О, матерь Божья,
Спади звездой
На бездорожье,
В овраг глухой
С.Есенин
Человек - зверь коллективный. В принципе.
Особенно ярко проявляется это на заре его жизни. Помните: детсадовская беготня, так, что пыль столбом, потом школьные "переменки", суета студенческих коридоров, поздние "возлияния" за полночь, споры коммунальных кухонь...
Постепенно, годам к тридцати, всё это сходит на нет, остаётся "строенное" общество, а потом и оно куда-то уходит. Человек - зверь коллективный?
Сидел я как-то зимним вечером в старом, покосившемся доме села Криуша, у древней скособоченой русской печи, на скрипучем табурете. Один. "Бригадные" друзья домой уехали, в Туму, а я остался - были дела кое-какие. Нехотя потрескивали дрова в печи, подслеповато маячила единственная лампочка, освещая затрапезный кухонный стол. На столе - початая бутылка "Шацкой", сыр, хлеб. Немудрёная трапеза, одиночество, странные мысли о чём-то неизбежном...
В углу диван на точёных ножках - сейчас таких не делают. А под диваном какие-то бумаги белеют. Дай-ка взгляну!
А-а-а! Старые фотоснимки, почти все чёрно-белые, многие из них пожелтевшие. И не только от времени - иногда самодеятельные фотографы плохо промывают фотолист после проявителя и таким отправляют его в фиксаж, что потом и сказывается на качестве - проступают жёлтые разводы на "фотке".
Незнакомые лица. Снимков десятка четыре. Рассматриваю ещё раз, уже медленнее. Наиболее часто встречается изображение одной женщины. Высокого роста, не красавица, но и не дурнушка, а главное - глаза. Глаза... Девушка позирует на фоне дома. Дом тот самый, где я сейчас нахожусь, только выглядит на снимке крепким ещё.
Это начало семидесятых, потому что на ней чёрная водолазка. О, эти водолазки! Они входили в моду тогда, и каждый старался "достать" себе такую любым способом. И ещё, конечно, джинсы! Ну, это вообще отдельный разговор. И странное дело: полки магазинов не имели вышеупомянутых товаров, но вся страна, вернее молодая часть её, поголовно ходила в джинсах и водолазках. Страна чудес!
Девушка в водолазке и чёрной макси-юбке, сапогах-чулках и без верхней одежды. А ведь на дворе зима, фон - заснеженный полисадник, снег на крыше дома, на заборе, голых ветках тополя. Но девушка улыбается улыбкой "Моны Лизы" (почему-то не покидает мысль, что улыбка скопирована), голова чуть склонена влево, колени слегка согнуты, чтоб казаться ниже ростом. Поза - сама беспорочность, чистота, покорность. Где ты, принц на белом коне? Ах, сколько их было тогда, таких вот водолазно-ждинсовых девственниц!..
А вот и принц!
На следующем снимке, рядом с девушкой, молодой человек в светлой рубашке с отложным воротничком. Крутые плечи, буйная шевелюра, брюки-клёш - набор полноценного юноши того времени. Добродушная улыбка. У девушки вновь чуть подсогнуты колени, - молодой-то человек среднего роста. Пара выглядит парой явно не случайно, и это подтверждает следующая фотография.
Свадьба!
Невеста вся в белом, как всегда, во все времена. Даже на чёрно-белом снимке белая фата оттеняет зардевшиеся щёки, яркая улыбка затмевает всех и всё на этом снимке.
Жених в клетчатом тёмно-светлом пиджаке, типа "шотландка", сильно расклешёных брюках, - всё та же добродушная улыбка.
Слегка смущённые свидетели. Друг жениха - небольшого роста, крепко сбитый мужичок в "битловке", начинающий лысеть, жизнерадостные круглые щёки - явно в предвкушении свадебного стола. Ну как есть - деревенский тракторист в лихо заломленной на затылок фуражке. Воображение дорисовывает ещё пятна солярки на лице...
