Мои свидетельские показания. Книга

 
  П Р О Л О Г
               
Писатель Анатолий Стреляный в радиопередаче "Ваши письма"
комментирует письма слушателей. Помещаю его комментарий в качестве
Пролога к своей книге, которую начинаю публиковать.


Читаю письмо из Ростовской области, слушайте во все уши. «Революция, о
которой так долго мечтали большевики, свершилась!», - радовался Ленин в
Семнадцатом.  А социализм пал в девяносто первом, о чём они не могли
мечтать. В это я, преподаватель экономики, внес свой вклад. А дальше? Учить
тому, как растащить социалистическую собственность? Этому учить было не
надо. Учить тому, как хозяйствовать после социализма? А меня кто-нибудь
этому обучал?  Так я потерял квалификацию и отказался от желания
продолжать педагогическую деятельность. Куда податься? Мы с женой стали
искать заповедные места в нашей необъятной отчизне.

      Такой уголок мы нашли. Жизнь в природных условиях, ручной труд и
повседневная забота о выживании сделали меня,  в прошлом подчиненного
режиму человека,  хозяином своей судьбы. Проживаем в глухом хуторе
Ростовской области. Живем полноценной независимой жизнью, без денежных
затрат на пищеварение. Научились получать от Земли и Природы все.
Овладели секретами земледелия, и не тратим сил на выращивание двадцати
восьми огородных культур. У нас богатая библиотека, фонотека в тысячу
дисков, пианино (я - классик-любитель), синтезатор, тарелка - слушаем и
смотрим весь мир, кроме "советчины", - пишет Евтушенко Василий Игоревич.

      Он приложил стихи на злобу дня, пишет их постоянно, помещает в
Интернете, выразил готовность обеспечивать ими и меня. В ответ я написал
ему, что лучше бы он подробно рассказал слушателям «Свободы» о своём
хозяйстве. Пришло следующее письмо.

      Читаю: «Здравствуйте, Анатолий Иванович! Пока муж не стал писать
стихами, я отвечу вам прозой. Приехали мы на хутор 6 июля 1992 года. После
покупки дома и переезда осталось 64 рубля. Жили без денег!  Это было
интересно!, - восклицательный знак. - До выхода на пенсию обоим оставалось
еще пять лет. Через неделю началась уборочная, и мы пошли грузчиками на
ток. Заработали двенадцать мешков пшеницы, перемололи, получили семь
мешков муки и стали жить на этих хлебах. Через день ходили на рыбалку.
Жители хутора говорили про нас: это те, которые не ходят в магазин. Они
поддерживали нас, давая картошку, сало, овощи, молоко, яйца. Подарили "на
завод" уток, кур, коз. Потом муж, получивший здесь кликуху "Профессор"
(хотя до приезда он был всего-навсего доцент, кандидат экономических наук),
стал работать скотником на ферме, откуда таскал корма нашим животным.
Минимальные деньги получали от продажи сена, хотя муж впервые здесь взял
косу в руки.

      На следующий год стали осваивать огородничество, благо, земли у нас
оказалось вдоволь. Зимой завели шестнадцать папок по всем огородным
культурам, агротехнике, переработке урожая и заготовкам и стали
накапливать знания. За короткое время освоили новые технологии и стали
получать удивительные для хуторян урожаи. А новым для них оказалось то,
что мы все культуры возделываем только в грядках, землю никогда не пашем,
не вскапываем, а только рыхлим с помощью плоскореза Фокина (автора-
изготовителя ручного инструмента), что не требует больших физических
усилий. При этом исключается применение всех традиционных орудий.
Особый успех достигнут нами при выращивании картошки: в грядке палкой
протыкается дырка на глубину пятнадцать сантиметров, закладывается туда
клубень, засыпается; после появления ростка снова засыпается  на десять
сантиметров, после следующего ростка - снова на десять (не более), и ждем
урожая - без окучивания, прополки и жуков. Результат стабильный - десять
ведер с одного ведра.

      Помимо основных культур, - продолжает Любовь Николаевна, - 
выращиваем и другие: сахарная свекла, сахарная кукуруза, сахарное сорго
для получения патоки, которая идёт на варенье и пиво. Пиво (не брага!) - это
живое пиво, на хмеле и пивных дрожжах. На первых порах (пять лет) хлеб я
выпекала на хмелинах, а когда "пошла" пенсия, приобрели хлебопечку и
другую утварь. Перерабатываем свой урожай сами (крахмал, соки, пасты,
соления, заморозки, вина, джемы). Излишки продаем и раздаем (недалеко дом
престарелых).  У нас две молочные козы, козлят раздаем. На столе у нас всегда
молоко, творог, сыр, брынза. В основном, деньги расходуются "на культуру".
Анатолий Иванович! У меня вопрос: почему люди так боятся земли и жизни в
деревне? Ведь мы же  крестьянские дети. Неужели колодезная вода хуже
водопроводной, а ванна лучше бани? С уважением Любовь Николаевна».
   
      О, Любовь Николаевна, причины у нас, детей села, - в печёнках. Первая и
главная: не у всех даже потомственных селян лежит душа к земледелию,
огородничеству, скотоводству. На свете сотни занятий и призваний, сельское
хозяйство – только одно из...  Веками крестьянство было не просто родом
занятий, а сословием: родился мужиком – мужиком и помрёшь. Где родился,
там и пригодился, нравится  тебе копаться в земле или не нравится.
Изживание сословий было великим благом и огромным шагом вперёд.
Родившись мужиком, уже можно было  сделаться профессором или танцором.
Затем…

      Сельский труд – тяжёлый, жизнь хлопотная и беспросветная. Только на
большого любителя, да от нужды… И главная причина. Если бы человечество,
как того хотел Лев Толстой, не знало иного труда, кроме
сельскохозяйственного,  оно не могло бы выжить,  было бы невозможно
прокормить растущее население. Господу было угодно, чтобы наше стадо
росло, а чтобы его прокормить, большинство двуногих надо было выгнать в
города. Именно город  оснастил сельского хозяина так, что он один теперь
может кормить чуть ли не целый город.

      Жизнь семьи Евтушенко, секрет её успеха и счастья, а это - счастливая
семья, в кои то веки «Свобода» получила письмо от счастливой русской семьи,
- секрет в том, что у этих людей была, кроме пропитания, интереснейшая для
них творческая задача… Они решили хозяйствовать по науке и по уму, тогда
как практически все сельские жители и сегодня, как вчера, хозяйствуют - по
крайней мере, в своих усадьбах -  по традиции, а традиция - это не только
благо, но и гири на ногах. Я криком кричал прошлой весной своим друзьям в
селе: не гонобитесь с лопатами, сажайте картошку, как я вас учу: проткнул
дырку в земле и кидай туда клубень, а то и просто положи его на землю и
присыпь мусором. Ни один меня не послушался. Крутят у виска… Они крутят
у виска, глядя на меня, а я кручу у виска, глядя на них. Им указ – традиция,
как деды-прадеды делали, а то, что деды-прадеды мёрли, как мухи,  во
внимание не принимается.

      На этом Анатолий Иванович заканчивает, а я начинаю публиковать свою
Книгу под предварительным названием "Мои свидетельские показания".
               


"Э М И Г Р А Ц И Я" (ВВЕДЕНИЕ)

   «Товарищи! Революция, о которой так долго мечтали большевики, свершилась!» (В.Ленин).
      А социализм пал! Для этого я, преподаватель экономики, внес свой вклад! А дальше? Чему учить? Как приватизировать и растащить социалистическую собственность? Этому учить не надо. Учить тому, как хозяйствовать после социализма? А меня кто-нибудь этому обучал?
 
        Так я потерял свою квалификацию и отказался от желания продолжать педагогическую деятельность в условиях новой экономики. Тем более – не проявляли желания учиться и новые хозяева. Куда податься?  Ответа на этот вопрос никто не смог бы дать, кроме меня самого. Важно было возбудить свои чувства, я это сделал:

Прощай, пустая жизнь
Для сердца и для мысли!
Довольно я пожил
При рабском  «коммунизме»!

Себя  ли тешить мне
Наивною мечтою?
В безмозглой колготне
Я ничего не стою!

        Это первое, что я сделал – провозгласил прощальную «песнь» прошлому. Дальше нужно было обратить свой взгляд на состояние народной массы, «молекулой» которой я являюсь:

    Надоело людям жить
    Лишь «во славу» и «во имя».
    Блага общие вершить,
    Вечно жертвуя своими.

        И заговорил во мне голос страдающего люда, тоскующего по колбаске и мясу. Но бурчание пустого желудка дошло до еще не голодного мозга. Прошлое, хранящееся в нем, предупредило, что может остаться настоящим, если не подвергнуть сомнению прежние жизненные ценности, опыт и не открыть «форточку» новым идеям, новым опытам.

        И вот на пороге переломного 1991 года во мне звучит «высокая» мысль:

Год уже  закончен.
«Достижений» – масса.
Только, между прочим,
Не хватает мяса.

С «перспективой» – трасса,
С продолженьем – «повесть»:
У кого есть мясо,
В дефиците совесть.

Но с грядущим годом
Вера не угасла:
Скоро у народа
Будет мясо,  масло.

Пожелаю людям
Ни пера, ни пуха.
Пусть богатым будет
Люд голодный – духом.

        Хороша догадка! А что делать, как быть? Я не искал ответа для всего народа. Я сказал себе: «Ты – та «молекула», от движения которой зависит народное молекулярное движение. И только в этом случае страна будет иметь не дух экскрементов пищеварения,
но Дух Души».

        И я решил уйти в отставку. Более того – в эмиграцию. Но куда податься еще относительно молодому ученому? Где найти еще страну социализма со «светлым будущим» для применения моей учености? И вообще, почему я должен уезжать из страны, где мне уже никто не навязывает «светлого будущего»? Началась новая эпоха, когда достоянием человека должны стать собственные ум, совесть и честь. Это первое, что было нужно приватизировать у партии и правительства. Я начал с этого, и процесс пошел. Была определена семейная программа «процесса». Мы стали искать «заповедные» места в нашей необъятной отчизне. Мы обнаружили широкие возможности для всех «голодных духом» и места, где «оскорбленному есть чувству уголок».

        Такой уголок мы нашли. Из настоящего мы попали назад в прошлое. Это прошлое для нас  стало реальностью. Жизнь в природных условиях, ручной труд и повседневная забота о выживании сделали меня,  в прошлом подчиненного режиму человека,  хозяином собственных обстоятельств, своей судьбы. Теперь я стал творцом своего будущего –  настоящего прошлого

        Для  кого-то такой путь мог бы разворачиваться сплошной серией  остросюжетных ситуаций и приключений, а для  нас – это  богатая событиями  и сюжетами жизнь. Наша история проходила без крайностей,  и на ее  примере  можно наглядно показать многие метаморфозы, происходящие  с современными искателями благ новой жизни. Об этом я пишу книгу.

        Я пишу только то, что видел сам и что испытал среди людей хутора за прошедшие двадцать лет.  Это – мои своеобразные «свидетельские показания»… Поэтому рассказываю лишь так, как видел. Это не просто литература, это – жизнь.         
 
 М О Я   К Н И Г А
   ( от автора)


                ПО ЗАВЕТУ СТАРОГО УЧИТЕЛЯ

     (Статья в местную газету. В качестве предисловия к книге)

         Хорошая газета – наша «районка»! О чем думаешь, мечтаешь – все принимает, пусть об этом читают земляки! Вот уже почти двадцать лет прошло с тех пор, как редакция принимает от моего имени статьи, советы, стихи, информацию. А когда мы только приехали и поселились в уголке Верхнего Дона, я получил завет от школьного учителя-ветерана, ветерана-корреспондента газеты, Солдатова Владимира Васильевича. В последний год своей жизни он завещал мне: «Пиши! Обо всем пиши, что видишь и переживаешь! Это очень нужно людям». И я писал, и пишу, пока живу.

          Другим вдохновителем для меня стала Татьяна Балак, журналист местной газеты.
Прослышала она как-то о том, что в глухом углу поселилась «городская пара», и приехала  нас проведать и статейку написать о нашей жизни. А получилась не «статейка», а целая поэма о нашем житье-бытье.  Вот и недавно обратилась к нам с просьбой Татьяна Юрьевна, памятуя о своей статье, – сделать некое заключение о прожитых годах. Ну, что же? Напишу.

           Годы проходили, прибавлялись годы возраста. Наступил пенсионный возраст, появились деньги. А ведь целых пять лет мы жили без денег, на свои природные «трофеи». Питались мы дарами Природы и животноводством. Всего понемногу: свыше двадцати огородных культур, ягодами, грибами, дикими фруктами, козьим молоком, мясом домашней птицы, рыбой местных прудов.

            Как-то раз я задумал произвести бухгалтерский расчет – на какую сумму мы потребляем пищевых продуктов собственного «производства». Оказалось, что, как не нужна нам была пенсия «для живота», так и не понадобится и дальше. Нет, конечно там – сахарок, колбаска, некоторые крупы – все это будем покупать. А такой товар, как сыр, творог, лапша, конфеты, вино, пиво, соки – это уж научились делать не хуже «покупных». Так и живем-поживаем. Пенсий хватает на покупку других ценностей, которые, извините, в туалет не уходят.

              За эти годы мы значительно преувеличили нашу библиотеку с тысячью томов, выписывая книги и журналы по почте. Приобрели всевозможную бытовую технику для переработки, хранения и приготовления продуктов питания. «Моторизировали» заготовку дров и сена, обработку огорода. Обновляем и благоустраиваем постоянно свое жилище.
               
               Но главное благо и великая ценность нашей жизни заключается  не столько в перечисленных «трудовых подвигах». Оно состоит из общения с людьми хутора, с которыми мы не порываем связи. В них – вся ценность, в их детях. Что есть ценного в наших соседях – берем, чем мы богаты – даем. Особенно детям: они мобильны, восприимчивы, а мы щедро реагируем на их запросы. Так родилась «клубная» жизнь. Вот уж третье поколение деток считает наш дом своим вторым домом. Вместе с ребятами я стал «корреспондентом» районной газеты, а они авторами отдельных стихотворений. Накопилась целая коллекция художественных изделий детского творчества.

                Вот таков итог, но еще не конечный, нашей «второй» после «города» прожитой на хуторе жизни. За эти годы мной опубликовано четыре книжки рассказов и стихов. Пишу о пережитом прошлом, о душевных переживаниях. На столе «растет» очередная книга. Многие друзья-читатели прочтут в ней эпизоды из своей жизни, угадают свои черты характера в персонажах. Плохого в ней ничего не будет: уж больно хороши у нас люди!

Моя книга о людях, которые ничем не выделяются из толщи народной. Это не герои, славу Родине не создают. Их жизнь наводит на мысль, что само понятие «Герой» – выдумка писателей, которые жизни народа не знают.
В моей книге освещается вторая часть моей жизни. Первая была интегрирована в городскую среду, где люди все приспосабливают под свои нужды: потребления, развлечений и удовольствий. Вторая часть протекает в единстве с Природой – натурой. Эта жизнь разоблачает похоти первой, искусственность творений цивилизации. Она разоблачает фальшь истории, написанной историками, и вымыслы «творцов» истории.
Моя книга – это «незамечаемые» заметки, которые не представляют материала для рассказа или повести. Это – моменты, составляющие целую жизнь человека, семьи, общества. Они не требуют банального литературного языка, многочастных построений –
с прологом, фабулой, эпилогом. Не так живут люди, как описывают литераторы, не так рождается история народа, как ее представляют честные и другие историки, не так выглядит участь народа, как ее изображают информаторы.

Жизнь человека в нашей стране перестала быть режимной, лагерной. Она потеряла свойство производственного процесса. Без войн и трудовых подвигов «героев» нет теперь истории в нашей стране. Нет теперь художественной литературы, украшающей эти процессы на страницах повестей, романов. Но живет еще Природа, а в ней жив человек. Это – человек хутора. Процессы природы – его процессы, чудеса природных явлений – его чудеса. Каждый житель хутора здесь «свой», родной, близкий. Беды и радости общие. «Городские» законы и указы здесь не действуют. На личную собственность и права никто не посягает. Герои моей книги живут по собственным законам, но одновременно они являются законотворцами, «командируя» своих детей и внуков жить за пределы места рождения и воспитания. Истоки законов общественных отношений города нужно искать на хуторе.
 
              О том, что происходило в течение 20 лет, рассказывается в книге. Как я писал ее? Меня интересовали люди, сохранившие качества, которые сейчас формируют будущее нашего общества. Это жизнь людей без фактов и свидетельств. Это – мои своеобразные «свидетельские показания». А судить о том, что написано, я предоставляю читателю.

      «Герои» этой книги не выдуманы. Они живут среди нас.


 В  ПОИСКАХ  БИЗНЕСА

Это повесть о том, как «сладкая парочка» вознамерилась обрести «свою стезю», освободившись от социальных пут, на ниве экономической самостоятельности.

Я – наевшийся собак в науке управления, решил делать свой бизнес на бизнесе новорожденных предпринимателей. Идея состояла в следующем: каждый бизнесмен будет «отстегивать» мне долю от доходов своей деятельности. Но сначала я вступил в юридическую компанию под лихим названием «Деловое агентство». Мои коллеги различных активности и способностей решили действовать «колхозным» методом. За деньги еще существующих предприятий и существующих высших инстанций мы распространяли свои знания на предприятиях. Заводы нас принимали гостеприимно в надежде получить хоть какие-нибудь ценные советы по управлению производством – менеджменту и маркетингу. Нам кое-что платили, в порядке уважения, и в надежде на будущий доход.

Наступило время приватизации, и юные собственники стали распродавать свои богатства налево и направо. А «Деловое агентство» и здесь по-деловому отнеслось к своему бизнесу: организовало в помощь торгующим предприятиям брокерскую контору. Все сотрудники агентства, бывшие научными и преподавателями со званиями и степенями, превратились в курьеров, искателей удачи, рекламодателей в общем деле под названием «купи-продай». Принцип действия при этом звучал так: «Обмани ближнего, пока он спит, иначе он проснется и …».

Чего только не пробовали продать и купить агенты «Делового агентства»! Где только они не побывали на заре развала необъятного отечества! В одном государственно-важном ведомстве агенту предлагали купить-продать море бензина за приз агенту в виде двух автомобилей «Волга». С недостроенных объектов предлагали кирпич – почти бесплатно. Цыгане предлагали жилые дома. Сахарный песок предлагали по стоимости простого песка. Подсолнечное масло предлагали «прямо из-под крана». Зерно нового урожая предлагали доставлять в любой конец планеты. Ну как можно было согласиться на такую «работу», если у тебя есть еще чистая совесть?

Совесть позвала к «мелкому» предпринимателю. Наш взгляд остановился на провинции. Было принято решение: поселиться в «целинном» районе, куда не «ступала нога…» того, кого позже назвали почетным титулом «рэкетира».

Мы нашли уютное, отдаленное от райцентра селение, где руководитель бывшего совхоза не позволил растащить его богатства в частное владение. Мое предложение – организовать экономику на  принципе самоуправления – он принял с пониманием. Это понимание было подтверждено делом: я принес ему проект современного коттеджа, который он сразу же стал строить. В проекте были предусмотрены помещения разного назначения: мой рабочий кабинет, стоматологический кабинет для жены-стоматолога, музыкальный класс для обучения деток населения музыке, культурный клуб для односельчан. Поселил руководитель нас в гостинице, и мы стали любоваться процессом возведения будущего сооружения. Стали благоустраивать поместье: посадили картофель, плодовые деревья и кустарники.

И вдруг, нежданно-негаданно, проснулись силы темные: обнаружили они таких строителей «светлого будущего» без санкций «сверху». Путч! Дрогнуло население, выступило с протестом: «им строите, а нам крышу не чините!», «у меня изгородь падает, а им…», «им построите, а нам не успеете при новой власти!» и так далее.  Мы прослушали все заявления на общем собрании и на следующий день оставили митингующих без надежды на культурное и экономическое процветание. Мы сегодня даже не знаем, чей это дом, чья картошка, фрукты, болят ли у них зубы (если целы).

Путч утихомирили, а мы продолжили свои поиски. Ходили пешком по многим хуторам, искали уютные природные уголки в расчете на приложение своих «городских» способностей в местных условиях. Теперь приоритетом был дом, затем возможность бизнеса по специальности. Все-таки – еще целых пять лет до блаженства на пенсии!

Кто ищет… .  Нашли! В этом доме мы живем по сей день. А бизнес? Начали профессионально и юридически корректно (чтобы не «подсидели»).  Я захожу в районную администрацию и торжественно заявляю об открытии частного консультационного экспертного предприятия по экономическим и юридическим вопросам. Это было то «тёплое» время, когда местное руководство не знало своих обязанностей и всё разрешало. Документы были оформлены, печати и штампы изготовлены, процесс пошел. Клиенты пошли.

Первый клиент – женщина, создатель птицефермы. Сама она не знала даже с чего начать. Еще ничего не начала делать, а явилась за советом. Я, в порядке дебюта, «раскошелился» на свои знания.  А она не раскошелилась на … . Так и уехала. Знаю – фирма ее процветает, но неведомо мне, насколько был использован мой интеллектуальный капитал. Он не иссяк, но прибыли мне не принес.

Вторым, кто посягнул на мою интеллектуальную собственность, стал фермер-изобретатель. По описанию своего изобретения, он мог бы осчастливить не только регион своего проживания, но страну и даже дружественную Беларусь. Вот и обратился он за советом, как это совершить. Я долго его выслушивал, пока не заметил главного: мне показалось, что личная жизнь его не в полном порядке. И стал я задавать «посторонние» вопросы. На первый вопрос, предоставлял ли изобретатель свои орудия соседям, он ответил отрицательно – «и не собираюсь». На вопрос, обнародовал ли он о своем изобретении и новом способе обработки земли в средствах массовой информации, он ответил, что хочет действовать более масштабно. Я задал предпоследний вопрос: в чьей поддержке своих действий он нуждается. Он назвал фамилию президента соседней республики. Последним вопросом был: поддерживает ли (хотя бы!) его жена. Ответ последовал моментально: «Она меня скоро выгонит из дома или сама уйдет». Наша встреча закончилась моим советом: «Когда дома будет все в порядке, тогда продолжим». Так  больше мы и не встречались. И на этом клиенте я ничего не заработал.

Другому фермеру я дал бесплатный совет за транспортные услуги. Жаловался он на наемных рабочих, которые вынуждены раздваиваться – работать и на фермера, и в своем хозяйстве. Сам наниматель не знает, как им платить за неполноценный труд. К тому же – сезонный. Посоветовал я ему вспомнить стародавние времена, когда у хозяина работали батраки. Вспомнил: круглый год и целый день батрак выполнял все домашние и полевые работы под надзором хозяев. Расплата была в конце года, когда подводился итог, и назначенная доля выдавалась батраку. Такие батраки не бедствовали, хозяина уважали, благодарили за хлеб-соль и приют.  Встречал я этого фермера, благодарен он за пробуждение мысли. Расплатился он со мной благодарностью.

А председатель акционерного общества поселения обратился ко мне с просьбой работать у него советником (по причине своей неквалифицированности). Обещал мне отдельный кабинет, поддержку по хозяйству. Я ответил ему отказом: во-первых, каждый день сидеть в кабинете – мне опостылело в городе; во-вторых, выдавать советы руководителю, имеющему право использовать их по своему усмотрению (и по усмотрению других), – такая работа меня не привлекает. Предложил я предлагающему: приезжай в гости за советами, на равных. А об оплате договоримся. До сих пор едет.

Время шло, а платящие клиенты так и не появлялись. Получали мои услуги соседи-хуторяне. Я их исполнял с душой и наилучшими пожеланиями. А что с них возьмешь, если, советуя, помогаешь крестьянину выжить. Так и живем по сей день.

Наступил период, когда ожила бюрократическая система. Она обнаружила мое «Частное предприятие» и послала мне «привет» в виде налогового предписания – выплатить положенные законом суммы. Я уточнил в налоговой инспекции, сколько я должен при наличии отсутствия доходов. Оказалось, я обязан платить налог в зависимости от стоимости, заложенной в мой Бизнес-план. А в нем это –  «Интеллектуальная собственность», которую я ценю довольно высоко. Вот и претензии налоговиков оказались не маленькими. Мои действия? Складываю все печати и штампы фирмы в мешочек, появляюсь в администрации и сдаю их на память, в знак  ее ликвидации. Вдогонку мне предлагают подать объявление о кончине фирмы. Я ответил, что никого не жду на поминки, хороните за свой счет.

