Мы уходим на поиски нападавшего
Медвежья услуга
Райский уголок
Проснулся я рано. На часах ещё не было и шести, но Василины в избе уже не было. Чувствовал я себя вполне нормально, если не считать, что каждое движение левой рукой вызывало острую боль в предплечье. Я оделся и вышел из избы. Всё вокруг застилал такой густой туман, что далее десяти шагов ничего не было видно. Стояла удивительная тишина, нарушаемая лишь редким посвистом незнакомой птахи, да частыми всплесками кормящихся в озере крупных рыб. Я стоял, глубоко вдыхая прелый свежий утренний запах тайги, о котором так долго мечтал. Всё, что произошло вчера, уже меня не волновало. Единственное, чего мне хотелось, чтобы скорее зажило плечо.
Послышались шаги и вскоре в тумане стали проявляться очертания человека. По его движениям я определил, что идёт Василина. Когда до неё осталось метров пять, стало видно в одной руке у неё длинное удилище, в другой – две крупные рыбины.
-Валентин, вы уже на ногах?
-Да. Вот потерял вас и вышел посмотреть, что вас так рано увело из дома.
-А я уже порыбачить успела. Поймала два крупных хариуса. Сейчас мы их пожарим и сделаем хороший завтрак.
-Василина, давайте я помогу вам чем-нибудь.
-Да куда вы с одной рукой? Давайте отдыхайте и выздоравливайте скорее.
-Мне очень неловко быть вам обузой, Василина.
-Да какая вы мне обуза? Ведь такое могло случиться и со мной. Вы же ведь не бросили бы меня. В какой-то мере я тоже виновата: я допустила ошибку, оставив вас одного. Ушла и долго не возвращалась. Но самая главная моя ошибка – посчитала преследователя глупее себя. А он оказался умным, опытным, очень хитрым и коварным. А вы, видя, что меня долго нет, подумали, что со мною что-то случилось. И ведь тоже пошли искать. Но, слава Богу, всё обошлось!
Василина быстро разожгла плиту и уже через несколько минут в постном масле на сковороде жарились крупно нарезанные рыбные куски, а в чайнике клокотал кипяток. Я же тем временем развязал свой рюкзак и выложил на стол весь свой запас продуктов за исключением НЗ. Неприкосновенный запас – это две плитки шоколада. Я их вручил Василине, когда садились завтракать.
-Василина, - сказал я. Мне нечем отблагодарить вас за свое спасение. Так пусть же этот шоколад будет моей символической благодарностью женщине.
-Ну, Валентин, с вами не соскучишься. Да вижу, что вы теперь всё равно не успокоитесь, пока не возьму. Давайте уж. А я, как женщина, благодарю вас за сладкий подарок.
Пожаренная рыба была великолепна. Пока мы смаковали рыбное блюдо и пили чай, поднявшееся солнце рассеяло туман. Я подошёл к окну и не смог оторвать глаз от открывшейся моим глазам картины. Пейзаж был ни сколько не хуже, чем у многих, виданных мною чудных горных озёр. И совершенно правы были местные жители, назвав этот райский уголок «Жемчужиной». Я вышел из избы и ещё долго любовался красотою тайного пяточка природы местного народа.
Когда мы закончили завтракать, я сообщил Василине, что намерен пойти искать тело, сорвавшегося со скал покушавшегося на меня незнакомца, пока его не растерзали звери. Рассчитывать, что он мог остаться живым, не приходилось, слишком глубока была пропасть.
-Нам же, Василина, нужно будет сообщить в милицию о происшествии и дать полное описание внешности пострадавшего, - говорил я. Да и похоронить надо, чтобы потом душа не терзалась.
-Да, Валентин, надо до конца оставаться человеком. Хотя тот, кто ранил вас, наверняка этого не заслуживает. Только куда же вы пойдёте с раненой рукой?
-Вот поэтому и пойду, что ранена рука, а не ноги.
-Мы с Диком тоже пойдём с вами.
Шли мы вдоль берега по натоптанной звериной тропе. Впереди бежал Дик, часто останавливаясь и принюхиваясь одному лишь ему доступным и понятным запахам. Прошло уже около часа, когда мы, наконец-то, достигли намеченного ориентира и стали подниматься по камням в сторону ручья, каскадами падающего на дно цирка. Вдруг Дик злобно зарычал, шерсть на шее его встала дыбом. Василина сняла с плеча ружьё и взвела курки. Я тоже приготовил свой нож, и мы медленно стали продвигаться вперёд, озираясь по сторонам. Дик остановился и снова зарычал. Мы повернулись в сторону, куда лаял Дик, и в метрах пятидесяти от себя увидели крупного медведя, который, встав на задние лапы, смотрел на нас.
-Машка, ты, что тут делаешь? – заговорила Василина спокойным голосом. Пропусти нас, Машка, уходи к себе.
И медведица нехотя, медленно, поглядывая на нас, покосолапила проч.
-Вы что, подружки, что ли? – спросил я Василину.
-Нет. Просто хорошо знакомые и уважающие друг друга. У неё на той стороне озера берлога. Но мы медведицу не трогаем, стараемся не беспокоить. И даже иногда угощаем сгущёнкой и сахаром. А она нам за это платит мирным сосуществованием.
Когда медведица удалилась, мы пошли дальше.
-Ищи, Дик! – тихо приказала своему другу Василина. Ищи, он где-то здесь! Ведь недаром же Машка притопала сюда. Мы поднялись до того места, где только что была медведица. Дик, шедший впереди нас, остановился и посмотрев на Василину, не громко тявкнул.
