Четверг 18 октября, 22 часа 45 минут
Карин Микулка и Клаус Бер решили наведаться поздним вечером в северо-восточную часть города. Когда Клаус остановил Трабант перед одноквартирным домом, оба облегченно вздохнули. В двух окнах горел свет. Значит, в квартире кто-то есть.
Клаус посмотрел на часы и решительно выключил мотор. Уже довольно поздно, хозяйка должна быть дома. Усталая Карин нажала на кнопку звонка. Сейчас откроется дверь - и последний адрес Шуман будет проверен.
Под дверью дома зажигается свет, рядом с дверью приоткрывается окно. Из щели окна выглядывает молодой человек, не проявляя особого желания разговаривать с незнакомыми людьми. Карин Микулка извинилась за позднее беспокойство, представилась и спросила, не могут ли родители поговорить с ними пять минут по важному делу. 20-летний парень в клетчатом пуловере неопределённо пробормотал «гм» и закрыл окно.
- Последний опрос дарю тебе, - многозначительно прошептал Клаус.
В доме было тихо.
- Наверное, советуются: пустить ли нас в дом,- сказала Карин.
- Надеюсь, они не заставят нас приехать завтра.
- Подождём,- оптимистично ответил Клаус.
Наконец, молодой человек открыл дверь, тщательно проверил предъявленное удостоверение и пригласил войти в прихожую. По широкой деревянной лестнице спускалась мать в утреннем халате.
Карин снова извинилась за поздний приход и поблагодарила, что в этот поздний час согласились их принять.
- Мы ищем вас уже неделю. Сегодня приезжаем в седьмой раз,- объяснила она,
рассматривая небольшую полноватую женщину, которая её внимательно слушает.
- Мы были у друзей в Верхней Татре, - улыбнулась женщина.
- Вы помните, какого числа вы уехали?
- В среду, двадцать седьмого октября, - взглянув на сына, не сразу ответила женщина.
-Жаль. Значит, и вы не можете нам помочь. Мы ищем очевидцев несчастного случая, который произошёл в пятницу с мопедом недалеко отсюда.. Мы до сих пор не смогли выяснить, как это случилось.
- Жаль, что мы не смогли быть вам полезными, - сказала женщина, провожая их до двери. - В этом году мы всей семьёй были в Чехословакии. Так получается, что лишь раз в два года мы все одновременно имеем время и желание поехать туда.
В машине Карин включила освещение, вычеркнула из списка в рабочем журнале последнее имя и стала кратко записывать услышанное.
Клаус молча курил.
Неожиданно Карин со злостью ударила рукой по перчаточному ящику:
- Проклятье, проклятье!
- Успокойся, на нас смотрят, - Клаус выбросил сигарету и завёл мотор. Карин обернулась: за гардиной у окна рядом с дверью темнела фигура.
- Устала, как собака, - сказала Карин. – А заснуть не могу – все об этой Шуман думаю. Хоть бы скорее кончилась эта неделя!
- Со мной творится то же самое,- признался Клаус. - Какой-то сумасшедший случай: четыре трупа и так мало следов. Не может так быть: где-то должна быть зацепка.
- Информации много, но чего-то главного не хватает, - подхватила Карин. - Нужен ключ. Но где он? Иногда такая безысходность накатывает... Хорошо, что ты рядом, Клаус.
Пятница 19 октября 9 час.
Перед входом в сберкассу ожидали несколько человек. Неоновый свет внутри горел, и одна сотрудница уже заняла своё место.
- На моих часах уже две минуты десятого, чего они ждут,- проворчал мужчина средних лет. Очередь увеличилась на ещё десять человек. Слышалось негромкое ворчание. Наконец, пришла фрау Брауер и открыла дверь. Предпоследней вошла Шарлотта.
Марга тоже на месте: стоит в подъезде дома напротив сберкассы и сквозь дверную щель наблюдает за Шарлоттой.
Она ещё надеялась, что Шарлотта передумает в последнюю минуту, но – увы: это было бы слишком хорошо.
Марга перешла на другую сторону улицы, и, прижимаясь к стенкам домов, подобралась к двери сберкассы.
- Хотела бы я знать, - качая головой, пробормотала она, - зачем для получения денег она надела другое платье.
Наконец, свояченица у окна: сейчас заберёт 9000 марок. 9 тысяч, - простонала Марга. Больше всего ей хотелось вбежать в помещение и увести оттуда Шарлотту.
Кассирша равнодушно отсчитала деньги.
Марга проследила, как Шарлотта заботливо уложила деньги в конверт, и, продолжая прятаться, проследовала за Шарлоттой до ее дома на Платановой улице.
Перевела с немецкого языка Шульц Вера Готгардовна, в возрасте 94 года. Несколько лет назад, мамы не стало, хочется, чтобы её труд не пропал...
На фото: автор перевода.
http://www.proza.ru/2012/01/25/935