А как же с бизнесом моей супруги-стоматолога?  У нее было элементарное оборудование, которым не воспользовался ни один клиент. Приходили порой бабушки и старички с просьбой «выдергивать». Помогала, как могла. А зубов становилось все меньше, да бабушек тоже. Разве это бизнес? Что с них возьмешь? Подарили оборудование районной больнице.

Так и закончился наш «бизнес», не начавшись… .

 

Прекрасна та деревня, в которой господствует любовь. Если при выборе места мы не будем селиться там, где царит любовь, то откуда можем набраться ума?
                Конфуций.

                МОЙ   ХУТОР

Что означает для горожанина понятие «хутор»? Толковый словарь дает следующее определение: «Обособленный земельный участок с усадьбой владельца». Так в каком населенном пункте я живу, если под почтовым названием «хутор Ушаковский» живет несколько десятков различных владельцев усадеб? Значит можно предположить, что когда-то, в прежние времена, жил здесь один владелец усадьбы Ушаков. Пришли другие времена, когда хозяин поделил свой участок на части и раздал их в вечное пользование новым поселенцам. Если это так, то от хутора Ушаковского осталось одно воспоминание. Выходит так, что каждый владелец усадьбы живет на собственном хуторе под названием своей фамилии. «Мой адрес – не дом и не улица»: мой адрес – Россия, хутор Евтушенко. И все мои соседи по усадьбе – хозяева своих фамильных хуторов. Вот это – жизнь! Все обитатели за пределами моего хутора – иноземцы, почти что иностранцы.

 У нас – «хуторократия»! Суверенная! Никто не вмешивается в процесс жизни на моем хуторе, связи дипломатические и коммерческие поддерживаются на основе паритетных соглашений и договоров, а нарушение суверенитета со стороны внешних структур считается моральным вредом по отношению к владельцу хутора.
Так и живем с соседями – на основе договоров о дружбе и сотрудничестве, а с предпринимателями и административными организациями – согласно юридическим правилам и договорным обязательствам. В пределах своей усадьбы мы охраняем собственность от посягательства посторонних лиц, природные богатства считаем неприкосновенными. Птицы и дикие звери об этом знают, судя по ущербу, который они нам наносят, поедая, по мере возможности, домашнюю птицу.

У нас есть сельская администрация. Чем она занимается, мы не знаем. Мы друг другу не мешаем. Известно только, что туда нужно платить земельный налог, а она нам отплатит за это  песком для благоустройства вечно живого «населения» кладбища. Есть у нас и свой участковый милиционер (теперь полисмен). Он охраняет наш семейный покой – приезжает в случае, если муж побьет свою жену и (по заявке супруги) тем же способом наведет порядок.

Самое многолюдное место у нас – это кладбище. Это – мемориал, куда съезжаются люди по большим праздникам из разных мест обитания. Это место, где встречаются живые и мертвые родственники.  И где бы они ни жили, а почить предпочитают здесь – в родной земле. И мы сюда ходим: навещаем маму и дочь. Часто провожаем соседей, пополняющих миллион статистической смертности страны в год. А вклад действительно велик, факты на маленьком клочке земли подтверждают достоверность статистики в масштабе нашей необъятной державы.

Родильного дома здесь нет. С рождаемостью справляется одна больница  на  весь район. А с зачатием справляться некому,  даже при  выдаче стимулирующих средств от президента. Старушкам и дедушкам они не годятся, а внуки либо уже не родились, либо еще не могут ответить взаимностью друг дружке. Правда, порой появляются на свет малыши, но это не свадебное пополнение, а следствия проб и ошибок подрастающего поколения.

Больницы у нас тоже нет. Людям болеть некогда. В районную больницу ложатся только в крайнем случае, так как корову или поросенка оставить не с кем.
 
Была школа на четыре класса! Пока я писал книгу, и ее не стало. Школьников возят на автобусе в общую для ближайших хуторов школу.

От советского прошлого на хуторе сохранился клуб с хорошим зданием, где жители собираются на встречу с представителями новой власти, нового года и нововведенных праздников. Здесь же голосуют за новую власть в надежде на обещанную дорогу, которую не успела проложить старая.

Деньги хуторяне относят в два магазина. В одном магазине три раза в неделю они расплачиваются за хлеб, во втором – подтверждают свои растущие потребности в товарах, пользующихся слабым спросом горожан.

После советского колхозного режима сохранилась на хуторе бригада тружеников полей, входящая в состав ООО.
Хороша и богата природа в этих местах! Три пруда с карасями и карпами, за которыми приезжают «чужаки» и вылавливают рыбное поколение техническими средствами. Хутор окружен красивыми лесными уголками – источником древесных ресурсов для отопления зимой. Лесочки постепенно уменьшаются в размерах площади. Пастбища красивые и привольные, их хватает на всех жителей, так как численность жителей и поголовье скота уменьшается. Были на хуторе ручейки и речушки – притоки Дона-реки. Теперь их нет, болота одни. Затоптал истоки скот на водопое.  В окрестностях водятся дикие животные: лисы, зайцы. Отрадно видеть заячьи следы в большом количестве зимой на снегу. А в любое время года можно видеть проторенные лисьи дорожки ко двору каждого хозяйства. Для лис осталась одна пища – куры и утки хуторян. Для них лиса – что дикая собака, с ней приходится делиться. Поля вокруг запаханы, мышей и прочей мелкой живности там не осталось. Грибы хуторяне собирают, они хорошо знают те места, где остались старые кучи навоза и мусора вокруг заброшенных с колхозных времен скотных ферм.

Хорошо жить в таком хуторе, в природной дикости, вдали от дикой цивилизации!


 ДОРОГА В НИКУДА    

Жаловаться не приходится, к нашему дому на хуторе мы свою дорогу знаем и любим. Любим ее за то, что не всякий случайный «гость» забредет к нам. Живем спокойно и весело. Желанного гостя мы встретим и проведем своими тропинками и «тайным» мостиком. В ненастную погоду, снежной зимой или в весеннее половодье мы сами никуда не выходим, и соседи по хутору о нас ничего не знают, а мы – о них. Ничего в этом нет плохого: живем своей независимой жизнью, свет до нас доходит, продуктов хватает.

Но вот когда  выпадает редкий случай поехать куда-нибудь – в соседний хутор, центр нашего поселения, или в районный центр…. Вот тогда мы обнаруживаем, как страдают наши хуторяне и их гости от наличия отсутствия  дороги. Это не просто дорога, это – путь приключений и событий. Здесь не только нетрезвые, но и опытные автогонщики, закаленные в африканских ралли, не осилят всех препятствий без аварий и поломок.  Нашу дорогу все называют «ушаковский асфальт», ее надо хорошо знать, чтобы успешно проехать. Каждая лужа имеет загадочную глубину, чтобы принимать правильное решение – объезжать ее или проезжать вброд. Необходимо знать структуру почвы дорожного покрытия, чтобы правильно делать виражи в разное время года и погодные условия.
 
На нашей дороге есть свои мосты, то есть это не мосты, а запруды с подземной трубой, по которой течет вода из прудов. В период дождей и половодий излишки воды наводняют эти «мосты», и народ шлепает в потоках, стремясь удачно проскочить размытые места.

Все хуторяне живут надеждой на асфальт. Многие с этой надеждой и умирают, а молодые не хотят так жить до своего срока и покидают родные места, селятся в «неродных» и доживают на асфальте. Машину жаль, а своих престарелых родственников… .

Но асфальт к хутору потихоньку течет. Он увеличивается периодически, точно по хронологии выборов. Очередной кандидат в депутаты агитирует за себя, обещая асфальт избирателям. Своё обещание он реализует на полкилометра, передавая эстафету следующему кандидату. И так – по кусочку в четыре года. Память о депутатах сохраняется на дорожных стыках, когда машину встряхивает. Это означает то место, где один «народный избранник» закончил свою деятельность, а другой начал. Нет, не народный, «иногородний». Люди наивно представляют, что он «там» замолвит словечко за них. Но издалека избраннику не ведомо, что людям хутора нужны регулярно хлеб, продукты, товары, уголь, дрова, нужно возить деток в школу, больных в районную больницу. Но больных становится все меньше, деток некому рожать. И расчет становится простым: дорога скоро будет не нужна. Ритуальная служба работает в любую погоду, и этого достаточно.

Последняя перепись населения, наверное, действительно станет последней на хуторе. А голосов кандидаты в депутаты наберут в другом районе.


              ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ АСФАЛЬТ.

Самый верный признак неисполнения обещания - это та легкость, с которой его дают.


Есть на пути к хутору место, где ни один хуторянин не преминет вспомнить недобрым словом администратора малого или высокого ранга, депутата разных дум, а то и «самого». Это место, где кончается асфальт и начинается трасса невыполненных обещаний. Бездорожье и отсутствие мостов описывать нет надобности. Нет смысла повторять те выражения эмоций пассажиров и водителя, которые касаются именно этой дороги и именно тех лиц, уста которых беззастенчиво из года в год обещали гладкую дорогу в цивилизацию и обратно.

          Живы еще и такие хуторяне, которые помнят времена похуже нынешних, когда люди ездили в райцентр на волах. И никто не жаловался, вспоминают они. И пешком ходили, даже песни пели. Понять стариков можно: это люди гордые, привыкшие к независимости, надеяться только на себя. Как приятно – встать рано утром и отправиться на все четыре стороны собственным путем!

Вот что вспоминают бабушки (дедушки уже ушли и не вернулись) – никуда не ездили, никто не приезжал, никого и ничего не просили, никто ничего не обещал и не обманывал. Дети в школу пешком ходили, и людьми стали, упрекают молодых ворчунов старушки. А теперь вам, говорят, автобус подавай.

          Но вот время пришло, когда мосты пришли в такое состояние, когда и школьный автобус стал непригодным для форсирования этих препятствий. С этим известием навестил меня депутат. Высказал он свою заботу о детишках и расписался в своем бессилии воздействовать на лиц, способных своим решением и умением строить мосты.

 Было решено повлиять на их способности с «черного входа», где дверца редко открывается: постучать в дверцу совести. Я собрал детей хутора, мы обсудили ситуацию и написали призыв к совести всех пап и мам, забывших о судьбе своих и не своих деток.

 Усиленный, в стихотворной форме, «Призыв» я отнес в районную газету. Там испугались, принять  такой документ в адрес глубокоуважаемого руководства. Мне объяснили причину отказа публиковать «Призыв» так: а вдруг, пока мы будем готовить публикацию, мостик уже будет сделан. Их предположение оправдалось: мостик появился, автобус пошел. Нужно было еще раньше зайти в редакцию с нашими стихами. СМИ – это великая сила, даже если она и не печатает актуальных материалов. Вот это магическое стихотворение.


            Д Е Т С К И Й  П Р И З Ы В

Мамы и папы! Дяди и тети!
Ради чего вы на свете живете?
Чтобы деньжата и хлеб у вас были?
Ну, а что дети растут – вы забыли?

Можно ли жить, ко всему приспособясь?
Нас же не возит школьный автобус.
Вам невдомек, что в снегу по колени
Вырастет хилое все поколенье.

Вы равнодушны к трудностям нашим:
Это – не ваши простуда и кашель,
Это – не ваши промокшие ноги
Прыгают в дождь по разбитой дороге.

Что вспоминать нам о том, как вы жили?
Сытно ль поели, много ль попили?
Что совершили вы? Много иль мало?
Жизнь без дорог – жили вы как попало.

Вырастем мы, и запомнится многим,
Что не оставили вы нам дороги.
Глядя на вас, мы уже все решили:
Жить надо лучше, не так, как вы жили.

Трудности всякие были на свете,
Но перед нами  все же в ответе.
Нам не нужны ни ухабы, ни лужи,
Мы не хотим, чтобы жизнь была хуже.

Вы все обманы  друг другу прощали,
Вам обещали, вы обещали.
Вы обещанья красивые бросьте!
Встаньте, идите и стройте нам мостик.


  РЕЙС "НЕСОГЛАСНЫХ"               

Два раза в неделю жители хутора пользуются правом свободы передвижения в пространстве района. Права на дорогу они не имеют, но автобус в хорошую погоду доходит в труднодоступный угол области. Людям нужно добраться до районной поликлиники, к нотариусу, на рынок с двумя ведрами картошки, с молочными продуктами. Но сначала нужно забраться в автобус. Он не рассчитан на людей с исковерканными за годы социализма суставами и позвоночниками, с излишним болезненно накопленным весом.

И вот мы едем. Мы – это пенсионеры. Автобус – это не только средство передвижения: это место встречи мобильной части населения хутора. Женщины в нарядах моды прошлых десятилетий. Веселые, говорливые – не на поминках же. Сначала высказывают общую радость по поводу того, что автобус еще «к нам пускают». Потом начинают объявлять кто и зачем едет. Больные рассказывают о том, что в прошлый раз они не достоялись в очереди в кабинет врача, о наличии или отсутствии льготных и бесплатных лекарств в аптеке. Инвалид без ноги едет на очередную комиссию засвидетельствовать ее отсутствие. Все вспоминают, то есть поминают уже отсутствующих попутчиков, увезенных на другом автобусе (ритуальном), в другое место.

Следующая тема – огородная. Узнаём, кто сколько «нарыл» картошки. Все довольны не урожаем, а  тем, что «собе» (себе) хватит.
Далее можно получить достоверные сведения  на экономические темы. Обсуждаются цены на рынке, в магазинах. Назревает недовольство несоответствием роста цен и размера «добавки» к пенсии. Общение принимает форму митинга. Недобрым словом поминают виновников от власти в их несчастном существовании. Женщины вспоминают свою молодость, когда они тяжело работали доярками, разнорабочими, чего не учитывают сегодняшние бюрократы и демократы. Одновременно расхваливают ушедшие в прошлое годы, когда, хоть и тяжело было, а все «песни играли», а сейчас никто не поет. Из грустных воспоминания становятся светлыми. Начинают ругать молодежь – своих детей и внуков: ничего не делают, пьют, ругаются (теми же словами, что и сами), жалеют их, что нигде не работают.

Итак, пассажиры максимально использовали свое право голоса. В автобусе, самим себе. Все высказали свое несогласие с прошедшей жизнью, несогласие так жить сегодня, несогласие с молодежью, которая не хочет жить так, как жили они.

 А автобус идет, везет по намеченному маршруту к установленному режиму жизни. Рейс «несогласных» кончается, жизнь продолжается.


                МЕСТО  ВСТРЕЧИ  ИЗМЕНИТЬ  НЕЛЬЗЯ

                В конторе поутру.

Я редко появляюсь утором у конторы 3-его отделения ООО  (Общества с ограниченной…). Однако каждый раз около монументального здания под названием «Контора» (в рабочие дни) и «Клуб» (по праздникам) я здороваюсь за руку (до боли) со всеми мужчинами трудоспособного возраста и способными в этот день к трудовым нагрузкам.  Мои моментные наблюдения позволяют сделать вывод  о том, что такое скопление происходит ежедневно.  Более пристальное наблюдение позволяет мне сделать свой диагноз: не все из них здоровы, пришли они не столько трудиться, сколько коллективно «полечиться». Вот и стоят они в ожидании и надежде, что их сегодня никуда не пошлют. Такая явка у мужиков называется придти «на наряд». Не придут – прогул.
Ждут ребята, маются. А внутри конторы сидит у телефона нарядчик и ждет указаний «сверху». «Верх» молчит, нарядчик мается.  Этот процесс заканчивается отдельными поручениями отдельным исполнителям. Все расходятся, потом сходятся в назначенном месте, где они проходят реабилитацию после «вчерашнего». Этот этап – официальный, заведующий отделением – человек гуманный. Этого процесса изменять нельзя. Этого места встречи – тоже.

               
                У  кузни.

«Кузня». Любой мало-мальски сведущий представит производственный цех, в котором есть оборудование – всякие там лемеха, наковальня, молот, клещи. И конечно – кузнец со своим подручным. На хуторе «кузня» – это окраина, где сконцентрирована вся техника, подлежащая хранению, ремонту и не подлежащая ремонту. Здесь встречаются умельцы, задачей которых является – привести в рабочее состояние этот металлолом к посевной или к уборке урожая. Трудно представить, что трудней: приводить или не приводить. Вот и общаются механизаторы на этой «кузне». А куда денешься? Ведь место встречи изменить нельзя!

                На картах.

Болен ты или нет, стар ты или не очень, мобильный ты или не очень трезв – есть на хуторе для мужика уютный для души уголок. Пропал хозяин из дома на целый день, нет его на работе – бабка знает: он «на карты» ушел. Вернется умиротворенный, спокойный. Не возражает она: «а что еще ему делать?». Она также знает: не будут они там напиваться и драться.
 Ну, прямо, «Английский клуб»! Такого места встречи изменять нельзя!

                На  прогоне.

Никто не угадает, что означает «на прогоне». Каждое утро хозяин выгоняет свою корову на место встречи с ее подругами по продукции. Здесь создается коллектив рогатых, командиром которого становится очередной пастух.  Это место встречи изменить нельзя, пока еще водятся коровы на хуторе. Хозяйки провожают своих кормилиц в поход, а сами еще успевают поделиться новыми сплетнями. Хорошее место: сближает жителей, роднит общими невзгодами и удачами. Хорошее место встречи!

                На  хлебе.
 
«Слыхала на хлебе», – говорит одна женщина другой.  Посторонний не поймет. А понимать это нужно так: «Я была в магазине, когда привозят хлеб, встречалась со всеми и узнала вполне достоверную новость». Так что хуторской магазин – это не только «хлебный» источник, это также источник СМИ. Людей, хоть хлебом не корми, а такую информацию подавай. Не из телевизора же ее потреблять? Не променяют это место встречи ни на какое другое хуторяне! Нельзя!

                П А С Х А.

В традиционный праздник Пасхи народ – от мала до велика – стекается на кладбище. Мимолетно помянув его подземное население, люди одаривают холмики кондитерскими изделиями. После этого начинается процесс сближения духом с ушедшими. Способ один – напиться до забвения действительности. И вот картина: могилы, а между ними еще живые, без признаков жизни, тела с крашеными яйцами. К концу ритуала тела оживают и идут домой поедать куличи, купленные предварительно в хлебном магазине райцентра. На пути домой люди, встречаясь, целуются (несмотря на обоюдную неприязнь), сообщают друг другу новость о «воскресении», обмениваются сладостями и комплиментами. По окончании праздника детвора производит набег на кладбище и зачищает могилы от приношений. Кто больше съест, то быстрее заболеет – этого ребята не знают. Да и как это понять, когда такой для них праздник только раз в году. Время не меняется, да и место встречи изменить нельзя! 

                Поминальные.

Покинул добрый человек семью, родной хутор. Ну как тут не помянуть его, не выпить за упокой Души его? Начинаются поминки со дня проводов, потом день девятый, потом – сороковой и т.д. Главное – чтобы не забыть, когда посетить родных ушедшего. Учет сложный: ведь стали умирать те, которые еще недавно живы были. Хорошо, что напоминают когда идти. А место встречи не меняется, его изменить нельзя.

                День пожилых людей.

Не так давно у нас возник новый «поминальный» праздник: «День пожилых людей». Ну, прямо как «День влюбленных» или «Женский день»!  Только один день – по половому признаку, а другой – по потенции. А что значит понятие «пожилой» и какой его признак? Надо ли ехать в районную поликлинику на диагноз или самому признаться в том, что ты пожилой? Мы,  например, с супругой ежедневно признаемся в любви друг к другу, у нас «День влюбленных» каждый день, «Женский день» я ощущаю ежедневно ее ласками и прекрасной пищей. А «пожилой», означает – когда тебя не любят, не кормят? Только уважают? Хорош «праздничек»!  Вот и сходятся такие люди в клуб. Их там стараются успокоить в том, что им недолго осталось. Подарки дают на память об этом. Есть такие, кто приходит, есть которые не могут. Но место встречи установлено администрацией, и его изменить нельзя!
 
 
                ДОЛЯ   МУЖСКАЯ

За пару десятков лет жизни на хуторе я увидел разницу между мужиками и бабами. Так  именуются здесь люди разного пола. Но различны они, скорее всего, не по этому признаку. А по доле в едином-целом. Семьей этого «единого» не называют. По именам или фамилиям тоже, а просто: по ответу на вопрос: «ты  чей?» или – «ты чья?». А у каждого, вместо фамилии, бытует «кликуха». Так в беседах и употребляют: «Протасова Ленка», «Манькин Иван», «КрестьянИна Мария», «Гришки-Блина Люба», «Зинкин Колька» и проч. (не всех же перечислять!).

Доля мужицкая определяется общим словом: «взятьях». Да-да – это здесь словарное слово, означающее, какой женщине он принадлежит и при чьем хозяйстве он служит. Спела «последнюю песню» хозяйка, он переходит взятья  к другой и становится «чьим-то» по новому имени. Такова миграция мужиков в моем хуторе.

Пройду по хутору, приведу примеры.

Вхожу в населенный пункт, первый дом. Здесь прошла жизнь истинного труженика. Он мал но дорог (как золотник). И кликуха ему меткая: «Малёк» (общий корень с фамилией). На деле же он гигант, богатырь. Все у него в полном порядке: дом прочный, сараи капитальные, скот откормлен, сеновалы полные, огороды урожайные, семья спокойная.  Он еще и печник и строитель по заказам. Ну что еще нужно для жизни? Нужно чтобы он не был рабом в семье.  А нужно, чтобы он остановился хотя бы на минутку. Так и ушел, не дожив до старости.

Иду дальше. Вот дом, в котором по ночам горит свет. Значит там кипит жизненный процесс. Точно. Там всегда ночуют гости: «взятьях» на одну ночь. Хозяйство их не привлекает, только хозяйки.  Пойду мимо и дальше.

В уютном уголке угадывается хозяйство. Здесь у хозяйки прижился мужик с опытом одинокой жизни, насыщенный ее впечатлениями и выпитым алкоголем. По примеру своего брата и назиданиям матери, он примкнул к женщине со своими детьми и хозяйством. Стал жить с новым удовольствием. Постепенно отказываясь от вредных привычек, создал козью ферму, выращивает козлят и деток.

Вдалеке от дороги виднеется хозяйство. Знаю – там живут женщины без мужиков. У одной муж умер, у другой растут дети без отца. У первой есть заботливый мужик, который навещает ее и обеспечивает материально плодами своего труда в хозяйстве по месту постоянного жительства с другой женщиной. Вторая женщина рада любому пришельцу для опеки ее детей.

Продолжаю маршрут. Вот обитель, где живут два брата. Один одинок. Был у него внебрачный сын, да и тот погиб в жестокой схватке с пьяными друзьями, не дожив до времени погибнуть в боях с врагами родины. Другой брат обеспечивает свое хозяйство средствами, полученными от работы на предприятии по переработке сельхозпродукции. Братьям прислуживала недавно ушедшая мать. Теперь ее заменила недавно пришедшая женщина, покинувшая ленивого мужа. Она – госслужащая, это ее основное занятие. Но готовить борщ она умеет.

Дальше по дороге виднеется два дома. В одном доме уже нет жильцов. Сначала умерла жена, а муж переселился к другой женщине, у которой муж умер. Этот переселенец был очень хорошим и приятным человеком (его уже тоже не стало). Он был таким потому, что
закончил два класса, два первых класса одной начальной школы. Ничему плохому он не успел научиться. Со своей нетронутой совестью он был полезен населению хутора в качестве скотника на ферме, косаря, сторожа, грузчика в уборочную страду. Словарный запас у него был богатый: он в совершенстве владел языком мата. Слушать его – было одно удовольствие: он не говорил, а пел с мастерством певца-виртуоза, иногда вставляя слова «иностранного происхождения». Красивый, приятный и добрый человек (царство ему…). Докармливала его другая женщина-вдова.

В доме рядом живет оставленная мужем женщина, вырастила трех сыновей. Сама по себе красивая, деловитая, инициативная. Только не понятно, для каких дел. Пробовала заняться торговлей, не получилось. Метит стать заведующей хуторским центром культуры (клубом), да место занято. Так и живет,  все у нее впереди. Мужик тоже.

А на той стороне, за оврагом, там тоже усадьбы. Там есть хозяйство высокого класса. Мужик был механизатором, завел хозяйство зажиточное. Здоровье крепкое, воспитан отцом в традиции кулака, в лучшем смысле этого понятия. У него есть все, что нужно для счастья. Сына воспитал в том же духе, и у сына есть все. Так могли бы жить все.

