Судьба зовет идти напролом,
Двуглавый орел был застрелен,
Зима накрывает белоснежным крылом,
Мы идем, но путь наш потерян.
По бескрайним сибирским лесам
Пролегал тернистый наш путь,
Мы шли, возлагая мольбы небесам,
Чтоб Бог помог нам Россию вернуть.
Тысяча верст лежит позади,
До Иркутска идти нам немало,
Тысяча верст еще впереди,
Сибирь вместе с нами стонала.
Запас фуража закончился быстро,
Патронов на всех не хватило,
Не спасут от мороза со спиртом канистры,
Тьмою и снегом все застелило.
Мы Верховного Правителя воины,
Мы белая смерть для красных паскуд,
В бою нам нет врагов достойных,
За нами реки крови текут.
Мы идем сквозь монолиты сугробов,
Сквозь буреломы, овраги, поля,
Кровоточат сердца, сгнивают утробы,
Ни на минуту остановиться нельзя.
К Колчаку идем мы по трупам,
Ненавистных чванливых врагов,
Мы перешли перевал по уступам,
Падая в пропасть глубинных снегов.
Что нам смерть, морозы и голод,
Что нам пустые сожженные пашни,
Мы устали, но дух у нас молод,
"Нам с Каппелем рядом умирать не страшно!"
Двое суток бой под Белой гремит,
Каппель под взрывами вышел к солдатам,
"Кто сбежит - позором себя заклеймит,
А кто нет - умрет на льду проклятом!"
И он оглядел поле боя,
На бойню оно было похоже,
Треть рядовых раненых воет,
Мороз пробежался по коже.
"Господа офицеры, нас Бог не оставил,
Настала пора в атаку идти!
У нас нет патронов, но нет в бою правил,
Сметем мы любого, кто у нас на пути!
Вперед, в штыковую!
Славой сегодня покроем себя!
Оркестр, песнь заводи боевую!
Солдаты, бейте врага не щадя!"
И мы пошли ровным строем,
Пять пулеметов строчили навзрыд,
Оркестр играл, а холод стал зноем,
Шквальным огнем строй был покрыт.
Каппель шел в первом ряду,
Громче всех песнь напевая,
"Родина наша, тебя я верну,
Кровью своею поля заливая!"
И в наших сердцах не было страха,
Многие воины погибли в тот день,
Мы шли, не боялись стать прахом,
На честь офицерскую не бросили тень.
Мы шли на редут пулеметный,
Кровью своею топили мы лед,
Не остывал генерала взгляд искрометный,
Раз - и вдруг заглох пулемет.
Красные псы в страхе бежали,
"Отведай, скотина, штыка остроты!"
Бросали оружие, кричали, рыдали,
Врывались штыки им в животы.
Поход продолжался, немного осталось,
Колчак обязательно будет спасен,
От холода наши ружья ломались,
Нам все равно - дух наш силен!
Мы узнаём, что болен наш граф,
Тело его не то, что душа,
Умереть не хотел он в темных стенах,
Свет его жизни гас неспеша.
Обморожены ноги, легкие сгнили,
Перед смертью он нам сказал:
"Я вас любил, меня вы любили,
Я смертью своею то доказал!"
Провален поход, расстрелян Колчак,
Дальше идти смысла нету,
Но вспять повернуть нельзя нам никак,
Побродим еше по белу свету.
В Сибири мы свою кровь оставляли,
Мы шли все время вперед,
И пусть генерала своего потеряли,
Не боялись мы смерти, не страшились невзгод.
Те, кто выжил в Ледовом походе,
Подались на юг, поближе к Чите,
У красных честь была не в моде,
А мы привыкли жить в нищите.
Не сдались мы красной сволОте,
До последнего бились в лесах,
Умирали в горах, тонули в болоте,
Ничто не напрасно в наших глазах.
Сибирь нас на долго запомнит,
Мы остались там навсегда,
Нам наплевать, что никто нас не вспомнит,
Ведь мы жизни отдали за веру, за Царя!
И пусть не достигли мы цели,
Мы ясно показали врагам:
Может вы и убить нас сумели,
Но не победить офицеров бесчестным рабам!