Его мы увидели сразу же в расщелине меж двух больших камней. Если бы не медведица, вряд ли мы нашли его. По крайней мере, так быстро.
Незнакомец был мёртв. Нам стоило немалых усилий, что бы вытащить труп из расщелины и перенести на берег озера. Немного передохнув, Василина обратилась ко мне?
-Валентин, вы, пожалуйста, составьте описание пострадавшего, а я попытаюсь найти нож, как-никак – вещественное доказательство.
Я, подавляя в себе отвращение к мёртвому телу, тщательно обследовал карманы и заплечный мешок погибшего, в которых кроме спичек, двух пачек сигарет «Прима», котелка, ложки, кружки, да полбуханки хлеба ничего больше не нашёл. Затем я перешёл к осмотру тела покойного, занося в блокнот все его особенности, которые могли пригодиться для опознания личности.
Закончив писательские дела, я сел возле трупа, раздумывая, что с ним делать дальше. По множеству наколок на туловище, руках и ногах, по короткой стрижке и по серому цвету кожи, напрашивался вывод, что данное тело ещё вчера принадлежало либо бродяге, либо одному из беглецов из мест не столь отдалённых. Вряд ли кто-то будет гнать сюда вертолёт, продолжал я рассуждать, чтобы вывезти труп для опознания. Да и где сейчас найти денег на вертолёт, когда зарплату платить нечем. Надо похоронить – сделал я для себя вывод. Я пожалел, что не взял с собою лопату и решил пока обложить труп камнями, чтобы не растерзали его звери, а завтра, или сегодня вечером вернуться уже с лопатой и сделать всё, как надо. Я уже заканчивал свою работу, когда услышал крик Василины:
-Валентин, где вы?
-Я здесь, Василина, - отозвался я.
Вскоре ко мне подбежал Дик и сел передо мною, виляя хвостом. Следом за ним вышла Василина.
-Ну, наконец-то, - вымолвил я. Нашли что-нибудь, или только время потеряли?
-Да так бы и было. Искать нож в этом каменном хаосе, всё равно, что искать иголку в сене. Я, уж было, рукой махнула. А потом напоследок окинула взглядом каменную россыпь и вдруг в одном месте заметила отблеск. И точно: нож упал ручкой вниз и воткнулся меж камней. А лезвие оказалось над ними и блестело на солнце.
-И зачем сдался вам этот нож?
-Так там же отпечатки пальцев, а это второе лицо человека. Мы же с вами его лицо донести не сможем, а отпечатки донесём.
-Убедили.
-А что вы собираетесь делать с трупом?
-Я хочу сегодня вечером, или завтра утром вернуться сюда с лопатой и закопать его.
-Одной рукой? Тут же сплошные камни и копать очень тяжело. Давайте, с берега наносим песка и засыпим им, уложенные уже вами камни. Так будет легче, и возвращаться не надо. А носить песок будем на штормовках.
Так и сделали. Когда, возвращаясь, подходили к избе, я уже здоровыми глазами смотрел на окружающую природу, не уставая восхищаться ею. Я по-новому смотрел на, стоящую на пригорке между кедрами избу, удачно вписывающуюся в окружающий пейзаж...
-Василина, а что там за строения за избою?
-То, что ближе к озеру – это баня. Наши мужики вертолётами завезли сюда стройматериалы, баки, трубы и построили её себе на радость. А чуть выше бани – навес для лошадей.
-А как вы сюда на лошадях добираетесь?
-Есть сюда ещё одна тропа. Она намного легче и проще, чем та, по которой мы шли. Но зато намного длиннее.
За баней начиналась обширная поляна, поросшая высокотравьем, над которым выделялись маковки маральего корня, зонтики дудника, соцветия ревеня и чемерицы. Ближе к лесу на сухих местах виднелись кустики зверобоя, сплошь покрытые жёлтыми цветами. Через поляну к озеру тёк не широкий ручей, на кромках которого вольготно разрослись золотой корень и кустики лука батуна.
-Василина, да здесь у вас настоящий зелёный рай!
-И не только ценными растениями выделяется наш уголок. Здесь богат и животный мир: рыба, дичь, звери и зверушки... Чего здесь только нет. Поэтому и бережём этот, заповедный для нас пятачок земли и стараемся приумножить его богатства.
-И главный хранитель этого богатства и его множитель – Василина!
-Слишком громко сказано. Просто я люблю этот уголок и бываю здесь чаще, чем другие жители посёлка. А заботятся о нём и сохраняют его в тайне все. Но как не странно, а мужики меня называют хозяйкой и подчиняются мне, когда я от них требую чистоты, дисциплины и порядка. Так что в какой-то мере вы может быть и правы.
-А почему Егорыч просил меня после возвращения забыть сюда дорогу?
-Представьте, Валентин, что вдруг туристы и прочие любители побродить узнают про наш уголок. Сюда же со временем нахлынет столько бродяг, и столько они здесь натворят: загадят, сожгут, переломают, перетопчут и повыдирают, рыбу взрывчаткой переглушат, сетями выловят... Нельзя такого допустить! Пусть этот уголок служит тем, кто его бережёт и заботится о нём. А таких нас около пятисот человек, считая всех членов семей. А для такого маленького уголка земли я считаю этого достаточно. И, уверена, что мы, засекретив его, сделали правильно. Для наших людей – он единственная радость.
Продолжение следует.