Часть 63
13 сентября 1937 года. Серебряный бор.
День солнечный. Еду в Серебряный бор для сбора образцов. Серебряный бор превратили в остров. Через канал (Хорошевское спрямление) идёт высокий цементный мост. Окрестности преобразились. Уровень воды в Москве-реке поднялся на два метра. На лодке я переправился на правый берег реки к деревне Татарово и вдоль берега, засаженного огородами, пошёл к оврагу, где провозился почти до шести часов вечера. Всё равно кое-что сделать не удалось, придётся приехать ещё. Хочу сделать так, чтобы моя работа дала пользу не только мне, но и геологам, т. е. дала двойную пользу. А для этого надо много и серьёзно работать. Пытаюсь.
Сегодня сестра Галка ночует в Москве. Приехала её подруга Валя Перм. Галка сильно похудела, стала наряжаться, у неё появились манеры модницы — непринуждённые и грубые. А самое главное, в двадцать лет она уже стала глупеть. Полгода назад её мозги работали лучше и всесторонне, а сейчас всё её внимание — мальчики, платья, причёски и тому подобные доспехи женских орудий завоевания сердец. Впрочем, может быть, я и не прав; вполне вероятно, что у неё такой период, временный, после чего она вновь станет умной девушкой (или уже женщиной, но это дела не меняет).
Читал стихи Бальмонта. (Книжку его стихов «Солнечная пряжа» выпущенную в Москве в 1921 году, дала мне почитать Варя). О цели человеческой жизни (для человечества в целом) с человеческой точки зрения хорошо говорят эти строки:
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И синий кругозор.
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце
И выси гор.
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть море
И пышный цвет долин.
Я заключил миры в едином взоре,
Я властелин.
Я победил холодное забвенье,
Создав мечту мою.
Я каждый миг исполнен откровенья,
Всегда пою.
Мою мечту страданья пробудили,
Но я любим за то.
Кто равен мне в моей певучей силе?
Никто, никто.
Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце,
А если день погас,
Я буду петь... Я буду петь о солнце
В предсмертный час!
А это стихотворение Бальмонта прочитала мне Варя:
«Белые берёзы»
Эти белые берёзы
Хороши.
Хороши.
Где ж мой милый? В сердце слёзы
Утеши.
Поспеши.
Или больше он не хочет?
И алмаз
Мой погас?
Вот кукушка мне пророчит
Близкий час.
Смертный час.
Или нет мне поцелуя?
Милый мой!
Милый мой!
Если из лесу пойду я
Не домой.
Не домой.
Быть с тобою, или в землю.
Там, в сырой,
Пламень скрой.
Там, в могиле, тайну скрою,
Милый мой!
Милый мой!
15 сентября 1937 года. Москва.
Вчера в институте меня остановила жена Сашки Кучапина, Маруся, и спрашивает, писал ли мне что-либо Саша с Сахалина? Она не получала от своего муженька писем уже несколько месяцев и беспокоится за его существование. Посылала, говорит, даже телеграмму, но ответа не было.
Днём с Варей были в Музее изобразительных искусств. Её больше интересовали древние клинописи, первобытное искусство и более поздние картины (она в институте начала изучать историю). Видел очень хорошие картины итальянских мастеров 16-17 веков, рисующих красивые декоративно-пышные картины (с сюжетами) из природы, почти не содержащих какой-либо символический, житейский или политический смысл, и вся цель которых — дать наслаждение глазу богатых землевладельцев. Таковы картины Пуссена, Лоррена, Делакруа и др. И ещё мне очень понравились два вещички (скульптуры французских мастеров), а именно: «Рукоплещите, граждане!» Жан-Леон Жерома (1824-1904), изображавшую довольно улыбающегося, с раздвинутыми руками, гладиатора рядом с убитым львом. Особенно удачно вышли выражение лица и поза его. Вторая скульптура: «Нимфа» Жана-Батиста Карпо (1927-1875), где изображена молодая девушка в очень игривой позе с живым игривым ожиданием чего-то весёлого и загадочного. У этой скульптуры можно простоять десятки минут... да что там... можно самым настоящим образом влюбится в эту красивую девушку.
Вечером смотрели с Варей кинокартину «На Дальнем Востоке» (по Павленко), показывающую методы шпионской работы диверсантов и шпионов. Интересно: герои в картине — геологи. Что случилось с Варей? Я её не узнаю. Стала весёлая, разговорчивая, замечательная девушка! Вместе читали Бальмонта «Свеча горит»:
Свеча горит и меркнет и вновь горит сильней,
Но меркнет безвозвратно сиянье юных дней.
Гори же, разгорайся, пока ещё ты юн,
Сильней, полней касайся сердечных звонких струн.
Чтоб было что припомнить на склоне трудных лет,
Чтоб старости холодной светил нетленный свет —
Мечтаний благородных, порывов молодых,
Безумных и прекрасных, безумных — и святых.
17 сентября 1937 года. Москва.
День обычный, осенний, но тёплый и сухой. После лаборатории вечером поехал к Варюше. Она жалуется на болезнь. Пытались вместе читать «Илиаду» Гомера, но вместо «Илиады» — лишь крепкие объятия и поцелуи. Без свидетелей Варюша смелая девушка. Завтра пойдём в театр — Варя взяла билеты.
18 сентября. Москва.
Днём с Варюшей в театре Сатиры смотрели комедию «Чужой ребёнок». Комедия довольно удачная в очень мягкой форме.
Варя сегодня не в настроении: я её заставил (не намеренно) долго меня ждать до театра, и она разозлилась. А в плохом настроении Варя невыносимая, скучная.
Вечером, опять с Варей, были на лекции профессора К. Н. Корнилова(1) (психолог) «Люди с выдающейся памятью» в институте им. Бубнова (педагогический, там, где учится Варя). Доклад был в большом зале института и вызвал большой интерес среди студентов — несмотря на выходной день, их собралось очень много. Особо нового для меня Корнилов (дядя с длинными тонкими усами, которые он спускает книзу) не сказал, кроме методов запоминания фактов людьми с выдающейся памятью. Демонстрировались два студента, Осипян и Забарский. Обоим были прочитаны 50 слов, которые они повторили почти без ошибки (ошибка в 1-1,5%). Они рассказали о своих, довольно сложных методах запоминания. Корнилов говорит, что очень хорошей памятью иногда обладают и идиоты, что память ещё не является признаком ума. Некоторые люди, не обладающие памятью, были крупными учёными (Фарадей и др.). Часто загруженная память не способна мыслить творчески, создавать новое. Но вообще же память очень полезная штука и почти все учёные всё же обладают и хорошей памятью (но не выдающейся). Люди же с выдающейся памятью никогда не были крупными учёными.
После лекции — танцы. Огромный зал института с красивыми колоннами и архитектурными украшениями является очень хорошим для танцев помещением. Но танцы не шли. Варя не в настроении, испортила его и мне. Плохая вещь — зависеть от настроения. В одиночестве ничего не сделаешь. Но в обществе надо настроение подчинить себе, а не подчиняться настроениям. Настроение — это временное внутреннее душевное состояние. Часто зависит от воли и характера самого человека. Сегодня Варька — плохая девочка.
*****
(1) Корнилов Константин Николаевич (1879-1957), психолог, академик. Развивал идеи реактологии (центральное понятие — реакция как универсальная характеристика живых существ).
*****
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2012/01/16/902