Когда мы с Веркой шли из магазина, за нами увязалась большая собака.
Верка говорит:
- Матвей, я ее боюсь.
А я говорю:
- Не бойся. Подумаешь, собака.
А Верка говорит:
- А чего она за нами идёт?
Я говорю:
- Может, есть хочет. Мы же сардельки купили, огурцы, молоко там, сахар… Вот она и идет.
Верка говорит:
- Давай дадим ей чего-нибудь, может, она отстанет.
- Давай, - говорю.
Вытащил я сардельку из сумки, бросил собаке.
Собака на лету сардельку зубами схватила, проглотила и дальше за нами пошла.
Верка говорит:
- Ой, а чего она опять за нами?
- Может, не наелась, - говорю.
- Давай ей еще одну сардельку бросим, - шепчет Верка.
- Давай, - отвечаю.
Бросил собаке еще одну сардельку, попал ей нечаянно сарделькой по морде. А собака не обиделась. Остановилась. Потрясла мордой. Слопала сардельку. Постояла немного. И опять за нами побежала.
- Да что же это такое, - хнычет Верка. – Может, она и нас хочет съесть?
- Глупая ты, - говорю, - хоть и сестра мне младшая, а прямо скажу: глупее тебя разве что вот эта скамейка. Даром что в школе учишься. Собака не волк, людей почем зря не ест.
- А может, это – волк, а не собака? – с ужасом спрашивает Верка. И глаза у нее округляются.
Я пристально посмотрел на собаку. Чего-то она и правда какая-то… чересчур большая…
- Откуда, - говорю, - в городе волк возьмется? Ты еще скажи: медведь.
- А что, бывает ведь, - шепчет Верка, а у самой уже глаза на мокром месте. - Я по телевизору слышала когда-то: медведь в город пошёл, потому что ему в лесу кушать было некого… ой, то есть нечего… ну, и некого тоже. И вот он в город вошёл, какого-то дядьку чуть не убил.
- Глупая ты, - говорю, - хоть и сестра младшая, а глупее тебя разве что эта собака… Разве можно телевизору верить? По телевизору тебе еще и не то скажут. Скажут, что бегемот к нам в город пришёл, потому что ему в Африке кушать было нечего, тоже поверишь?
- Ну, бегемот – не собака, - улыбается Верка сквозь слёзы. - Кто же бегемота в город пропустит? Его милиция сразу остановит.
- Нет у нас милиции, - говорю, - у нас полиция теперь.
- И полиция тоже остановит, - упрямо отвечает Верка. – А собака… Ну что собака… Если даже она не собака, а волк. Бежит себе и бежит. Может, по делам… А может, нас съесть хочет… Кому какое дело…
И снова давай хныкать!
- Не хнычь! - злюсь я, а самого тоже уже дрожь пробирает. Правда, чего эта собака привязалась? Уже скоро до дома дойдем, а она всё бежит за нами и бежит … Может, ей не только мясо, но и овощи для полного рациона нужны?
Взял да бросил ей огурцы в пакете. Собака стала огурцами хрумкать. А мы с Веркой немножко, совсем чуть-чуть, шагу прибавили и за угол завернули.
Оглядываемся – нет собаки. Ну наконец-то! Потом еще раз оглядываемся – а она опять за нами бежит.
- Мо-о-отя, ну что ей еще надо! - плачет сестра. – Может, ей молока кинуть? А то она огурцов солёных налопалась и теперь пить хочет, наве-е-е-ерное…
В общем, кинул я этой прожорливой собачище и пакет молока, и сахар, и хлеб, и чай, и губку для посуды… Всё, что мама просила в магазине купить. Потому что – ну правда уже, ни в какие ворота не лезет. Бежит да бежит за нами, и сладу с ней нет. Может, хоть губкой наестся…
Подошли мы наконец с Веркой к подъезду. И собака с нами. Еще и хвостом виляет.
- Неужели и в дом зайдет? – шепчет Верка в ужасе.
- Ну, в дом-то не зайдет, - говорю, - Это уж окончательное нахальство с ее стороны будет.
Но собака решила, что окончательное нахальство – это очень даже неплохо. И, как только мы приоткрыли дверь в подъезд, тут же проскочила вслед за нами.
- Мамочки, да что же это такое! – разревелась Верка.
- Не реви! – говорю. – Сейчас поднимемся в квартиру, в квартиру-то не полезет!
- Ага, не полезет, знаю я её… - плачет Верка.
Вдруг меня осенило.
- Слушай, Верка, - говорю. – А может, она просто хочет остаться с нами?
- Как это? – Верка так удивилась, что даже слёзы на щеках высохли.
- Ну, хочет, чтобы мы стали ее хозяевами. Понимаешь? Чтобы навсегда.
Я посмотрел на собаку. И Верка тоже.
- Хочешь остаться с нами? – спросил я собаку.
- Гав! – ответила собака.
- А ты нас не съешь? – спросила Верка.
- Гав… – обиделась собака.
- Хорошенькая, - всхлипнула Верка и осторожно погладила собаку.
- Вера, Матвей, что это за собака?! И почему вы так долго? И где продукты?
- Мамочка, не волнуйся, - ответила Верка. – Продукты в собаке. Мы ее накормили. Потому что она голодная. И хочет жить у нас.
- Мама!– сказала мама.
- Это ты мама, - сказала Верка, - а я Вера.
- А я Матвей, - зачем-то добавил я.
- Дети мои, дети… - сказала мама. – А если у вашей собаки блохи? А если у неё другой хозяин? А если она бешеная? А если…
- Ну что ты, мамочка, - кричит Верка, - Если бы у нее были блохи, они бы жужжали! А если бы другой хозяин, зачем бы она за нами побежала? А если бешеная, то почему у нее такая забавная улыбка?
- Глупая ты, - говорю я Верке. - Хоть и сестра мне младшая, а скажу как есть: глупее тебя только забавная собачья улыбка… Глупая, но – хорошая.
- Гав! – подтвердила собака.
И осталась с нами.