Белый друг
В одно прекрасное летнее утро у меня появился новый друг. Комната моя располагалась на втором этаже восьмиквартирного двухэтажного дома. Единственное окно смотрело на западные горы в радостном ожидании первых лучей Солнца, отражённых от их покатых тел. Почувствовав на себе чьё-то внимание, я открыл глаза и увидел за светлым окном огромный весёлый глаз. Удивлённая неожиданным визитом оконная рама сделала попытку вместить его в себя целиком, но так и не смогла.
Чувство восторга, охватившее меня, не смогло уместиться в маленькой комнате и быстро одевшись, вырвалось наружу, стремительно сбежав с лестницы и замерев возле увитого красной розой подъезда, хлопая ещё не до конца проснувшимися глазами.
Он был белый и мягкий, как большое «ватное облако», принявшее вид человекоподобного существа, которому для того, чтобы заглянуть в ошеломлённое окно второго этажа, пришлось ссутулиться и пригнуть голову.
Куст белоснежного жасмина, возле которого он стоял, постарался стать почти невидимым на его фоне. Отсутствие одежды не давало даже намёка на то, что он был голым. Словно большой, сотканный из плюшевого белого облака, «мультяшный» мишка.
Никто, кроме меня, его никогда не видел, хоть мы и ходили среди бела дня в солнечный лес, на новое озеро, бродили по дождливой, капризной улице или просто сидели во дворе, в тени раскидистого трёхсотлетнего дуба.
О чём мы беседовали? Наверно ни о чём. В благодатной тишине его присутствия можно было разговаривать обо всём, не говоря ничего. Вырезая из деревянных чурбачков фигуры и лица неизвестных мне людей, существ и совершая дыхательные, «подсказанные» им, упражнения, или же просто прогуливаясь, я неизменно попадал в прекрасный мир спокойствия, комфорта и тишины.
К тому времени, когда я подрос и пошёл исследовать жизненные тропы, он успел стать стариком и умудрился спрятаться где- то в районе моего тощего живота. Его умудрённость не мешала ему время от времени проявлять свой сварливый характер, хотя мне кажется, что он его никогда и не скрывал.
Когда повзрослел, часто спорил с ним по разным поводам и без поводов, но каждый раз, когда я всё же поступал по своему, - убеждался в его правоте. Не помню его имени, но помню, что он был настоящим, а может даже единственным моим другом в жизни.
Став взрослым, я иногда вспоминаю о нем, о своём большом белом друге из детства, которого больше никогда не видел.