Лиля впопыхах собиралась на свидание. Антоша, её плюшевый мишка, уже, наверное, скоро устроится в их тихом уголке в глубине маленького кафе. Девушка улыбалась, представляя, как он небрежно кладёт букет пышных пионов на край круглого столика, накрытого нежно-голубой скатертью, присаживается на плетёный стул, облокачивается на столешницу и устремляет взгляд на большую настенную картину: малюсенькая белая лодочка с несообразно большим белоснежным парусом неторопливо покачивается на лазурных волнах; золотое солнце зависло в зените, и играет бликами на воде…
Ну вот, кажется, всё готово. Набегу,взбрызгивая себя духами с нежным едва уловимым ароматом ванили, Лиля притормаживает у зеркала. Зеркало – Лилина гордость – причудливыми волнами расползлось по стене от пола до потолка, зрительно увеличивая прихожую почти в два раза.
Зеркало. Лиля замирает перед ним в восхищении от своих иссиня чёрных прямых волос до талии и серых огромных глаз. А как на ней сидит новое бледно-сиреневое платье..! Взгляда не отвести!
Любуясь отражением своих тонких ножек, девушка, протянув одну руку, пододвигает поближе к себе стул. Садится. Исполненным изящества жестом откидывает прядь волос за спину. Выгибает спинку дугой. Вытягивает одну ножку чуть вперёд другой. Да, именно так она сейчас и будет сидеть в кафе с Антоном!
Однако, пора! Лиля буквально вспархивает с сидения – и тут же замирает… Зеркало. Оно завораживает. Притягивает взгляд.… Какое оно совершенное… Прекрасное.… Будто загипнотизированная, Лиля медленно подходит к такой неуловимо меняющейся, будто текучей – текучей, словно само время – глади зеркала… Подходит и нежно проводит подушечками пальцев по холодному стеклу… Туман начинает плыть перед Лилиным сознанием… И перед глазами тоже все плывёт… Неожиданно на горизонте, пленённом горячим маревом, возникает тревожная мысль. Время! С трудом,превозмогая сопротивление сгустившегося воздуха, Лиля сделала пару шагов назад…
Последний взгляд на отражение – и попытка отвернуться от зеркала терпит крах! Она не может отвести взгляда от него, не может отвернуться, не может уйти… Она может только смотреть, смотреть, смотреть на свою прихожую по ту сторону стекла и на саму себя с побелевшим,испуганным лицом.
После третьей попытки сознание Лили затопляет паника, девушка начинает метаться по помещению, заламывать руки…
У Лили не было возможности оглядеться вокруг, и вскоре ей начинает казаться, будто знакомые предметы начали изменяться. Будто они растут в размерах и подступают всё ближе, ближе к ней… Однако в зеркале отражается всё та же тесная прихожая с батареей разномастной обуви, заляпанным ковриком у двери и шкафом, донельзя набитым куртками, пальто и пёстрыми платками…
Но Лиля чувствовала, что вещи ожили. Они потягивались и зевали, словно пробуждаясь после долго и глубокого сна, и с тихим шебуршанием, пугающим ещё больше, чем самый оглушительный грохот, подползали всё ближе к сидящей на стуле девушке, окружая её со всех сторон… Краем глаза, не отводя взгляда от безучастной поверхности зеркала, Лиля заметила, как крупный пятнистый ботинок из её любимой «армейской» пары принюхался и, оскалившись, деловито направился к её ноге… Замерев от ужаса, девушка сосредоточилась на спокойно лежащем ботинке «по ту сторону» зеркала, боясь даже пошевельнуться… Когда она ощутила прикосновение чего-то мокрого на своей лодыжке, она пронзительно закричала… Встретившись глазами со своим отражением – в них плескалось серое море безумия – Лиля медленно сползла со стула на пол, и сознание девушки накрыло чёрное покрывало забвения…
Неясные очертания чего-то большого и громоздкого… Ослепляющие вспышки белого света, которые сменяются вдруг серым полумраком...
Маленькая, лет пяти, черноволосая девочка увлечённо рисует цветок на, заляпанном разноцветной краской, листе. Цветок, розовый с жёлтыми разводами, нарисован так, будто художник представлял себя на месте муравья, разглядывающего бутон снизу вверх, рассчитывая, имеет ли смысл на него карабкаться…
Туман, вспышка света…
И вот этой же девушке пятнадцать лет. С сияющими серыми глазами она гордо демонстрирует маме своё творение на холсте бумаги. Та улыбается, разглядывая длинноволосую русалку с изумрудным хвостом, нежащуюся на морском дне. Юная русалочка – блондиночка – лежит животом на жёлтом дне и чертит на нём маленькие сердечки. Но течение тут же смывает аккуратные линии, и лишь по очертаниям песка, взмутнённого движениями камешка по песку, можно понять, о чём мечтает подводная химера. Девочка счастлива, но она грезит не о любви, а о карьере художницы.