Обратим свой взор в сторону кладбища. Там есть уютная усадьба. Живут там не очень пожилые люди. Бездетные. Хозяйка не так давно была нашей крикливой соседкой. Рассталась со своим вторым мужиком, который никак не годился «взятья» со своей бродячей натурой. Она снова сплотилась с первым, перешла поближе к кладбищу, больше не кричит, так как здесь ее никто не слышит. В своем первом мужике она очень ошибалась: он оказался очень приятным, хозяйственным и покладистым. Оборудовали они свое «гнездышко», живут в достатке и тишине. Вот только тишину эту нарушают порой проводы и поминки хуторян.

Прохожу мимо маленького домика и дворика. Кричу свое приветствие маленькой старенькой женщине. Она радостно выбегает и начинает  весело «кудахтать» в ответ.
Никогда не видел ее грустной и унылой. А живет она дольше многих из нас. И муж при ней жив и благополучен. Вот только никто не знает –  чем и как они живут. Из двора они не выходят, разве что по праздникам. Не знают пассажиры автобуса, куда она едет, заражая их своим весельем и шутками. Так и живут, не мешая никому, и без помех от других.

Напротив домика этой «сладкой парочки» живет пара, увлеченная жизнью для себя и для людей. В будние дни они непрерывно и непринужденно наполняют чашу своего благополучия, а в праздничные дни наполняют радостью хуторян, организуя в клубе концерты хуторской самодеятельности. Добрые, очень добрые хозяева этого дома. Добрая доля у этого мужика.      

А вот мы и в «Городке» –  так называют хуторяне место компактного поселения. Здесь колхоз на последнем дыхании построил несколько типовых домиков для специалистов. Место голое от природы, огородные участки нормативные, подведена вода в колонку.
Посмотрим, кто там сейчас живет.

В первом доме у женщины, по специальности «повариха», живет мужик с большими способностями мастера-ремесленника. И с малыми возможностями применения своих талантов на хуторе. Вот он и слоняется по округе в поисках их реализации. И дети путешествуют по его примеру.

Второй дом. Примеру кого последовал здесь мужик, не знаю. Нет таких на хуторе. Отец его еще жив. Но неизвестно почему. То ли он так заспиртован, то ли постоянный покой позволяет ему тлеть в уединении. А сын горит в делах. Он в своем хозяйстве – и слесарь, и плотник, заготовитель кормов для скота и несметного количества птицы разных пород. Ни один килограмм навоза у него не пропадает, он его реализует на сторону огородникам станицы. Молочные продукты регулярно поставляет постоянным покупателям. В часы отдыха он занимается «геологоразведкой»: добывает «полезные ископаемые» –  металлы и пригодные к использованию предметы, погребенные при социализме.  Выращивает сыновей и дочь в духе трудолюбия и рассудительности.  Жена ему – активная сотрудница и помощница. «Старость его дома не застанет», – как поется в песне. Но смотреть на него жалко: кожа да кости, желудок болен, хирургические вмешательства впереди. А что делать? Остановиться в движении? Отказаться от своей доли?

Дом третий по порядку. Было раньше кино в клубе, был и «киньщик». «Кина» не стало, но «киньщик» остался. В этом доме он жил, недавно хутор с ним простился. Его уважали за фильмы и за последующие добрые дела. Киномеханик молчаливо затачивал людям ножи, правил косы, пилы, чинил электроприборы.  По хозяйству справлялась добрая и тихая жена. Дети выросли, она сейчас одинока. Но в дом приходят друзья с воспоминаниями о нем, о его мужской доле.

В следующем доме живет одинокая женщина, взрастившая двух дочерей. Все они красивы, элегантны. Хозяйство ведется без мужской доли. Где эта «доля», я не знаю. Девочки выросли самостоятельными, как их мама. И так бывает.

А вот и последний дом в этой галерее. Здесь живет покинутый муж с дочерью, позже и она покинула отца. А муж-отец чем живет? Он иногда меняет положение «лежа» на положение «стоя» – при крайней необходимости. Необходимо все-таки накормить голодную скотину,  да и самому чего-нибудь перехватить. Вот такова его доля. Проходит время, и судьба посылает ему в долю такой жизни партнершу. Это женщина такого же образа жизни, только без дома и приюта. Теперь они живут в одном приюте, не мешают друг другу жить по-прежнему. Справляться с трудностями по хозяйству так легче. Каждый имеет при этом свою долю. А кроме физиономий в телевизоре, в доме порой появляются внешности старенькой мамы, взрослой дочери и маленькой внучки. Такова его долюшка мужская.

Круто заворачиваю направо. Дом пуст. Недавно проводили хозяйку на покой. Был у нее муж,  давно. Проводили его раньше. Приходил он к нам в былое время с обидой  за то, что жена его все время приводила нас ему в пример, как надо жить и вести хозяйство. Не стерпел он такой доли, ушел из жизни по своей воле.

А рядом, в соседнем доме цветет жизнь, которая может служить образцом и примером для всего хутора. Мужской доли хозяина хватает на все: излишки плодородия служат средством роста благосостояния семьи. Средств на жизнь хватает на приобретение технических средств земледелия, облегчения быта. Обстановка в хозяйстве такова, что мужику хватает времени и сил ездить на строительство «северного полюса» на Юге России. Вот это –  доля мужская!   

А теперь перехожу дорогу и сворачиваю налево. Хорошее хозяйство. Мирная, тихая семья. Свой легковой и грузовой транспорт. Куда надо, съездят, что надо, привезут. Независимость – принцип жизни двух пожилых супругов. Две доли тесно связаны между собой.

А поближе к пруду живет мужик, пользующийся славой на всем хуторе. Спросите, чего он не умеет сделать. Шубу сшить? Пожалуйста! Швейную машинку починить? Умеет. Между двух этих примеров располагаются все дела, которые он делает для себя и для других. Дворовое хозяйство, естественно, высококлассное. Жена блаженствует при таком мужике. А ведь лет ему – скоро разменивать девятый десяток века! И еще: он – неуемный наблюдатель всех сторон жизни страны и мира. Он – аналитик информации из разных источников: газет, журналов, радио и, для смеха – телевидения. Нет, он не пропагандист, он поддерживает свой мозг в режиме мышления, поэтому здоров  и бодр.

Перехожу по мосту-плотине пруда, который создал мужик покинутого дома. Слева вижу дом, хозяйка которого – еще не пожилая женщина. История ее жизни не простая. С ней живет мужик на полтора десятка лет моложе ее. Он у нее – раб. И отец ее маленького сына. В рабы он пошел, чтобы не попасть за решетку. На хуторе об этом не говорят. Этот мужик с детства привык ко всем работам по хозяйству. Он доволен своей долей, настроение у него хорошее, деловое. Хозяйка сама активна, удачно реализует продукцию.
Дом  заполняется современными предметами быта.

Напротив – дом старых по возрасту супругов. Здесь мужскую долю приватизировала хозяйка. Ей трудно, но она терпит. Скрипят суставы на скрипящей лестнице крыльца  дома. Мужик ее на особом режиме жизни: у него – «диагноз», не позволяющий заниматься физическим трудом. Объяснить его недуг трудно. Никто и не старается. Сын и дочь этих родителей не испытывают беспокойства об их состоянии. Родители тоже. Когда спрашиваешь детей или родителей, как  дела у родных, каждая из сторон отвечает: «а кто его знает». Всем так нравится жить.

А чуть левее – дом, где все время дерутся и пьют. Мужик не чувствует своей доли в семье, ищет удачи заработать на стороне. Дочь выросла, принесла им в подоле сыночка. Сынок вырос, начинает приносить криминальные обвинения.

Справа от дороги – ворота на усадьбу с добротным домом. На усадьбе видны стога сена, дворовые постройки для скота. Мычат коровы и телята. Просторные покосы и огороды. Кто же здесь хозяин? Он здесь и мужик и баба. Жена уже много лет не передвигается без посторонней помощи. Мужик на своих жилах и суставах содержит все свое достояние. Любой посторонний отметит, что он богатырь. А «богатырю» – за семьдесят. Он красив, бодр и неутомим. Это он посещает регулярно другой дом со своей мужской долей. 

Вот дом, в котором живет наша ровесница. Она старается вставать только по большой нужде. Надо иногда покричать на парящего в небе коршуна, постучать по кастрюле – попугать лису. Потом увидеть, как живут люди в нашей стране через окно телевизора. Мужа давно нет, дети – кто где. Но вот из далекого «Где» (с Камчатки) вернулась дочь, но не к матери, а в соседний хутор. Восстанавливает там ее будущее жилье родной брат, приезжающий из города.

Напротив – домишко из одной комнаты. Хозяйства нет, домик некрашеный, рубероид отваливается от стен. Хозяева успокаивают себя выпивкой. Мужик иногда подрабатывает на стороне. Что поделаешь – старость! Детки такие же, помочь не могут.

Подхожу к дому, в котором жила семья зажиточного мужика.  За ним и слава была закреплена соответствующей «кликухой». Не стану ее разглашать. Под старость он с женой переехал к дочери на более высокий уровень цивилизации. Переехал мужик, но не смог там долго жить, лишившись своей доли на хуторе. Заселила дом молодая пара с миленькой дочкой. Хозяйство сохранили, развивали. Но молодой хозяин не жил дома: он каждый день ездил работать на фермера в дальний хутор. Дома только спал. Пожили так немного и переехали поближе к фермеру. А содержание жизни осталось прежним. Вся мужская доля принадлежит фермеру.

А вот дом молодых супругов. У них сын уже в старшем классе школы, другой – еще не в первом. Их общественное положение – соцработники. Они приносят пользу своим подопечным, и сами дома бывают не всегда. Маленький сынок разъезжает с работниками, а когда старший не в школе, становится тоже работником соцобслуживания. Хозяйство у них есть, зарплаты и продуктов им хватает.

А рядом живет довольно пожилой мужик со своим сыном. У сына – полная семья с двумя детьми. Развито хозяйство очень высоко. Когда-то, в год возвращения сына из армии, я убедил его не зачислять себя в ряды силовой структуры. Объяснил ему, что оттуда возврата не будет. Предложил ему путь продолжения дела отца, который образцово вел дело, не распыляясь на посторонние заработки. И сын пошел по начатому отцом пути. Теперь их хозяйство включает не только приусадебные участки, а разрослось за счет плантаций арендованных земель, торговых точек в районе и за его пределами. Два мужика успешно используют свою долю. Эта доля – их капитал, источник прибыли и блага.

А вот и дом женщины, которая приютила овдовевшего матерщинника. Она крепкая, строгая к своим детям и внукам. Она для всех добра и справедлива. Теперь мужская доля у нее слилась в одну. Приезжают дети, внуки, правнуки. Она этим живет.

А в отдалении, на отшибе, живет еще одна «сладкая парочка». Как почти все – Иван-да- Марья. Их никто не видит, о них никто не слышит. Живут и всё. Иногда ездят в райцентр. Имеют свой маленький бизнес. Возраст – выше среднего, но здоровы и веселы. Долей своей обоюдно довольны.

Вот такой рассказ о «Мужской доле» на моем хуторе. Моя личная доля будет известна читателю по прочтении всей книги. 

                "ПЕРЕПИСЬ   НАСЕЛЕНИЯ"

Дорогой читатель!  Не желаю тебя пугать статистикой живущих соотечественников-хуторян. Это будет «перепись» воспоминаний об ушедших  на вечное поселение в места не столь отдаленные от нашей с тобой жизни. Теперь я за них спокоен: уверен – сейчас им легче, чем нам, терзаемым заботами, недугами и делами.
Все эти перипетии покинули их, да и нас они избавили.

Как не трудно было догадаться, я нахожусь на кладбище со своим листом переписчика. Задать каждому вопрос я собираюсь – от чего «ушел».   
Итак, мое почтение вам!

Выражаю свое первое почтение старожилу. Проводили мы его – заслуженного гармониста, ветерана боев за независимость нашей великой Родины – с почестями от народа и высших армейских чинов. Да, гармонист он был прекрасный! На полях сражений – в обществе генералов, и на урожайных нивах. Всем он украсил боевые и трудовые будни.
От чего ушел? «От вас, не пожелавших меня слушать в мои последние годы жизни».
Вечная тебе память!

Вот здесь покоится другой ветеран, кавалер Орденов Славы. Была такая боевая должность – кашевар. «Поди, попробуй варить еду воинам в условиях обстрелов и бомбежек!».  Власти подтвердили его славу, обеспечив его всеми благами послевоенной жизни: построили ему дом, создали условия быта, не забывали поздравлять в дни соответствующих праздников. Почему покинул нас? «Память при жизни формальна!».
Помнят о тебе, наш герой, хуторяне!

Мое почтение тебе, старик! Ушел ты от нас по какой причине? «От старости, дорогой! Сколько можно было еще жить, если в тебе нет особой надобности?». Да, а надобность в его услугах хуторянам была постоянной. До тех пор, пока трактора не загудели и заменили его профессию извозчика специальностью тракториста. А ведь он и пахал, и бороздил, воду возил, больных в райцентр провожал. А перед самым своим уходом сквозь сугробы отвез он мою мать на кладбище. Звали его в последнее время только чтобы прокатиться на тройке в праздник Масленицы. Память о нем осталась: хороший дом для внука.
Память о тебе у меня – добрый человек!

А вот сюда пришел большой (маленький ростом) человек. Он велик славой своих добрых дел. Он – кузнец. Он весь хутор обеспечивал своими изделиями. Все орудия труда, домашний скарб – его рук дело! Нет больше такого человека на хуторе… .  А его изделия теперь сдают сборщикам металлолома. Я не сдаю, они для меня – реликвии и музейные экспонаты. От чего ушел? «Жизнь моя закончилась в безделии, а я так не привык жить».
Ну, что же, души не из железа – мы помним тебя!

У кузнеца соседом был очень мудрый, а значит тихий человек. Вот его крест. Он был готов поделиться с каждым и мудростью, и умением ремесленника, советами по хозяйству. Долго и тихо жил мудрец. Почему ушел? «Старые умирают, молодые не приходят».
Не все еще ушли за тобой, живем твоей мудростью!

А рядом с мудрецом жил сосед-личность. Он и здесь рядом. Был он «пришельцем» на хуторе. Жил независимо, без претензий на нечто большее, чем обеспечивала его жена. Хозяин был хороший, добрый. Родом он был земляком с нашим первым российским президентом. Даже по прошлому социальному статусу совпадал с ним. Пути их разошлись, и он не счел это ошибкой. Зато у нас они сошлись: мы дружили. Запомнилась мне наша первая встреча. Он был у нас гостем. Я сел за фортепиано и сыграл пьесу Шопена. Он разрыдался. И не столько от музыки, сколько от чувства радости и сознания возможности так жить. Он так и прожил свой срок. Оставил свою душу сыну-наследнику. Почему ушел, дорогой друг? «Я ушел в свободный полет!».
Воспари, друг! Памятью мы с тобой!

А вот сюда ушел добрый и милый человек. Был у него маленький домик, без сада-огорода. Уходил он долго и все на рыбалку. Ежедневно. И не за рыбой, а на свидание с Природой. Приходила к нему на пруд детвора, приставала с расспросами. Он не противился приставаниям, но и не реагировал на детские шалости. Дети обижались, как-то один мальчик удивленно спросил рыбака: «ты что, не русский?». С тех пор за любителем Природы закрепилось новое «имя»: Нерусский. Годы шли, мальчики становились мужчинами, мужиками, Нерусский старел, его так никто и не покидал ни на пруду, ни в его домике. К нему в домик шли «на карты». Сам он не играл, здесь было «казино», здесь отводили душу.
Почему же ты ушел? «Я ушел туда, куда и все они уходят».
Мы, живые, тебя помним! Жди!

А вот здесь покоится женщина. Она – женщина особая. Она редко бывала у себя дома. Она не готовила пищу для семьи, не растила сына. Она почти ничего не ела, только пила. Чем она жила, если не работала? «Кто его знает?», – как говорят  хуторяне.  Правда, во дворах пропадали порой вещи, белье с веревки. Так что хуторяне знают, чем. «А куда денешься?», – так реагировали.
Труд ее заключался в сборе грибов и ягод.  Люди покупали, она не торговалась: «за бутылку» или «за стакан». Жила она перед уходом отшельницей. Ее кормили сочувствующие.
От чего ты ушла? «Вы меня пожалели, этого я ждала».
Мы тебя жалеем и помним!

А вот «приют» моего ровесника. Я для него был, как брат. Он радовался каждой встрече со мной. Я чувствовал, что, кроме меня, его так никто не чувствует и не понимает. Удивительно – как я его понимал, если он владел только языком мата, которого я не знал (или только делал вид, что не знал). Зато я видел, что он живет и радуется жизни, чего не замечали другие.
Почему ушел? «Я радуюсь всему, а они всему не рады».
Ну, что ж, брат, таким тебя и помним!

Здесь – крест. А рядом с нашим домом в глаза бросается «монумент»: разрушенный,  а в прошлом красивый и уютный, дом старых супругов. Он ушел раньше своей подруги. Жили тихо, отрешенно от общества. Хозяин был большой мастер по изготовлению изделий из дерева. Брошенное хозяйство до сих пор свидетельствует об этом: самодельные станки, инструменты, деревянные заготовки – все лежит без надобности в уцелевших сараях и кладовых. Жена умельца оберегала его покой своей молчаливой заботой. Когда она осталась одна, до самых последних своих дней горевала и мечтала о встрече с супругом. Они были «единое целое», даже по именам они были тезками.
Куда ушла? «На свидание!»
Теперь они вместе! Будьте покойны!

Здесь покоится еще один ветеран. Послевоенная судьба его соединила с подругой в мучениях голода и лишений. Эта пара предприняла в прошлом чрезвычайное пешее путешествие в областной центр на заработки. Там требовались чернорабочие на восстановлении промышленных объектов. Там они приобрели трудовую закалку для работы где угодно и кем угодно. Они смогли обрести и воспитать троих детей. Тяжелый колхозный труд их не сломил. Мужа сломила старость, он слег и дождался своего «ухода». А любящая его подруга приходит почтить память совместной тяжкой жизни.
Зачем ушел? «Не надо ее больше отягощать!».
Память о тебе нужна твоим близким!

Вот обелиск в память человеку, которого помнят на хуторе все, кто создавал жизнь новым поколениям. Все встречи хуторян он баламутил своими возражениями в обсуждениях и спорах на любую тему. Он не давал покоя не желающим менять жизнь в лучшую сторону, он стыдил неумех и выпивох, он призывал к активности своих стареющих сверстников. Он постарел и сник. Его перестали слушать и стыдиться. Но в памяти он остался с именем «Баламут», чем он очень гордился.
Почему ушел? «Я делал и сделал свое дело!».
Памятью о тебе пусть будут добрые дела поколений!

А вот памятник Женщине. Она всю свою жизнь посвятила «соблюдению» блага родным, близким и другим людям. Она проводила мужа на покой, когда он не смог больше жить, пропитываясь алкоголем, она обеспечивала благо сыновьям, будучи сама уже неподвижною.  Будучи физически активной, успешно организовывала зерновое хозяйство колхоза, была чуткой к его работникам. Почему нас покинула? «Чуткость осталась, а чутких мало».
Чуткие тебя помнят! Спи спокойно!

Вот и побывал ты со мной на «переписи населения», дорогой читатель. Ее можно продолжать каждому, кто еще жив. Попробуй и ты сделать то же в назидание потомкам, научи их ценить каждую человеческую жизнь! До встречи "там"…!


                ВНОВЬ  Я  ПОСЕТИЛ…
               
                «ЕВРЕЙ»

И вот опять я здесь… Нередко Память мысленно возвращает меня к людям, ожидающим меня в этом тихом уголке нашего бытия.

Этого жителя помнят все старожилы. И не по имени и отчеству, а по «кликухе». Я не скрою его второго имени: «Еврей». Произносят его с некоторым почтением, даже с некоторой завистью, что сами не «дослужились» до такого уровня уважения земляков.

История жизни у Яшки-«Еврея» богата предпринимательством.  Деятельность его распространялась соответственно на все места, где царила бесхозяйственность колхозного строя и в последующие годы. Его не назначали на руководящие посты, он сам себя делал руководителем там, где требовалось навести порядок. А это означает – везде. Заболеет (запьет) бригадир в поле – он командует полевыми работами.  Не хватает кормов на ферме – он заготовитель. Нарушаются взаимоотношения между доярками – он им судья. Был он хорошим завхозом в отделении колхоза (при наличии штатного). Любителей стащить добро к себе домой он порицал, помогал тем, кто в этом добре остро нуждался. Его все уважали, любили, боялись и не любили – каждый по-своему. На него не жаловались, чтобы не было хуже. Свой тиран – лучше «поставленного».

Кончилась власть Советов. Да и ее здесь и не было.  Просто надобность в неэффективном процессе производства того времени отпала. Люди стали проживать нажитое, довольствоваться клочками земли каждый по своему усмотрению и разумению. У Якова разумения хватило создать свою экономику на достойном уровне. Увлеченно, с энтузиазмом он прожил последние годы. Выросла его приемная дочь, встали на ноги внуки. Как водится на хуторах, разъехались наследники по местам, где «открыл кран», «включил газ», «вышел в магазин» являются благом всей жизни. А Яков все работает, без остановки и…  цели. В сотне метров живет его родная сестра, навестить друг друга некогда: у него жена хворает, у нее – муж увлечен своим недомоганием.

Пришла пора – овдовел Яков. Дочь «забрала» его в райцентр на попечение. А что делать? Вот именно: что осталось Деятелю делать?  Ждать своей очереди и своего места здесь. Вот здесь я о нем и вспоминаю. Светлая память тебе, Яков!
 

                ВЕТЕРАН

Он пришел сюда совсем недавно. Он запомнился людям во всех делах, до которых у людей руки не доходили, и желание.  В «колхозные» годы со своей женой он сплотил в отару овец и  успешно ею командовал. После «развала» он не позволил развалиться хозяйствам земляков и создал коллектив пуховых коз: образовал стойло, загон и организовал пастьбу частного поголовья. Пух и шерсть продавали скупщикам и сами возили вплоть до Оренбурга, где вяжут знаменитые «оренбургские» пуховые платки. И эти времена закончились, «Прогресс» утратил вкус к дарам Природы. Штучные бабушки еще вяжут носки, варежки, платки по инерции. По вечерам у телевизора руки еще шевелятся, смотрят что они там «плетут и  вяжут».
А наш ветеран успел поработать почтальоном.  Кстати, почему он мною назван «Ветераном»? Он был участником победоносной войны в одной из дружественных нам соцстран. О своих «миротворческих» подвигах он не вспоминал, но тщательно упоминал, при необходимости, о заслугах перед  отечеством, когда ему присуждалась награда в виде льгот, подарков «по случаю» и поздравлений. Порой это были не просто намеки отечеству, а требования выдать ему все, что положено. Эти требования превращались в безостановочный процесс  реализации получения недополученных благ.  Правда, благами он себя обеспечивал успешно сам: пенсия самая высокая на хуторе, несколько домов сменил, улучшая бытовые условия. Но страсть к новым благам породила его стремление к новым дарам от властных структур. А «структуры» надеялись на угасание сил и страстей увядающих и покидающих общество ветеранов. А тут – пожалуйте! Бодрый и неуемный пенсионер вымогает у бюрократов телефон, машину, квартиру! Куда не пошлют, идет, едет, летит, и отказать никак не получается. Он всего добился! Только не успел пожить в новой квартире… .
Теперь он здесь. Спи спокойно, Иван!


                «НЮХАРЬ»

Почему его так с любовью величали хуторяне, я не знаю. Он жил долго и пришел сюда не «по диагнозу».
Красивый, высокий и статный, всегда опрятный. Умелый автолюбитель. В доме все в полоном порядке, хотя его мало кто посещает. Колхозное хозяйство распалось, но ничего из утвари, инвентаря и оборудования не пропало: все тщательно хранится у него в сараях и складах. Был у него, сам я все видел. Человек он был добрый – помогал, делился, чем мог. Последнее время работал на току сторожем, добрым сторожем. А теперь и сторожить стало нечего. Вот он и ушел. Здесь и сторожить тоже нечего. Память только хранить… .  Мы храним.

 
                Л  И  Ш  Н  И  Й

Это повесть о человеке, который родился лишним, лишним был в молодости, лишним живет и сегодня.  Лишние у нас гении, вот о таком человеке пойдет рассказ.