А вот подруга невесты: неладно скроеная девушка с ускользающим взглядом, одетая кое-как. Вобщем - фон для невесты, оттеняющий её, как первое лицо на свадьбе, гвоздь, так сказать, программы. Интересно, кстати, по этому поводу сказал племянник Теодора Рузвельта (президента Соединённых Штатов в самом начале двадцатого века). Он сказал. племянник этот: "Мой дядя не любит ходить на похороны и свадьбы, потому что не может быть на похоронах покойником, а на свадьбах невестой!" Ну. это так, к слову.
Ну, а следующий снимок - свадебный стол. Ох, уж эти советские свадебные застолья! Это просто феномен какой-то! Стол ломиться от всевозможных закусок, водки - море, самогон льётся рекой! Да что ты! А ведь, между тем, в магазинах-то ничего не было, откуда же всё это изобилие? Я уже затрагивал как-то эту тему в своих рассказах, поэтому скажу лишь, что в основном-то за продуктами ездили в Москву, ну а кроме того многие содержали домашнее хозяйство: в собственном подворье были и поросята и куры и гуси. Ну, а что касаемо самогона - этот напиток был чуть ли не в каждом дворе. Вот вам и изобилие.
Однажды я, будучи за границей туристом, наблюдал интересную свадьбу. Это было в Берлине, в небольшом ресторанчике. Можете себе представить: за столом сидят молодые - невеста и жених - рядом с ними их шаферы, несколько друзей. За соседним столиком - родители молодых. И всё! Напитки, закуски - всё очень скромно. Никаких этих наших "Ух, ух!" или "Эх, раз ещё раз!" - и в помине нет. А ведь уровень жизни у них и тогда и сейчас, гораздо выше, нежели у нас. Вот ведь парадокс!
Подойдя и поздравив молодожёнов, мы - русские, узнали, что молодые люди прежде чем сочетаться законным браком, какое-то время копили деньги под это дело, причём близкие им в этом ничем не помогали, не способствовали. Почему? Не принято. Также не принято дарить дорогих подарков - дарят сувениры, безделушки. И очень скромный (по нашим понятиям) стол.
Зато внешний антураж! Упряжка лошадей у входа в ресторанчик, превосходный экипаж чёрного цвета, возница в цилиндре и старинном немецком национальном костюме, служащие городской ратуши в средневековом одеянии, и бой городских курантов! Традиции!
Нет, ну если пляски и драки упившихся гостей возвести в ранг традиций, то неплохо и у нас! А почему нет?
Человек - зверь коллективный. В принципе...
Свадьба...
Ну, что свадьба - пару дней и всё заканчивается. И вот уже прошёл известный срок и на следующей фотографии их стало трое. Появился маленький человек, забавный и трогательный. как все маленькие. И вот уж его первые шаги, а вот он у папы на закорках - день яркий, солнечный, деревья в буйной листве, молодой папа широко улыбается...
А вот и молодая мама. Она уже не в тёмной водолазке. не в белом платье и колени не сгибает, что интересно. В компании пожилых женщин она что-то активно обсуждает (почему-то не покидает мысль, что копируя поведение этих пожилых подруг).
Сыграть можно всё: непорочность и распущеность, порядочность и хамство, гнев и добродушие. Можно. Вот только глаза... Они могут выдать. И выдают.
Вот и у неё - поза одна, а глаза другие. Они большие, красивые, но пустые. Водолазно-джинсовая поза пытается наполнить глаза, да никак! Это как зимой - в отсутствии воды наполняешь ведро снегом, оно вроде бы полное, даже с верхом! А поставишь на огонь - воды-то станет мало, на донышке... Пусто. Почти.
Но, вот это - почти!..
Что же в этом "почти"? Что же, чёрт возьми, что?! И прикуривая двадцатую, наверное, сигарету я понял наконец, что... Типичность, стадность! Как же их много было, вот таких вот девочек тогда, и конечно же сейчас не меньше! "А что? Все так живут! Чем я лучше или хуже?"