Но её безоблачное счастье накрывают тучи боли и страданий. «Тебе никогда не стать настоящим художником!» - в голосе учителя живописи нет ни грамма жалости, ни капли сочувствия. Он возвращает семнадцатилетней брюнеточке её картину, на которой изображена голая чёрная влажная ветка с малюсенькими, только ещё набухающими, почками и шестью жёлтенькими, с едва заметными прожилками, листочками. «Это не листья, это – три бабочки!» - но крик тонет в горьких слезах разочарования, девушка бросает рисунок на пол и выбегает из студии, чтобы больше никогда туда не вернуться…
Чёрная когтистая лапа комкает видение, оно съеживается до размера точки, но тут же вырастает снова, но другим… Повзрослевшая длинноволосая брюнетка привычным жестом тянет за ручку дверь, табличка на которой сообщает, что она принадлежит государственному экономическому университету…
Видение вновь съёживается… Белое нечто с волнистыми расплывчатыми краями отползает в сторону, открывая картину, на которой парень с букетом пионов в руках притягивает к себе всё ту же девушку и целует её…
В череду отрывочных картин-видений врывается пронзительная трель. Судорожно выдохнув, Лиля открывает глаза и упирается взглядом в своё взлохмаченное отражение. Она сидит на полу на коленях, положив руки на стул… В соседней комнате надрывается мобильник. Утомлённой душой и телом Лиле дребезжание телефона кажется чем-то нереальным, потусторонним и, замученная болезненными воспоминаниями, девушка снова погружается в тяжёлое, жестокое забытье.
Стук по стеклу…
«Это синичка клювиком стучится к ней в окно? Ей холодно, и она, конечно, голодна… И наверняка у неё грустные глазки-бусинки… Надо её впустить в квартиру..!» Ещё толком не придя в сознание, Лиля вытягивает вперёд руку, чтобы распахнуть форточку, но не найдя ничего, за что можно было бы ухватиться, сонно разлепляет глаза – и видит напротив себя девушку. Вначале Лиля пугается при виде чем-то неуловимо знакомой брюнетки с немного помятым лицом. Но, увидев на ней своё новое бледно-сиреневое платье, приходит к выводу, что эта странная девушка – её подруга, взявшая обновку «напрокат».
С этими мыслями Лиля неуклюже поднимается с пола, наблюдая за подругой, и направляется к ней. Та встаёт с большей грацией и тоже идёт навстречу. «Да это же моё отражение!» - восклицает Лиля, оказавшись почти вплотную к девушке, и заливается весёлым смехом.
Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Отражение тоже смеётся, точнее ехидно улыбается. Лилин смех захлёбывается со странным булькающим звуком… И теперь в двойном пространстве звучат лишь смешки Отражения.
Лиля вспомнила, почему ей пришлось спать на полу в прихожей. Девушка касается обеими руками прохладной поверхности, тяжело вздыхает… А Отражение не спешит повторять её движения – оно скрещивает руки на груди и пристально, исподлобья, смотрит на Лилю. И та цепенеет, суеверный страх накрывает её с головой. Кажется, будто Отражение напоминает ей о прошлых ошибках… Может, она тогда сделала неверный выбор?.. Выбор между мечтой и… Склонила голову перед трудностями… Поленилась, где-то струсила – и совершила неверный шаг?.. Отражение лишь согласно кивает.
- Может… возможно всё исправить?– Тихо спрашивает Лиля и устремляет взгляд на лицо Отражения. Но встречает лишь серую гладь холодного презрения в глазах. Взметнув юбкой, Отражение резко разворачивается и неспешной походкой направляется к двери. Уже на пороге оно,точнее она, оборачивается и посылает Лиле последний бесчувственный взгляд-льдинку.
- Стой…
Лилин призыв о милосердии был отвержен.
…Сознание медленно всплывает из пучин мрака, и Лиля вновь видит пустоту перед собой. Её там нет – холст пуст. Знакомые до боли предметы скучают каждый на своём месте. Лампа накаливания почему-то горит всё тусклее и тусклее... А как получилось,что сквозняк гоняет пыль по полу?..
А её там нет…
Сколько времени уже отсутствует Отражение? Лиля даже не может подойти к зеркалу, чтобы в нем отразились её наручные часы… Её ведь больше нет. Есть только та черноволосая девушка, которая ушла, старательно прикрыв за собой входную дверь.
Интересно, а как выглядит она, Лиля? Зеркало больше не могло подсказать ей ответ. Теперь это уже не зеркало в полном смысле этого слова, скорее так, картина, изображающая её прихожую… Её?.. Это прихожая Отражения!
А жила ли она вообще? Есть ли у неё тело, лицо… характер? Лиля уже не могла быть в этом полностью уверена. Она попробовала ущипнуть себя – и не почувствовала ровным счётом ничего.
Ни – че - го.
«Ясно, - решила Лиля, - я не существую. Я – лишь бесплотный призрак, мысль. От меня осталось одно лишь имя… Л – и – л – я…» Она пропустила это слово через себя, мимоходом отметив, как легко ей это удалось.
Лиля не ощущала больше своего тела, ровно, как и прохладу пола или лёгкие прикосновения сквозняка. Все чувства – усталость, горечь, обида, надежда, любовь, печаль, грусть – улетучились, испарились.
Всё, что у неё осталось – это неземная лёгкость и пустота в душе. И свобода… Душа невесома,словно пёрышко… Лиля почувствовала, что парит в воздухе и сила, противоположная силе тяжести, тянет её за собой, вверх…
В ту секунду,когда кончики её пальцев на ногах исчезли в потолке, зеркало стало медленно рассыпаться на блестящие капли, которые, достигнув, пола, вспыхнув на миг ослепительным светом, исчезали…
* * *
…Распахнулась дверь, и в прихожую влетела коротко стриженая брюнетка с огромными, искрящимися смехом, серыми глазами. Её синие, свободного покроя, штаны были замызганы каплями разноцветной краски, нежно-голубая рубашечка старательно облегала стройный стан, на шее трепыхался белый газовый платочек.
Весёлая девушка замерла на секунду в изумлении, заметив на полу осколки зеркала – её любимого – потом, задумчиво пососав вечно испачканный краской пальчик,направилась за веником и совком.
* * *
Сама Судьба, оскорблённая выбором Лили, взялась переписать её судьбу.
Выбором жизненного пути.