СОЦИАЛЬНОЕ ЖИЛЬЕ В ИЗРАИЛЕ
Социальное жилье в Израиле бывает трех видов: это хостели, долгосрочный съем и социальные квартиры.
Хостели – это общежития для пожилых людей. Есть очень хорошие хостели в современных зданиях, с большими комнатами-студиями. Строительство хостелей, в отличие от других видов социального жилья, продолжается, и для многих пожилых людей это решение жилищной проблемы.
Долгосрочный съем. Сложно объяснить, что это такое, но попытаюсь. Это договор, который заключает министерство абсорбции с хозяином квартиры (обычно, это не отдельная квартира, а целый дом или бывшие частные Дома отдыха). Министерство абсорбции платит хозяину очень большие деньги за каждую комнату. В свою очередь квартиросъемщик заключает договор с министерством абсорбции и платит деньги, как за социальное жилье. В свое время этот проект оказался для министерства абсорбции настоящим подарком , так как строительство дешевого жилья в 90-х годах прекратилось.
Социальные квартиры. Это ближе всего к тому, что в России называлось государственным жильем. Дешевые квартиры строили такие строительные компании, как «Амидар» и «Амигур». Но в 90-х годах, когда Биби Нетаньяху впервые стал премьер-министром, строительство социального жилья прекратилось. Сейчас ,правда, это строительство собираются возобновить, но когда это еще будет. Так что приходится исходить из того, что есть.
Когда я задумалась о том, как же все-таки решить свою личную жилищную проблему, я позвонила своей подруге, которая раньше жила в Ашкелоне, и спросила:
- Слушай, ты знаешь, где там находится Французская деревня? Хочу посмотреть, что это такое.
- Конечно, знаю.
- Будешь моим гидом?
- Почему нет?
ФРАНЦУЗСКАЯ ДЕРЕВНЯ
Первые впечатления. Лирические
Прежде, чем приехать в это место жить, я заглянула в интернет. Пишут всякое, в основном, негатив. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать..
Французская деревня – настоящий райский уголок на берегу Средиземного моря. Если бы не близость Газы, то все было бы просто замечательно. Иду по аллеи из цветов и зелени, спускаюсь по длинным ступеням навстречу «синему морю», и вижу небо, от которого я совсем отвыкла в городах. Небо здесь, в отличие от России, низкое, близкое. Облака, как театральные декорации, висят неподвижно, и, кажется, руку протяни – дотронешься. А воздух… - ну, это что-то неописуемое. Вкусный воздух.
И живут здесь наши бывшие соотечественники, ностальгируют по бывшей родине, вспоминая, как там они были при деле, а здесь не у дел. И плывут над «райским садом» драмы любовных романов, споры и коммунальные разборки на общей кухне, и неизбывная тоска о былом.
Кажется, живи и радуйся. Рядом с деревней прекрасный национальный парк, здесь же пляж. В самой деревне все проблемы решает администрация и местная обслуга, есть библиотека, магазин и прачечная. Так нет же: там, где мы жили раньше, все было лучше.
Ну, что тут скажешь? Ощущение такое, будто пребывает местное население в некоем ностальгически-гипнотическом сне.
Но мне думается, что оказывается человек на склоне лет в таком тихом и сказочном месте не случайно. Ведь так хорошо и задушевно думается под шум волн, вдали от людского гомона. И мысли приходят непривычно возвышенные, чистые. Цените, друзья, этот дар Небес, эту красоту, которая, по словам классика, «спасет мир».
Впечатления вторичные. Бытовые.
Что же такое французская деревня при более близком рассмотрении?
Это действительно деревня, в которой живет более двухсот человек. Каменные домики стоят. Обычно на четверых человек, но есть и на двоих и даже на одного человека, но таких мало.
Мой двор – обычный. Нас четверо. Почти все новенькие, за исключением 85-летнего Георгия. Он здесь уже давно, кажется, девять лет. Хороший человек, тихий. Говорят, что до нас, это был самый ужасный двор. В моей комнате жил алкоголик, в соседней – тоже, да еще и буян, была еще одна очень больная женщина. В общем, эти трое отбыли в разных направлениях, комнаты отремонтировали и поселили здесь нас.
Кто же такие МЫ?
Рядом со мной комната Бэлы. Она из Баку. Там у нее был свой дом, сад и огород. И хорошо она жила. Но дочка надумала ехать в Израиль, продала дом, и вот теперь Бэла оплакивает свою жизнь. Впрочем, женщина она добрая, когда-то работала поваром, и такими иногда нас национальными блюдами угощает – пальчики оближешь!
