Часть 97 (предпоследняя).
26 февраля 1939 года. Москва.
В окно светит яркое, весеннее солнце. На столе передо мной стоят в стакане нежные белоснежные подснежники. А на душе тяжело от невесёлых дум, от невероятно бессмысленных и несправедливых актов жизни. Только сегодня сумел взяться за перо после огромного перерыва. Смерть Гали(1), а в особенности такая несправедливая, может у всякого ко всему отбить охоту. Украсил столик Гали подснежниками и купленными в Мосторге искусственными ромашками и колокольчиками. Тяжело. На сердце тоска и невыносимая горечь от несправедливости судьбы.
Итак, опять я берусь за свой дневник, который так часто хоть на небольшую частицу меня утешал.
Скоро приедет Варюша, и мы с ней будем печатать некоторые фотоснимки. А пока обо всём понемногу.
Дипломная работа движется тяжело. Сегодня закончил стратиграфию карбона(2). С петрографическим отчётом дела обстоят тоже плохо. Нового о моей дальнейшей работе ничего не слышно, но скоро надо начинать действовать. Всё же я хочу работать по своей специальности — полевым геологом. Сегодня чествуют 70-летие Н. К. Крупской. Жизнь идёт вперёд, как-то быстро стали лететь года.
Прочёл как-то с Варюшей песенки французского поэта Пьер-Жана Беранже. Весёлый и юмористический, местами остросатирический, их тон нам понравился. В отличие от большинства других поэтов того времени Беранже не залезает на небо, а пишет о самой жизни. Лёгкое отношение к невзгодам жизни, своеобразная юмористическая жизнерадостность сквозит в большинстве его песен.
Проявили с Варюшей снимки девчат и отпечатали нашу поездку на лыжах в Сокольники.
27 февраля. Москва.
Странные творятся вещи на свете. Вчера чествовали день рождения Крупской, а сегодня пришло сообщение о её смерти. Работал с микроскопом в институте. Все вечера занимаемся с Варюшей у неё дома. Приближается весна, днём часто солнце, но дни пока морозные, до -7.
1 марта. Москва.
Солнечный день, тепло. В тени мороз. Улицы шумят, гудят. Прощание с прахом Крупской. В корзинах мимозы, подснежники, альпийские фиалки из Адлера. Трамвайные заторы. Оцепление. До Вари добирался на метро с пересадками. Пишу мезозой: стратиграфию. Скоро защита.
2 марта. Москва.
Приехала Варя. Вечером пришли Надя, тётя Оля, тётя Нюта. Грустно... Три месяца назад в этот день не стало Гали. Все дни ни на одну минуту не выходит из головы это страшная несправедливая смерть и желающая жить Галюша. Жутко… Я даже разучился смеяться.
3 марта. Москва.
В филиале МХАТа смотрели с Варюшей «Достигаев и другие». Типы людей — основа в пьесе. И какие же у него (Горького) типы!
Вечером дома Варя бузила: обиделась за дело на свою маму, а мне достаётся больше всех. Какая Варя порой несправедливая.
4 марта 1939 года. Москва.
В институте Федя Алексеев предложил мне ехать в Якутию в геологическую партию на разведку. Необходимо подумать.
Днём с мамой и тётей Олей выбрали для Галиного праха мраморную урну и место в монастырской стене для замуровки. Место наиболее хорошее. Смерть Гали переделала всю мою душу. Я стал уже не прежним. Жизнь — миг. Ничего твёрдого, точного, вечного, уверенного... Живи пока живёшь, и не надейся на долгую жизнь — смерть подстерегает из-за каждого угла, всякую минуту. И хорошо, что не знаешь, когда она тебя настигнет.
Вечером предложил Варе такой вариант: она переходит на заочный институт, и мы с ней едем на два года в Якутию. Там же, возможно, будут Лёша с Верой и дочерью (Лёша с 20 февраля стал отцом дочери). Варя почти согласилась, но потом нет: говорит, что заочный она не сумеет кончить, а кончить надо. Без неё же я ехать не могу. На один же год я буду согласен.
5 марта. Москва.
Сырая погода, пасмурная и холодная. Идёт снег. В городе тает. Был в крематории, осматривал будущую могилу Гали. Как странно! Она для меня живая, я её иначе и не вижу. Страшно. Хочется уничтожить всех врачей-умертвителей, не имеющих человеческой души к другому человеку.
Вечером с Варюшкой в педагогическом институте смотрели кинокартину «Честь» (о железнодорожниках). Домой шли всю дорогу пешком — хорошо и легко. С Крымского висячего моста открывается красивая панорама Парка культуры и отдыха с его многочисленными катками и тысячами катающихся людей.
6 марта. Москва.
Идёт мокрый липкий снег; неприятная пасмурная сырая погода. По телу проходит дрожь. Сегодня в 3-30 часов дня замуровали прах Гали в стене Донского монастыря (у крематория). От Гали осталась только эта урна с её пеплом и косточками и воспоминания. Да, жизнь наша невесёлая. Грустно и жутко. Все эти три с лишним месяца мне кажутся сном: хочется проснуться и увидеть Галю живой. Но как ни стараешься — ничего не выходит. Вечером с Варюшкой говорили о будущем. Решили так: я еду на год в Якутию, затем приезжаю в Москву и где-либо устраиваюсь с Варюшкой, и мы женимся. Или второй: в Туймазы ко мне приезжает Варя, и уже навсегда будет моей. Так или иначе, вопрос о нашей женитьбе решён.
7 марта. Москва.
Лёша не очень хвалит Якутию. И сам туда ехать не хочет.
Приехал Фёдоров; консультировался.
Вечером — разговор с Варей. Говорит, что меня в Якутию не отпустит. Что ж, я соглашаюсь, тем более, Лёша не хвалит. Говорит, что Федька очень хитёр, и что-то для себя выгадать хочет. Потом разговор о нашей жизни. И очень серьёзно поссорились. Я ушёл и не стал разговаривать. Варька спросила, когда, наконец, мы будем жить вместе? Я сказал, что не знаю, что дело в квартире, что с июня-то уж наверняка. Она напомнила апрель (я писал из Усолья) и назвала меня обманщиком. Сюда же присовокупилась ещё её записка. Затем стала оскорблять; я не мог больше выдержать и ушёл. Когда она, наконец, перестанет разыгрывать такие сцены? Она это делает не нарочно, но ведь если она действительно любит, можно и сдерживаться, и говорить более рассудительно, а не искать в простых моих словах какого-то тайного умысла.
18 марта 1939 года. Москва.
Мой день рождения. Мне — 25 лет. Вчера как обычно собрались Варя, Надя с Володей, Клава с Леной, Лёша и другие. В этой компании нет только Гали. И как-то случайно получилось, что один стул оказался пустым, и один прибор — лишним. Грустно, тоскливо — иногда эта тоска переходит в ужас перед случившимся. День рождения Гали празднуем без Гали.
Варя всё ещё часто «психует», но в меньшей степени. Всё это началось после смерти Гали. Я умею немного сдерживаться, но у Вари это получается гораздо хуже.
*****
(1) Суббота Галина Ильинична (16.03.1916-02.12.1938), сестра М. И. Субботы.
(2) Стратиграфия (от лат. stratum — слой и ...графия), раздел геологии, изучающий последовательность формирования горных пород и их первичные пространственные взаимоотношения.
*****
Окончание «Дневниковых записей» здесь: http://www.proza.ru/2012/01/18/164