Тяжело жили на хуторе многодетные семьи. Как выкормить четверых детей, если родители целыми днями добывали в колхозах корм городскому населению? И вот родился пятый. Мальчик. И отдали его выкармливать в чужую бездетную семью. Вырастал он, Коля, без родительской заботы. Опекали мальчика по совести и доброте душевной. Но приняла его Природа в свой уголок, предоставила она ему свою красоту: пенье птиц, шум ветров, журчанье ручьев, огонь восходов и закатов. В этой красоте вырос красавец – кудрявый, черноволосый, с улыбкой и чистым взглядом на окружающую его действительность. Душа пела, хотелось самому петь, играть и радоваться жизни. И он запел, заиграл с малых лет. Людям на радость. Дали в руки ему гармонь, и он стал гармонистом. Позвали его на праздники, и он стал певцом. Дали ему сцену для концертов, и он стал поэтом – исполнителем своих песен. Не долго так продолжалось, ведь жизнь – не сплошной праздник. Между календарными весельями он был лишним.

Победы в конкурсах, смотрах художественной самодеятельности районного масштаба содействовали Николаю поступить в Московскую музыкальную академию. В ней он не долго проучился, оказался лишним: он оказался, по меркам педагогов, готовым профессиональным певцом и музыкантом. И определился молодой музыкант на работу в одном из популярных в то время коллективах. И скоро он в нем тоже оказался лишним: уж слишком он был ярким артистом, привлекал своей красотой, обаянием и талантом, затмевая достоинства других. И Коля вернулся в родные места. Слава и репутация позволили ему создать свой народный коллектив, и он начал творить. Каждый праздник районного масштаба заканчивался красочными концертами. Народ восхищался его звонким пением своих сочиненных песен, музыкальными спектаклями с песнями и плясками, подготовленными им к конкретной теме праздника. Со своим коллективом Николай стал гастролировать по хуторам. Слава его росла. В ущерб другим художественным коллективам. И Николай стал лишним в родном краю.  Вместе со славой росла зависть. От зависти начались интриги. Гастроли прекратились. Начались эпизодические приглашения в увеселительные заведения «элитарных кругов». И там он стал лишним, когда «круги» обнаружили его осведомленность об их внутренней жизни. Опасаясь разглашения своих тайн, ему отказали в услугах.

Так закончилась карьера лишнего гения. Я не случайно так оцениваю Колю.  Его оценили в Академии как певца с неповторимым вокальным даром, как баяниста-виртуоза, как композитора-песенника. Мне лично посчастливилось участвовать в его концертах, я пел его песни, они глубоко захватывали меня текстами и музыкой. Мы пели в домах культуры, в хуторских клубах, на площади районного центра. Это были праздники души!

Шли годы, Коля оставался лишним для общества. В администрации района постоянно отказывали предоставить работу лишнему артисту. Поселился гений в родном хуторе в ветхом домике. В своем уединении он продолжал писать стихи и песни.
Иногда я исполнял его песни на клубных концертах. А в «антрактах» была у него полуголодная жизнь с рюмкой. Наша семья по  возможности облегчала ему быт. Но все-таки преодолеть свое одиночество он не мог. Мы с ним проводили музыкальные вечера у нас в доме, но этого было мало одинокому гению. Как-то раз он обратился к нам с идеей соединить свою жизнь с нашей одинокой дочерью. Но ее одиночество было не случайным, а вынужденным по причине инвалидности. Идея была не реальной. А потом и Коля заболел и стал инвалидом. Такова участь нереализованных гениев. Наша дочь прожила жизнь в нашей опеке, а Николай живет в опеке семьи добрых людей вдали от родного хутора. Никто его не видит, никто его не знает. Все для него – лишние.
   

                ВСТРЕТИЛ  И  ПОДУМАЛ

Мужику 70 лет. Имеет два дома, развитое хозяйство. Жалуется на жизнь: пенсия маленькая. Здоров и нетрезв.
Радоваться надо, пока жив!
               
                *  *  *

Женщина перерабатывает молоко от двух коров на сметану, творог и регулярно отвозит на автобусе продукцию на рынок в райцентр. Мужчины имеют автотранспорт, коров и жен, а молоком откармливают свиней.
Люди не хуже свиней, им тоже молочка и сметанки хочется.
               
                *  *  *

Мой друг, автовладелец, купил иномарку, очень скоро привык к зарубежному качеству автомобилестроения. А старую «калошу» не реализовал. Как-то решил друг съездить, по старой памяти, на ней в пределах окрестностей своего отечества. Сел, поехал…. Остановился, пораженный, и воскликнул: «И на ЭТОМ я ездил?!». И стало вдруг ему «за державу обидно», за ее «разгильдяйство и бездорожье». И стал мой друг, хоть на несколько минут, государственно- мыслящим членом общества. Теперь он и врагу не пожелает покупать машину (и еще кое-какой товар) отечественного производства.
А «враги» и не покупают: они нам свой товар поставляют.

                *  *  *

Едем на машине с соседом домой на хутор. Догоняем заглохший старенький «бобик». После посильной технической помощи машина не завелась, потянули ее буксиром. Завелась, и рыбак (это был рыбак из соседнего хутора) быстро поехал на наш пруд за добычей. Вдруг мы видим, что он едет обратно, не успев размотать удочек. Спрашиваем его о причине. Забыл «поллитру», ответил любитель-рыболов. Интересно, кто его дотянет на буксире  домой, когда он вкусит все удовольствия рыбалки?
               
                *  *  *

Встретил я директора школы соседнего хутора, обратился к ней (и у них мужчин мало) с вопросом: ведет ли она учет о количестве выпускников, оставшихся жить на хуторе после окончания школы. Она ответила, что знает их всех наперечет, а остальные уехали, так как работы дома нет. Я отметил, что в других местах работа есть, а родного дома нет. И спросил я ее, ведет ли такую статистику администратор с целью обеспечить ребят и девчат работой. В ответ она скептически улыбнулась, а я отметил вслух: «значит он не администратор».
Она снова улыбнулась, а я подумал: «а вы не директор школы, если не подготовили кадры для своего хутора, а грузчиков и чернорабочих для города».

                *  *  *

Разговорился с попутчиком. Он в удивлении: почему мы, горожане, покинули город и живем на хуторе, он, не задумываясь, сейчас поехал бы жить в любой город. Ищу, как покороче ответить на его вопрос и мнение. Я спрашиваю: «Как по-твоему, кого в городе больше –  дураков или умных?» Отвечает – первых.
Я ему советую не увеличивать количество «первых» в городе, а количество «вторых» я увеличил у себя на хуторе.
               
                *  *  *

Сосед удивляется, почему собаки лают.  А я знаю, почему на нашем хуторе они лают. Разгадал по одному случаю. Прохожу мимо одного двора, вижу – хозяин выносит собачке миску с едой. Мороз крепкий, песику холодно и скучно в своей будке. Выбегает Бобик к хозяину, радостно бросается к кормильцу навстречу. А тот как залает на него, чтоб отстала и не мешала («зараза», «сука»!) кормить.  А кобель пугается, удивляется и не может понять, почему хозяин лает. Поел песик и понял: надо жить, как хозяин. Вот почему собаки на хуторе лают.
Интересно, на кого лают люди там,  где собак нет?
               
                *  *  *
 
Мать «жалеет» (у казаков это значит – любит) сына. Пропил сынок деньги на уголь – мать оплачивает уголек, оплачивает за него налоги, деньги за воду вытекают из ее пенсионного фонда, из ее сбережений идет дым сигарет, горит свет в доме сына. Корова в хозяйстве сына жует сено, скошенное мамиными руками. Вот только сынок давно не приезжает за копнами, сокрушается старушка. А причина, говорит, одна: некого теперь стало бояться. Боится она одного: «Вот умру, как он будет без меня обходиться – без моей пенсии, без оплаты, которую он получает по уходу за мной. Хорошо, хоть трудовой стаж у него еще идет».
Так что живет бабушка по-прежнему в страхе. Хорошо живет.
               
                *  *  *

Старая женщина (пенсионерка) говорит: «Нам, пенсионерам, что главное? – детей докормить, пока мы живы. Работы у них нет». Да, детки, полные сил, в ожидании вакансий на стороне в своем доме по детской привычке не замечают места приложения своим рукам. Получается как в той песне: «старый осел молодого везет».
               
                *  *  *               

Вика принесла букет прекрасных цветов с домашнего цветника. Андрей сказал ей, что она нарвала цветы в тайне от мамы с папой. Мне пришлось включиться в беседу со своим рассуждением о том, что цветы дарят по доброте душевной. И мама Вики только порадовалась бы тому, что у  дочки такая добрая душа.
Мы пришли к общему выводу: хорошо, когда добрые отношения между людьми начинаются с цветов.

                *  *  *               
«Ах, я старая калоша!» – воскликнул пожилой покупатель во всеуслышание. Я ему ответил: «Калоша, но не старая». Он оказался моим ровесником. Он успокоился.
А я ему не пара!
               
                *  *  *

Беседа с пожилым человеком. Рассказывает о том, как его много учили о коммунизме, проклятом капитализме. Я его спросил, хорошо ли он учился. Он ответил утвердительно.
Я подумал: «Ну и дурак».
               
                *  *  *

В прошлом партийный работник, чиновник административного аппарата взял в аренду землю, перешел на «подножный корм»: выращивает телят до размера быков и продает заготовителям. На личном опыте осознал разницу двух путей создания блага для народа.
Я подумал: «Мы – единомышленники, нам по пути!».

                *  *  *               

Мария Кузьминична указала с тоской на место, куда  сходились хуторяне на посиделки. «Играли» (пели) песни, плясали. До утра сидели на поваленном дереве.
Дерева нет, посиделок нет.  Живы воспоминания, пока живы вы, дорогая наша бабушка!

                *  *  *               

Я проложил от калитки во двор дорожку из крепких досок. Хорошо по ним идти в любую погоду, да и красиво. А вот гости и домочадцы идут рядом с помостом.. Невольно вспоминаю городскую жизнь. Там люди тоже ходят не по асфальтированным путям, а рядом и вообще – напрямик, не считаясь с «плановым» благоустройством зоны обитания. А ведь и в городе архитекторы все спланировали по принципу «все для человека». Только вот люди не согласны жить под гнетом чужих планов, каждый хочет идти своим путем:: «у нас суверенная демократия, – утверждают пришельцы из сельской глубинки, – плевать я хотел на ваши дорожки». И  не только плюют, но и сорят.
Не зря сорят: работа для них всегда будет: дворники в городе – профессия востребованная.
И  припомнилось мне,  как в одном городе в районе новостроек плановых дорожек не мостили, а выждали, пока новоселы проложат свои пути к местам их обитания, и протоптанные тропинки заасфальтировали. 
Так власть уступила воле народа, а «партия власти» этого не заметила – подумал я – нам бы сегодня так жить!

                *  *  *

«До чего дожили! Дети умирают!» – сокрушается сердобольная женщина. Я спрашиваю, а раньше она об этом не слышала?  Отвечает – нет. Не читала? Говорит – нет. Не видела? Тоже, говорит, нет. Я ее успокаиваю: это потому, что раньше не было телевизора, в газетах и по радио не сообщали. А люди всегда умирали и умирать будут. А дети…?
Мы все дети, либо по возрасту, либо по уму.
               
                *  *  *               

«Почем покупали абрикосы?» – спросила меня любопытная старушка. Я ответил. Она возмутилась: собрать их можно за пять минут, а какие деньги дерут! Я ответил, что, значит, людям деньги нужны, и именно столько, сколько просят за товар.
И если у человека есть деньги, почему бы ими не поделиться, как поделился продавец своими абрикосами?
                *  *  *               
               
Молодая женщина (я ее знал еще девочкой) в автобусе кричит на людей по любому поводу: то одна окно откроет, другая медленно заходит, третья … и т.д. Я вспомнил ее детство. Взрослые поручали девочке отогнать корову в стадо, следить за  теленком, за козами. Животные ее слушались – боялись крикливой хозяйки. Девочка выросла, теперь кричит на людей.
И она не одинока. Друг на друга реагируем , как… .


                *  *  *
               
Тетка Анфиса жалуется на жизнь: муж столько лет работал, дожил до пенсии, года не прожил, как умер. Я предположил, что он пил. Она кивнула, а кто, мол, не пьет. Я постарался успокоить ее: так было, так тому и быть, если все пьют; а жить – хорошо.
Не ругайте жизнь, пока живы!
               
                *  *  *
               
«Раньше у нас была лесопилка, – говорит старая женщина – теперь ее нет, и некому изготовить гроб умершему, и стоит он сколько!». Я ответил, что у меня в хозяйстве имеется циркулярная пила, и я могу всем желающим изготовить гроб по дешевке.
Так что живите спокойно, деньги мне можете заплатить заранее.

                *  *  *
               
Посетила хуторянка наш плодородный огород, дала высокую оценку нашим результатам. Потом добавила: «Конечно, вам делать нечего». А я подумал: «нам делать нечего, а вам думать нечего».


 ВОПРОСЫ  ДЕТЯМ  И  ОТВЕТЫ

Задал вопрос детям: что такое Природа. Ответы одинаковые: все что растет, летает, ползает. На вопрос – есть ли природа в городе – ответили, что нет. Там, где человек ходит, ездит, природы нет. 
Выяснили: природа гибнет от мусора. Начинается эта гибель, с фантиков от конфет, от бутылок и пакетов.
                *  *  *   
Задал вопрос детям: что такое «дело». Вика ответила – это трудная работа.

                *  *  *    

В Детском клубе. Саша предложил обсудить работу школьной учительницы. А я предложил ребятам определить содержание работы ученика. Все перечислили свои обязанности и правила поведения. Оказалось, в этот перечень не входит работа по анализу состава работы учителя. На том и закончили.
Потом будут обсуждать, когда поздно будет.

                *  *  *    

Беседовал с Иваном (14 лет) о его будущем. Намеревается уехать из хутора по достижении самостоятельности. Говорили о корнях жизни, о заложенном родителями фундаменте жизни. Этого в городе или другом месте у него не будет. Начнется его жизнь  с «рабства», будет «бомжем».
А дома он мог бы стать хозяином.

                *  *  *   

-- Что делать, когда мальчик на виду у своих друзей пристает к девочке? – спрашивает Галя.
--  Защищай свое достоинство тоже на виду у его друзей, -- подразумевая первоначальные «мужские» порывы.
-- А как?,  --    спрашивает  Галя.       
-- Дай ему при всех пощечину,  объяви, за какие «заслуги», и что так будет впредь с каждым.

                *  *  *   

Галя говорит: «Надоели ужастики по телевизору, зачем их показывают?». Отвечаю: чтобы «Новости» не казались такими ужасными. Она спрашивает, зачем по телевизору показывают глупые смешилки.
Отвечаю: чтобы остальные глупости не казались такими.


  Ш А Р И К

Приехали мы жить на хутор, стали обживаться. Люди подарили нам «на завод» курочек, уток, козочек и щенка. Щеночка мы назвали «Шарик». Маленький, черненький с красивыми опалинами, белой манишкой. Острые ушки, колечком хвостик. Порода – дворняжка. Но у нас Шарик сразу стал комнатной собачкой. Он согласился жить с нами. С нами он спал, застольничал, гулял и развлекался. Он присутствовал при всех наших развлечениях: смотрел в экран телевизора, удивлялся, почему мы его смотрим. Он слушал мою игру на пианино и аккордеоне. Но главное – он любил слушать радио, особенно, когда там кто-нибудь пел.  Любил он слушать, как я пою. Тогда и он начинал мне подпевать в тон и с таким же настроением. Были у него и другие любимые певцы. Слушая, как поет по радио Борис Романович Гмыря, он самозабвенно пел с ним дуэтом. А потом пришло время, когда Шарик стал солировать: достаточно было попросить его – «Шарик, спой!» – как он, будто  этого и ожидал, начинал демонстрировать все свое вокальное мастерство. Получали от таких концертов удовольствие мы и наши гости. У нас сохранились звукозаписи его песен.

Как-то раз на праздник Масленицы мы пошли в клуб, и Шарик увязался за нами. В зале он сидел, как воспитанный зритель. Со всеми вместе он слушал песни и смотрел пляски. Но вот из-за кулис он почуял привлекательный запах. Это там готовили призы исполнителям в виде блинов. Шарик юркнул и очутился на сцене.   Мне пришлось пойти, чтобы вернуть его на место. А Шарик принял красивую позу и ждет, когда его о чем-то попросят. Я догадался о чем, и громко, как конферансье, сказал: «А сейчас, дорогие друзья, Шарик вам споет. Шарик, спой!».  И маленький красавец запел! Своим воем он выразил все свои чувства к хуторянам, а хуторяне своими аплодисментами –  к его  мастерству. Наш певец был награжден призовым блином.

Общался Шарик и со своими братьями по крови. Раз в году, в назначенное время и место, все собаки сходятся на групповой секс.
На хуторе живет единственная «Мисс-Хутор», красивая и гостеприимная Дамка. Шарик был постоянным участником этих форумов.  Но любовь его была виртуальной, так как он не подходил по размеру красавице Дамке. Он проявлял активность, приставая со своими советами  к собратьям, и строго следил за соблюдением очередности.  После такой очередной сходки Шарик не вернулся. Собачья общественность жестока.

Но мы порой вспоминаем «члена» нашего семейства, когда садимся за праздничный стол. Шарик и кот Шурик сидят за столом каждый на своем стуле и едят из своей тарелки свое угощение. Шарику мы надеваем на белую манишку галстук-бабочку, Шурик аккуратно кладет лапки на стол, все выглядит достойно «высшего общества».


 БОЖИЙ  ДАР

Галя уже совершеннолетняя. А вот что было восемь лет назад. Воскресным днем пришла к нам в гости маленькая девочка. Ей все было интересно в нашем доме: что это за фотографии, а что это за камни (минералы, собранные нами в путешествиях), книги, альбомы, статуэтки.

Во время такой экскурсии по нашему «музею» свершилось чудо. Увидев пианино, девочка спросила: «Что это?». Я ответил, что на нем играют музыку. «Это – как гитара или гармонь?», – спросила она. Я предложил ей попробовать поиграть. Предложил, и мы были потрясены. Пальчики девочки вначале робко прикоснулись к клавишам, потом извлекли из них звуки… .  И ребенок заиграл! Она играла и играла, не зная и азов музыкальной грамоты, каждый раз неповторимую импровизацию. В течение пятнадцати минут без остановки она музицировала с использованием всей клавиатуры. Это были «диалоги» рук, «вопросы и ответы», скандирование, задумчивые фразы с глубоким замедлениями и затиханием. Мы слушали музыканта-композитора! Закончив, она обернулась к нам с взволнованным достоинством и спросила: «Как я играла?».

С тех пор каждое воскресенье Галя стала приходить к нам с одной целью – играть на пианино. Каждый раз мы, как на концерте, усаживаемся и слушаем музыку – новые и новые произведения. А она совершенно определенно создает собственные содержательные построения. Иногда она оценивает свои произведения по ходу игры – «красиво, правда?» или по окончании – «сегодня я играла веселое», «у меня сегодня такое грустное настроение».   

Я стал записывать на магнитную пленку ее «концерты». Гале это понравилось: она с интересом прослушивает записи и непроизвольно дирижирует рукой или головой в ключевых моментах, обнаруживая память сыгранных ею «произведений».

Проходит время, Галя играет, сочиняет. А я ни разу не сделал попытки учить ее музыкальной грамоте. Не смею! Зачем? Ведь она приходит к нам и играет готовые произведения, которые мы слушаем, затаив дыхание, порой со слезами… Она это делает с неизменным  вдохновением и в присутствии разных людей. И «разные люди» стали посещать наш «концертный зал». Слушателями были депутат областного масштаба со своей супругой-музыкантом, директор районного училища искусств и многие другие.

В один прекрасный день и ненастную погоду прибыл директор Музыкальной школы и, в чем мать одела дочку в школу, забрал Галю прямо с урока. Он ее привез на заседание преподавателей музыки областного масштаба. Там ей было предложено музицировать перед ними на рояле. Девочка не испугалась, даже обрадовалась. И только спросила: «Это – тоже пианино?».

Двадцать минут она сочиняла и играла, потом отвечала на вопросы. В заключение она предложила публике «второе отделение» концерта. Артистку отвезли обратно, а совещание удивленных учителей продолжалось и закончилось безрезультатно.

Результаты я стал искать сам. Будучи в Волгограде, я обратился в Детскую Академию искусств. Там музыканты были поражены прослушанными записями. Не имея представления о возможностях развития дара Гали, они послали меня подальше – в Москву, к профессору Консерватории Т.А.Чудовой, воспитателю детей-талантов.

И в Москву отправляется письмо с звукозаписями. Вот ответ крупного специалиста (отрывки).  «Внимательно прослушав магнитофонную кассету с произведениями и импровизациями Гали, можно сказать, что девочка музыкально одарена от природы, способности ее стихийны и интуитивно правильны. В своих композициях она явно любуется звуком, хорошо слышит, использует разнообразный ритм, вслушивается в гармонии, чувствует различные регистры и тембры.

В ее импровизациях на фортепиано есть стройность формы, звуковой и драматургический замысел. Иногда звучность доходит до яркой кульминации, иногда застывает в философском и созерцательно-тихом состоянии.

Все это говорит о незаурядности девочки и ее музыкальных и творческих способностях. Гале необходимо учиться музыке профессионально, так как перечисленные музыкальные качества могут быть основой, фундаментом для творческой, а в дальнейшем и композиторской деятельности.

Обращаюсь ко всем, кто может помочь девочке начать учиться»… « Надеюсь, что благодаря нашим совместным усилиям Галя станет профессиональным музыкантом и композитором, так как дар сочинения крайне редок и ему надо помогать».

Этот ответ нашел отклик у Депутата областного масштаба. Он посетил мать Гали с предложением определить дочь на учебу в специальную музыкальную школу в областном центре на полном государственном обеспечении. Мать «послала» Депутата… в областной центр, сказав, что у нее скоро будет ребенок и что ему нужна будет нянька. И добавила, что нянькам ее дочери «где-то там» она не доверяет. С этого момента Галя перестала играть и сочинять.

Вот так закончилась история композитора-музыканта. А Божий Дар? Пусть Он достанется другой девочке, в другом хуторе. Другой страны?


 РАСПИЛ   ПРИРОДЫ

Был случай, когда молодые соседи спилили живое дерево на моей усадьбе, раскололи его на дрова. Я пришел и унес результаты их труда к себе домой, но чувство скорби по этому дереву не давало мне покоя. Свидетельницей такого разбоя была девяностолетняя соседка: «мы садили, а они пилют!».

А когда в прекрасном лесном уголке какой-то жестокий человек спилил редкой красоты многолетние осины, я со слезами на глазах и душевной болью написал стихотворение «Пни». Оно было принято местной газетой и большим российским художественным журналом.

Вот оно – это стихотворение:

              П    Н    И

«Плакала Саша, как лес вырубали,
Ей и теперь его жалко до слез».
Эти стихи у нас помнят едва ли:
Век наш жестокий и память унес.

Наша прабабушка – бабушка Саша –
Помнит историю русской земли,
Помнит Природу богаче и краше,
А сохранить мы ее не смогли… 

Листья засохнуть еще не успели,
Птиц не умолкли еще голоса –
Как бензопилы зловеще запели…
Падают, падают наши леса.

Падают клены, осины, березы,
Сыплется с веток живая листва…
Больше не льются у Сашеньки слезы,
И не болит у людей голова.

Нынче не плачут ни Саша, ни Паша,
Спрятавшись горестно в свой уголок,
Глядя на то, как жестокий папаша
Трупы деревьев домой приволок.

Чем же живут? И о чем беспокоясь?
Чем же полна у людей голова? –
В ней «не ночуют» ни стыд и ни совесть –
Только лишь были б на зиму дрова.

Много мы знаем подобных историй –
Люди горазды рубить и пилить
(Сколько деревьев ушло в «крематорий»!),
Не удосужившись вновь посадить.

К вам мы взываем, родители наши:
Гибнут леса от жестокой руки!
Вы оставляете Паше и Саше
Вместо Природы гнилые  пеньки.

Вы, кто деревья, как сено, скосили:
Волю давая бензопиле,
Рубите с лесом родную Россию,
Губите жизнь на российской земле!

Детям оставите вы не Природу –
Голую землю получат они,
Губите совесть святую народа,
В душах останутся мертвые пни.


 ПРИЯТЕЛЬНИЦА

Старая женщина, наша приятельница, живет за левадой (болотистое устье притоков реки). Мы всегда приглашаем ее в гости.  «Да разве я к вам дойду?», – всегда отвечает отказом она. Да, поверить ей можно. И посочувствовать тоже: трудовые будни социализма и колхозного быта оставили в ее суставах осадок.

