«Завтра с западу встанет солнце !»
М. Цветаева
Вместо пролога
Зелёный лунный луч дрогнул на ресницах и погас – так темны твои глаза. Ты – такой обычный, но тени знают лучше – они рисуют перепончатые крылья у тебя за спиной. Всё очень просто – городской вечер, грязный снег, двое полузнакомых прохожих…
- А есть ли на земле место, где возвращается потерянное и обрывается реальность ? – улыбаюсь, зная, что тебе не разглядеть ни этой улыбки, ни моих нечаянных слёз – ты ведь не носишь очки на улице.
- Путь обрывается там, где солнце встаёт на западе. Студентке третьего курса давно пора это знать.
__________
… а что ты потеряла, не это ли ?
Можно было и не заглядывать в твою протянутую ладонь.
1.
Лунный серп дрожжит и расплывается в моей руке, потому что оба мы – лишь отражения в зыбком зеркале озера, потревоженного слабым дыханием засыпающего ветра. Медленно загорающиеся редкие звёзды с колючим плеском роняют в воду холодный блёклый свет, и он течёт вдоль моего тела серо-стальной чешуёй. У ног – гранитно-розовое, гаснущее небо, почти замкнутое полукольцом похожих на тени гор. И никак не понять, есть ли хозяин у чудовищного отраже-ния, или это я стою на берегу огромного озера и не отражаюсь в нём.
2.
Лунный луч обрывается под ногами. Острый край серпа режет ладонь. Капельки крови туманят месяц в вышине. Я иду в маске.
Даже я точно не знаю – что под ней, почти при-росшей к лицу. Тени мечутся в беззвучных рыданиях, то и дело пересекая Путь. Кто ты – там, в двух вечностях от меня ? Я иду в маске.
Я знаю о нём главное – в его сердце нет места жалости. Как хорошо в его руках, расскажут только волна и меч. Обрывается лунное тепло в ладони. Я иду в маске.
3.
… Осторожно снял страшную окаменевшую мас-ку с моего лица, и руки его были летним ливнем.
Я улыбнулась от боли :
- Не боишься пустоты, той – что за нею?
- Нет. Я вижу ржавую зелень в бессонных пропастях и болотные огни вокруг зрачков.
- А твои глаза – блики, играющие на лезвии !
- Тише, – чуть удивившись моему неуместному восторгу, – лучше посмотри, что я принёс тебе.
Можно было и не заглядывать в его протянутую ладонь. Мой голос звучал смутно :
- В колдовской металл
Врезана стрела.
В тусклом шраме кровь
Ядом запеклась.
- Эта кровь – твоя.
____________
- Я всегда это знала.
4.
Солнце взошло на западе. Блёклые рассветные слёзы слабыми струйками катились по склону горы, за которой оно скрылось прошлым вечером в кроваво-огненном торжестве. Кто-то заслонил небо щитом серебристо-прозрачных туч, кое-где обрызганных еле заметной синевой. Так рукой прикрывают глаза. С отрога, где мы стояли, казалось, был виден весь мир, но я ничего не могла разобрать, кроме драконьих хребтов на самом дне бездны и озера, ставшего искоркой на горизонте. Мой спутник курил, часто забывая подносить сигарету к губам, и тонкий пепел осыпался за край обрыва, сливаясь с последним заревым сумраком. Вроде ангелам не положено курить. Да и не ангел вовсе тот, кто сейчас так близко и далеко. Розовый узор сигаретного дыма. – Кажется, он у меня вместо сердца…
- Хочешь правды ? – острый рассветный луч – меч за его спиной. – Я люблю тебя, но там, куда ты уйдёшь, любовь ещё никого не спасла.
Голубой лунный серп доверчив в моей руке.
Я ответила :
- Оставь себе мой медальон.
А хотела сказать : душу.
Маленькая молния змейкой мелькнула на чёрно-синем горизонте. А мне казалось : маленькое пёрышко сорвалось с белоснежных ангельских крыльев, которых никогда не было.