Тоське можно воровать. Она кошка охотничья, переловила всех мышей на чердаке, всех ящериц, - только старый умный геккон Кузя уберёгся от Тоськиных когтей, - видел он этих кошек перевидел! Охотничья кошка не воровать не может. Что бежит – то добыча, что плохо лежит – тоже добыча: оглянулась, пригнулась, подползла, прыгнула – да, знай, бежать – уносит честно добытое, то есть лихо уворованное, в остреньких беленьких зубках. Бежит-семенит, не оглядываясь: ей не надо, спиной чувствует, есть ли погоня.
Никакой погони нет. Есть правила игры, они же – правила общежития с кошкой Тоськой. Пока добыча еще не в Тоськиных зубах – не зевай – успевай закричать громко и придай голосу строгость:
- Вот я тебя, Тося!
Но не слишком громко: всё-таки это игра, а не только правила общежития – чего уж кошку пугать! Тоська и так слушается, понимает: не успела – ушла добыча – всё честно!
Тоська издаёт разочарованное «мяв-мяв» и запрыгивает к себе в кошкин дом на шкаф - переживать.
Недавно Тоська украла варёную сосиску. Удивительно! Она не любит варёные сосиски, не ест их!
Что же она с ней станет делать?
Тоська сначала уволокла сосиску под книжный шкаф, потом (уже без сосиски) подбежала к двери и стала мявкать – проситься на улицу.
Просьбу тут же уважили. Тоська метнулась под шкаф и с уже с сосиской в зубах выскочила во двор.
Ну, это уже совсем! – Что же будет?
На каменном заборе сидит Тоськин приходящий муж Васька. Он у неё единственный и неповторимый. Здоровенный рыжий пушистый кот, украшенный знаками котового достоинства: драное ухо и поцарапанный нос.
Тоська, мелко перебирая лапками, к забору подбежала, сосиску на камни положила и села – смотрит на Ваську. Тот спрыгнул, к сосиске подошёл, отъел немного, потом когти выпустил, да лапой сосиску зацепил – та полетела-покатилась. Васька прыгнул на сосиску, схватил зубами – добыл, значит! – И…положил Тоське.
Стали они с сосиской играть и друг с другом миловаться.
Ах, пора дверь закрывать – нечего на чужую любовь-счастье заглядываться!