В пределах собственного двора Мария (на хуторе – все Марии) она передвигается без устали и остановок от темна до темна, а вот дальше… Так и живем, без визита  Марии. И вдруг… О чудо: она идет к нашему дому.  « Наконец-то!», – радостно восклицаем мы и зовем ее в дом. Но она, с трудом передвигаясь, сообщает нам, что идет дальше. А дальше нас никто не живет, места необитаемые. Оказывается, Мария вышла на заготовку веников.

Есть в степи такое растение «сибирёк», из него получаются хорошие веники. И растет он в глубоких оврагах. Вот она и пришла, преодолевая водные преграды и лесные завалы, штурмовать кручи оврагов за вениками. К нам она так и не зашла, так как на обратном пути силы и светлое время были на исходе. Позже спросил я ее, почему бы ей не купить веник в магазине. Она ответила: мы так делаем всю жизнь, привыкли, да и сыну тоже нужно дать. Убедила она меня, говоря о сыне.

В семье сына две машины, пылесос и всякие другие средства механизации быта. Только веника не хватает. Велика сила привычки! Мать привыкла, сын привык.


 КРОВЬ   ОТЦА

Молодая женщина беспокоится за судьбу брата, отдавшего «долг Родине». Брат пока еще живет в долг у матери, ищет место работы. А рабочее место ждет, пока найдет его  «разведчик». Но поиску мешают друзья-собутыльники.

Сестра порицает братца, он отвечает: «только пару раз выпил, а уже…». «Имей в виду, – говорит сестра, –  у тебя кровь отца, не докатись до его судьбы!».

Прямо хоть устраивай переливание крови от непьющего! Отца он не помнит, зато рядом с ним ходят «братья по крови». И разуму. В конфликтах, порой, и кровь пустят после выпивки, потом снова выпьют «За нас!». Так рождается «кровная» дружба навек:  пара раз, потом еще пара… . «Будут внуки, потом все опять повторится сначала», – как в песне поется.

Кровь отцов – она такая… .


 КОНСЕНСУС

На нашу усадьбу по привычке соседей и своей собственной захаживали их любимые животные. Привычка у них выработалась еще до нашего поселения. Сначала, когда зарубежные козы посещали наш сад и глодали молодые деревья, а поросята поедали корм наших пернатых, мы попробовали употребить дипломатические фразы о недопустимости пересечения границ нашей усадьбы. В ответ на это мы сразу же познали новый для себя язык «дипломатов» хутора. Цитировать изречения соседки не буду, но такой комплимент, как «стоумовые» и приветственный возглас «понаехали тут!», нам польстил, пока мы не узнали, что это одни из самых сильных оценок недостижимости уровня моральных  достоинств местного населения.

Еще что мы поняли в общении с аборигенами – это то, что всякие распри на речевом уровне не являются свидетельством междоусобной вражды, а только лишь дискуссией «по поводу». Прожорливые «гости» продолжали пользоваться нашим терпеливым гостеприимством. Стало также ясно, что одна лишь дискуссия по поводу нашествия животных-пришельцев на наши сады-огороды не дает положительных результатов. Поэтому мы стали принимать меры. В первую очередь мы уведомили соседку о поросятах: «когда ваш поросенок придет к нам, он станет нашим», и пригласили ее на шашлык.

Когда соседская корова посетила наш огород, я увел ее далеко в овраг, где привязал к дереву. Хозяйка и корова долго мычали, пока не нашли друг друга. Лошадей другой хозяйки я увел с нашего покоса в другую зону обитания, и после долгих поисков у хозяев пробудилось чувство заботы о лошадях.

После этих мероприятий соседи и их животный мир поняли нас, и дисциплина добрососедства воцарилась. Родились отношения взаимного уважения.


  ЗА   ЭКОЛОГИЮ  !

На моей усадьбе я отрыл родники истоков реки, дал волю воде, очистив ей путь к Дону. Загородил проход соседке с коровой через мой канал. Квалифицированная в вопросах права соседка,  призвала на помощь участкового милиционера по той причине, что я нарушил ее и коровьи права топтать природные богатства.

Пришлось успокоить ее, предъявив документ, свидетельствующий о праве собственности на этот участок земли, и выразив свою заботу об экологическом состоянии вверенного мне уголка Природы. Участковый убедился в юридическом праве на землю, оставив без внимания мои чувства по отношению к соседке, ее корове и к Природе.
 

Но экологическое благополучие окружающей Природы в интересах всех хуторян мне пришлось защищать более решительно. Я выступил со статьей в районной газете в защиту истоков реки, которую топтало стадо коров на водопое. Меры были приняты, но поздно: истоки исчезли. Статья называлась «Я уничтожил реку». Это относилось не только к самому пастуху, но и к «пастухам» более высокого ранга.
 
Прошли годы, случаев нарушений прав и законности было много. Осуждают  хуторяне «гостей-браконьеров», охотников за дичью, добытчиков рыбы, дровосеков, «металлоискателей» –  охотников до ресурсов, принадлежащих местным жителям и находящимся на их рачительном сбережении и пользовании.

Экологическое благополучие Природы – понятие не юридическое, а закон Жизни аборигенов.


                ЕСЛИ   БЫ   ГЛАВОЙ   РАЙОНА   БЫЛ   Я…

На объявленный в региональной газете конкурс «Если бы главой района был я» мне захотелось подать свой голос. Причиной тому послужило то, что за прошедшие годы жизни мне не пришлось обращаться к главам нашего поселения с какими-либо просьбами и поклонами. И они мне тоже ничего не должны. Спасибо главам за заботу! Я же оценил опыт управления своим хозяйством и опыт общения с хуторянами  и обратился со своей статьей к читателям газеты. Вот она – эта статья.

Пишут люди, воображая себя первым лицом своего региона…
Кланялся вам Манилов! А галерея «мертвых душ» велика! Все разные, всем нужна своя жизнь. И любой «глава» своей головой не учтет чаяний всего народа. По большому счету, каждый – «сам себе режиссер». Только вот «кина не будет…, киньщик заболел» – так звучал десятилетия назад маленький сельский анекдот. Теперь и «кина» нет и «киньщик» не нужен. Один он на всех, одно «кино» для всех. Ему мы кланяемся, просим газа, дорогу, больницу, справку.  Эх, «Русь! Куда несешься ты? Дай ответ! Не дает ответа…».
 
Ответ не в том, каким должен быть «глава». Ответ в одном: отвыкнуть от чувства крепостного, сказать себе – «глава – Я». А дальше? Дальше «Я» видит в каждом соседе «Я» и создает «КЛУБ  ЖИЗНИ». Клуб – это деловое объединение всех ближних на Деятельность по Цели Жизни. А цель жизни надо осмыслить сообща, построить в голове Идеал, определить свои пути  его достижения и построить Программу действий, наметить первые шаги и реальные для них средства.

Клуб – это живые люди со своими средствами, без какого-то  «главы». Создайте Клубный Банк средств: финансов, материальных средств, учебных и медицинских заведений, юридическую службу, группу менеджеров. Создайте договорные связи с государственными чиновниками. Возьмите в Клубный финансовый банк причитающиеся средства на развитие своей инфраструктуры. Нанимайте предпринимателей для реализации своих планов благоустройства. Подумайте о том, чему нужно учить своих детей во имя достижения Клубной Цели. Пусть дети сызмальства «видят» свой  Идеал у себя дома, а не за его пределами.

И последние пожелания. Не рассуждайте сослагательными наклонениями «если бы…»! Один «благодетель» не сможет создать каждому мечтателю блага. Не достигнут люди своего блага без «клубной» мысли, без Клубного Дела!


  СОБИРАЕМ   МУСОР

Идем с Викой по хуторским тропинкам. Наблюдаем природные картины, восхищаемся. А под ногами попадаются фантики, брошенные сластенами. Впечатление портится, восторги уменьшаются. Принимаем решение: подбирать на своем пути фантики, окурки и другой мусор, оставленный предшественниками. Пусть этого никто не видит и не знает. Зато на душе будет чисто и радостно. Разве этого мало?

Я уверен: приедет Викуша в станицу, в город и не бросит на улице ни фантика, ни обертки от мороженого, ни окурка и бутылки.

Впрочем, я заговорился,  об окурках и бутылках – это не про нее.


                СЛОВОМ   И   ДЕЛОМ
                Готовьте землю для урожая!

Милые огородники! Вам когда-нибудь говорили о том, что в земле живых существ обитает больше, чем на ее поверхности? Знаете ли вы, что они, так же как и мы с вами, дышат и работают, добывая себе пищу? Можете ли вы представить, что от их жизни зависит развитие растений? Мы с вами лишь хорошо знаем, что растения дают жизнь миру животных, включая человека.

Цепочка заданных вопросов рождает один ответ: нас кормят «жители подземелья». Если это понятно, тогда зачем же мы с вами нарушаем их благополучие, переворачивая лопатой «этажи» их дома, зачем заливаем их водой, затаптываем и давим ногами миллионы жильцов, лишая их дыхания? Необходимо помнить: плодородный слой земной поверхности  образуется без участия человека, жизнью и смертью «населения» подземелья. Содействовать процессу жизни в земле во имя жизни на земле – вот задача огородника. А растения вырастут сами.

Такова «теория», подтвержденная моим собственным опытом огородничества. Опыт предусматривает минимальные физические затраты и материальные расходы по уходу за землей.  Ниже на примере выращивания урожая картофеля будет описан процесс, характерный для всех огородных культур.

Начало. Создадим на огороде грядки метровой ширины с полуметровыми межами. Последний раз в жизни воспользуемся лопатами: набросаем из межи налево и направо землю, образовав  возвышенную грядку.  Заданную ширину грядки и межи обеспечим по натянутому шнуру. С момента образования грядок никогда больше не наступайте на них ногами и только при необходимости рыхлите их поверхность: весной – незадолго перед посадкой, осенью – после уборки урожая;  летом – после дождя или, по необходимости, для ущемления роста сорняков вокруг растений. Не допускайте окаймления грядок досками или  шифером, затрудняющими дыхание растений.

Помните: после рыхления не более чем на глубину 5 сантиметров земля сама станет рыхлой на большую глубину. Рыхление дает грядке, словно губке, возможность впитывать утром и вечером влагу из воздуха, а днем высасывать влагу из нижних слоев почвы. Рыхлая земля вдыхает из атмосферы газ азот,  образуя перегной – пищу для растений. Такие грядки не требуют полива в засушливый период.         

Посадка овощей. Грядку размечаем на несколько рядов, продавим поверхность рыхлой земли, создавая канавку или ямку соответственно каждой культуре, закладываем семена или рассаду, присыпаем углубления окружающей землей.

Для посадки картофеля рекомендуется следующая схема посадки с гарантией успешного ухода и большого урожая. На схеме видим разметку грядки: два рядка, 40 сантиметров между ними, расстояние между гнездами посадки в рядках – 45 сантиметров. Размещение гнезд посадки в соседних рядках – взаимно сдвинутое на половину расстояния, как выражаются, в «шахматном порядке». Приспособление для разметки под гнезда посадки пусть огородник придумает сам. Лунку для посадки следует продолбить колом на глубину 10-15 см. Подготовленную картофелину вложить в лунку ростками кверху и засыпать землей. После посадки грядку разровнять.

Уход за картофельной грядкой. Как только на взгляд обнаружатся всходы и проявятся рядками, забросать их землей из межи высотой 10-15 см, и снова разровнять грядку. Когда всходы появятся снова, повторить эту операцию. Дальше огородник ждет урожая, ухаживая за землей путем рыхления и ущемления сорняков вокруг кустов. В межах сорняки не страшны.

Борьба с колорадским жуком. Дважды засыпанные всходы не дают возможности прозимовавшим жукам кормиться, они уйдут к соседям и будут там плодиться. Оставшихся жуков легко собрать вручную  на молодых кустах. Когда кусты разрастутся и на них появятся в небольшом количестве личинки, на урожай они уже не повлияют. А если и объедят немного листьев, то это будет способствовать лучшему росту клубней картофеля. Впрочем, с целью уменьшения «поголовья» жуков на огороде можно при помощи палки или веника сбить личинок в межи, где они и погибнут. Никакие химикаты не нужны!

Уборка урожая. Берем вилы, надеваем на колючие зубья резиновые трубки, вилы вертикально втыкаем в землю подальше от куста на всю глубину зубьев и приподымаем землю. На поверхности появляется с десяток крупных клубней, мелких не ищите, их нет. Ботву откладываем в межу, клубни оставляем просыхать на грядке. Здесь же можно провести сортировку клубней по назначению: для следующей посадки, для употребления в первую очередь и на хранение.

После уборки урожая грядки разровняем по верху. Осыпавшуюся землю оставим для забрасывания всходов на следующий год.

Последние советы. Каким инструментом производить операции рыхления и забрасывания? Есть единственно удобный для обработки всего огорода инструмент – плоскорез Фокина. Он продается в больших городах. Пусть продавцы хозяйственных товаров станицы позаботятся о нашем брате-огороднике, и огородник пусть обратится к ним с таким заказом.
Желаю успехов всем, кто с пониманием отнесется к этой статье!

С этой статьей я обратился к своим хуторянам в районной многотиражке.


                Все это – на самом деле!

Прочитал я в нашей газете от 5 апреля статью В.Евтушенко «Готовьте землю для урожая!». В прошлом году я принял во внимание советы Василия и выполнил все его рекомендации. Результаты начались еще задолго до урожая.

Прежде всего, когда мы сделали грядки и посадили в пушистую землю картошку, оказалось – сорняков не было все лето, ботва кустов выросла выше пояса, поле стало выглядеть как аллеи парка. Нам оставалось только гулять и любоваться красотой картофельных «букетов». Два раза забросить первые всходы не представляло большого труда. От тяжелого труда по окучиванию мы были избавлены.

Но самую большую радость доставил нам неожиданный урожай: плоды были только крупные и в большом количестве, ровные и красивые. Все это пробудило желание сделать фотографии себе на память. Хочется, чтобы и читатели посмотрели на них и убедились, какие радости ожидают огородников, если они примут к делу такой метод выращивания картофеля и других овощей. Желаю всем успехов!

Так ответил своей статьей Василий-хуторянин на мою статью. Делом и словом.


 ОЖИДАНИЕ   ПРОЗРЕНИЯ

У Гали неважное зрение. Предлагаю поехать со мной к окулисту, проверить глаза и выписать очки.
- Я не буду носить очки, - отвечает Галя.
Я не хочу перед ней выступать в роли наставника, говорю:
-  Каждый умнеет в свое время.
-  Мое время  еще не наступило, - деликатно отвечает Галя.

Да, главное – не указывать человеку, а заложить мысль для ожидания «своего» времени.


 АРХЕОЛОГИ

В свободное от работы время мужчины занимаются «геологоразведкой» и «археологическими раскопками» в родных окрестностях. Ищут железо и цветные металлы. Погребенные при социализме. Время, свободное от работы, не имеет границ: оно всегда, другая работа отсутствует. Вот кончатся раскопки, и наступит полная свобода. От работы.

Есть предположение, что начнется работа мозга.

 
 О   Б У Д У Щ Е М

  У Валеры брат уже послужил защитником родины. Теперь проходит школу «молодого отца». В отрыве от прежней семьи – отца с матерью. Мужественно преодолевает свои собственные невзгоды и трудности. Кроме «дедовщины», другого опыта жизни у него нет. Ищет себя в профессиях охранника, правоохранителя, шофера.

         Спрашиваю Валеру (15 лет), пойдет ли он по стопам брата.  «А что делать на хуторе?» – отвечает вопросом на мой вопрос. Что делать хуторскому «беженцу» в городе, мы можем предположить (охранник, милиционер, грузчик). А вот на хуторе делать то, что делают его родители, делали деды-прадеды – об этом не доводилось думать ни в семье и ни в школе. Ну, семьи разные бывают, а вот школы… .  Они же одинаковые, учат жить и трудиться на пользу обществу, державе. И вот эта держава детей в семье не удержала.
 
        Беседуем с Валерой о будущем его родителей (говорят ли об этом в школах?). Фантазии приводят к неизменному старению предков,  к болезням, потере трудоспособности.  ухудшению хозяйства. Получается картина упадка. Вспоминаем историю великих побед в годы войны (эти легенды в школе сообщают), когда во время атаки живой боец подхватывает знамя убитого знаменосца. И сравнивая знаменосца с отцом Валеры, я спрашиваю, кто же подхватит «знамя Жизни» в его семье, кто спасет родную мать (как Родину-мать во время войны)? Чему же учит нас история страны? Только лишь погибать с криками «ура!» на полях сражений. А кто же эти поля сражений будет делать плодородными?

         Беседа эта имела продолжение и не одно. Фантазии позволили создать Будущее, описать его в деталях – идеях, программах и проектах.
 

 СУДЬБА  И  ДЕЛО

Судьба людей на хуторе во многом зависит от сил природы: снежная зима, засушливое лето, дождливая осень – все эти естественные явления определяют образ жизни и достаток семей. По мере достатка и семьи развиваются – рождаются или не рождаются дети, живы или преждевременно «уходят» старики, сыты или не сыты члены семьи.  Особая забота в семьях о подрастающем поколении. Ему много чего требуется. Это даже и государство понимает, и оно заботится – помогает матерям содержать детишек. Забота государства выражается в количестве рублей, возвращенных  родителям налогов. Эти деньги называются в народе (у бюрократов тоже) «детские». Это остатки от налоговых сборов со всего трудового народа, сначала истраченных на армию и вооружение, на размножение госаппарата и бюрократических структур. Немного -  на культуру и образование, а уж остальное – на радость детям. Каждому ребенку – на килограмм карамели. А мамы и этому рады – забота все-таки!

Дело прошлое, но вспоминается мне время, когда государство так увлеклось формированием структуры аппарата и благоустройством своего молодого поколения в них, что забыло о других детях и месяцами не выплачивало «детские» матерям сферы обслуживания государственных структур.

Поделилась со мной своим несчастьем одна мамаша. Рассказала о том, как в поисках справедливости они объединились и совершили «визит несогласных» в районную администрацию. Там был организован прием страдалиц: пропустили в кабинет к вершителю судеб лишь одну представительницу, напугали ее за организацию «несанкционированного визита» и всех отпустили с миром.

Мать поделилась со мной, а я поделился с ней своими соображениями. Они состояли в том, что не было смысла раньше, нет и сейчас «штурмовать Зимний дворец» ради общей судьбы. Судьба – она одна, своя, и делать ее нужно в одиночку, по закону. И если в судьбе одной матери президент указал участвовать одному действующему лицу, к нему и нужно обращаться с иском по поводу неисполнения всевышнего указа.

 Посоветовал ей иметь адвоката, который выполнил бы поручение о привлечении к судебной ответственности нерадивого исполнителя. Адвокатом стал ее муж,  а ответчиком он назначил губернатора. Ему и направили предупреждение о намерении судиться.

Результат превзошел все ожидания. Нет, губернатор не приехал. Приехали (по бездорожью) «официальные лица» с накопленной суммой долга и с предложением «чего еще изволите».  Так государственные служащие на этот раз побывали в роли слуги народа. Побывали и уехали.

Им бы – привычку быть слугами, а нам бы – привычку быть хозяевами своих налогов!
    

  М А Т Ь   И   С Ы Н
         
Мальчика призвали в вооруженные силы и вскоре возвратили домой. Из всех не годных к защите родины он оказался самым непригодным. В военкомате не заметили, а суровая армейская среда выявила, что призванный годен только к гражданской жизни без ограничений.
 
         «Без ограничений» – ну и формулировочка! Что она означает в армии – известно:  можно без ограничения со стороны командования обременять солдата чрезмерными нагрузками,  истязать репрессивными мерами, подрывающими его могучее здоровье и нетронутую психику. А если призывник к этому не подготовлен, он не годен, то есть не готов к исполнению своего воинского долга. Вот такой мальчик и вернулся домой. Не смогли родители подготовить его к армейскому образу жизни.

Биография мальчика началась без отца. То есть отец был, но нетрезвый, да и мать в таком же состоянии. Оба «творца» – курящие. С трудом такая мать-одиночка поставила на ноги сына. Не успел демобилизованный сын пойти самостоятельным путем по жизни, как жизнь его прекратилась. Он погиб в рукопашной схватке от руки хуторского друга. Следствие не выявило ни преступника, ни состава преступления. Это произошло не в нашем хуторе.

А спустя несколько лет, у нас на хуторе тоже погиб мальчик и тоже при подобных обстоятельствах. Вот так –  два разных хутора и две одинаковые судьбы матерей и детей. Обратилась ко мне убитая горем мать с просьбой помочь ей через районную газету выразить материнские чувства скорби и осознания своей вины в этой трагедии.

За прошедшие годы жизни на хуторе мы привыкли принимать близко к сердцу беды и радости своих соседей. А мальчик Леша вырастал у нас на глазах, с нашим участием. Мои душевные волнения на этот раз были велики, душевные переживания созвучны с материнскими. Это позволило пробудиться поэтической музе, что выразилось в стихотворении от имени Лешиной матери. Вот оно:


      П Р О С Т И!
   (Молитва матери)

Прощай, Алеша, мой сыночек!
Прости, сынок, родную мать!
Теперь всю жизнь и  дни, и ночи
Тебя я буду вспоминать.

Ты не прошел и полдороги
На  этом жизненном пути.
Молю тебя я: ради Бога,
Прости меня, сынок, прости!

Душа твоя, сынок Алеша,
Пусть светлым Ангелом летит.
Прости людей ты, мой хороший,
Прости!  И  Бог тебя простит.


Знаем мы, когда произошла трагедия. Но когда она началась, редко над этим задумываемся. А сколько бед за прошедшие годы мы пережили с  нашими хуторянами, не постигшими истины, что трагедия – это не случай, а процесс жизни с трагическим концом. Казалось бы, что жизнь земледельца подсказывает: доброе семя, добрая земля, заботливый уход за саженцем дадут добрые плоды. Почему же эта истина привнесена в сознание немногих по отношению к детям?

Почему наши жизни заканчиваются в основном трагедиями, а не естественным образом?


 МАМИНА  ПЕНСИЯ

В девяностые годы прошлого века жизнь моей престарелой матери клонилась к закату, когда мы ее переселили в свое место обитания. Заботы невелики, тем более что пенсионное содержание ее было достойным по сравнению со статистическим уровнем бедности. Только вот маму мы перевезли, пенсию перевели, а финансовые операции  не поспели за транспортными: пенсию не доставляют уже три месяца.

 Я начал расследование. В исполнительных органах, как оказалось, все состоялось одновременно с переездом матери.  Навестил я финансовый этап путешествия пенсии. Там оказалось, что регулярно, в течение трех месяцев, пенсия начислялась и переводилась в учреждение под названием «Почта России». Я попросил выдать мне справку о совершенных операциях перечисления.  «Для чего?», – спросили. «Для суда», – ответил я. Я уже знал, кому я предъявлю иск, и пошел на почту.

А на почте уже давно знали, кто и с какой целью задерживает пенсию бабушкам и дедушкам. Пообещали решить вопрос без задержки. Но чтобы так быстро, даже предположить было невозможно. Не успел я вернуться из райцентра на хутор и войти в дом, как уже в темноте и осеннюю распутицу приехали на тракторе почтовые работники. Это оказались наши, хуторские! Они вошли в дом с виноватыми выражениями на лицах. Не известно, чью вину они изображали – свою или районную. Но главное – это полный мешок денег, мамина пенсия за три месяца.

Успела-таки дожить старушка до этого счастливого момента! А много таких было, которым не довелось… Мы удивились: откуда же взялось столько денег на «Почте России», когда из месяца в месяц пенсионерам сообщали, что в России для них еще нет денег. А вот, поди ж ты: пригрозил судом и раскошелилась страна родная!

Долго сидели мы за столом, пересчитывая гору бумажек всех достоинств. Но на этом дело не закончилось. Как бы невзначай связисты «забыли» банку со сливками и вяленого леща. Взять свое забытое они отказались, а мы не отказались и приняли это как гарантию исправной работы «Почты России» в дальнейшем и компенсацию морального ущерба. В суд иска не подали, правосудие и так восторжествовало. Вот бы для всех пострадавших так!

Жаль, что у всех пострадавших различный уровень понимания своих прав и ощущения моральных страданий. 

 ДОБРО-ДЕЯТЕЛИ

            Чтобы делать добро, надо, прежде всего им обладать.
                Народная мудрость.


«Едете жить  на хутор, вряд ли там приживетесь» – для нас это высказывание одного мигранта было загадкой.   Другие нас предупреждали об особых нравах и обычаях именно на этом хуторе.

