Как то раз, Святой дух в виде обыкновенного голубя сизаря летел над прудом в один из Квасовских монастырей поднабраться знаний хлеба насущного, который разбрасывают сердобольные старушки, да семечек благодати, рассыпаемые руками щедрых прихожан из разукрашенных пакетиков, выпущенных специально для отдельных торговых сетей. Он решил ускориться, чтобы быть первым на распределении духовных и земных благ, и поэтому немного оторвался от стаи сородичей. И вот когда до противоположного берега пруда оставалось несколько метров, да и до монастыря было уже не далеко, какая-то неведомая сила накрыла голубя и потянула вниз. Он рухнул в воду, на глазах у изумленного малыша, прогуливавшегося по берегу водоема, начал барахтаться пытаясь спастись. Но злая сеть все больше и сильнее оплетала его крылья и лапы. Голубь еще боролся, но вдруг вода окутала все его существо, ставя жирную точку на его недолгой, свободной голубиной жизни.
Вся эта история произошла на глазах Кафки Порчагина. Мало того, в Кафкиной голове родилось странное чувство вины, ведь именно Кафка, в принципе, мог изменить голубиную судьбу, подарив ему жизнь, если бы знал о последствиях, казалось бы невинного мужского развлечения. И Порчагин решил провести собственное расследование, произошедшей трагедии, то есть задался извечным Сурским вопросом кто виноват и что же надо было делать чтобы сизарь не погиб.
Какие же новоявленный следователь имел факты. Главное, что птичку действительно было жалко. Жалко было так же ранимую душу маленького парнишки, который оказался случайным свидетелем жизненной несправедливости. Отбросив сантименты, Кафка начал восстанавливать события, т.е. логически искать причинно-следственные связи. А именно:
Кафка Порчагин с приятелем- коллегой поехали половить рыбу. Казалось бы, причем здесь голубь. И действительно, если бы жертвами стали бы рыбы, всякие щуки да окуни, было бы понятно, ведь именно они по идее и были приговорены. Кафка еще бы понял, если бы случайно пострадали чайки или утки, ведь они хоть и птицы, но водоплавующие, да и в рыболовной практике такие случаи известны. Но голубь? ГОЛУБЬ!!!
И Кафка понял, что именно парадокс в этом деле и является краеугольным камнем. По факту выходило, что непосредственным виновником трагедии был приятель Кафки, Богдан Алексеев, который взмахнув двухколенным спиннингом, в надежде поймать щуку, послал смертоносную плетенку, отягощенную двойной щучьей антизацепной блесной колебалкой , на погибель свободной птицы.
Были ли у него смягчающие обстоятельства? Конечно. Достаточно было взглянуть в глаза Богдана, когда тот позвал Кафку и сказал: «Смотри». И Порчагин увидел в выражении его лица смесь адреналина, ужаса, удивления и глупости. Взгляд Богдана говорил, «Я не хотел убивать», и еще теплилась надежда, что у противоположного берега пруда жизнь победит. Кафка повернул голову в сторону куда указывала нервно подергивающаяся вершинка спиннинга, и увидел такую картину: В прохладной сентябрьской воде шла борьба за жизнь небесной птицы с самой судьбой. Брызги, трепыхания, расходящиеся круги на водной глади. Напряжение нарастало, хотя борьба с каждой секундой становилась менее интенсивной, злой рок побеждал. «Утка?», - спросил Кафка. «Голубь», - нерешительно произнес Богдан. Порчагин сначала не поверил. «Потонет», - процедил Алексеев. «Тяни, делать нечего!», - воскликнула кафкина надежда, что птица окажется все-таки уткой и не утонет. Крепкие руки Богдана сжали спиннинг и он крутанул ручку дорогой катушки. И тотчас голубиная жизнь навсегда скрылась под водой. Потом Кафка смотрел, как неуверенные и дрожащие пальцы приятеля освобождали от плетенной лески жалкий мокрый комочек с маленькими кривыми крестиками красных лапок, который еще недавно был парящей птицей. Дальнейшие их разговоры сводились к одной единственной фразе: «Ни фига себе!».
Были ли отягощающие обстоятельства, несомненно. Преступление было совершенно группой лиц, ведь в нем опосредованно участвовал и Кафка. А самое главное было явное покушение на убийство правда не птицы, а рыб, населявших злосчастный пруд.
В общем, как говорится, суду было все ясно и дело можно было считать закрытым, но тут в сознании Кафки и Богдана почти одновременно начал ясно вырисовываться мощный образ Сидора Абдуллаевича Вовченкова.
