеялась легко и мелодично.
От этого она стала похожей на девочку, лет шести-семи, а не на студентку ВУЗа. Лёгкие пушистая чёлка весело подпрыгивала над высоким лбом, глаза поминутно вспыхивали задорными огоньками, и от этого ребяческого задора Але тоже захотелось рассмеяться, позабыв обо всём на свете.
- Вы, правда, простите! Я Вас не очень? – хохотала Лялька.
- Если я скажу, что не очень, Вы сделаете дубль два? – смеялась в ответ Аля.
Она сама не понимала, что на неё нашло. Давно она так открыто и бесшабашно не смеялась.
- А меня Лялькой зовут, - представилась девушка.
- А меня Але…втиной Анатольевной, - чуть запнулась Аля.
- Очень приятно.
- Да уж, приятно, ещё пару таких встреч и будете мне передачки в больницу носить. А Лялька – это как? В смысле, как полное имя?
- Это вообще-то Тинатин.
- Тинатин?
- Да нет, Лялькой меня все с детства называют, а Тинатин – моё настоящее, по паспорту. Ну, отец всё всегда по-своему делает: захотел меня назвать в честь своей бабушки, а мама не хотела…ну и…я стала Лялькой.
Вечером, уткнувшись в книгу, Аля уже в который раз перечитывала одну и ту же строчку, но смысл слов так и не долетал до неё. Мысли почему-то всё время возвращались к блондинистой смешливой девчонке с пушистой чёлкой и озорными каро-зелёными глазами.
« Первокурсница, наверное. Никогда раньше её не видела. У меня память на лица хорошая…её точно не видела. Блин! Даже не спросила, с какого она курса! Хотя, что это я? Зачем мне это? Ну, девчонка и девчонка…»
Сон слепил ресницы, и Аля стала погружаться в него, как песочное печенье в стакан с тёплым молоком.
Ей снились птицы, десятки, сотни красивых белых птиц. Они кружились над ней, садились на землю прямо у её ног, ластились, как дети. Аля брала их на руки. Не ловила, а именно брала, как котят, прижимала к себе, гладила по перьям и смеялась, охваченная счастливым предчувствием чего-то хорошего и обязательно очень значительного в её, Алиной, жизни…