           И вот мы – хуторяне. Соседи….  Стали они себя проявлять сразу. Им по нраву, оказалось, помочь и поделиться своим добром. Сосед Антон (прозвище, «кликуха») несет куриную семью, яйца. Другие дарят нам пару уток «на завод». Молодой сосед принес пару кроликов, получили мы козла «на мясо». Дружба «по духу» с одним соседом была «чревата» подсолнечным маслом «на запас», с другим – запасом сала. Принес сосед козлы – пилить дрова. Молодой сосед, сбивший на мотоцикле в темноте зайчика, тут же подарил его нам.
 
           Что это за «обычаи и нравы»? Оказалось, со временем, что нас испытывали на доброту (« мы добрые, а вы?»).  Кто не выдерживал испытания, тот и съезжал с хутора. Нас же доброта людей очень обрадовала: мы оказались бескорыстно благодарными подопытными соседями. Рады были бы делиться своей материальной собственностью, но помимо интеллектуальной, мы ничего не нажили. И это оценили хуторяне и по сей день пользуются этим «добром».  От нас не убывает, а у соседей прибывает: ощущения уверенности в жизни, грамотного подхода к своему здоровью, знаний в юридических вопросах, в домашней экономике. Накопленными культурными ценностями – библиотекой, фонотекой, музыкальными инструментами пользуются все любознательные соседи всех возрастов. Будучи опытным фотографом, я снимал всех жителей в различных жизненных ситуациях: на свадьбах, похоронах, проводах в армию, в гостях, на святых и не святых праздниках. Так мы стали взаимно-добрыми, и никто нас не выжил. А попытки случались.

          Случалось нам объявлять свое несогласие в тех случаях, когда сосед или соседка нарушали границы усадьбы в виде нашествия лошадей, коз и свиней и коров. Проявляли мы твердую позицию в защиту Природы. (Но об этом будет рассказано в других главах). В порядке дискуссии эти соседи высказывали свои соображения так: «Понаехали тут!», «стоумовые», «сожгу», «утоплю в пруду», «нажили себе врагов» и пр. Но время шло,  «Против всего можно устоять, но не против доброты» – гласит поговорка.

И не устояли эти соседи, стали нашими добрыми друзьями.
 

 "Н О Р М А Л Ь Н О" !

Верно определяйте слова, и вы освободите мир от половины недоразумений.                (Декарт)

Нет на  хуторе человека, который не выражал бы свое удовольствие, восхищение, удовлетворенность чем-либо другими словами кроме слова «нормально».
Угощает хозяйка гостя новым для него блюдом, вкусно – наверняка  (видно по его выражению лица), спрашивает: «ну как, вкусно?». Гость отвечает: «нормально». Как «нормально», если он впервые пробует этот деликатес, в ресторанах не бывал, сам такого блюда никогда не готовил? Да и в самом слове оценка какая-то деловая, как у профессионала-дегустатора, дающего добро кулинару на угощение гостей, которых еще только предстоит принять в доме. Вот о чем приходится задуматься хозяйке при таком мнении гостя – «нормально». Ну, а если вопрос адресуется нашим маленьким друзья и ребенок так же отвечает о съеденном угощении? Тут уж совсем нелепая ситуация!

Правда, лексикон молодежи по поводу удовлетворенности чем-либо несколько богаче словарного запаса взрослых. Дети употребляют такие слова как «прикольно», «клево», «класс». И как правило, при такой оценке на лице «экспертов» нет никаких следов выражения чувств восторга, радости, восхищения.

Задумываюсь: как же нужны людям слова, соответствующие богатству чувств, заложенных природой в каждом из нас! Кто не дал этих слов в свое время взрослым, кто не дает их сегодня молодым и детям? Окружающая нас  Природа еще прекрасна, произведения искусства еще восхитительны, любовь в людях не умирает. А люди говорят: весна нормальная, песню певец поет нормально, люблю тебя нормально. Бедные мы бедные, крадем свои чувства! Бедняки на слова, мы не можем выразить своих чувств друг к другу! Все нормально, все «путем»! А каким путем? Куда этот путь?...

Понятие, при его единственном словесном виде,  должно иметь единственное отношение к конкретному действию.


 ИГРАЕМ  В  «ЭРУДИТ»

В нашем детском клубе нет старшего. Все – дети. Каждый из нас задает всем свои вопросы, и каждый ищет свой ответ. У членов клуба вырабатывается вкус к тому, как человек делится своим знанием. Это  нацеливает каждого учиться лучше.

«Эрудит» - увлекательная игра! Десять букв, а сколько разных слов каждый из нашей компании может составить. Это тебе не школа, где тебе приказывают писать заданные слова и предложения. Какое хочу, такое и придумаю, сам! Например, «бык, лук, сук, кот, рот». Нет, что-то уж маленькие словечки получаются… .  Вон – у Андрея длинное слово: «крот». А у дяди Васи вообще очень длинное – «бюрократ». Не знаю такого слова. Так ведут себя дети, играя в эту игру.

Игра незаметно переходит учебный процесс. Спросит ребенок маму или папу, что такое бюрократ, ему ответят: «Подрастешь, узнаешь» (или выругается в адрес иного носителя этого звания). А у нас в кампании каждый стремится дать свое определение этому и всякому другому слову. Под конец обращаемся к толковому словарю.

Хорошая игра «Эрудит»! Играя в нее мы достигаем взаимопонимания и одинакового понимания таких слов, как «честь», «совесть», «этика», «добро» и пр.   
ДИТЯ  ПРИРОДЫ

Красивая, лучезарная, веселая – Викуша. Она всегда радуется каждому явлению жизни, ищет всякую причину радоваться. Ее восхищает окружающий мир и Мир под ногами одновременно. Увидит большие деревья и сама так же поднимет свои руки и станет «деревом». Потом поднимет дубовый листок и гладит, ласкает его, показывает мне его, лежащего на ее ладошке. Мы собираем листики, пушистые травинки, делаем букетики и несем в дом – пусть восхищаются отсутствующие. Природа бесконечна. Пусть же будет бесконечной природная радость человека!

 Пусть человек всегда помнит, что он дитя Природы!
 

  НАШИ ЧУВСТВА

Я спросил Андрея, что такое чувство прекрасного. Ответить не смог. Тогда я его спросил, что такое чувство страха. Он ответил, что ничего не боится. Обсудили, что бояться надо, чтобы поступать без ошибок. Он принес красивый букет сухих трав тете Любе в подарок.

Обсудили красоту букета и выяснили, что чувство прекрасного возникает, когда что-то восхищает, и ты хочешь подарить эту красоту другому человеку.


 ТРАДИЦИЯ И ВЕРА

«Христаславят» дети на хуторе. В назначенную ночь ходят по дворам, собирают «выручку» и в основном – деньгами. Их так приучили старики. А кто это – Христос, дети не знают. «Да и откуда им знать, если мы сами не знаем, – сказала старушка, – нам бы кто об этом рассказал». Я рассказал и детям и старушке, в силу своей эрудиции. Объяснил, что деньги для христианской церкви – понятие греховное.

Но очень может быть, что со времени написания Святого Писания многое изменилось?


УЧИСЬ  НЕ  СТРЕЛЯТЬ
               
У меня дома есть компьютер. Я нашел ему бытовое применение: храню в его базе собственные воспоминания, фотографии, сочинения, словари, музыкальные произведения. Имею возможность играть в интеллектуальные игры – разгадывать кроссворды, головоломки, играть в шахматы, шашки. В компьютере помещена большая иллюстрированная энциклопедия: на любую тему можно прочитать статью, получить сведения исторического содержания, географии, науки и культуры. Имеется даже кулинарная энциклопедия с пятью тысячами рецептов. «Умный телевизор» – этот компьютер. И добрый: что не попрошу, все покажет, расскажет, сыграет, переведет текст с иностранного на русский и наоборот, исправит грамматические ошибки твоих сочинений.

И вот я решил «поделиться» своей собственностью с ребятами хутора. Уже несколько лет они приходят к нам и «перекачивают» эрудицию компьютера в свои головы: играют, готовят уроки, получают эстетическое наслаждение и культурное воспитание.

А вот случай  одного такого визита. Леша пришел выполнить домашнее задание по английскому языку. Воспользовавшись словарем, он перевел текст. Потом спросил, есть ли в компьютере «гонки» и «стрелялки». Я ответил: нет, и не будет. Я объяснил ему, что  мой компьютер позволяет набираться ума, чтобы не стрелять когда вырастешь. Научившись бездумно стрелять по мишеням на экране, ты также бездумно и азартно начнешь стрелять в людей. Сколько горя и страданий матерям и близким приносило и приносит умение убивать! Лучше всего – выучить иностранный язык, изучить культуру другого народа, чтобы понимать друг друга и договариваться о мирной жизни без стрельбы.

Леша меня понял. Нам захотелось, чтобы поняли все.


 ОБЩЕНИЕ РОДНЫХ               

Я на прогулке с козами.  «Гулять» – на  семейном языке означает – пасти наших козочек, снабжающих нас молоком, творогом, брынзой. Иногда – мясом. Вдруг обнаруживаю, что мы находимся в заколдованном месте: я слушаю телефонный разговор бабушки-соседки с племянницей, причем, слышу их диалог. Бабушка кричит в свой «мобильник», а племянница ей выкрикивает свой ответ из-за речки в – свой. Обе стоят во дворе – так слышнее, они считают. Расстояние между ними приличное,  но друг дружку слышно и без телефона. Добраться и встретиться им некогда, вот они и «переговариваются» в стиле древних телефонных междугородних разговоров. При встрече я предложил им: экономить денежки и заряд батареи, если говорить бабушке с этого места – «переговорного пункта». А вызывать племянницу на переговоры ударами палкой по пустому ведру.

Есть еще одна «беда» с этими телефонами. У бабушки трое иногородних детей. Они подарили мобильник маме и теперь «встечаются» с ней ежедневно и по нескольку раз в день. Более того – по утрам и вечерам. Утром звонят, когда старушка еще спит, вечером – в разное время, и она «дежурит» у аппарата. Дети хотят узнать, не случилось ли чего, а мама пугается звонку и спрашивает – что случилось.

 Хорошая штука – мобильник! Не надо часто приезжать, тратиться на бензин. Только пополнять баланс в аппарат. Зато уж если что случится, сразу будет известно! 


 СОЦОБСЛУЖИВАНИЕ

Соцобслуживание – этот термин прижился на хуторе. Люди всякой грамотности   знают: это Лена, соцработник. Она через день обслуживает клиента, выполняя за слабых и немощных жителей по хозяйству. Принесет воды из колодца, дров для печки, прополет грядки на огороде. Но ко всем таким делам она прибавит своего общения – поговорит, расспросит о делах-заботах, самочувствии, Сама расскажет о новостях, порассуждает с бабушкой о жизни, о детях и внуках, которые  и раз в месяц не заглядывают. Рассказывает о событиях на хуторе, о чем из телевизора не узнаешь.

Мария Кузьминична довольна таким обслуживанием, особенно беседами: «послушаешь, поговоришь с Леной, прямо как по хутору прошлась».
 

СЕМЕЙНЫЕ  СТРАДАНИЯ

Старая женщина пытается осмыслить причину того, что сын ее пристрастен к выпивке, равнодушен к работе и безразличен к судьбе своей взрослой дочери. Она вспомнила свои молодые годы, когда в колхозное время ей при трех малых детях приходилось без отдыха «стеречь» (пасти и содержать) стадо телят, подменять доярок, заниматься огородами. Кое-как вырастила двоих старших, а вот меньшего не уберегла: стал собутыльником со старшими «друзьями», перестал дружить со школьными товарищами. Женился и разошелся с матерью своего ребенка-дочери, которая росла на руках дедушек и бабушек, измученных колхозным трудом. Теперь внучка повторяет жизнь своих родителей во всех деталях: пьет, курит, употребляет тот же словесный жаргон. Своего ребенка она не считает своим, что, может быть, и к лучшему. Учиться ее не научили. Сейчас она проходит «курсы» наиболее легкого поведения. В присутствии своего отца и при осведомленности матери. На замечания родителей о недопустимости такой жизни она отвечает, что живет так, как ее научили. Вот так живут родственники – ничем не могут друг другу помочь.

 Предсказать их будущее нетрудно. Страдания продолжаются.


 ПЕРВЫЕ  ШАГИ

С раннего утра Андрюша пошел делать сарай для теленка, которого еще нет. Решил его откармливать. Мама ему объяснила, что сначала необходимо заготовить для теленка корма, а для этого нужно сначала посадить, вырастить и продать картошку. Потом купить теленка и сухое молоко для выпаивания его первые два месяца. План был разработан, и десятилетний мальчик приступил к его осуществлению.

Это – момент, когда новый человек начинает пускать свои корни для большой самостоятельной жизни.


 О  С Т Р А Х А Х

Беседы по вечерам со старожилкой (старожилы не дожили до такого звания) о страхе и боязни. «Мы всю жизнь боялись, – вспоминает она торжественно, – а как же без этого? Не боишься – не будешь работать, не будешь работать – накажут». Спрашиваю, а сейчас чего или кого боитесь? Отвечает словами из частушек: «Сами мы начальники, сами председатели. Посылаем всех вокруг к…». К матери своих бывших начальников – так я понял ее откровение.  «А сегодня лучше живете?» – спрашиваю. Отвечает, что совсем стало плохо: раньше хоть работали, и что-то можно было по ночам домой снести. Сейчас же – как проснулся, встал и ищет, где выпить. Скотина воет, в хате не топлено, дров нет. Это она имеет в виду своего сына и племянника.
У одного сил нет, но деньги еще имеются. Другого еще ноги носят, денег нет, но бутылку приносит за деньги немощного родича.
Вот и живут они в таком «альянсе». От одного жена ушла на кладбище, от другого – к другому (тоже пьет, но крепкий чай). Вот, поди разбери, что лучше: работать, как в мрачном прошлом, в страхе перед начальством, или жить без страха перед мрачным будущим, подавляя свой страх алкоголем и гламуром телевизора.

           Мать «жалеет» (у казаков это значит – любит) сына. Пропил сынок деньги на уголь – мать оплачивает уголек, оплачивает за него налоги, деньги за воду вытекают из ее пенсионного фонда, из ее сбережений идет дым сигарет, горит свет в доме сына. Корова в хозяйстве сына жует сено, скошенное мамиными руками. Вот только сынок давно не приезжает за копнами, сокрушается старушка. А причина, говорит, одна: некого теперь стало бояться. Боится она одного: «Вот умру, как он будет без меня обходиться – без моей пенсии, без оплаты, которую он получает по уходу за мной. Хорошо, хоть трудовой стаж у него еще идет».

 Так что живет бабушка по-прежнему в страхе. Хорошо живет.


 ДОБРЫЙ ДЕЯТЕЛЬ

Владик – редкий гость в нашем доме. Школьник, как и все его ровесники. Живет в другом хуторе. Спрашиваю, как ему живется вдали от Родины (нашего хутора), которую он покинул со своими родителями несколько лет назад. Что может рассказать ученик такого-то класса, кроме школы и уроков «на дом»? Однако, я интересуюсь о том, какими делами он занят помимо постоянного школьного «меню». Он понял меня и вспомнил последнее Дело.

 По хутору шла собака, потерявшая своего хозяина. Владик взял себе сироту и не закончил дела, пока не нашел хозяина собаки. И я увидел школьника, который не только вынужден делать уроки и сидеть каждый день в школе. Пусть он там сидит и получает добро от добрых людей! Но этот мальчик сам дает уроки доброты окружающим его людям. Собак он не боится, он их любит, поэтому они его не кусают.

Хорошо бы так было в его жизни с людьми!


 ПОЧЕМУ  ХУЖЕ  ЖИВЕМ

Живет на хуторе женщина, старухой ее не назовешь, хотя возраст формально соответствующий. Веселая, шутливая речь, задиристая, энергичная. Память отличная и отличная от памяти ее ровесниц. Вспоминает она свое потерянное прошлое с сожалением. Раньше, вспоминает она, мы пахали на коровах, возили на быках, проливали кровь и пот на ручных работах. Ходили пешком в станицу с коромыслом продавать излишки. В голодные годы из стволов толстой вербы откалывали куски, сушили, мололи и пекли лепешки… Собирались в одной хате, ели пышки, запивали квасом и орали песни. Весело жили. А сейчас: никто не хочет работать, все живут порознь, никто не поет и не дает друг другу ни крошки. Раньше лучше было.

        Остается молодым задуматься над словами старой женщины и понять, почему жизнь стала хуже. Неужели потому, что нет ни крови и пота, ни кваса с древесными опилками и не надо делиться с ближними последними крохами?


 ПРОЦЕСС  ПОЗНАНИЯ

Я спросил Андрюшу, из чего состоит человек. Он ответил: из клеток. Мне сразу стало ясно, что передо мною школьник пятого класса. Я спросил ученика, что он приносит из школы, на что он дал быстрый ответ: «оценки». Мы стали выяснять содержание «оценок», оказалось, это тоже клетки, так как они написаны в тетрадках.  Мой вопрос остался без ответа, пока он не ответил на мой наводящий вопрос о том, за что ученикам ставят эти цифры. Так мы вдруг догадались, что человек (а школьник ведь тоже человек) состоит из клеток и знаний.
 
           Процесс пошел: мы решили, что знания появляются при желании их получать. Значит, в состав человека мы добавили желания. А эта составляющая повлекла за собой новую – действия, без которых ни одно желание не исполняется. Тут мы вспомнили прежние беседы о том, что действия бывают разные – дела добрые и бесполезные для людей.

В результате мы добыли вывод:  добрые дела делают люди от любви друг к другу, и любовь наполняет клетки человека, являющегося «клеточкой» всего человечества.


 О  ПЕНСИЯХ

Разговор с бабушкой о пенсиях. Я ей помогаю вспомнить время, когда в России пенсий не давали, а старых людей содержали дети и внуки. Жили сообща, большими семьями, от мала до велика посильно участвовали в семейных делах. Откладывали «на черный день» – хоть деньги на похороны, хоть доски для гроба. Теперь эти заботы взяло на себя государство. Рождаются беззаботные дети: живут отдельно от стариков, скрывают свои доходы, обманывая государство и пенсионеров, которым не хватает денег на достойную жизнь в связи с недоимками налогов. Молодые обманывают старых и себя тоже: придет срок, и они обнаружат, что на их «черный день» ничего у государства не скоплено.

 Поговорили, и мудрая старушка заключила: пора детям возвращаться «домой» и начинать все сначала  –   воспитывать брошенную землю,  развивать хозяйство, крепить семью и нашу Россию.


 ПОПУТЧИК

Повезло! Сосед-хуторянин пригласил меня в попутчики из станицы домой. Несмотря на возраст (он старше меня), это – молодой автолюбитель: его часы и километры, наезженные по нахоженной дороге за десятки лет, можно сравнить по количеству с опытом годовалого ребенка. У начинающего автомобилиста за плечами большой жизненный опыт, он – бывалый коневодитель, сменил не одну марку лошадиной повозки. Теперь телеги и  лошади пошли на запчасти, пришла пора повышать квалификацию.
 
            Новенькая «Нива» осторожно везет новенького водителя, опасливо прижимаясь к обочине дроги. Она еще не изучила повадок хозяина и готова подчиниться каждому его движению, как ее учили на заводе. А тут еще дорога… И к ней надо привыкать. Предстоят еще суровые испытания: ямы, ухабы, лужи, глина, пески. Судьба!!! Но на то и «Нива», она рассчитана на такой рельеф и таких водителей.

           Но вот – неожиданность: у водителя оказывается есть руководитель! Он сидит рядом и подает ему звуковые сигналы. Шофер только попросит машину прибавить газу, как руководитель приказывает – «не спеши!». Только «Нива» станет объезжать яму слева, по приказу штурмана ее посылают направо. Вместо того, чтобы с достоинством разминуться с встречной машиной, ей приказывают остановиться и съехать на обочину и трусливо подождать, от обгоняющих машин приказывают позорно шарахаться. Вот так и передвигаемся – шарахаемся, увиливаем, дергаемся.

           Чем это все кончилось? Бедная «Нива»,  не справившись с командами водителя и руководителя, свалилась с откоса дороги в поле. Покорный водитель перестал быть покорным и взбунтовался: «Езжай сама!», – закричал он штурману, вышел из машины и пошел пешком домой. Штурманом была его жена.

            Прошли годы. Наш водитель благополучно отверг притязания на руководство со стороны, взял бразды управления машиной и хозяйством в свои крепкие руки. А кухарка-жена знает свое место и не помышляет больше не только об управлении государством, но и…

И другим не советует.


 О  КРИЗИСЕ НА ХУТОРЕ

Работник прессы предложил мне написать статью по поводу кризиса, высказать свои соображения. Я пробовал сосредоточиться на своих проблемах, на проблемах хуторян. Поиски кризиса в рамке жизни не имели успеха. А как только включишь рамку TV или растопыришь рамку ушной раковины перед радиоприемником – сразу слышишь убедждающую «лапшу» проповедников чуть ли не о конце света. К достоверным (достаточно!) сводкам погоды, рекламе чудодейственных лекарств, к пугалкам о глобальном потеплении добавили прогноз о грядущем ухудшении благосостояния народа. И вот народ доверчиво и с дрожью внимает рекламодателям. И наблюдает, как в бочку гламурного теле-меда добавляют ложку кризис-дегтя.

Только – кому что? ИМ – бочка, НАМ – ложка.
 О  «БОГАТЫХ»

Не стоять у дверей богатого и не говорить голосом просителя, - это лучшая жизнь. (Народная мудрость).

«Богатый» - что это за слово? Это – кто-то или какой-то? Как когда. На протяжении целого месяца «пристаю» к хуторянам (от ребенка до взрослого), хочу выяснить у них, что они имеют в виду, когда говорят – «богатый», «богачи», «разбогатели».

 Слово одно, а понятий оказалось множество. Все зависит от чувства, которое хочет выразить заявитель. Итак, перечислю спектр чувств, когда употребляется это слово.

Чувство зависти: «Купили холодильник, богачи».

Чувство презрения: «Разбогатели, так и не заходят уже».

Чувство: обиды: «Раньше просили помочь и сами помогали нам, а теперь богатые стали, машину купили…».

Чувство ненависти: «Завели телят, несколько коров, пора раскулачивать богатеев».

Чувство вражды: «Понастроили домов, завели хозяйство, а вокруг бедных полно!».

Чувство несправедливости: «Нашел работу, получает огромные деньги, а тут сидишь без работы или получаешь гроши».

Чувство сожаления: «Раньше все жили одинаково, а теперь богатых развелось, «на мерседесах ездют», по курортам разъезжают!». 

Чувство агрессии: «Пора этих богачей…».

Чувство детского страха: «С ним я не буду дружить, родители запретили водиться с богачами».

Чувство отвращения: «С этими богачами никто не дружит, и я…».

Чувство праведника: «Все богачи – воры и преступники».

Вот такое множество понятий о богачах и богатстве у людского множества «бедняков». Не любят бедняки богатых. А кого они вообще любят, если исторически народ русский научили ненавидеть ближнего? Все перечисленные чувства к богатству порождают гражданскую войну в мирное время. Все эти войны начинаются  от желания грабить и убивать имущих и преуспевающих в делах сограждан. Это – наше историческое прошлое, это стало нашей религией, моралью.

Нет в людях чувства радости за преуспевающего ближнего, чувства содружества и взаимопомощи. А только наполненность этими чувствами и делает человека истинно богатым.

Много лет прошло в общении с хуторянами, много дней я наблюдаю как они мучаются, глядя на «богатство» своих соседей – кто сколько картошки нарыл, кто дров на зиму заготовил, кто сколько поросят сдал, меда продал, денег на работе у фермера заработал.

Страдают, страдают все…
 

 НОСТАЛЬГИЯ

Старые вещи….  Это – не просто хлам, это – «свидетели» прошедших лет нашей жизни! Меня волнует не просто вопрос о сохранности «заветных» предметов: с вещами, которые я храню в своем доме, живет память о родных и близких мне людях. Взгляд или прикосновение к заветным предметам возбуждают  память о делах и поступках покинувших нас творцов современности, позволяют воскресить в душе испытанные в прошлом лучшие чувства наших взаимоотношений. И ни одной такой вещи-реликвии я не утратил, все они лежат на видном месте, а их «хозяева» как бы живут вместе с нами.

