В администрации города мне предложили выступить перед несовершеннолетними преступниками. На подготовку дали месяц. Что со мной началось… Я не спала ночами и представляла этих маленьких злодеев в самых ужасных сценах.
До выступления оставалось несколько дней, и я твердо решила, что не поеду туда ни за что. Но тут вмешался мой мудрый муж и убедил меня, что выступить перед этими детьми обязательно нужно.
Меня пропустили через десять закрытых дверей . У входа к заключенным попросили сдать сотовый телефон и паспорт. Зашли на территорию , окруженную собаками ,а потом передо мной открылась очень пристойная картина: везде клумбы, в центре двора храм, по краям трехэтажные здания. Все покрашено и побелено, везде чистота. Прошли в зал.
Кто- то смотрел телевизор, один паренек сидел за учебниками. Выключив телевизор, все расселись вокруг меня. На них была одинаковая арестантская черная роба, все одинаково подстрижены под ноль и только на каждом лице, жизнь оставила свой отпечаток- у всех разный. Кто-то развалился на стуле- всем своим видом показывал, что он хозяин положения. Кто-то независимо смотрел мне прямо в глаза.
А некоторые , беззвучно двигаясь между стульев, словно черные мышата, тихо садились и , повернув, в мою сторону голову, не видели меня и не слышали .У этих детей была своя тяжелая, опустошенная ужасным преступлением жизнь. Только сейчас, попав сюда , они начинали понимать, что за все , что натворили нужно ответить сполна.
Лишиться свободы… Что это такое может понять только тот , кто хотя бы раз ее потерял. Я громким и бодрым голосом читала им свои рассказы и сказки , а на их лицах страшную беду и горе. Они делали вид, что внимательно слушают, абсолютно не понимая эту мою тетрадную жизнь. Она им была непонятна, чужда и неинтересна.
После выступления меня привели в комнату, где с заключенными работал психолог. Я заметила одного паренька. Сначала не поняла, почему он так меня заинтересовал.
Уставившись на мальчишку в арестанской одежде я не могла отвести взгляд от его лица. Оно не было изможденным или уставшим. Оно было тусклым, безразличным и не выражало никаких эмоций.
Я привыкла видеть умные, оживленные интересные детские мордашки. А тут … перехватывало дыхание от такого горя. Психолог заставляла его расставлять домики на цветной бумаге . Нужно было сложить город счастья. Мальчишка сидел опустив глаза: зачем ему бумажное счастье – он хотел настоящего.
Почувствовав, что я им заинтересовалась, паренек поднял на меня глаза. Его взгляд был не просто пустой, он был мертвый, а нахохлинный вид напоминал мне птицу, посаженную в клетку, которая не может жить в неволе. Выражение лица этого паренька, а, вернее полное его отсутствие, сказало мне о многом.
Ты можешь есть, спать, работать и учиться, но ты не свободен. И, чем больше ты сидишь в заключении, тем становится труднее и труднее. Как-будто камень лежит на душе и с каждым днем о становится все тяжелее. А если сидеть не год и не два, а пять или десять лет ! Как это выдержать!?
Многие здесь впервые легли в постель застеленную белой простыней и впервые ели обед из трех блюд. Я читала им свои сказки, где добро обязательно побеждает зло.Они искренне удивлялись, так в жизни не бывает!
А потом улыбались- да это же сказка! В их жизни сказок нет- одни страшилки и ужастики. Их жизнь началась страшно, а вот будет ли в ней счастливый конец?
Кто в этом виноват и что делать!?