Напротив нее живет Мира. Она из Астрахани, врач-ортопед. Мира – полная противоположность Бэле. Теплая женщина. Говорит таким задушевным и мягким голосом, что впору психиатром работать, а не ортопедом. Мира каждый день ходит к морю и купается, хотя воздух уже прохладный. И когда ее нет, скучно как-то, чего-то не хватает. Но вот появляется Мира, звучит ее распевный голос и все рады, прямо-таки счастливы.
Рядом с грустной Бэлой и жизнерадостной Мирой, я – некое среднее звено, нужное, наверное, для равновесия. Думаю, поэтому и живется нам неплохо. Наш единственный мужчина нас тоже не огорчает: по утрам делает гимнастику, много гуляет, обедает дома (с нами – никогда, возможно, какие-то грузинские традиции ему не позволяют).
Я въехала в наш двор последней, и в первую же пятницу организовала встречу шабата. Женщинам понравилось, и теперь каждая придумывает на шабат какое-нибудь свое блюдо.
Все бы хорошо, да кошки вконец замучили. Их здесь великое множество. Мышей они не ловят, а норовят чего-нибудь стащить из-под носа, и если по глупости оставишь на столе рыбу или мясо, то тут уж у них праздник. Можно, конечно, орать на этих наглых кошек и гоняться за ними со шваброй, но они запрыгивают на забор, да еще нахально на тебя посматривают с высоты положения.
Еще здесь живут мангусты. Мне про них рассказывали еще до моего переезда в деревню. Ну, все мы помним отважного Рикки-Тикки-Тави Киплинга. Я сказала сыну:
- Ты представляешь, там мангусты живут, значит, змей и крыс не будет.
- Да, - соглашается он раздумчиво, - и ящериц не будет, и лягушек, ничего… - и добавляет после паузы, - лучше, конечно, без людей, но уж если есть люди… Помню, когда я был на Мертвом море, мангусты подбегали к нашим палаткам, клянчили еду, в кастрюли заглядывали…
Я стала смеяться, представив, как мангусты заглядывают в кастрюли. В общем, очень я хотела увидеть этих зверьков. Даже торжественный спич сочинила:
Привет тебе, мангуст, зверек отважный!
Не страшны нам змеи и прочая нечисть –
Ты живешь рядом.
Но, живя рядом, мангуст мне не попадался. Как-то я зашла в гости к милой женщине Асе и спросила про мангуст. Ася живет в интересном домике, кажется, таких только два. Ну, во-первых, он не на четверых, а только на двоих соседей. Комната большая, вход, как в каюту корабля, да и сама комната, как каюта. А небольшой двор похож на корабельную палубу, где окна, с видом на море, затянуты пленкой. Вокруг дома настоящий сад-огород: растут цветы и всякие полезные растения.
- Мангусты? – переспросила Ася, - они вон там живут… - и она показала на густые заросли, нависшие над берегом. А вскоре и сами мангусты объявились (целых три). Они оказались крупнее, чем я думала, но Ася сказала, что это детеныши, а взрослые еще больше. Мангусты бегали по двору, клянчили еде, и Ася бросала им хлеб, который они на лету хватали. У мангуст были маленькие головки и ушки тоже маленькие, круглые. А туловище длинное, вытянутое, и хвосты, как у грызунов.
Очень меня заинтересовали эти симпатяги. Я заглянула в интернет и узнала про них много интересного.
Например:
- что их ненависть к змеям действительно необъяснима, так как они всеядные, и не имеют противоядие от змеиного яда;
- что они могут приручаться и вообще привязываться к человеку. Известен случай, когда хозяин уехал, а мангуст умер от тоски.
Вот такой он, зверек отважный…
Почему Французская деревня?
Об этом меня все спрашивали: там что, французы живут?
Да не живут здесь французы, но когда-то, говорят, жили. Первый человек, купивший эту землю, был француз. Он устроил здесь настоящий Дом отдыха, и приезжали сюда репатрианты и туристы из Франции. Дом отдыха был устроен, как корабль, был даже пивной бар, который сейчас, естественно, не работает. Я как-то прошлась по деревне, заглядывая в разные уголки. Нашла бар. Там было что-то вроде капитанской рубки, была веранда, как палуба, а рядом – загон для лошадей. Мне сказали, что здесь и сейчас живет семья лошадей, но я их еще не видела. Все это, к сожалению, имеет какой-то заброшенный вид, как будто команда оставила корабль, и он неприкаянно блуждает по волнам.
Теперь это долгосрочный съем и живут здесь, как я и говорила, в основном, наши бывшие соотечественники. Есть еще небольшое количество репатриантов из Аргентины. Так что, вместо французской речи, здесь слышится русская, испанская и иврит.