Говоря казенным языком, наш дом – это своеобразный музей, а вещи в нем – экспонаты. На самом же деле – это «Дом памяти» рода человеческого. Нет возможности перечислить все «экспонаты». Это – предметы позапрошлого(!) и прошлого веков: открытки, фотографии, посуда, мебель, фотоаппараты, радиоприемники, грампластинки, книги. Есть даже не заточенные карандаши 40-х годов прошлого века. Есть, конечно, и помазки для бритья, принадлежавшие моему деду и отцу. Все перечисленное – еще не перечень вещей, а только упоминание их наличия. Приходят к нам друзья, знакомые, школьники, их лучшим занятием в нашем доме является рассматривать редкие вещи и слушать истории жизни их хозяев.

Мы живем в далеком от «цивилизации» хуторе, но нас не расстраивает наступление «умной техники» на нашу жизнь: мы ее с удовольствием используем. И мы с удовольствием используем косы, топоры чугунки и корыта. Мы видим, что никто из старожилов не выбрасывает этих,  дорогих их сердцу вещей.

Да, люди «уходят», а вещи остаются,… И вот появилась у нас с супругой идея: создать в хуторе объект для туризма – этнографический музей. Собрать в музее старые, отслужившие свой век, предметы обихода.  Но не просто – создать коллекцию, а к каждому экспонату приложить небольшое «свидетельство» о жизни его хозяина или воспоминания самого хозяина.

Обратился я с предложением к хуторским ребятам: идите по дворам, собирайте для музея старые вещи, записывайте воспоминания стариков. Долго ждать не пришлось: пришел шестиклассник Ваня и сообщил, что у него дома есть уже музей. Было решено в последствии  собрать из «домашних» общий, хуторской музей.

 Хутор наш был большой, музей поможет воссоздать его большую историю. А история хутора позволит создать истинную историю Донского края. И страны в целом. И эту миссию должны выполнить наши дети и внуки.

                Спешите, детки, покуда живы предки!


 «МОБИЛЬНИК – ДЕБИЛЬНИК»

Очередная встреча в нашем «Детском Клубе» неожиданно превратилась в клуб телефонистов. Все ребята явились с занятыми руками, с горящими незнакомым светом глазами. Смотрю – у каждого в руке по мобильному телефону! Радость от своей игрушки невероятная. Каждый что-то слушает, что-то смотрит, что-то нажимает. Из каждого из телефона зудит какая-то песня, под которую они приплясывают, подпевают. Впечатление при этой картине такое, какое ассоциируется с пляской дикарей из племени «мумба-юмба».

Я пытаюсь с ними говорить, они меня не слышат, не видят, общаются на тему зудящих игрушек. Я настойчиво попросил сесть за стол и объявил заседание Клуба открытым. Все замолчали, но руки продолжали по инерции дергаться. Я предложил всем отложить аппараты в сторону, все быстро упрятали их в карманы. А руки – так и дергались «туда».

Заседание началось общим для всех вопросом: зачем им нужен мобильный телефон? Никто из владельцев не смог ответить. Один из компании пользователей объяснил, что сможет теперь звонить соседней девочке, живущей в пяти минутах ходьбы. Зачем? – узнать, решила ли она задачу. Деловой! «А что дальше делать будешь?» – спрашиваю. Нет ответа. Значит, не такой уж деловой. И все члены Клуба оказались такими же. Однако все стали объяснять, что в телефоне есть музыка, картинки. Я удивился и скопировал зудящим голосом эту «музыку», чем очень рассмешил ребят. Они смеялись над моими кривляниями, а я ответил, что это я их изображаю, показываю, как они выглядят в глазах посторонних. Смех затихал, начиналось осмысление.

Когда стало тихо, я предложил ответить на вопрос, откуда у них такая дорогая безделушка. Я убедился в том, что у них – любящие, добрые и щедрые родители. Доброта и щедрость превысили их рассудок – сделал я свой вывод. Теперь для них еще меньше будет заботы о детях: телевизор есть, видеоплейер есть, игровая приставка – тоже. А теперь – мобильник. Добавилась еще одна штучка, «воровка» детского времени от домашнего труда, познания культурных ценностей – чтения, художественного творчества, общения с мудрыми людьми. Развитие таких способностей в период детства теперь заторможено еще больше, и если ребенок еще не дебил, то он им будет. Хорошее можно дать мобильному телефону название: «МОБИЛЬНИК-ДЕБИЛЬНИК» или «МОБИЛЬНИК – УМА МОГИЛЬНИК». Как кому больше понравится, но результат будет один. 

Радуйтесь, милые папы и мамы, «светлому будущему» ваших деток!


  ПОЙТЕ  СВОИ  ПЕСНИ !

В наш Детский клуб пришло письмо из соседнего молодежного клуба с приглашением на фестиваль самодеятельной (бардовской) песни. Для участия в фестивале было предложено выступить авторам стихов и песен. Наши авторы Галя и Леша с большой охотой согласились. Выбрали сочинения для представления на конкурс и стали готовиться. И здесь проявились новые качества характера ребят: желание прочитать свои творения с большой выразительностью и  чувством. Замечательное стремление – расширить «рамку» жизни – стало новой вехой деятельности Клуба. Начался процесс осмысления каждого слова и предложения литературного произведения. Дети стали обращать внимание на значение каждого слова речи с целью доведения ее до чувства и понимания  слушателей.

Вспомнилось мне «далекое прошлое», когда зарождалась самодеятельная песня, нелегальные стихи. Сначала небольшие туристские группы пели свои стихи на благозвучные мотивы советских композиторов, потом появились свои мелодии, тихие, задушевные. Постепенно авторы стали появляться на концертах самодеятельности в институтах, школах. Репертуар самодеятельной песни стал расти, аудитория расширяться. Нелепыми стали марши энтузиастов, коммунистических бригад, целинников и космонавтов. Один из лучших композиторов-песенников выступил в центральной газете с тревогой о том, что наступила пора «песенного самогона». Он квалифицированным образом расхвалил творческие достижения советских композиторов и поэтов, авторов «песенного суррогата». По сути, он выступил с некрологом советской песне.

А самодеятельная песня с тех пор стала расцветать пышным цветом. И процесс этот стал общественным явлением, Авторы стали «бардами», народными героями. Бард и советский композитор-песенник стали противопоставляться в пользу первого. Песни бардов стали петь и слушать из бытовых магнитофонов. И что самое интересное – профессионалы, желая стать популярными, писали свои песни, пытались сами исполнять, но получалась одна «попса». Этот мусор и сегодня «захламляет» наше радио и телевидение. Ну и пусть: не место народной бардовской песне в студиях квази-искусства. Вспомнил я прошлое и порадовался  настоящему, когда молодые предпочитают сами сеять, выращивать и собирать урожай не из эфира, а от земли, духовное плодородие которой неистощимо.

                Пойте свои песни, хуторяне!


 ОБСУЖДАЕМ,  ОСУЖДАЕМ

Обсуждают в моем присутствии хуторянку, ее неприглядные качества характера. Входят в азарт и становятся рассказчицами, соревнуясь в мастерстве, друг перед дружкой. Я ожидаю момента, когда они выдохнутся, дождался. Я рассказал, что пятнадцать лет назад я начал трудиться над тем, чтобы обсуждаемая персона ко мне относилась, не проявляя своих упомянутых качеств, и достиг кондиции в наших отношениях с ней. Я спрашиваю, что они сделали  лично, чтобы эти качества, которые им так не нравятся, она не проявляла. В ответ на мой вопрос я получил молчание.

Вторым вопросом к ним был,  почему вы обсуждаете свою соседку в ее отсутствии. Ответ – молчание. Третий вопрос: каким добром вы отвечали на недоброе отношение к себе со стороны нелюбимой особы? Опять – молчание в ответ. В заключение объявляю, что люди хутора с вашей помощью создали мишень для пересудов с одной целью – выглядеть самим лучше при наличии тех же недостатков в характере. Она же,  будучи моложе вас, получила от вас же все правила приличия и сегодня платит вам той же монетой – тем же матом, тем же хамством, грубостью, злобой.

 Осудите прежде себя в ее присутствии, и ваши отношения наладятся сами собой.


 М  У  С  О  Р

Мусор, мусор, мусор… Нет от него нигде отдыха для глаза. Социализм отдыхает! А ведь как раньше было: что ни суббота – все дружно собираются и гребут за собой мусорные кучи. Да с песнями, с улыбкой, с лозунгами. А история субботников какова? Приехал Ильич из-за рубежа, насмотревшись европ, и ужаснулся: «Ужель немытая и замусоренная Россия такой же будет и при коммунизме?». И призвал он всех, кто верит в коммунистический рай, собираться по субботам не в церкви, а для укрепления своей веры заниматься трудом там, где без труда насорили.  Время прошло, пришла смена вер о рае. Наверное, верующие в России представляют, что рай – это сплошной мусор.

Иду в сельский клуб на праздник. Масленица. По дороге подбираю мусор. Этот же путь прошли хуторяне. Первый «весенний сев» и первая «уборка урожая»: фантики, пакеты, бутылки, окурки.

 Я не пошел на праздник.


 МОЛОКО  С  МАТОМ

Моя очаровательная хозяйка решила покупать молочные продукты на хуторе. Спрашивает у одной, хуторянки, а  та интересуется, за сколько продают молоко в станице (дабы не продешевить). Другая отвечает, что молоко ей нужно поить свиней и телят, третья смущается – боится  истратить остатки своей доброты, даря излишки.

Была одна такая любопытная, что спросила, почему бы вам не покупать молоко у ближайшей соседки. Жена ответила: «Оно нам не годится, оно с матом». Объяснения не потребовалось, «любопытная» засмеялась и сказала: «Мы все такие».

И мы завели молочных коз. Молока нам хватает, оно нежное, ласковое, душевное. Подумать страшно, что вся Россия пьет молоко с матом, молоко из людей выходит, а мат остается.


 М Е Н Е Д Ж Е Р

Лето в разгаре. На огороде появились первые признаки жизни овощей. Травы выросли выше колена, пора косить сено. Площади покоса большие. Было время я скашивал по-старому – косой образца позапрошлых веков. Время пришло, прогресс предложил нам технику нового типа. Мото-коса хороша, да прибавляет забот о приобретении горюче-смазочных материалов, навыков «уговаривать» ее чтоб завелась. Пытаюсь договориться с новым инструментом о сотрудничестве. Чувствую, что приживется она у крестьянина через пару веков. Где выход? Есть! У нас еще сохранились с прошедшего века тракторы и «травокоски» и живы еще их владельцы. Осталось одно: обойти всю округу и последовательно у каждого собственника узнать, в состоянии ли он и его технические средства скосить травку для моей пары козочек. На удачу надеяться трудно: что-нибудь не в полной боевой готовности – либо техника, либо техник  Техника еще не проверена на исправность, так как с прошлого года не смазывалась, не регулировалась. А механизатор (колхозная специальность) уже «смазан» и не подлежит регулировке. Итак, предстоят визиты в поиске к возможным партнерам по решению моей  хозяйственной проблемы.

          И вдруг удача, похоже, пришла: приходит молодой сосед с предложением: обойти всех «косарей» найти пригодное для дела сочетание тракториста и трактора, направить его на покос, а самому убрать сено на сеновал. А от меня потребуется оплата по договоренности за всю выполненную работу без общения с механизатором. Вот это – да! Вот это – прогресс. На старом хуторе появилась новая профессия – менеджер.

Ну, что же, доверю такому агенту свое дело, и оплатить его работу будет не жалко.

  ИЗ  ПИСЬМА

Цитата из письма старой женщины, покинувшей хутор: «Здравствуйте мои дорогие, родные незабываемые кумуничка Мария Кузьминична, сестрица единственная Таисинька, родные единственные племянники Ниночка, Вовочка и их детки и внуки, Мишенька со своей семьей, дорогие Точилкины Иван Павлович, племянница Нюсинька, ваши детки и внучата, соседи Евтушенковы Василий Игоревич, Любовь Николаевна и доченька Юлинька. И так же кланяюсь всем жителям хутора Ушаковки, где покоится мой любимый супруг Ваничка».

Как же нужно было далеко уехать, чтобы впервые за всю жизнь сказать (написать) такие слова, которых от нее никто и  никогда на хуторе не слышал! Может, это наступил момент раскаяния?


 КАКИЕ  ЦЕЛИ ?

Встретил молодого хуторянина. Деловой, активный, хозяйство держит в порядке. А вот из хутора метит в станицу уехать. Спрашиваю, с какой целью. Ответа не дает. А не жалко бросать созданное хозяйство, спрашиваю. Затрудняется ответить. А развивать созданное не хочется? Не дает ответа, не думал об этом. Советую подумать вместе со мной, приглашаю к себе.

Таких молодых осталось на хуторе несколько. Намекаю ему, что недалек тот день, когда они останутся полными хозяевами всех угодий, не пора ли уже сейчас объединяться молодым в кооператив, организовать общее дело и развивать производство на базе уже созданного хозяйства?

А мы, пожилые, может быть, окажемся полезными советчиками.
 

 КАК  ЖИТЬ

Не вмешиваться в чужую жизнь – вот залог развития и благополучия всего живого и всех живых. Все живое – это культурный слой, который нужно беречь. Мечтатели, приступив к делу, революционным путем стремились преобразовать к лучшему культурный слой русского общества. Это был путь уничтожения жизни миллионов людей. Кто был «ничем», тот вознес себя на уровень «плодородного слоя» и обесплодил страну в лучших ее проявлениях. Привыкнув подчиняться, они десятилетиями насиловали волю человека, уродуя человечество как вид живой Природы.

Жизнь людей превратилась в искусственный быт, в условиях которого нормой стало «удобрение» народной массы подачками и пайками в целях поддержания оестествленного режима. Новые поколения людей потеряли способность создавать блага жизни, стали воспроизводить себе подобных, начался период бесплодия. Бесплодие породило агрессию, ставшую моралью. Общество стало поедать все живое: уничтожать девственные леса, распахивать нетронутые поля и луга, вгрызаться в земные недра, разрушать водные артерии. Все пострадало, «человек разумный» показал, на что он способен, когда  теряет разум.

Если бы Земля могла говорить, сколько бы она рассказала о том, что сделал с ней человек! Это был бы «хор жителей» плодородного слоя – червячков, личинок и микроорганизмов. Это их  люди переворачивают плугами и лопатами в полях и огородах. Это они задыхаются и умирают от переселения из одного слоя жизни в  другой слой земной коры. Это они захлебываются от полива и умирают от внесенных химикатов в среду их жизни. И все это человек делает с благими намерениями – насытиться хлебом,  овощами и фруктами. Сохраняя свою жизнь, человек не задумывается о сохранении жизни обитателей культурного слоя почвы.  Плодородие – это естественный процесс, и нельзя ему мешать!

Две задачи у человека нашего общества: изменить свой образ жизни - одна, изменить образ жизни «населения» в почве Земли – другая. Обе задачи требуют одинакового осмысления. Мысль едина: человек должен обеспечить условия жизни как в земле, так и на земле, дать возможность свободного дыхания и деятельности «жителям»  как в земле, так и на земле. Только тогда жители подземелья отблагодарят человека необходимой ему пищей, а наземные жители будут счастливы.

Что для решения названных задач нужно делать? Перестать пахать, копать и топтать землю, бездумно поливать и отравлять почву химикатами. Нужно сделать грядки, нежно их рыхлить для обеспечения доступа в землю воздуха и влаги из атмосферы. Больше ничего! А растения будут расти сами, в гармонии с культурным слоем.

И пусть такое земледелие станет «лабораторией» по созданию гармоничного человеческого существования!

          
 ДОРОГИ  И  ОБУВЬ

Разговор с Марией Кузьминичной об обуви и  дорогах. Раньше делали кирзовые сапоги, отец носил лапти, в них можно было где угодно пройти. А сейчас наделали обувь с подошвами, что не пройдешь по скользкой дороге. Я высказал мнение о том, что обувь хорошая, но от «раньше» до «сегодня» – за это время можно было сделать каждому из нас себе дорожки и дороги. А мы все жалуемся на плохую погоду и плохую обувь. Англичане говорят: нет плохой погоды, есть плохая одежда. А мы: нет плохой обуви, есть плохие дороги (или их просто нет). Или еще строже сказать: нет хороших дорог, значит есть плохие хозяева своей жизни (на хуторе, в доме, в стране).


 ДИАЛОГ  С  РОВЕСНИКОМ

Беседую в ожидании рейсового автобуса со своим ровесником – ветераном венгерского вторжения. Пенсия у него приличная, с учетом его заслуг при оказании интернациональной помощи венгерскому народу. В станицу он приезжал с требованием льготного права на установление домашнего телефона.

 – У кого, – спрашиваю претендента на телефонную трубку, – на хуторе есть телефон?
–  У людей нет, а мне положено, пусть проводят, – гордо заявляет ветеран.
–   Зачем тебе телефон? – задаю еще один трудный вопрос.               
–  Я хочу жить как все люди, – отвечает мечтатель.

Видно, он имеет в виду всех жителей других хуторов, городов нашей страны и даже Венгрии. Я снова задаю ему тот же вопрос. Он долго думает и отвечает:
–  Когда я заболею, позвоню в больницу.               
            
Я пожелал ему здоровья и посоветовал узнать еще номер телефона ритуального заведения.


 ГОРЬКАЯ   ПАМЯТЬ

Вспоминает Мария Кузьминична. Вспоминает дни горькие, а сегодня весело и с усмешкой. Был случай, пошла с мужем на гулянку. Дома трое малых детей, а с мужем надо идти, иначе – кто его привезет пьяного домой. Так и на этот раз: везут они с кумой в телеге своих бесчувственных домой, а тут навстречу машина. Поздоровались и спрашивают шофера, не на бойню ли он едет, а то взяли бы у них двух боровов. Водитель ответил, что потом заберет. Куда только хмель девался у мужиков. Накинулся оскорбленный таким сравнением муж на Марию с руганью.

 Когда приехали домой (а кума со своим сбежала раньше от греха), трезво-пьяный муж схватил ружье и пошел в атаку на нее. Мария сбежала в овраг и пряталась в ямке до тех пор, пока звучали выстрелы и падали на нее сбитые ветки. Утром она вернулась в окружении родственников, с трудом успокоили стрелка, смягчив его гнев бутылкой. Потом начался очередной рабочий день колхозников в борьбе за урожай и за палочку-трудодень.

Смеется старушка. Горько смеется.


 БУДЬ  ЗДОРОВА,  БАБУШКА !

Пришла к нам гостья-старушка за советом к моей супруге-медику. Хочет уточнить, какое из имеющихся у нее в коробочках  лекарств лучше всего принимать. Она плохо видит мелкие буквы сомнительного текста на упаковках, медицинских терминов не усвоила.

 Жена-медик иносказательно начинает убеждать бабушку в чудодейственном качестве таблеток, хотя сама ни разу их не употребляла (сильна вера в аптеки!). Я слушал-слушал и встрял в их научно-практический (где-то даже проктологический) диалог. Говорю: «Бабушка Маша! Наступила весна, пора землю ворошить, сажать, сеять. Прошла зима, пора оздоровительных развлечений. Выходите на грядки и употребляйте накопленное за зиму здоровье. Природа не болеет, и вы с ней будете здоровы».

С этого дня вижу нашу соседку на огороде.


 В Е С Н А

Наступила весна – пора надежд и ожидания. Трактора, который должен передавить ожившую землю с ее подземными обитателями, своими плугами перевернуть среду их обитания, обнажив глиняные залежи в виде комьев. Вот тогда в надежде на будущий урожай труженицы села начнут боевые действия  на поле своего огорода по разбиванию коржей, выкорчевыванию сорняков, среди которых будут ютиться сначала семена затем новые сиротливые клубеньки картошки. И поливать ее нечем, кроме пота.

Гудят трактора по хутору, как танки на Курской дуге. Поле боя – огороды. В атаку идут женщины и мужчины. У каждого в руке ведро с картошкой. В развороченную плугом канаву люди суют кулаки и закладывают в ямки клубни. Тем же «инструментом» они засыпают «заминированное» поле. Такова «технология» посадки картошки. С одного поля боя родственники переходят на другое. Так встречаются родные люди после долгой зимней разлуки.

Но после боя каждая хозяйка продолжает борьбу: нужно еще расколотить граблями комья, а комки поменьше размять руками. Измучена земля, измучены люди. А скоро новые битвы: вырывать сорняки, травить жука, сапать (окучивать) каждый куст, затаптывая вокруг него зону жизни. Впереди – небогатый урожай.

Люди будут опять, как прежде многие годы, обижаться на землю, засуху, дожди.


 БЕСЕДЫ  «ЗА  ЖИЗНЬ»

Очередной автобусный рейс «в район». Пассажиры-односельчане давно не виделись. Идет беседа между Мариями о самом актуальном, общем, «наболевшем».  «Ну, как, отыскали?» – спрашивает малосведущая Мария.  «Нашли, но уже неживого», – отвечают недремлющие и потерявшие сон от забот и беспокойства за пропавшего человека.

Я прислушиваюсь, хочу узнать, чей это близкий хуторянам человек так взволновал их. Выяснил: речь идет о молодом соотечественнике, пропавшем в заграничной поездке, а известия об этом телезрители и радиослушатели хутора дружно ловят со всеми россиянами, потеряв сон и покой.

А у себя, на хуторе – все спокойно? Сколько за последние годы в округе исчезло и погибло близких и знакомых! А сколько за пределами округи! И – ничего: радио молчит, телевизор не показывает, спите спокойно, дорогие товарищи!  Велико значение СМИ: они воспитывают в нас чувство любви и сострадания к дальнему-ближнему, призывают нас сплотиться «в едином порыве…» и встать на защиту наших соотечественников от «заграничной непогоды». И если нужно, не пожалеть своей жизни во имя их жизни. А свои, хуторяне? Пускай живут, как жили. И умирали.

Сколько вас, дорогие хуторянки-ветеранки! Подхожу к усадьбе очередной Марии. Знаю о ней все: ноги еле ходят, руки скручены в жестоких трудах колхозной доярки, спина ломит, поясница (не талия) не прогибается от текущих огородных дел. Мария жалуется на погоду: «То холодно было, а теперь жарко. Беда прямо! Земля сухая, картошку посадили, а урожая не будет». Высказываю свое мнение, а заодно и знание о том, что земля не бывает сухой, если ее не вскапывать на куски. Это, говорю, уже не земля, а камни. Они не могут быть сырыми, влага из грунта и из воздуха в нее не поступает. Обращаю ее внимание на рядом растущую молодую травку: разве она растет в сухой земле, – спрашиваю. Отвечает, что они все и всю жизнь так землю соблюдали. Я отвечаю, что не все, а только те, которых не угнали со своей собственной земли. А те, которые остались, понятия не имели как землю обрабатывать. И научить некому. Отвечает Мария: «Всяк по-своему с ума сходит». Возражаю: «Одни с ума сходят, а другие умом пользуются». Так вот и живем.

Встречаю другую Марию. Ей 85 лет. Жалуется на самочувствие, охает. Я пытаюсь успокоить ее, не охайте, говорю, так трудней переносить тяготы огородной жизни. Она мне отвечает: «я погляжу, как ты не будешь охать в мои годы». Вот это да! Вот это – Мария! Охать ей придется до поры, когда ей  исполнится 103 года!

 А вдруг я и через 13 лет я еще не стану охать, и ей придется дальше жить в томительном ожидании?


                С     О     Н

          Приснился мне удивительный сон –  будто встречаюсь я с руководителем нашего «сельского поселения». Задаю ему вопросы.  Почему так называют наш район обитания? Для кого из нас, хуторян, он является начальником или, как сейчас принято называть, – «администратором»? Чем мы ему обязаны? Налоги платить? Для этого хватает нашего знания Закона, а не приказа. Фермерам он тоже не указ: пашут, сеют, убирают и  вывозят урожай по своему усмотрению, а не в «плановом порядке». Может быть, от него зависит свет в наших домах? Свет включают и выключают у него, как и у всех нас, электрики единой энергетической системы. Может быть, он озабочен нашими развлечениями? Нет, культурная работа процветает без его участия, развлекают нас работники районного отдела культуры и телевизор.  Может быть, он определяет, чему нужно обучать учеников, продолжателей дела взрослых хуторян? Нет – в школе обучают по общей для страны программе, без учета исторических особенностей и условий жизни нашего края. Может быть, другие заботы о благе поселенцев не дают ему покоя? Нет – лечатся хуторяне даже не в районном центре, а большей частью в областном. На его административные просьбы («сигналы») не реагируют ни дорожные строители, ни газовщики, ни связисты. Он и для них не указ.  Может быть, местный банк ему подчинен? Да нет, это – отделение Сбербанка. Природные угодья не в его ведении,  дикие звери даже его не боятся. Может быть, администратор содействует предпринимателям и крестьянам в торговле и в обеспечении товарами и услугами? Тоже – нет.  Тогда зачем же мы, жители, отдаем свои «голоса» за администратора поселения, зачем он нам и кому нужен?