Я механически перекладывал фотоснимки: вот сынок вырос, вот школа. Всё больше индивидуальных снимков, чем семейных, вот какие-то женщины, мужчины... Ловлю себя на мысли, что они мне почему-то сделались неинтересны, даже скучны.
Гибнет русская деревенька. В начале девяностых годов прошлого столетья процесс разрушения преобрёл обвальный характер: сельское хозяйство чахло, работы не стало, народ, что помоложе, - уезжал, а старики просто доживали свой век. Среднее поколение спивалось.
Не обошла беда и Криушу. Некогда крепкая деревня, хоть и не лишённая печальной истории, разваливалась. Помните у Есенина, который не раз бывал в этих местах:
"...с соседней деревни Криуши
Косились на нас мужики.
Житьё у них было плохое -
Почти вся деревня вскачь
Пахала одной сохою
На паре заезженных кляч..."
А дальше о людях:
"...теперь на большой дороге
Покою не знай от них.
Вот тоже, допустим...с Криуши...
Их нужно б тюрьму за тюрьмой,
Они ж, воровские души..."
Места же здесь красивые! Смешанный лес сменяется хвойным, воздух такой, хоть пей в горстях! Озёра, пруды! Природа - чудо, до Рязани - рукой подать.
А людей - мало, да и то сказать: единственный способ отдыха - пивбар. Отсюда и вывод - гуляй, народ! Гуляют... А где не гуляют-то?..
Мне тут как-то дядя звонил, он уж почитай годков как тридцатьв Карелии живёт:
- Ты где?
- Да в Криуше вот, - отвечаю
- О-о-о, я там был - места прекрасные, а рыбы сколько! Рыбачили когда-то...
А вот и фотография: отец с сыном, уже подростком, на берегу водоёма с удочками. Улыбаются... Да, рыбалка это хорошо...
...На другой день приехали мои ребята.
Сидим вечером, после работы, ужинаем.
Стук в дверь, пошёл открывать. На пороге женщина - высокого роста, старенькое полупальто, валенки - латаные-перелатаные, вся какая-то помятая и будто покрытая вековой пылью. Глаза тусклые и... пустые. Я её узнал, хотя и видел в первый раз:
- Вам кого?
- Я хозяйка этого дома.
- Да нет же, нам этот дом бабушка сдавала.
Но она стояла на своём - хозяйка и всё!
Потом как-то сникла и стала просить десять рублей, что, в общем-то и неудивительно: от дамы исходил стойкий запах перегара.
Получив отрицательный ответ, решила требовать лопату, якобы для уборки снега: моя-де сломалась совсем!
Получив отказ и в этом (что ж я стану раздавать хозяйское добро незнамо кому!?), неожиданно спросила:
- А ты тут пачку фотографий не находил случаем?
- Да!
- Отдай мне, они ведь мои...Правда...
И тут я не смог отказать. Пёс их знает, что у них там за отношения с этой бабушкой, что сдала нам это жильё, только ведь снимки-то, похоже и вправду ей принадлежат, этой похмельной гостье...
Отдал. И пять рублей вдогонку - уж очень просила.
Потом ещё пару раз приходила - похмельная. Ясное дело - просила денег, напирая на то, что она - всё-таки хозяйка. Аргумент не срабатывал, уходила ни с чем.
Потом я узнал, что муж ушёл от неё когда-то. Тот самый, в клетчатом пиджаке. Как, почему? Узнавать не стал, да и неважно, наверное, это.
Бабушка, наша знакомая, оказалось свекровь её, а сына, того самого мальчика с фотографии - посадили, дали большой срок. Вот и бичует она теперь одна.
Ну и что, спросите вы. Да так, ничего, история-то обычная, только скребёт что-то в душе не очень ясное. И после визитов её, этой "советской" дамы, хотелось выйти на улицу и подышать.
И выходил, и вдыхал этот чистый, морозный, терпкий воздух рязанской Мещёры...
2005г.