Казалось бы, причем тут Абдуллаевич, а вот при чем: За долю какой-то микросекунды коллективное сознание приятелей перебрало все факты и причинно-следственные связи, приведшие к трагедии, и остановилось именно на Вовченкове, как первопричине. Но чтобы было понятно, тормознем на некоторых остановках по пути следования поезда мыслей горе-птицеловов.
Коллега Богдана, Иван Лешкин купил ему прекрасный карбоновый спиннинг, который и явился орудием убийства, правда Алексеев должен был отдать еще ему деньги. А Кафке любовь к рыбалке привил отец в раннем детстве. Тот же самый Лешкин за день до этого поймал почти таким же спиннингом на канале имени Квасовки прекрасного жереха, которого правда потом бездарно упустил, подарив ему жизнь.
Пруд выбрал Кафка, ссылаясь на непререкаемый рыболовный авторитет другого Коллеги и рассказы о выловленных трехкилограммовых щуках, населявших злые воды монастырского пруда. Перед этим было еще Кафкино согласие вообще поехать половить рыбу, хотя у Порчагина были совсем другие планы, в окно времени, образовавшееся между собранием коллектива отдела дыркоглядов телеканала Альфа-Центавра, где работали приятели, и съемками программы «Ни о чем», с подсиженной Ольгой Б. и ловкой Ярославой. Т. в роли ведущих. А событие вселенского масштаба в виду своей необычности, собрание трудового коллектива дыркоглядов, было организованно мудрым начальством отдела, по косвенному требованию именно Сидора Абдуллаевич Вовченкова. Были все, а сам Вовченков на собрание так и не пришел.
Рассмотрим подробнее грандиозную личность борца за справедливость и права коллег дыркоглядов Абдуллаевича. Сидор был лидером профсоюза камероносцев, правда в этом профсоюзе не было кроме него ни одного члена. Еще он был славоправным суперортодоксом, соблюдал посты и гонял по церквам дьявола в обличии не очень продвинутых в церковных канонах прихожан. Он очень любил деньги, справедливость в свою пользу, а еще свою любовь к культу своей любви к Богу, но любви к людям не имел. Так что вся его борьба за права дыркоглядов, оборачивалась лишним геморроем для самих коллег, для начальства, да и как выяснилось и для голубя. А причина всего этого была проста и понятна.
В прошлой жизни, в своей стране, но под другим названием, с другой политической системой, и другим менталитетом Сидор служил в Вооруженных силах кадровым полковником-дыркоглядом в подразделении которое занималось доказательством отсутствия бога, и подтверждением величия человеческого разума, запуская в космос блесна баллистических ракет, и наблюдая как на чахлые деревья окрестной тайги опускается плетенка гиптилового следа. А в этой жизни он стал обычным дыркоглядом канала АЛФАЦЕНТАВРА, работающим в основном на программе «Бездельная Квасовка». А его непосредственный начальник в прошлой жизни был обыкновенным сержантом срочником а в этой гонял отставного полковника в соответствии со штатным расписанием и уставом телеканала. И еще один штришок к портрету личности Сидора. Отчество Абдуллаевич он получил, когда боролся с жестокими поборами начальства в отделе дыркоглядов, где сами дыркогляды, минуя его профсоюз, создали добровольную кассу взаимопомощи. Но борьба эта отличалась особой парадоксальностью, так как Вовченков сам в этой кассе не состоял, и взносов не платил. Хотя иногда получал из нее средства на всякие житейские неприятности и торжественные случаи. Да и методы борьбы не отличались оригинальностью. Он писал обличительные письма в высокие инстанции, которые потом сотрясали отдел всякими проверками, и конечно же не находя никаких нарушений. И если бы у Бога был почтовый адрес, то он бы написал и ему.
Парадоксально, но факт господь все-таки услышал молитвы Вовченкова и послал Богдана со своим двухколленым вороненым спиннингом убить голубя Сидоровой души, с молчаливого согласия Кафки.
PS: Рассуждая дальше Кафка Порчагин пришел к выводу, что во всем виноват Адам, который в первородные времена вкусил запрещенного плода, при косвенном подстрекательстве древнего змея, что в свою очередь и связовало Кафку, Сидора, всех людей и даже голубя, одной плетенкой судьбы.
словарь
"Ни о чем" - " Про жизнь" с Ольгой Богушинской и Ярославой Таньковой
славоправный - православный
"Бездельная Квасовка" - "Деловая Москва"
(остальное - см. "Октябрятские чтения"