         Проснулся я в холодном поту, и ужас охватил меня при мысли: нас нет, мы – сами по себе, администрация – сама по себе. А потом подумал и успокоился: ведь это хорошо, что нет никому до нас дела. Заснул опять и увидел другой сон.  Мы делаем вид, что нас нет,  живем сообща, своим «большим огородом» – своей картошкой, своим скотом, своим зерном. Обеспечиваем друг друга необходимыми продуктами, а излишки  продаем на сторону. Образовали свой Поселенческий Банк с общим бюджетом и кассой взаимопомощи. Отдаем налоги Родине, а остальное – наш капитал – используем в интересах и нуждах всех и каждого поселенца. Создали свой «супермаркет» с нужным нам товаром, обустраиваемся  дорогами, мостами, надворными постройками. Школьников обучаем ремеслам, хозяйствованию на своей земле. Из городской эмиграции вернулась молодежь. Стар и млад живут душа в душу, трудятся плечом к плечу, наращивая Капитал нашего поселения.
 
        Я проснулся, и мысль моя пробудилась: вот для такого будущего нам нужен администратор, нет – организатор, успешный менеджер. И не «сельского поселения», а места достойной жизни каждого человека.
         
          А может быть, мой сон – в руку? Ведь сны иногда сбываются!


 ПОРА ПОДУМАТЬ !

Нужно организовать мышление, которое воздействует на действительность. Для этого нужна масса участников.

С чего начинается мышление человека? Трудный вопрос и трудный ответ. Я задаю этот вопрос хуторянам. Люди деловые, отвечают на этот вопрос сразу: мыслить нужно по делу.   Люди работящие отвечают по-своему: нечего размышлять, нужно работать там, где есть работа, где прикажут и как скажут.

Обращаюсь к самому маленькому человечку Вике девяти лет, спрашиваю –   чем  занимается ее папа. Отвечает: целыми днями он пропадает на работе, а у нее дома –  дела. Перечисляет свои дела, дела мамы. А когда приходит домой папа, он ничего не делает. Вот вам и ответ на сложный вопрос: работа и дело – понятия различные. Выходит, работники – это бездельники, а деловые люди– не работают. И ничего парадоксального в этом нет. Например, на хуторе так заведено, что всеми «домашними» делами занимаются женщины: огородничают, ухаживают за живностью, ремонтируют жилище и прочее. Мужчины работают за деньги на стороне, приносят своему хозяйству не пользу, а деньги. Вся жизнь главы семьи проходит либо в ущерб работе, либо в ущерб хозяйству. Это – парадокс.  Вот и получается, что мышление у жителей хутора начинается с парадокса – раздвоенности существования мужчины в семье: чем больше он работает, тем меньше принимает участие в хозяйственных делах. Хорошо, если только мужчины. Как вспоминают престарелые женщины, при колхозе и они не успевали выполнять всех домашних дел, даже «смотреть за детьми».  Так и жили из поколения к поколению – сыновья становились работниками, а дочери домашними труженицами. Живут на хуторе и сегодня как завещали предки…

Но уже не все. Есть мыслители, определившиеся жить в «рамке» своего хозяйства и по мере возможности «выходить» из нее на заработки по случаю. Эти хозяйства сегодня преуспевают в своем развитии. Не было на хуторе пчеловодства, теперь появляется. Увеличиваются огородные наделы у «оседлых» в семьях мужчин. Ну, а поработать у фермера на временной работе тоже можно. У такого хозяина пробуждаются фантазии о развитии хозяйства, они приобретают новую технику для собственных нужд и обслуживания соседей. Начинается хозяйственное взаимодействие. Мужчины становятся деловыми, есть надежда, что и сыновья унаследуют эти качества. Меняются нравы: такие хозяева уже не выпивают с получки и во время простоев в работе. Получки нет, и простоев в хозяйственных делах не бывает. Вот только курить еще не бросают, хотя и на перекуры времени все меньше остается.

Хочется сделать побольше добрых дел, успеть вовремя на радость себе и близким. Такое желание и рождает новые мысли, голова не дремлет!

 
  КАК  ПРОЖИТЬ  ДО  СМЕРТИ ?

Две «модных» темы на языке у хуторян. Одна -  дорога, которую никак не заасфальтируют за столько лет, сколько каждый здесь живет. Другая тема -  хутор был «на моей памяти» большим, людей было много, а сейчас все только умирают. Вот на вторую тему хочется порассуждать.

 Конечно, печально то, что люди умирают (каждый в свой срок). Печально, что смертность в хуторе зависит от режима жизни молодых людей – детей долгожителей. Здоровье каждого зависит от того, сколько тот или иной за свою жизнь выпил спиртного и выкурил табака. Живут люди хутора и, в порядке живой очереди, провожают своих собутыльников и курильщиков в места «не столь отдаленные» и углубленные. Есть еще кому их проводить и помянуть в час урочный и праздник поминальный. Большое кладбище, где «население вечно живых» по численности превышает число «временно живых» - является местом встречи одних с другими.

Не хотят живые, чтобы так же прожили жизнь дети. Вот и не рожают на свет новое поколение. А те, что появились, созерцают жизнь в семье и в «телеящике». Много общего в этих двух источниках школы жизни: там и там пьют, курят, дерутся и убивают. Разница в том, что «там» - гламур, а дома – огород, скотина, грязь и бездорожье. Вот и стремится молодое поколение вкусить телевизионной роскоши жизни: дома – в виде «попсы», выпивки и курева, освоения навыков противоборства (мордобоя), макияжа и модной одежонки. А дальше – в полной «боевой готовности» выпорхнуть из гнездышка в суровую реальность городской жизни. Там их уже ожидают. Ждут подсобных рабочих на строительстве. Ждут телохранителей и охранников в коммерческих структурах и госаппарате. Ждут сильных, невдумчивых и безропотных  в отрядах ОМОНа. Готовят для них новенькую форму работника правоохранительных органов в УВД и ГИБДД. А нетронутые цивилизацией девушки везде нужны: у них судьбы разные, а результат общий.


 О  ДЕМОКРАТИИ  НА  ХУТОРЕ


Демократия на хуторе есть, только плохая. Каждый правит сам себе, не мешая друг другу и власти. И власть не мешает, только не помогает. А помочь бы не мешало. Дело даже не в отсутствии дороги к хутору. На быках ездили, теперь на своих машинах - многие. Да и автобус иногда стариков в районную поликлинику доставляет.

 А вот как быть с излишками овощей, продуктов животноводства? Не оставлять же все это на корм скоту? А приходится: поросят, телят выпаивают молоком, овощи, пух, мясо скупают за бесценок. Яблоки и груши опадают без пользы. А сколько сена вокруг не кошено! Бессильна хуторская демократия, не дает она дохода от даров Природы… Каждый сам себе хозяин, каждый «собе» накосит, заготовит, запасет, переработает, а остальное – пропади пропадом.

А ведь демократия не в том заключается, чтобы вовремя отдать голоса за многообещающего (или много обещающего) депутата. Зачем хутору депутат, никто не задумывается. А задумывается ли сам депутат, зачем он нужен людям? Ужель так трудно понять депутату от хутора, что его миссия – накормить излишками даров Природы городское население? В моем хуторе всего лишь одна хозяйка наладила этот процесс: перерабатывает молоко в ценный товар и реализует его сама на базаре в районном центре. Ее маленькая фабрика дает приличный доход. А большая  фабрика? Да большая принесет и доход и благополучие всему хутору. И не нужно будет старикам жить в бедности и немощи, а молодым бежать из родных мест в поисках работы. Всего лишь одна ИДЕЯ: основать фабрики по переработке сельхозпродуктов и природного местного материала.

Пообещай кандидат в депутаты воплощение этой идеи в жизнь – и все голоса жителей будут отданы за него. Власть народа заключается во владении своим достоянием, а достояние хуторян – это дары Природы! Не хочет быть крестьянин сырьевым придатком для города, быть во власти горожан. Пора брать власть в свои руки – вот лозунг мой и хутора в целом!

Давайте создадим условия на селе, чтобы всякому человеку было хорошо здесь жить!


 "Б Л О К Н О Т И К"         
 

Дети! Как хороши они, когда им дашь волю поведения! Они становятся образцом для взрослых: их не остановишь в сотворении добрых дел и искренних поступков. Главное – сделать для детей жизнь игрой. Вот какую игру я придумал сначала для сына моего друга, а потом…

Был я в гостях у моего друга. Общаться нам мешал его девятилетний сын. На просьбу – не мешать – сынок пожаловался, что ему скучно. Я ему ответил: чтобы не было скучно, нужно делать полезные дела. Мы обсудили, что такое «полезное дело», мальчик перечислил, какие полезные дела он сегодня делал. Затем я предложил ему взять блокнот, записать их и делать так каждый день. А когда ему опять станет скучно, посоветовал я, искать возможность делать очередное полезное дело. Мы, взрослые, будем ему помощниками в таком поиске.
         
Результат оказался поразительным. Сын моего друга на следующий же день сообщил мне, что он выполнил семнадцать полезных дел. А через месяц он прислал мне письмо с информацией о количестве полезных дел за текущий день, и что ему совсем не скучно.

И вот собрались в нашем Детском клубе дети хутора. Я рассказал им эту историю. Всем захотелось иметь блокнот такого же назначения. Я подарил каждому блокнотик, где  сразу появились первые записи. Первоклассник Саша написал: «13 мая, воскресенье. Я встал сам, убрал постель. Подмел в зале. Нашел в буфете печенье и дал его маме и папе».

Велико значение таких блокнотиков для самооценки наших детей и родителей в деле их воспитания!

                КЛУБНОЕ ДЕТСТВО

В нашем доме возник «Детский клуб». Как это произошло? Он образовался сам собой. Учительница хуторской школы предложила мне приходить в назначенный день и в порядке внеклассной работы читать детям книжки.  Я выбрал рассказы А.Платонова. Дети увлеклись и стали приходить в наш дом по воскресеньям за книжками, слушать чтение с последующим обсуждением прочитанного. С этого времени началось общение ребят хутора, разобщенных в школе по классам. Возможности нашей семьи позволили обогатить их общение такими ценностями, как  богатая библиотека, коллекции альбомов картин художников, музыкальная фонотека, наличие различных игровых средств, развивающих интеллект и эрудицию.

На первых порах ребята получили у нас возможность выполнять домашние школьные задания: писать сочинения, рефераты по литературе, истории. Затем началось творчество. Развитие художественного вкуса, музыкальности, мыслительных способностей у ребят привело к желанию самовыражения в собственных произведениях. Появились первые стихи, некоторые публиковала районная газета. А два наших молодых поэта Галя и Леша стали участниками детского фестиваля и были награждены почетными дипломами. Сегодня Клуб располагает целым сборником своих стихов. Наличие в нашем доме пианино привело к появлению самодеятельных музыкантов.
 
Большое количество альбомов изобразительного искусства привило детям художественный вкус. Все стали рисовать, создавать художественные поделки.

В Клубе практикуются игровые методы развития интеллекта. Имеется большой набор настольных игр. Особое внимание уделяется игре в «Эрудит»,  в которой дети составляют кроссворды, узнают новые слова и их понятия. Увлекают ребят комбинационные игры.

Появление компьютера расширило возможности интеллектуального развития детей. Наличие в базе энциклопедических статей и словарей позволяет выполнять любые школьные задания. С увлечением дети рассматривают художественные произведения и фотографии, слушают песни детской коллекции, играют в интеллектуальные и развивающие игры. Любители рисовать создают собственные картины. Компьютерные игры в «стрелялки» и «убивалки» – забава второстепенная.

В Клубе развиваются чувства уважения друг к другу. Обсуждаются события, породившие конфликты. Члены Клуба  за «круглым столом» свободно выражают свое отношение по поводу каждого конфликтного случая. Вырабатываются общие бесконфликтные правила поведения.
Происходит развитие у детей душевной красоты. Они нам пишут письма с изложением чувств любви и благодарности за доброту и внимание к детским переживаниям. Существует целая коллекция таких «излияний».

Появилась идея создания музея старых вещей прошлого времени. В Клубе постепенно накапливается этнографический фонд. Кроме этого, детям понравилась идея собирать коллекцию минералов. У некоторых уже имеется свой «музейчик». В перспективе задумано создать общий музей и сделать его объектом туризма.

Третье поколение детей хутора приходит в наш Клуб. Разные судьбы у них, но одно важно: красоту души и добрые чувства дарят они друг другу. Все они «взаимоодаренные»!


 ШУТКИ  СЕМЕЙНЫЕ

Штаны похудели на два сантиметра.


 -- Ты глухонемой?
-- Я наглухо твой.


Муж – жене: «Я люблю тебя больше еды, которую ты мне готовишь».


Муж – жене: «Ты будешь одеваться?».
    -- Я и так красива.
    -- Скажи, чем ты прикроешь свою красоту?


Вечером я всегда смеюсь, когда снимаю штаны. А утром – когда надеваю носки.


Это не мини-юбки, а «нули-юбки». А также – «макси-види», «макси-попи», «макси-пипи». Мини носим, макси видим. (о телевизионных шоу).


Такую деликатную женщину не надо трогать, дабы не испортить деликатес.


Полненькая жена – худенькому мужу: «Я – твоя вторая половина». Муж: «Ты – моя дветретина».


Жена: «По радио сказали, что арбузы повышают потенцию у мужчин». Муж: «Я и не знал, что должен отработать каждый арбуз».


«Как ты себя чувствуешь? –  «У меня вялотекущее здоровье».


Муж - жене: «Твой слоеный торт у меня надолго останется в памяти. Если не повторишь, то – навсегда».


Жена (кормит через соску козленка): «Я – кормящая мама». Муж (выгуливает собаку): «Я – гулящий папа».


Жена – мужу: «Ты со своей больной головой не думай о политике! Сиди и наполняй ее супом».


Научный работник на пенсии: «Я всю жизнь производил туалетную бумагу, а сейчас ею пользуюсь. И внукам еще останется».


Жених – невесте: «Ты у меня самая красивая, потому что у меня был выбор». Муж – жене: «Ты у меня самая красивая потому, что у меня нет выбора».


Муж – полненькой жене: «Я – тоньше, а едим мы одинаково».


Сарафан – это одежда, которая скрывает личную жизнь русской женщины.


Каждый задает вопрос «как?». И у каждого – свои «каки».


Муж – жене: «Я люблю тебя больше всех на свете». Жена – мужу: «За твою большую любовь спасибо». Муж:   «Не за что».


Жена – мужу: «Память у тебя девичья!». Муж: «Да, я всех своих девушек помню».


Хороший человек, кроме хорошего, ничего хорошего не делает.


Муж – жене: «У тебя нет чувства чужого юмора!».


Я буду сейчас шутить!


Мальчик-сосед: «Жизнь – хорошая штука». Ответ мальчику: «И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно той ноге, которую ты подвернул».


Наш хутор – место, свободное от прозы.


Объясняю внуку: у нас мед свой. Внук: «Что, пчелы свои»? «Нет, свои пчеловоды приносят».


Гуляем по нашим окрестностям с гостем. Гость: «Это – ваш парк культуры и отдыха!». Отвечаю: «Это – наш парк отдыха от культуры».


О хуторе: «Здесь – концентрационный лагерь: место концентрации моих способностей, возможностей и воплощения моих талантов».

Гостья спрашивает: «А у вас курочки»? «Нет, у нас – лисы».


Кандидат наук – это еще не ученый. Вот когда приезжаешь жить на хуторе, тогда становишься «Профессором».


Мы живем на хуторе и ждем конца света. Как света не будет, значит, конец.


В нашем доме есть все, что осталось от цивилизации.


Жена – гостям: «Приезжайте к нам, когда у вас плохое настроение. Муж – гостям (шутка на прощанье): «Приезжайте к нам, когда у вас хорошее настроение, мы вам его испортим».


  СЛОВАРЬ ХУТОРА
   (не полный)


Банить – мыть  (руки).

Батеть – расти (картошка).

Блындать, бландать – бродить.

Выпитая – пьяная.

ГвАздовка – много грязи, непогода.

Горчица – горький перец.

Дрючки – палки.

Ее не перепретить – не переубедить.

Жамка – помидор.

Картить – мучиться, стыдиться.

Квас – окрошка.

Кочережиться – воображать, ставить из себя.

Круча – фрукты в компоте.

Крячом (земля) – спрессовалась в корку.

Кулять – вязать.

Магаль – мгла, темень.

Наслуз – вода после оттепели из-под снега.

На причапочке – присев.

Насулить – наобещать.

Не тюм-тюлюлюм – я в этом не разбираюсь.

Облепная – вся в ягодах.

Плетни плесть – сочинять, выдумывать.
 
Подъефтеривать – поддакивать, подзуживать.

Попукалась (фасоль) – попрела.

Почальмовать – жевать.

Сикать – психовать.

Стромкой – полный (мешок).

Стукадыкнуть – ударить.

Тамером – второпях.

Тети-мети – деньги.

Убратый – наряженный, чистый.

Угадать – узнать.

Угадывать – узнавать.

Шанул – пошел сильный (дождь).

Шмора – тина болотная.

Шуметь – звать.



  СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК - ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО!
                (ЭССЕ)

Живем на хуторе, никому не мешаем, никто не вмешивается. Поступаем по своему разумению, кодексов и законов не нарушаем. Понятия о таких словах, как «работа», «начальник», «зарплата»  и пр., не знаем. Вся наша жизнь – свободное время. Место нашей жизни – свободное место. Понятия «Свобода» мы не имеем.
 
Задумался я: а есть ли такой предмет – «свобода»? Как его потрогать? Есть статуя за океаном, а что и где еще? Зато есть прилагательное – «свободный». Свободный – значит действующий без насилия и принуждения. Свободный от действия извращенцев, влияющих   на его разум. Свободный к размышлению и действию по своему разуму. Свободный человек гордится своими достижениями. Статуя –
идол Свободы –  ему не нужна.

Чем гордился советский человек? Трудовыми подвигами   в «лагере социализма», независимо от того, по какую сторону колючей проволоки. Он и сейчас еще оценивает свое  прошлое  уровнем пожалованной ему зарплаты, премиями, благодарностями и грамотами.

Чему радовался «политзаключенный» соцлагеря: благам, выделенным ему в виде жилплощади, садика, дефицитного  товара, путевки.

Чему обучали с детства «самого свободного в мире»  узника лагерной зоны социализма? Учили работать и жить по-коммунистически: «прежде думать о родине, а потом – о себе». Он с гордостью мнил себя «трудовым ресурсом»  и «пушечным мясом» великой страны, готовым на трудовые подвиги, готовым «по зову…» встать «грудью на защиту…».

А что сегодня готов отстаивать бывший «соцзек»? Лагеря ведь нет! Камеры нет, баланды нет, «железного занавеса» нет, охраны нет, «пахана» нет! Соцлагеря не стало, а люди все еще рыщут в поисках «входа» назад.  Возвращаться некуда….

А работают по-прежнему «на дядю».  Ждут блага и льгот от «дяди».  Ищут работу «по специальности».  Учатся для получения «корочек».  Цепляются за убогое «советское» жилье. Почему? «Пуповина» мешает! Мозги не развиты! Но  взрослеть же надо!

Пора вылететь из «гнезда», посмотреть с высоты птичьего полета   на Действительность, ощутить себя свободным! Люди порой не замечают за своими плечами крыльев для свободного полета – полета мысли.
 
Единственное право, которое нам никто не подарит, – это право свободной деятельности каждого человека.  Деятельность всегда должна быть только своя. Свободный – это достоинство Личности. Бесправным и не свободным человек становится по собственному желанию и  неразумению.

Свободный человек – это не пустой звук, не абстракция, это образец Деятеля, создающего свою счастливую жизнь. Быть свободным –  значит без страха и сожаления освободиться от принуждения и насилия, ограничиться той жизнью, которая зависит только от тебя самого.

Вкус к свободной жизни начинается с импульса: осмысления переполнения чаши неприязни к принуждению и личного ощущения предела терпения жизни «в узде». У каждого рано или поздно, но это ощущение начнется. Лучше рано. А может быть уже пора?

«Ты проснешься на рассвете, мы с тобою вместе  встретим день рождения зари…». Чтобы испытать, «как прекрасен этот Мир», нужно встречать каждый рассвет вместе с любимым человеком, вместе созидать свою жизнь в отрыве от узаконенного режима бесправия.

И хотя достичь этого  не легко и не просто,  однако, поставив Целью «День Рождения Зари», можно уже сделать жизнь свою свободной и прекрасной.


                ДУХОВНАЯ  ПЕРЕСТРОЙКА
                (Эпилог)

Служение «всему народу» при социализме привело к прислуживанию существующему режиму власти. Это стало для меня невыносимым. Оковы специальности и путы партийности – вот главное, от чего нужно было избавиться для создания собственного благополучия. Благо-получие  - слово, определяющее цель и действие личности. Процесс выжимания благ из специальности и партийности прекратился, старый «капитал» стал непригодным, что делать пролетарию «умственного труда»? Искать нового хозяина? – отвратительно, после старого. Стать самому хозяином без капитала? – не реально. Сидеть в собственной квартире с мебелью? – сам мебелью станешь. Денег нет, Родина их отобрала. Перейти на подножный корм? – в городе, кроме мусора и пустых бутылок, ничего нет. Идти на завод? – но остались только предприятия по производству вооружения и средств массового поражения, а это удел полностью отчаявшихся в надежде на лучшее будущее. Идти в систему образования? – но учить тому, что не дало результатов в улучшении жизни – пошлое занятие. Есть еще одна возможность: взять палатку, котелки и кружки, уйти в глушь и жить там с минимальными потребностями, удовлетворяя их минимальными затратами труда. Мы ведь бывалые туристы, нас ничем не испугать

Мысль оказалась абсурдной, но гениальной: что может быть проще – жить на Природе и от Природы? Живут же так люди на хуторах, сыты, да еще других кормят. И было решено – найти домик в деревне, в «Простоквашино». Начались путешествия с поисками своего «рая» на земле. Кто ищет….

Да, нашли! Нашли свободу и независимость,  которую так долго и безуспешно искали в городе, суррогат которой в виде демократии создают горожане. Свобода и независимость – в пределах своей земли, свобода и независимость – это действия в ее границах, не допускающих вмешательства посторонних и власти! Что может быть прекрасней такого бытия человека! Своя власть, своя конституция, свои законы и права! Остается только одно – жить в собственное удовольствие, по своему уразумению. Стали так жить.

Как ответить девочке-подростку на вопрос – почему мы уехали из города жить на хуторе, в глуши? Для разных людей у меня разные ответы. Нашел ответ и для девочки «глухого» хутора. Верующие в Бога люди верят в то, что за плечом каждого человека стоит дьявол, он ждет случая совратить людей на грех, злой поступок. Людей в городе много, и много зла они причиняют друг другу. А на хуторе и людей мало, и общаются они редко. Вдобавок почти все здесь друг другу родственники и друзья. Дьяволу здесь нечего делать, жизнь спокойная, красивая. Каждый занимается делом, нужным и полезным для себя и близких.
 Мы захотели жить на хуторе как вы.

За прожитые годы никто не вмешался и не помешал. Свет, правда, часто отключали. Но ночь всегда сменялась днем, времена года чередовались регулярно. Все остальное зависело от нас, и все зависящее от нас мы, независимо от окружения, выполняли.

Главное, чего мы достигли – это жизнь без денег. Земля и Природа подарили нам все. Стоило только приложить знание, старание и руки. Мы получили богатый урожай – урожай знаний, годных к употреблению. Обильные урожаи всевозможных плодоовощных культур при минимальных физических усилиях, надежные средства и методы переработки и хранения продукции, кулинарное разнообразие на столе, домашний уют и комфорт – все это следствие использования знаний и житейского опыта. Но главным следствием является радость достижений, которым нет конца.

            Достигнутый образ жизни раскрыл нам глаза на действительность. Мы осознали свою прошедшую жизнь и жизнь прошлых поколений, мы научились оценивать жизнь окружающих и предсказывать их будущее. Мы видим причины бедствий, которые переживают наши современники. Мы привыкли помогать людям в преодолении трудностей своим опытом и навыками. Создав собственный «капитал» в рамках своего бытия, мы определили смысл существования: содействовать ближнему по способности и считать это главной своей потребностью.